Установление умысла и неосторожности в процессе квалификации.

Умысел или неосторожность являются признаками любого состава преступления. Только деяния, совершенные умышленно или по неосторожности, признаются виновными (ст. 24 УК РФ).

Первый вопрос, возникающий при квалификации субъективной стороны – уяснение, умышленным или неосторожным мыслил законодатель рассматриваемое преступление. В некоторых случаях это не вызывает какого–либо затруднения, поскольку законодатель прямо указывает на форму вины. Так, в ст. 105 УК РФ дается общее определение всякого убийства как умышленное причинение смерти другому человеку. Указание на умышленный характер преступления содержится в ст. 111 УК РФ (причинение тяжкого вреда здоровью) и многих других статьях УК РФ. В целом ряде статей закона содержится указание на неосторожный характер преступления (ст. 109 УК РФ – причинение смерти по неосторожности, ст. 118 УК РФ – причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровья по неосторожности).

Однако в некоторых составах преступлений, предусмотренных в УК РФ, форма вины прямого отражения не находит.

В подобных случаях форма вины может быть уяснена по косвенным признакам. Об умышленном характере преступления могут свидетельствовать следующие признаки состава преступления:

1) указание на цель совершения деяния.

Так, на целевой характер действия указано в ст. 281 УК РФ, где диверсия определена как совершение взрыва, поджога или иных действий, направленных на разрушения или повреждения в целях подрыва экономической безопасности и обороноспособности Российской Федерации.

2) указание на мотив.

Признак мотивированности деяния содержится во многих составах преступлений. Например, ст. 285 УК РФ (злоупотребление должностными полномочиями), ст. 292 УК РФ (служебный подлог) предполагают совершение этих деяний из корыстной или личной заинтересованности.

3) указание на заведомость.

В ст. 129 УК РФ не сказано, что клевета является умышленным преступлением. Однако характеристика деяния как распространения заведомо ложных сведений не оставляет сомнения в его умышленном характере, поскольку заведомость означает ни что иное как “знание заранее”, что является безусловным признаком умысла. Такой же признак представлен в составе ст. 306 УК РФ (“заведомо ложный донос” и др.).

4) указание на злостность.

Согласно ст. 157 УК РФ преступлением признается злостное уклонение родителей от уплаты по решению суда средств на содержание детей, а также совершеннолетних трудоспособных детей от уплаты средств на содержание нетрудоспособных родителей. Аналогичный признак указан в ст. 315 УК РФ (злостное неисполнение приговора суда, решения или иного судебного акта). Злостность есть ни что иное как злонамеренность, то есть поведение, мотивированное злом, которое может быть только умышленным.

5) указание на незаконность действий ст.ст. 220, 233 УК РФ и др.).

6) невыполнение обязанностей (ст. 198, 199 УК РФ – уклонение от уплаты налогов).

7) самовольность деяния (ст. 337 УК РФ -самовольное оставление части или места службы).

8) нарушение специальных правил (ст.ст. 340 – 344 УК РФ – нарушение правил несения боевого дежурства и др.).

9) специфический характер действия (ст. 135 УК РФ – развратные действия).

10) характерный способ действия (ст. 133 УК РФ – понуждение к действиям сексуального характера).[11]

Если в законе нет ни прямого, ни косвенного указания на форму вины, то она может быть усмотрена из характера деяния, оцениваемого в совокупности всех составляющих его элементов. Так, невозможно по неосторожности изъять имущество путем обмана или тайно (ст.ст. 158, 159 УК РФ). Сам характер этих действий исключает вариант совершения их помимо умысла.

Теоретически нельзя исключить такой ситуации, когда ни характер преступления, ни прямые, ни косвенные признаки не помогают установить форму вины. В таком случае только практика, реальная жизнь могут ответить на вопрос о внутреннем содержании деяния.

Другое направление процесса квалификации требует от анализа признаков состава преступления перейти к определению субъективного отношения конкретного человека, действия которого оцениваются. Задача эта не из легких, поскольку она требует проникновение в сознание, мысли человека. Каким образом воможно решить эту задачу?

Можно, конечно, спросить того, чьи действия мы оцениваем, чего он хотел, о чем думал, какие цели преследовал. Но надо ли говорить, что источник этот ненадежный. Такое лицо не заинтересовано, как правило, давать информацию о своих истинных намерениях. Не менее затруднительно получить ее от других лиц или из документов.

Более–менее прочное, хотя и далеко небезупречное, основание внутренняя сторона преступления находит во внешней стороне поступка, в характере совершенного деяния. Здесь вполне уместно вспомнить известное положение о том, что о мыслях людей мы судим по их поступкам. Абсолютно безупречных, гарантирующих от ошибки признаков мыслей человека не существует. Выводы о субъективном отношении лица совершившего деяние к этому деянию всегда в той или иной степени носят предположительный характер. Только внутреннее убеждение (то есть вера в истинность одной из версий) позволяет выйти из логического тупика.[12]

Сделав вывод о внутреннем отношении субъекта к совершенному им деянию, мы должны сопоставить его на основе правил познания с признаками соответствующего состава преступления.

Квалификация умысла или неосторожности завершается выводом об их отсутствии или наличии.