Последний из больших мастеров савата

Традиционный французский бокс сейчас почти мертв. Во Франции осталось очень мало школ, их учителя живут впроголодь. Французы занялись боевыми искусствами Востока, и бокс был вытеснен каратэ.

Гиллемэн - последний из верных традициям в спорте, который он называет "фехтованием четырьмя конечностями". Я его видел, когда мастеру было далеко за восемьдесят. Возможно Гиллемэна уже нет в живых, но этот рассказ - на о нем, а о бароне Ж.Фенье, последним из больших мастеров савата и его секретных методов.

Здесь нужно отметить, что французский бокс развился из савата - искусства драки ногами - около 1830 года. В это время стали вводить приемы руками, и развился новый, очень популярный спорт, который почти вытеснил сават.

Как писал Р.У.Смит в своей отличной книге, сават был очень жестоким видом бокса, которым пользовались в основном бродяги. Удары наносились главным образом ногами; кулаки не применялись, но часто по лицу противника били открытой ладонью. Сават был очень жестоким спортом; бродяги обучали бродяг, и в результате было много увечий.

Во время пребывания во Франции я видел французский бокс, но даже не надеялся увидеть сават. С помощью женщины (не спрашивайте как) напал на след барона Фенье, который, как она сказала, "очень странно дрался!"

Как и многие боксеры барон был беден. Я наблюдал его упражнения в течении часа в 1956 году. Было странно, что эту ужасную вещь он называл упражнением. Да, называл, именно так!

Барону Фенье было шестьдесят семь. Это был подвижный седой ветеран. Он объяснил сначала, что сават, который ему известен - это то, чему обучал Мишель Миссо в первой четверти XIX века. Французский бокс почти убил этот сават, но один учитель - Ляфон - не принял новый спорт и продолжал обучать савату; таким образом сават через все эти годы дошел до Фенье. Отвечая на мой вопрос, барон сказал, что так как нет ни одного достойного, то он уносит это искусство с собой в могилу. Потом Фенье начал говорить мне об американцах, которые рекламируют "курсы савата".

"Ничего они в этом не понимают", - сказал бароню - "Посмотрите только на их стойки в их кошмарных книгах! Даже новички могут принять правильную стойку - они ошибаются, когда начинают двигаться. Эти американцы даже не могут принять правильную стойку".

Затем он показал свое искусство. Я увидел самые быстрые ноги, которые когда - либо встречал! Быстрый бросок имеет скорость 9км/час, удар боксера - 45км/час. Я оценил, что ступни Фенье двигались со скоростью свыше 54км/час!

Барон сделал перерыв и показал мне, что хотя в савате обычно применялись низкие удары, он в качестве специального приема разработал высокий удар. Наилучшей целью Фенье считал нос и губы из-за их чувствительности.

Барон признал, что высокий удар ногой в область головы может быть опасным для атакующего, но считает что скорость его движений может быть настолько велика, что если даже промахнется, то успеет вернуться в защитную позицию раньше чем противник сможет провести контратаку.

"Это не хвастовство", - сказал он, - "сават слишком опасен чтобы проводить соревнования. Я много раз дрался с людьми, которые были, как говорится, грозой квартала, и всегда добивался успеха!"

Барон вложил мне в рот спелый помидор и попросил встать напротив. Он сказал, что как только я замечу какое-либо его движение, то сразу должен убирать голову или тело и как можно быстрее!

Фенье встал напротив меня и слабо улыбнулся. Я внимательно следил за ним; вдруг заметил что-то и отпрянул, но поздно: весь помидор был на моем лице, в глазах, в волосах - кроме маленького кусочка, который остался во рту. Этот человек был быстр как молния!

Затем он сказал мне, что намеренно промажет мимо моего носа на долю дюйма, и что я могу защищаться и контратаковать как хочу. Такую демонстрацию я всегда жду, так как она доказывает систему.

Мы встали в боевые стойки. Теперь я действительно изо всех сил старался что-то сделать. Вот пальцы его ноги у моих глаз и я правой ногой бью в направлении его паха. Бью хорошо, быстро, но где там! Барон опустил правую ногу, которой бил, вниз, а левой ударил по моей ноге. Он не отвел мою ногу в сторону, а остановил удар на полпути. Я почуствовал сильную боль и опустился на правое колено.

На его искреннее "Вам не больно?" ответил: "Только когда я смеюсь". Он смазал мою ногу каким-то анестезирующим составом и продолжал свой рассказ.

"Эти глупцы-каратэки очень ценят умение разбивать кирпичи и тому подобное, но ведь только над этим работать - неправильно! Сила является второстепенным. Сейчас я покажу, что имею в виду".

Снова приняв стойку он приблизился ко мне и начал поочередно касаться ногами мочек моих ушей. Удары были очень легкими, я их почти не чувствовал. Вдруг интенсивность ударом стала резко возрастать; боль стала очень сильной. Мочки ушей онемели и вновь я почти перестал ощущать удары. Фенье остановился.

"Как и большинство людей вы думали, что мочки ушей не особенно чувствительны. Это мнение ошибочно, так как даже по ним можно наносить удары. А как я их наносил? Все удары были одинаковой силы, но вначале я наносил удары по участкам мочек, более удаленным от головы. Когда стал наносить удары ближе к голове, то вы почувствовали боль. Она была велика, и скоро мочки онемели. Этим я хотел показать, что даже такую небольшую цель можно подразделить на разные участки".

Время шло, и я попросил последнюю демонстрацию. Барон согласился. Прикурив сигарету он попросил меня сделать несколько затяжек, а затем держать ее между губами. Я так и сделал. Фенье подошел, посмотрел на сигарету и нанес удар ногой.

Он промахнулся! В такой момент, когда непогрешимый мастер ошибается, всегда чувствуешь некоторую радость.

Фенье, однако, не выглядел человеком, который ошибся. Он просто стоял и улыбался. Я не курю, но, нервничая, сделал затяжку.

Вы не догадались? Не получилось. И не могло - не было огня! Барон Фенье ногой потушил сигарету, а я этого даже не заметил.

Когда мы прощались, его последние слова были: "Передайте вашим друзьям-мастерам, чтобы они забыли о силе и работали над умением оценивать расстояние и точность движений. Только тогда они будут прогрессировать".