Учение о высших психических функциях Л.С.Выготского и его вклад в психологию

Возникновением и развитием высших психических функций в Советском Союзе занимался ученый № 1 русской психологии – Лев Семенович Выготский (1896-1934).

Высшие психические функции (ВПФ) – сложные, прижизненно формирующиеся системные психические процессы, социальные по своему происхождению.

В основе представления о ВПФ как об социально обусловленных психических образованьях лежат представления марксистской психологии об общественно-историческом происхождении психики человека и ведущей роли трудовой деятельности в происхождении его сознания.

Закономерности формирования ВПФ:

1. Первоначально ВПФ существуют как форма взаимодействия между людьми (т.е. интерпсихический процесс) и лишь позже – как полностью внутренний (интрапсихический). Интериоризация – процесс превращения внешних средств осуществления функции во внутренние, психологические. Детские игры; сначала ребенок учится подчиняться родителям, потом начинает требовать от других, и только потом что-то требует от себя – процесс идет вовнутрь.

2. Постепенное «свертывание», «автоматизация» ВПФ. На первых этапах формирования они представляют собой развернутую форму предметной деятельности, которая опирается на элементарные сенсорные и моторные действия; затем эти действия свертываются, приобретая характер автоматизированных умственных действий. Одновременно меняется и психологическая структура ВПФ.

Основные тезисы учения о ВПФ:

I. При переходе от животных к человеку произошло кардинальное изменение взаимоотношений субъекта –со средой: если на животных среда воздействует и изменяет их, то человек начал воздействовать на природу и видоизменять её.

II. Человеку удаётся воздействовать на природу благодаря использованию орудий, обобщенно – благодаря развитию материального производства.

III. Способность к овладению природой не прошла бесследно для человека в очень важном отношении: он научился также овладевать собственной психикой. Появились произвольные формы деятельности – ВПФ. Овладение природой и собственным поведением - параллельно идущие, глубоко взаимосвязанные процессы.

IV. Человек овладевает природой как с помощью орудия, тик и поведением – с помощью психологических орудий: знаков. Появление знаков порождает новую структуру запоминания как психического процесса. Знак выступает как дополнительный стимул, связанный содержанием основного символа, знаком которого он выступает. Так он опосредует психологическую функцию, выступая как средство запоминания и воспроизведения, – как психологическое орудие.

V. В процессе культурного развития человека из внешних отношений приказа-подчинения родилась возможность приказывать себе. Сначала функции приказывающего и исполнителя были разделены и весь процесс был интерпсихическим (межличностным); затем эти отношения превратились в отношения с самим собой – в интрапсихические. Это превращение – интериоризация. Оно наблюдается и в онтогенезе.

Локализация ВПФ.

Существовало несколько основных теорий локализации ВПФ:

1. Узкий локализационизм. Сторонники этого направления рассматривали психологические функции как единые, неразложимые на компоненты «психические способности», осуществляемые ограниченными участками коры мозга – соответствующими мозговыми «центрами». Считалось, что поражение «центра» ведет к выпадению соответствующей функции. Логическим завершением идей наивного локализационизма была френологическая карта Галля и локализационная карта Клейста, представляющие работу коры больших полушарий как совокупность функций различных «центров» психических способностей.

2. Антилокализационизм. Сторонники этого направления рассматривали мозг как единое недифференцированное целое, с которым в равной степени связаны все психические функции. Отсюда следовало, что поражение любой области мозга ведет к общему нарушению функции. Причем степень нарушения функции не зависит от локализации и определяется массой пораженного мозга.

Эти теории одна за другой показали свою несостоятельность. Новою и пока единственную верную теорию о локализации ВПФ в мозге выдвинул выдающийся советский психолог, основатель такого раздела в психологии как нейропсихология – Александр Романович Лурия (1902-1977).

Теория системной динамической локализации А.Р. Лурия. Согласно этой теории, мозг, – субстрат психических функций – работает как единое целое, состоящее из множества высокодифференцированных частей, каждая из которых выполняет свою специфическую роль. Непосредственно с мозговыми структурами соотносится не вся психическая функция и даже не отдельные её звенья, а те физиологические процессы (факторы), которые происходят в соответствующих структурах. Нарушение этих процессов приводит к появлению первичных дефектов, распространяющихся на целый ряд взаимосвязанных психических функций.

Кроме ВПФ есть ещё натуральные ПФ, которые закладываются от рождения. Образование ВПФ идет путём хитрой рекомбинации натуральных. Например – овладение речью: сначала как подражание, потом выявляются «назывные предметы», потом внутрь.

Деятельностный подход и его варианты в отечественной психологии.

ДЕЯТЕЛЬНОСТНЫЙ ПОДХОД в психологии (англ. activity approach) - совокупность теоретико-методологических и конкретно-эмпирических исследований, в которых психика и сознание, их формирование и развитие изучаются в различных формах предметной деятельности субъекта, а у некоторых представителей Д. п. психика и сознание рассматриваются как особые формы (виды) этой деятельности, производные от внешне-практических ее форм. Предпосылки Д. п. складывались в отечественной психологии в 1920-е гг. Ими стали: 1) необходимость новой методологической ориентации, способной вывести психологию из кризиса, начавшегося в 1910-1920-х гг.; 2) сдвиг тематики отечественной психологии с лабораторных исследований абстрактных законов сознания и поведения на анализ различных форм трудовой деятельности; 3) исторически обусловленное обращение психологов к философии марксизма, в которой категория деятельности - одна из центральных. В 1930-е гг. складываются 2 наиболее проработанных варианта Д. п., представленных исследованиями психологических школ С. Л. Рубинштейна, с одной стороны, и А. Н. Леонтьева - с др. В настоящее время оба варианта Д. п. развиваются их последователями не только в нашей стране, но и в странах Западной Европы, а также в США, Японии и странах Латинской Америки.

Большую роль в методологическом обосновании Д. п. сыграли работы Рубинштейна 1930-х гг., где он сформулировал основополагающий теоретический принцип Д. п. - единства сознания и деятельности принцип. Параллельно, Леонтьевым и др. членами Харьковской школы теоретически и экспериментально разрабатывается проблема общности строения внешней и внутренней деятельности. Различия между 2 вариантами Д. п. отчетливо формулируются в 1940-50-е гг. и затрагивают в основном 2 круга проблем. 1. Это проблема предмета психологической науки. С т. зр. Рубинштейна, психология должна изучать не деятельность субъекта как таковую, а "психику и только психику", правда, через раскрытие ее существенных объективных связей и опосредовании, в т. ч. через исследование деятельности. Леонтьев, напротив, считал, что деятельность неизбежно должна входить в предмет психологии, поскольку психика неотторжима от порождающих и опосредующих ее моментов деятельности, более того: она сама является формой предметной деятельности (по П. Я. Гальперину, ориентировочной деятельностью).

2. Споры касались соотношения собственно внешне-практической деятельности и сознания. По Рубинштейну, нельзя говорить о формировании "внутренней" психической деятельности из "внешней" практической путем интериоризации: до всякой интериоризации внутренний (психической) план уже наличествует. Леонтьев же полагал, что внутренний план сознания формируется как раз в процессе интериоризации изначально практических действий, связывающих человека с миром человеческих предметов. В то же время он утверждал, что при решении проблемы единства сознания и деятельности Рубинштейн не вышел за рамки критикуемой им же дихотомии: сознание по-прежнему рассматривается не в "деятельностном ключе", а как "переживания", "явления", как "внутреннее", а деятельность предстает как нечто принципиально "внешнее", и тогда единство сознания и деятельности выступает только как постулируемое единство, но недоказываемое. Леонтьев предлагал свой вариант "снятия" этой дихотомии: действительной противоположностью является противоположность между образом и процессом (последний может существовать как во внешних, так и во внутренних формах). Образ и процесс находятся в единстве, однако ведущий в этом единстве - процесс, связывающий образ с отражаемой действительностью (напр., обобщения формируются в процессе реального практического "переноса" одного способа действия в др. условия). Отсюда введение Леонтьевым понятий "сознание-образ" и "сознание-процесс", рассмотрение отношении между которыми еще во многом дело будущего.

Конкретно-эмпирические разработки принципа единства сознания и деятельности в Д. п. (при всех различиях в теоретическом его осмыслении) можно разделить условно на 6 групп по формам психического развития:

1) в филогенетических исследованиях разрабатывалась проблема возникновения психического отражения в эволюции и выделение стадий психического развития животных в зависимости от их деятельности (А. Н. Леонтьев, А. В. Запорожец, К. Э. Фабри и др.);

2) в историко-антропологических исследованиях в конкретно-психологическом плане рассматривалась проблема возникновения сознания в процессе трудовой деятельности человека (Рубинштейн, Леонтьев), психологические различия между орудиями труда у человека и вспомогательными средствами деятельности у животных (Гальперин);

3) в социогенетических исследованиях рассматриваются различия отношений деятельности и сознания в условиях разных исторических эпох и разных культур (А. Н. Леонтьев, А. Р. Лурия, М. Коул, представители Критической психологии и др.), однако проблемы социогенеза сознания еще недостаточно разработаны в Д. п.;

4) из наиболее многочисленных онтогенетических исследований в русле Д. п. выросли самостоятельные деятельностно ориентированные теории (теория периодизации психического развития в онтогенезе Д. Б. Эльконина, теории развивающего обучения В. В. Давыдова, теория формирования перцептивных действий А. В. Запорожца и др.);

5) функционально-генетические исследования на основе принципа единства сознания и деятельности (развитие психических процессов в короткие временные отрезки) представлены работами не только школ Леонтьева и Рубинштейна, но и др. известных психологов (Б. М. Теплое, Б. Г. Ананьев, А. А. Смирнов, Н. А. Бернштейн и др.);

6) пато- и нейропсихологические исследования распада высших психических функций и роли конкретных форм деятельности в их восстановлении (А. Р. Лурия, Е. Д. Хомская, Л. С. Цветкова, Б. В. Зейгарник и др.).

В рамках перечисленных направлений исследований Д. п. был разработан ряд важнейших теоретических проблем психологии, в т. ч.: проблема макро- и микроструктуры человеческой деятельности (деятельность - действие - операция - функциональный блок), проблема строения сознания-образа (чувственная ткань, значение, личностный смысл), проблема интериоризации как важнейшего механизма формирования сознания, проблема периодизации психического развития с использованием разработанного в Д. п. понятия "ведущая деятельность" и др. На основе общепсихологических идей Д. п. разрабатываются деятельностно ориентированные теории в различных отраслях психологии (социальной, детской психологии, патопсихологии и др). (Е. Е. Соколова.)

Добавление ред.: В ситуации сов. "идеологического общежития", когда стали запрещаться не только многие научные направления, но целые отрасли и даже науки, Рубинштейн и Леонтьев поступили довольно остроумно и мудро, отдав психологию "на сохранение" философской категории деятельности, бесцеремонно приватизированной марксизмом. Психологи, которым категория деятельности не подошла, спрятались за ленинской "теорией отражения" (и зеркало корчит всезнайку. - О. Мандельштам). Категория деятельности служила для Рубинштейна и Леонтьева своего рода заказником, резервацией, средством идеологической защиты психологии, выживания ее как науки. Психика либо отождествлялась с деятельностью, либо деятельность выступала в качестве практически единственного объяснительного средства, синонима т. н. принципа детерминизма всей психики. В итоге психология оказалась внутри относительно безопасного, с идеологической т. зр. круга деятельности и/или "круга отражения", что и позволяло ей существовать. Оба, особенно Леонтьев, писали не самым простым языком, что закрывало на территорию Д. п. вход профанам. Они дискутировали друг с другом по частным вопросам. Под защитой Д. п. ряд замечательно философски и идеологически беззаботных ученых проводили психологические исследования. Действительным предметом их работ была не деятельность как таковая, а некоторые особые ее виды, да и то не в полном объеме, напр., игровая, учебная, трудовая, спортивная. При их изучении использовался и развивался концептуальный аппарат Д. п. Было предложено большое число концептуальных схем анализа деятельности, ни одна из которых не имеет явных преимуществ по сравнению с др.

Главным достижением Д. п. является то, что в его рамках сформировалось продуктивное направление - психология действия, которое представляет собой квинтэссенцию Д. п. (см. Юдин Э. Г.). Изучению подверглись сенсорные, перцептивные, предметные, исполнительские, мнемические, умственные, аффективные и др. действия, а также их структурные компоненты: мотивы, цели, задачи, способы выполнения и условия осуществления.

Редукция психики к действию оказалась не хуже, а во многом лучше, чем редукция психики к рефлексам, реакциям, ассоциациям, гештальтам, поведению, отражению, познанию, переживанию, гуманизму, нейронам. Перечисленные формы редукции живы до сих пор.

Оценивая претензии Д. п. на создание психологической теории, приходится констатировать их чрезмерность. Деятельность сама нуждается в объяснении. По пути от сознания, личности, души, духа к деятельности психология делает первые шаги. Сейчас психология должна отдать долг и взять "на сохранение" Д. п., разумеется, отпустив на свободу свое сознание, освободившись от рабской зависимости от нее, от полной идентификации себя с ней. См. также Деятельность как методологическая проблема психологии. (В. П. Зинченко.)