Статья 53

Статья содержит изменения, внесенные законодательством Владимира Мономаха и представителей городских верхов Киева, Белгорода и Переяславля в установления о резах.

После смерти в 1113 г. киевского князя Святополка Изяславича, с которым исследователи связывают ст. ст. 47–52 Пространной Правды, принятые в интересах купцов и ростовщиков, в Киеве вспыхнуло народное восстание, направленное против тысяцкого, сотских и ростовщиков. Испугавшаяся киевская аристократия, не надеясь на авторитет его наследника – сына владимирского князя Ярослава, пригласила в Киев переяславского князя Владимира Мономаха, угрожая в случае его отказа тем, что восстание может представить опасность для княжеской семьи, бояр и монастырей. Владимир, который был известен как умный и опытный политик, способный противостоять своеволию феодалов и защитить интересы горожан, по мнению Б. Д. Грекова, М. Н. Тихомирова и Л. В. Черепнина, перед тем как официально въехать в город, принял на совещании в пригородной княжеской усадьбе Берестове ряд компромиссных решений, которые должны были погасить остроту народного восстания. В ст. 53 говорится об одном таком решении – ограничении размеров процентов, взимаемых по долгосрочным займам. В отличие от предшествующего законодательства, в 1113 г. было установлено, что если ростовщик уже дважды получил с должника свои 50% (т. е. 100% суммы долга), то он теряет право на дальнейшее получение процентов, но сохраняет его на получение данных в рост денег (иста). Если же он получил с должника свои 50% уже трижды (т. е. 150% данных в долг денег), то должник объявляется свободным от долга. Как установлено в той же статье, изменения не касались займов под 20%, т. е. краткосрочных долгов. Среди участников совещания в Берестове – три городских тысяцких – высших городских чиновников, ведавших городским ополчением, торговым и ремесленным населением. Киевский тысяцкий Ратибор перед встречей в Берестове сменил, вероятно, приближенного князю Святополку тысяцкого Путяту, двор которого был разграблен во время восстания. Предполагают, что именно он известен как посадник в Тмутаракани за тридцать лет до этого. В летописи упоминается Станислав Тудкович Добрый, участвовавший в 1136 г. в битве против Ольговичей со стороны переяславцев³¹⁹ [ПСРЛ, т. II, стб. 278]. Возможно, что Иванко Чюдинович – сын киевского боярина Чюдина (см. заглавие Правды Ярославичей). По мнению А. А. Зимина, участие в съезде Олгова мужа, а не самого сюзерена, могло иметь место только после смерти этого князя, т. е. после 1116 г. Поэтому А. А. Зимин относит указанное совещание к тому времени, когда Владимир уже мог вести самостоятельную политику и, не приглашая других князей, опираться на свою дружину³²⁰ [Памятники русского права. Вып. первый, с. 162]. Однако надо учитывать, что решения берестовского совещания не касались распределения столов и других политических вопросов, требовавших княжеского съезда; решение таких вопросов входило в компетенцию высшей городской знати. К первоначальному законодательству Владимира Мономаха, связанному с совещанием в Берестове, А. А. Зимин и Л. В. Черепнин относят только ст. 53, считая, что следующие статьи (до 66) появились при нем позднее. М. Н. Тихомиров сомневается в том, что ст. ст. 54 и 55 относятся к Уставу Владимира. И. И. Смирнов не разделяет этих сомнений. С. В. Юшков относит к законодательству этого князя всю вторую часть Пространной Правды.