европейских столиц в конце XIX в. (в расчете на

В нашей стране после окончания первой мировой и гражданской войн рождаемость к середине 1920-х гг. поднялась выше довоенного уровня (общий коэффициент рождаемости по СССР в 1924 г. достиг 49,0 ‰[43]. Этот рост носил компенсационный характер, но некоторым политикам казалось, что его причины — в успехах строительства нового общества и что таков он навсегда. Но уже в следующем году уровень рождаемости начал снижаться.

Всесоюзная перепись населения 1926 г. явилась стимулом для появления ряда статистических работ, посвященных изучению дифференциальной рож­даемости. Одним из первых был, по-видимому, экономист Б.С. Яголим, кото­рый повторил метод Ж. Бертильона в новых условиях. В 1928 г. он проанали­зировал различия общих коэффициентов рождаемости в Москве за 1925 и 1927 гг. по сравнительно мелким участкам города (отделениям милиции)[44]. Он обнаружил, что самые низкие коэффициенты были в участках, располо­женных ближе к центру города, а самые высокие — в окраинных участках. Так как ко времени написания его статьи имелись данные переписи населе­ния 1926 г. о социальном составе только по районам города, Б.С. Яголим ис­пользовал аналогичные итоги городской переписи населения 1923 г., в кото­рых была проведена разработка итогов по отделениям милиции.

Считая, что за 4 года социальный состав не мог существенно измениться, он сопоставил данные о социальном составе по итогам переписи насе­ления 1923 г. с коэффициентами рождаемости по соответствующим адми­нистративным единицам Москвы за 1927 г. Оказалось, что в центральных участках Москвы около половины жителей (50,7%) составляли служащие и лица свободных профессий, рабочие — только 15%. Общий коэффици­ент рождаемости в этих участках составлял в среднем 18,2 ‰. Среди жителей окраинных участков служащие и лица свободных профессий составля­ли 24,4%, рабочие — 45,4%. Общий коэффициент рождаемости в этих районах составлял в среднем 33,7 ‰.

На основании этих результатов Б.С. Яголим справедливо объяснил различия в коэффициентах рождаемости по жилым районам Москвы социаль­ными различиями в уровнях рождаемости.

В 1929 г. опубликовал результаты своих исследований дифференциаль­ной рождаемости по материалам Ленинграда уже упоминавшийся в связи со своей пророческой статьей о понижении рождаемости и смертности в России С.А. Новосельский. Как и Б.С. Яголим, С.А. Новосельский исполь­зовал метод Ж. Бертильона для измерения социальной дифференциации рождаемости. Он сопоставил показатели рождаемости в Петербурге по 48 административным участкам города за 4 года, примыкавшие к городской переписи населения 1910 г. Специальный коэффициент рождаемости (чис­ло родившихся за год в расчете на 1000 женщин в возрасте 15—49 лет) в районах с наименее обеспеченным населением составил 139,8‰ с плавным понижением до 45,6‰ в районах с наиболее обеспеченным населением. Использовав также материалы переписи 1926 г., С.А. Новосельский срав­нил показатели брачной рождаемости по 4 социальным группам рабочих, служащих, лиц свободных профессий и хозяев. Различия в показателях рождаемости между выделенными группами оказались очень большими. Брачная рождаемость рабочих была в 2 раза выше, чем у служащих и лиц свободных профессий (у этих двух групп рождаемость была примерно оди­наковой) и в 3 раза выше, чем у хозяев[45].

Как уже отмечалось, начиная с 1925 г. рождаемость в стране стала снижа­ться, сначала медленно (за период между 1924 и 1929 гг. общий коэффициент рождаемости сократился с 49,0 до 44,1%о), но после 1929 г. — более заметно. Ответом правительства на такую динамику рождаемости было прекращение публикации статистических показателей. Лишь недавно опубликованы оцен­ки динамики показателей естественного движения населения, в том числе и рождаемости, за 1930-е гг., выполненные специалистами-демографами[46]. Но, очевидно, правительство 1930-х гг. было обеспокоено снижением рождаемо­сти и дало команду статорганам изучить эту проблему.

Первое крупное исследование дифференциальной рождаемости в СССР было проведено органами государственной бюджетной статистики в 1934 г.

Оно охватило 9 507 матерей и 20-летний период их брачной жизни, т.е. 1914—1933 гг. Из общего числа опрошенных женщин 4 937 (51,9%) — «работающих», т. е. занятых наемным трудом, и 4 570 — «не работающих», т.е. занятых трудом в своем домашнем хозяйстве. По социально-профессиональ­ному статусу опрашиваемые женщины делились на три группы: рабочие — 7311 чел. (76,9%), служащие — 1 768 чел. (18,6%) и инженерно-технический персонал (техническая интеллигенция или специалисты) — 428 чел. (4,5%). Программа исследования была не очень широкой. Но все же изучалась зави­симость рождаемости от уровня среднедушевых доходов семьи, социаль­но-профессионального статуса женщин, занятости их наемным трудом или в своем домашнем хозяйстве, длительности проживания в городе. Результаты исследования показали обратнуюкорреляционную зависимость между уровнем благосостояния и рождаемостью. И, следовательно, указывали на возможность дальнейшего снижения рождаемости по мере роста благососто­яния. Вероятно, эти результаты были встречены руководителями госстати­стики с большим сомнением в их достоверности, потому что они противоре­чили господствовавшим в то время взглядам, будто при социализме (поскольку социализм создает условия для быстрого роста благосостояния всего народа) рождаемость должна расти и, уж во всяком случае, не снижать­ся. Поэтому результаты исследования 1934 г. не были опубликованы. Лишь выдержки из них вошли в статью влиятельного в те времена в научно-политических верхах выдающегося экономиста академика Станислава Густавовича Струмилина (1877—1974)[47]. Написанная в 1936 г. статья ученого была опубликована лишь в 1957 г.

С.Г. Струмилин был не только первым из советских ученых, обратившим внимание на загадочный обратный характер корреляционной связи между условиями жизни и рождаемостью, но и первым, кто попытался этот характер как-то объяснить. Из выявленного в обследовании 1934 г. факта, что в менее обеспеченных семьях рождаемость в среднем выше, чем в бо­лее обеспеченных, он сделал вывод, что «падающая в СССР за весь истек­ший период бурной его индустриализации рождаемость является совер­шенно законным и вполне последовательным результатом непрерывного роста в нашей стране уровня оплаты труда и благосостояния трудящихся СССР»[48]. Теперь такой вывод не выглядит необычным, но в то время он прозвучал почти как откровение, был чем-то новым в теоретическом смыс­ле. Однако в таком выводе вовсе не содержалось ответа на вопрос, почему же рост благосостояния может вести к снижению рождаемости, в то время как, казалось бы, должно быть наоборот.

Как уже отмечалось, Всесоюзная перепись населения 1959 г. явилась мощным стимулом к развитию всех гуманитарных наук, опирающихся на эмпирические методы, в том числе социологии и демографии. Уже в 1960 г. органы госстатистики провели крупное обследование, теперь уже 37 тыс. семей рабочих и служащих, ведущих регулярные бюджетные записи, с целью изучения факторов рождаемости. В этих семьях были опрошены 54,5 тыс. женщин в возрасте 17 лет и старше. Опросный бланк содержал сведения о занятии и месте работы женщины или другом источнике средств су­ществования, о стаже работы и — впервые — о жилищных условиях. Боль­ше о программе этого обследования фактически ничего не известно, так как никакого научного отчета о нем снова не было опубликовано. (У нас и до сих пор не принято публиковать результаты научных исследований, проводимых в социальной сфере, в форме научного отчета или стандартно­го доклада. Все эти исследования по стародавней традиции окружаются завесой тайны.) Опять лишь небольшие выдержки из результатов этого обследования были опубликованы в докладе начальника Отдела статистики населения и здравоохранения ЦСУ СССР Антонины Михайловны Востриковой (1904—1991), который был представлен на Всемирной конференции ООН по вопросам народонаселения 1965 г.

Обследование вновь показало обратную связь между условиями жизни и рождаемостью. В семьях с более высоким доходом показатели рождаемости во всех возрастных группах женщин были ниже, чем в семьях с ме­ньшим доходом. Такая связь была истолкована автором доклада в духе привычных житейских представлений — как якобы следствие более высоких культурных и экономических 冚апросов у женщин с высокими дохода­ми, их большей занятостью, в результате чего у них просто не остается вре­мени для детей. Такой взгляд, кстати, довольно распространен еще и сегодня. Однако люди, знакомые с основами социальной психологии, зна­ют, что это всего лишь один из видов психологической защиты, оправдате­льной мотивировки, известный под именем рационализации[49]. Ведь в дан­ном случае остается нераскрытым, почему именно для детей (нескольких) у женщин не хватает времени, в то время как для других дел — находится?

Выводы акад. С.Г. Струмилина, объяснявшего снижение рождаемости ростом заработной платы, вызвали возражения у ряда научных руководителей, посчитавших подобные результаты обследований следствием мето­дологической ошибки. Дело в том, что в обследованиях 1934 и 1960 гг. среднедушевой доход рассчитывался путем деления общего дохода семьи на число ее членов, включая новорожденного. Тем самым, как полагали не­которые научные авторитеты, занижался среднедушевой доход многодет­ных семей.

Поэтому важное методологическое значение приобрело небольшое обследование в г. Жуковском, проведенное в том же 1960 г. Ниной Александ­ровной Таубер. В этом обследовании при определении среднедушевого до­хода семьи принималось в расчет число членов семьи за вычетом новорожденного. Однако это методологическое уточнение не изменило ха­рактера корреляционной связи между размерами дохода и рождаемостью: связь снова оказалась обратной.

В последующие годы в различных регионах СССР, в основном в крупных городах, были проведены несколько десятков обследований, направ­ленных на выяснение связи рождаемости с различными факторами, в основном с материальными условиями жизни. Наибольшее значение среди них получили обследования, проводившиеся Отделом демографии Науч­но-исследовательского института ЦСУ СССР под руководством Андрея Гавриловича Волкова почти каждые 3 года в 1965—1966, 1967—1969, 1972, 1975, 1978, 1981, 1984 гг.

Исследование, проведенное в 1965—1966 г.[50] на 4 московских предприя­тиях и охватившее 1462 замужних работниц в возрасте до 45 лет, открыло со­бой принципиально новый подход к изучению факторов рождаемости — изу­чение мнений о наилучшем и планируемом числе детей в семье. Основными результатными показателями в этом обследовании были три индикатора: ретроспективное желаемое число детей (по ответам на вопрос: «Когда Вы вступали в брак, сколько детей Вы хотели иметь?») идеальное число детей (по ответам на вопрос: «Сколько детей, по вашему мнению, лучше всего иметь в семье?») и так называемое ожидаемое, или планируемое, число детей (по ответам на вопрос: «Сколько всего детей вы предполагаете иметь?»)[51].

И наконец, в 1969 г. Отделом демографии НИИ ЦСУ СССР был проведен почтовый опрос 33,6 тыс. замужних женщин в семьях рабочих и служащих. В анкете содержались вопросы об идеальном и ожидаемом числе детей. Мето­дика проведения обследования была такова, что позволяла объединить данные опроса мнений с фактическими данными об условиях жизни семьи; полученными во время обследования тех же семей, проведенного в 1967 г. Обследование 1969 г. стало первым и наиболее представительным для терри­тории СССР исследованием, в котором соединились традиционные методы сопоставления показателей рождаемости с показателями условий жизни и новые методы опроса мнений. Программы последующих обследований, ре­гулярно проводившихся каждые три года, отличались друг от друга лишь в деталях. Надо учитывать, что главной целью этих обследований было не изу­чение мотивации, а уточнение методов прогноза рождаемости. Тем не менее все эти обследования подтвердили существование обратной зависимости между показателями благосостояния и рождаемости.

[1] Получено из Интернета: htlp://www/idbprint.html.

[2] Цит. по: Сови А. Общая теория населения. Т.2. - М., 1977. С. 274.

[3] Закон больших чисел — форма связи между численностью исследуемых явлений и степенью проявления общей закономерности, присущей этим явлениям. При достаточно большом числе элементов совокупности случайные отклонения от средней величины взаимно уравно­вешиваются и проявляется общая закономерность.

[4] В некоторых случаях приходится пользоваться данными, относящимися к территории бывшей Российской Империи или СССР вместо России в современных границах, из-за отсут­ствия соответствующих данных. Но разница, думается, невелика. Показатели по России в со­временных границах были бы немного хуже, на 1—3 процентных пункта.

[5] Демографический ежегодник России. - М.: Госкомстат России, 1996. С. 35.

[6] Андреев Е.М., Дарский Л.Е., Харькова Т.Л. Демографическая история России: 1927—1959. - М.: «Информатика», 1998; Демографический ежегодник России. 1998. - М.: Госкомстат России, 1998.

[7] Простые по своей структуре семьи называются также нуклеарными(ядерными, от лат. nucleus — ядро), а процесс увеличения доли нуклеарных семей в общем числе семей отсюда получил название процесса нуклеаризации семьи.

[8] Понятие «семейная группа» было предложено в 1976 г. группой архитекторов, изучавших эту форму семейных взаимоотношений и изложивших результаты своих исследований в кни­ге и ряде статей (см. их книгу Ружже В.Л., Елисеева И.И., Кадибур Т.С. Структура и функции семейных групп.- М., 1983).

[9] Во всех приводимых примерах будут использоваться только фактические статистиче­ские данные. Обращая на них минимум внимания, читатель сможет получить и некоторое представление о демографической ситуации, уровне и тенденциях демографических процес­сов в стране.

[10] В демографическом анализе рождаемости речь обычно идет только о родившихся живыми. Поэтому в дальнейшем тексте слово «живыми» в словосочетаниях о родившихся не будет использоваться, кроме необходимых случаев.

[11] Границы возрастного, так называемого репродуктивного, интервала были статистиками выбраны давно, в, XIX в., когда они в основном соответствовали реальным возрастным грани­цам периода жизни, в котором женщины рожали детей. Сегодня в странах с низким уровнем рождаемости женщины рожают своих 1—2 детей в основном в интервале от 22 до 35 лет. Так что возрастные границы репродуктивного периода жизни женщины — 15—49 лет — это все­го лишь дань традиции и необходимость соблюдения принципа сопоставимости динамиче­ских рядов показателей в исторической ретроспективе.

[12] Подробнее об этом см. Борисов В.А. Плодовитость — категория или показатель // Население и экономика (Серия «Народонаселение»). - М., 1973. С. 83—94; Борисов В.А. Перспективы рождаемости. - М., 1976. С. 18—24; Демографический энциклопедический словарь. - М., 1985. С. 329; Народонаселение. Энциклопедический словарь. «Большая Российская энциклопедия» - М., 1994. С. 321—322; Социология: Словарь-справочник. Т.З. Междисциплинарные исследо­вания. - М., 1991. С. 138—140.

[13] Здесь я хочу разъяснить одно недоразумение, с которым в последнее время приходится почему-то часто сталкиваться. Довольно часто вмассовой прессе можно встретить наимено­вание фактического брака «гражданским». Неизвестно, откуда оно пошло, но это чистое недо­разумение. Гражданским браком называется брак, зарегистрированныйв органах регистра­ции актов гражданскогосостояния, в противоположность церковному браку, т.е. оформлен­ному по церковному обряду и зарегистрированномуцерковными органами. В нашей стране церковный брак равнозначен фактическому, поскольку не обладает юридической силой. Тем не менее фактический и гражданский брак — это вовсе не синонимы.

[14] Демографический ежегодник России 1998. - М., 1998. С. 166.

[15] Демографический ежегодник России 1990. - М., 1998. С. 316.

[16] Демографический ежегодник России 1996. - М., 1996. С. 166.

[17] Довольно длинная часть данного определения, вводящая условие, «что на всем протяжении репродуктивного периода жизни данного поколения возрастные коэффициенты рождаемости в каждой возрастной группе остаются неизменными на уровне расчетного периода», — именно и обозначает параметры условного поколения. Ранее в главе 3 в разделе о методах реального и условного поколения уже говорилось, что только при условии длительного постоянства возра­стных коэффициентов итоговые (суммарные) показатели условного и реального поколения сов­падут по величине. В данном случае длинный, но обязательный ввод характеристик условного поколения может быть заменен коротким указанием на то, что женщина, о которой здесь идет речь, — это «средняя женщина из условного поколения». Но в этом случае нужно быть готовым объяснить преподавателю, понимаете ли вы, что такое условное поколение.

[18] Если сравнить суммарный коэффициент, рассчитанный по пятилетним возрастным коэффициентам в табл. 5.1, с аналогичным показателем, рассчитанным Госкомстатом РФ по одно­летним коэффициентам — 1,344 (Демографический ежегодник России 1996. - М., 1996. С. 92), то увидим, что разница ничтожна. Конечно, она может быть и более заметной, но никогда — существенной. Это означает, что пятилетние возрастные коэффициенты рождаемости вполне пригодны для любого анализа уровня и динамики рождаемости.

[19] См. Англо-русский демографический словарь. – М., 1978. С. 84.

[20] Урланис Б.Ц. Проблемы динамики населения СССР. – М., 1974. С. 287-288.

[21] Синельников А.Б. Сколько детей нужно иметь, чтобы население не стало уменьшаться? //Рождаемость известное и неизвестное. – М., 1983. С. 50-60.

[22] Обоснование см. также: Воспроизводство населения и демографическая политика в СССР. - М., 1987. С. 200—204; Борисов В.А., Синельников А.Б. Брачность и рождаемость в России: демографический анализ. - М., 1995. С. 54—56.

[23] Еще в 1940 г. крупнейшие американские ученые, демограф Фрэнк Ноутстейн и социогигиенист Регина Стикс писали, что «ни одно население, даже при низкой смертности, не смо­жет обеспечить свое воспроизводство без значительной доли многодетных семей, чтобы уравновесить долю не состоящих в браке, бесплодных и тех, кто не может иметь более одного или двух детей. Расчеты показывают, что для воспроизводства населения необходимо, чтобы более 30% всех семей имели по 4 и более детей». Спустя много лет, в 1974 г., другой крупней­ший американский демограф, Энсли Коул, фактически подтвердил своим авторитетным мне­нием верность этих расчетов, сославшись на них в своем докладе на всемирном демографиче­ском конгрессе в Бухаресте (из которого и была заимствована вышеприведенная цитата). Вре­мя внесло в эти расчеты лишь поправки на снижение смертности (Coale A.J. The Demographic Transition //The Population Debate: Dimensions and Perspectives/ Paper on the World Population Conference, Bucharest, 1974. V. 1, NY, UN, 1975, p. 350).

[24] 15 лет приняты в качестве условной границы между детским и взрослым возрастами. Здесь мы исходим из аргумента, что в возрастах после 15 лет люди умирают по законам взрослых.

[25] Новосельский С.А. К вопросу о понижении смертности и рождаемости в России // Вест­ник общественной гигиены, судебной и практической медицины. 1914. № 3. С. 339—352.

[26] Там же. С. 349.

[27] Новосельский С.А. К вопросу о понижении смертности и рождаемости в России // Вест­ник общественной гигиены, судебной и практической медицины. 1914. № 3. С. 350.

[28] До 1987 г. возрастные и суммарные коэффициенты рождаемости в нашей стране рассчитывались в виде скользящих средних величин за два года. Считалось, что так методологиче­ски правильнее. Общие же коэффициенты естественного движения населения рассчитыва­лись за каждый год. Поскольку далее мы сравниваем динамику общих коэффициентов с ана­логичной динамикой суммарных коэффициентов, пришлось общие коэффициенты пересчи­тать в двухлетние средние для сопоставимости с суммарными коэффициентами за соответствующие годы.

[29] По данным Всероссийской микропереписи населения 1994 г., в программе которой впервые в истории наших переписей содержался вопрос о желаемом женщинами числе детей, 64,6% опрошенных женщин в возрасте 18—29 лет ответили, что желают иметь двух или более детей..

[30] Идея расчета заимствована у польского демографа Эгона Фильрозе (1907—1984) из его книги «Elements of the Natural Movement of Population. Oxford a. London, 1965, p. 157—165.

[31] Подробнее см.: Народонаселение энциклопедический словарь. Большая Российская энциклопедия. - М., 1994. С. 137; Борисов В.А. Перспективы рождаемости. - М., 1976. С. 25—49.

[32] В недавнем прошлом многие деятели объясняли снижение уровня рождаемости в нашей стране исключительно и только деформациями возрастной структуры в результате разруши­тельных последствий Великой Отечественной войны. Они отказывались признавать главен­ствующую роль в снижении рождаемости за внутрисемейным ограничением ее. Огромная ве­личина коэффициента ГМЕР опровергает эти заблуждения.

[33] 50 губерний Европейской части Российской Империи

[34] Европейская часть СССР

[35] СССР в послевоенных границах. Показатели рассчитаны А.Б. Синельниковым.

[36] Архангельский В.Н ГМЕР и индексный метод // Материалы научной конференции молодых ученых и специалистов. - М., 1978. С.32—33.

[37] Вересов Д. Историческая демография СССР. Benson, Vermont (USA), Chalidze Publicati­ons, 1987, p. 84—85.

[38] Рассчитано как средняя за соответствующие годы по источнику: Российский статистический ежегодник. 1994. - М, 1994. С.165.

[39] Вересов Д. Цит. соч.. С. 85.

[40] Смит А. Исследование о при睃оде и причинах богатства народов. - М.: Изд. соц.-эконом. лит., 1962, с.73.

[41] Корреляционная зависимость — взаимосвязь между признаками, состоящая в том, что средняя величина значений одного признака меняется в зависимости от изменения другого признака. Если оба признака, один из которых рассматривается как влияющий фактор, а дру­гой — как фактор-результат, изменяются в одном направлении (оба возрастают или уменьша­ются), то связь между ними прямая. Если же изменения происходят в противоположных на­правлениях (при увеличении влияющего фактора фактор-результат уменьшается, или все на­оборот), то связь обратная (Подробнее см.: Статистический словарь. - М., 1965. С. 253).

[42] Приводится по кн.: Смулевич Б.Я. Критика буржуазных теорий и политики народонаселения. - М., 1959. С. 75—76.

[43] Андреев Е.М., Дарский Л.Е., Харькова Т.Л. Население Советского Союза. 1922—1991. - М., 1993. С. 57.

[44] Яголим Б.С. Рождаемость по г. Москве в связи социальным составом населения // Статистическое обозрение. - М., 1928, № 10. С. 85—88.

[45] Новосельский С.А. Плодовитость населения в связи с социальным положением //Санитарно-статистический сборник Ленинградского облздравотдела. Л., 1929, вып. 2, с. 84—93. Перепечатано с сокращениями в кн.: Новосельский С.А. Демография и статистика (Избран­ные произведения). Под ред. Л.Е. Полякова. - М., 1978. С. 136—142.

[46] Андреев Е.М., Дарский Л.Е., Харькова Т.Л. Население Советского Союза 1922—1991. - М., 1993. С. 57.

[47] Струмилин СР. К проблеме рождаемости в рабочей среде /7В кн.: Струмилин С.Г. Проблемы экономики труда. М., 1957. С. 186—207. Статья снабжена примечанием «Написано в 1936 г. Публикуется впервые». Включена также в кн.: Струмилин С.Г. Избранные произведения. Т. 3, - М., 1964. С. 132—147. И вновь снабжена примечанием о том, что статья написана в 1936 г.

[48] Струмилин С.Г. К проблеме рождаемости в рабочей среде // Избранные произведения. Т. 3, 1964. С. 143.

[49] Рационализация в психологии — свойство людей оправдывать свои действия рациональными причинами, независимо от их подлинного характера, зачастую самим людям неизвест­ного. См.: Шибутани Т. Социальная психология. ¾ М., 1969. С. 74, 243, 357; Краткий психологи­ческий словарь. М., 1985. С. 191.

[50] В 1964 г. теми же исследователями был проведен опрос 204 сотрудников института, в котором авторы служили сами. Но тот опрос носил пилотажный характер, и его результаты не обнародовались.

[51] Белова В.А. Число детей в семье. ¾ М., 1975. С. 44.