Практичность, или моральность Философии

Вступает ли философия в непосредственный контакт с практической деятельностью человека? Старое-пре­старое убеждение состоит в том, что нет ничего непрак­тичнее, чем философия. Но так ли это?

Практика — это действия, поступки людей. Дейст­вуя, человек преследует некоторые цели. Какие? Са­мые различные, но главный практический ориентир — это ценность добра. Если в науке в противовес заблуж­дению возвышают истину, а в искусстве противопос­тавляют безобразному красивое, то в своей практике человек стремится к подавлению зла и достижению до­бра. (Заметим в скобках, что беда преступников опре­деляется не тем, что они изначально злобны, а узким, бандитским пониманием добра.)

Человек, в отличие от животного, прежде чем дей­ствовать вырабатывает представление о желаемой це­ли. Здесь-то ему как раз и приходится обращаться к философии. Отвечая на вопрос, что я могу и что я дол­жен делать, человек занимается разрешением типич­ной философской проблемы.

Философия выявляет и вырабатывает смыслы че­ловеческих деяний, поступков, формирует стратегиче­ские цели. Именно в этой области реализуются прак­тические потенциалы философии. За бездумные поступки людей, либо стремящихся к сиюминутным удо­вольствиям, либо просто не умеющих предвидеть по­следствия своих действий, философия не несет ответ­ственности. Философы сознательно выступают против засилья легкомыслия, отказа от всестороннего анали­за состоятельности намечаемых планов практических действий и столь же основательного рассмотрения по­следствий уже сделанного.

Философия поступка находит свое наиболее яркое выражение в морали человека, в его этических ценно­стях. Практичность философии состоит в ее этической направленности, в моральности. Нет ничего практич­нее, моральнее, чем хорошая философия. Человек — существо моральное, он призван жить по законам мо­рали, которые осмысливаются в этике, а не по законам джунглей.

На наш взгляд, во всех случаях, когда человеку при­ходится принимать ответственные решения, он вы­нужден становиться философом. Кажется, это прави­ло не знает исключений. Читателю нетрудно убедиться в справедливости сказанного. Для этого следует просто-напросто вспомнить ситуации, когда кому-то приходи­лось принимать судьбоносные решения.

К выдающемуся французскому философу Жан-По­лю Сартру как-то пришел его ученик, который просил совета. Ему хотелось стать участником «Сражающей­ся Франции», но его беспокоила судьба матери, тяже­ло переживающей смерть своего старшего сына. Что де­лать, — вопрошал юноша,— остаться с матерью или уйти в ряды вооруженных сил? У юноши было много дово­дов в пользу как первого, так и второго решения. Ни­какая наука, никакая писанная мораль не давала ему ответа на вопрос. К тому же Сартр был по-философ­ски суров: «Вы свободны, выбирайте, т.е. избирайте». Смысл совета таков: каждый сам ответственен за свой поступок, а гарантия от безответственности, по край­ней мере в данном случае,— полноценное философст­вование. Другого пути нет.

Таким образом, хорошая философия не только не чужда практической деятельности человека, а наоборот, придает ей этическую, благородную осмысленность.