Глава 25. Переход к нэпу. Экономика, политика и культура в 20-е годы. Образование СССР

С конца 1920 г. положение правящей в России коммунистической партии стало стремительно ухудшаться. Многомиллионное российское крестьянство, отстояв в боях с белогвардейцами и интервентами землю, все настойчивее выражало нежелание мириться с удушавшей всякую хозяйственную инициативу экономической политикой большевиков.

Сами же большевики не собирались отказываться от политики «военного коммунизма», расценивая ее не просто как сумму вынужденных войной чрезвычайных мер, а как прорыв в правильном направлении — к созданию нетоварной, истинно социалистической экономики, — хотя и прорыв форсированный. Стремительность ломки старых рыночных структур они объясняли тем, что буржуазия сопротивлялась по-военному, и необходимо было ради защиты революции немедленно лишить ее экономического могущества В новых же, мирных условиях крестьянам следует набраться терпения, исправно поставлять в город хлеб по продразверстке, а власть «разверстает» его по заводам и фабрикам, оперативно восстановит на этой основе почти полностью разрушенную за годы лихолетья промышленность, вернет крестьянству долг — и тогда-то, по словам В.И. Ленина, «выйдет у нас коммунистическое производство и распределение».

В ответ один за другим в разных концах страны (в Тамбовской губернии, в Среднем Поволжье, на Дону, Кубани, в Западной Сибири) вспыхивают антиправительственные восстания крестьян К весне 1921 г. в рядах их участников насчитывалось уже около 200 тыс. человек. Недовольство перебросилось и в вооруженные силы. В марте с оружием в руках против коммунистов выступили матросы и красноармейцы Кронштадта — крупнейшей военно-морской базы Балтийского флота. В городах нарастала волна массовых забастовок и демонстраций рабочих

По своей сути это были стихийные взрывы народного возмущения политикой Советского правительства. Но в каждом из них в большей или меньшей степени присутствовал и элемент организации. Его вносил широкий спектр политических сил: от монархистов до социалистов. Каждая из этих разнородных сил стремилась овладеть начавшимся народным движением и, опираясь на него, свергнуть власть большевиков.

В критической ситуации первой послевоенной весны руководство компартии не дрогнуло. Оно хладнокровно бросило на подавление народных выступлений сотни тысяч штыков и сабель регулярной Красной Армии. Одновременно В.И. Ленин формулирует два принципиальных «урока Кронштадта». Первый: «Только соглашение с крестьянством может спасти социалистическую революцию в России, пока не наступила революция в других странах». Второй «урок» требовал ужесточить «борьбу против меньшевиков, социалистов-революционеров, анархистов» и прочих оппозиционных сил с целью их полной и окончательной изоляции от масс.

В результате Советская Россия вступила в полосу мирного строительства, намереваясь проводить свою внутреннюю политику по двум расходящимся направлениям. С одной стороны, началось переосмысление экономической политики, сопровождавшееся раскрепощением хозяйственной жизни страны от тотального государственного регулирования. С другой стороны, в собственно политической области «гайки» оставались туго закрученными, сохранялась окостенелость советской системы, придавленной железной пятой большевистской диктатуры, решительно пресекались любые попытки демократизировать общество, расширить гражданские права населения В этом расхождении заключалось первое, общее по своему характеру, противоречие нэповского периода.

Реализуя установку вождя на экономическое соглашение с крестьянством, X съезд компартии (март 1921 г.) принимает решение о замене разверстки продналогом, что положило начало новой экономической политике (нэп). Размер налога был в два раза меньше по сравнению с разверсткой, причем основная его тяжесть падала на зажиточное крестьянство. Остатки продукции можно было реализовать по свободным ценам на рынке. В деревне пошло на убыль число Насаждавшихся властями колхозов. Крестьяне-единоличники давали 98,5% всей продукции сельского хозяйства.

В городе частным лицам разрешалось открывать или брать в аренду мелкие промышленные и торговые предприятия. К середине 20-х годов капиталистический сектор включал примерно 20% промышленных объектов, где производилось 5% всей продукции.

В розничной торговле частные предприниматели контролировали около 53% товарооборота.

Произошла перестройка управления народным хозяйством, ослаблена его чрезмерная централизация. Объединения государственных предприятий (тресты) перешли на хозрасчет, что существенно расширяло их права. Трудовые мобилизации были заменены свободным наймом рабочей силы.

В целом нэповская экономика носила рыночно-административный характер. Не отказываясь от конечной цели (создания нерыночной социалистической экономики), большевики прибегли к использованию товарно-денежных отношений при одновременном сохранении в руках государства «командных высот»: крупной и средней промышленности, транспорта, внешней торговли, банков. Предполагалось относительно длительное сосуществование социалистического и несоциалистических (капиталистического, мелкотоварного, патриархального) укладов с постепенным вытеснением последних из хозяйственной жизни страны. С точки зрения В.И. Ленина, нэп являлся обходным, опосредованным путем к социализму, единственно возможным после неудачной попытки прямого и быстрого слома всех рыночных структур. Прямой путь к социализму, впрочем, не отвергался им в принципе: Ленин признавал его вполне пригодным для развитых капиталистических государств.

В качестве приоритетной цели своей хозяйственной политики большевики неизменно рассматривали восстановление и интенсивное развитие крупной промышленности. Она оценивалась, во-первых, как основная экономическая опора власти, своего рода социалистический оазис в бурной и малоуправляемой стихии мелкотоварного производства, во-вторых — как становой хребет обороноспособности государства, находившегося в отнюдь не дружественном окружении.

Добиться этой цели в условиях почти сплошной убыточности крупной промышленности, особенно ее индустриальных отраслей, можно было только за счет материальных средств, извлекаемых из деревни через налоги и искусственную ценовую политику (существенное завышение цен на промышленную продукцию и занижение — на сельскохозяйственную).

Четко выраженный приоритет промышленности над сельским хозяйством, неэквивалентный товарообмен между городом и деревней составили еще одно противоречие нэповского периода, на этот раз внутри самой экономики. Оно перманентно грозило власти новыми конфликтами с крестьянством.

Осенью 1923 г. разразился так называемый «кризис сбыта». Сельскому населению, едва оправившемуся от небывалой засухи и голода 1921/22 г., оказалось не по карману покупать остро необходимые ему промтовары, которые быстро забили все склады и магазины. Деревня забурлила и начала в ответ задерживать отсыпку в госхранилища зерна по продналогу. В ряде мест вспыхнули массовые крестьянские восстания (в Амурской области в декабре 1923 г., в центральных и западных районах Грузии в августе 1924 г. и др).

Усмирив повстанцев с помощью оружия, большевики вновь, как и в 1921 г., оказались перед необходимостью в чем-то уступить крестьянской стихии, дабы избежать еще больших политических осложнений. В 1924-1925 гг. была смягчена в пользу сельских производителей ценовая политика, разрешены аренда земли и использование наемного труда. Завершается финансовая реформа, превратившая рубль в конвертируемую валюту. Тогда же был осуществлен переход к денежному обложению крестьян, что давало им большую свободу в развитии хозяйства.

Тем не менее эти меры не устраняли перекоса в классовой ориентации аграрной политики Советской власти. В стремлении укрепить свою социальную опору в деревне она поддерживала (отменой или снижением налогов, предоставлением льготных кредитов и т.п.) экономически немощные бедняцко-середняцкие хозяйства и сдерживала развитие крупных крестьянских предпринимателей — кулаков. Удельный вес последних не поднимался выше 5% от всего сельского населения.

Негативные экономические последствия «ограничения кулачества как класса» отягощались и регулярно проводимым Советской властью уравнительным переделом земли. При росте сельского населения это влекло за собой общее дробление крестьянских дворов. В 20-е годы его темпы превышали дореволюционные в два раза.

Прямым следствием аграрной политики большевиков стало снижение со второй половины 20-х годов товарности крестьянских хозяйств (т.е. сокращение доли продукции, выделяемой ими для рынка), стагнация сельхозпроизводства в целом.

К тому времени нэповская экономика достигла пика в своем развитии. В 1925 г. валовой сбор зерновых на 20,7% превысил среднегодовой сбор в 1909-1913 гг. Через год на уровень тех лет вышло животноводство. Медленнее восстанавливалась промышленность. Довоенные показатели по основным видам продукции здесь были достигнуты в 1926-1927 гг. Улучшились условия жизни городского и сельского населения: по некоторым оценкам, потребление пищевых продуктов в 1927 г. превзошло уровень дореволюционной России.

В стране еще не завершилось восстановление народного хозяйства, когда компартия на своем XIV съезде (декабрь 1925 г.) провозглашает курс на индустриализацию.

Индустриализация — процесс создания крупного машинного производства, прежде всего тяжелой промышленности (энергетики, металлургии, машиностроения и других базовых отраслей). В СССР, строго говоря, речь шла о возобновлении индустриализации, начатой еще в дореволюционное время и прерванной событиями 1917 г.

Проведение в жизнь этого курса довольно быстро обострило противоречия, присущие нэповской России, и предопределило сворачивание нэпа.

Проявляя определенную гибкость в хозяйственной политике, большевики не знали сомнений и колебаний в реализации второго «урока Кронштадта», т.е. в укреплении контроля правящей партии над политической и духовной жизнью общества.

Важнейшим инструментом в руках властей были здесь органы ВЧК (с 1922 г. — ГПУ). Этот аппарат насилия не просто сохранялся в том виде, как он существовал в эпоху гражданской войны, но и энергично развивался, все плотнее охватывая государственные, партийные, хозяйственные, военные и общественные структуры. Достаточно сказать, что бюджет ГПУ занимал в 20-е годы третье место среди непроизводственных ведомств, уступая только бюджету Вооруженных Сил и расходам на народное образование. При средней месячной зарплате рабочих в 1925 г. до 44 рублей, комсостава Красной Армии (кроме высшего) от 75 до 140 рублей, средняя ставка по системе ГПУ равнялась 780 рублям.

Основной удар наносился по все еще сохранявшимся структурам оппозиционных политических сил. В 1922 г. закрываются легально издававшиеся газеты и журналы левых социалистических партий и течений (левых эсеров, эсеровской группы «Народ», эсеров-максималистов, анархистов). Вскоре и сами эти небольшие и маловлиятельные политические образования прекращают под прямым воздействием ГПУ свое существование. В середине 20-х годов ликвидируются также последние подпольные группы правых эсеров и меньшевиков.

Через разветвленную систему секретных сотрудников ВЧК ГПУ (т.н. сексотов) был налажен контроль над политическими настроениями государственных служащих, интеллигенции, рабочих и крестьян. Органы тайного сыска оперативно выявляли и изолировали в тюрьмы или концлагеря всех активных противников большевистского режима. Особое внимание обращалось на кулаков и городских частных предпринимателей, которые с развертыванием нэпа, по мере хозяйственного укрепления стремились обеспечить политические гарантии своих экономических интересов (это, в частности, выражалось в требованиях разрешить независимые крестьянские союзы, расширить избирательные права, демократизировать политическую систему).

Большое внимание уделяли власти и массовым общественным организациям, прежде всего профессиональным союзам. На прошедшей в начале 1921 г. в рядах РКП(б) дискуссии о профсоюзах были отвергнуты две крайние позиции: троцкистов, выступавших за их огосударствление, и «рабочей оппозиции», предлагавшей передать им управление народным хозяйством. Восторжествовала точка зрения В.И. Ленина, который рассматривал профсоюзы как «школу коммунизма», иначе говоря — как самодеятельные организации, работавшие под руководством компартии. На практике уже к середине 20-х годов от «самодеятельности» профсоюзов почти ничего не осталось и они превратились в своего рода правительственный департамент по вопросам рабочих. Быстро продвигались к фактическому огосударствлению учреждения снабженческой, промысловой и производственной кооперации.

Схожие процессы протекали и в сфере культуры. По мере развертывания там социалистических преобразований (они получили название «культурной революции») усиливалась идеологизация культуры. Система образования, общественные науки, литература, искусство, театр превращались в инструменты «воспитательного» воздействия Советской власти на массы.

В 1921 г. была упразднена автономия высших учебных заведений. В школьных и вузовских программах все большее место занимало обязательное изучение марксистских обществоведческих дисциплин. Преподаватели, не разделявшие коммунистических убеждений, увольнялись. В 1922 г. по инициативе В.И. Ленина из страны было выслано около 200 оппозиционно настроенных видных ученых и деятелей культуры. В следующем году прошла массовая чистка библиотек от «антисоветских и антихудожественных книг», в число которых попали многие выдающиеся произведения отечественных и зарубежных писателей, философов, историков, экономистов. К середине 20-х годов прекращается деятельность практически всех частных книгоиздательств, возникших при переходе к нэпу, закрываются независимые научные и литературно-художественные журналы.

В области литературы и искусства поддержкой правящей партии пользовались объединения коммунистической ориентации (Российская ассоциация пролетарских писателей, Левый фронт искусств, редколлегия и авторский актив журнала «На посту» и т.п.). Они рьяно пытались внести «классовую борьбу» в художественное творчество, травили в печати беспартийных писателей и других деятелей культуры как «внутренних эмигрантов».

В то же время «культурная революция» имела и вторую, позитивную сторону, обращенную на решение давно назревших задач в области духовного развития общества.

После Октября 1917 г. были устранены сословно-классовые ограничения, мешавшие трудящимся пользоваться благами культуры и просвещения. Образование становится бесплатным, рабочие и крестьяне получают значительные преимущества при поступлении в вузы.

В 1919 г. был принят декрет о ликвидации неграмотности, а в 1923 г. учреждается добровольное общество «Долой неграмотность» во главе с председателем ВЦИК М.И. Калининым. Его активисты открыли тысячи пунктов, кружков, изб-читален, где обучались взрослые и дети. К концу 20-х годов около 40% населения умели читать и писать (против 27% в 1913 г.), а десятилетие спустя этот показатель поднялся до 80%.

В стране открываются новые университеты и научные институты, создаются условия для работы оставшихся на Родине видных ученых — преимущественно тех, кто напрямую был связан с укреплением экономического и оборонного потенциала государства. В их числе были основоположник современного самолетостроении Н.Е. Жуковский, создатель геохимии и биохимии В.И. Вернадский, химики Н.Л. Зелинский и Н.С. Курнаков, биохимик А. 11. Бах и др.

В 20-е годы важные изменения происходят и в самой правящей партии.

Численность Российской компартии (в декабре 1925 г. она была переименована во Всесоюзную коммунистическую партию (большевиков) — ВКП(б)) быстро возрастала: с 732 тыс. человек в 1921 г. до 1,3 млн в 1927 г. Однако основные рычаги управления ею (а следовательно, и государством, с которым партия все больше сливалась, утрачивая черты собственно политической организации) по-прежнему оставались в руках так называемой «старой большевистской гвардии», т.е. примерно 10 тыс. партийцев с дореволюционным стажем.

Большевистская гвардия включала в себя немало профессиональных революционеров. Они обладали богатым опытом политической борьбы, способностью анализировать события. На крутых поворотах революции в этой среде часто формулировались несовпадающие предложения по разрешению встававших проблем, возникали фракционные группы. При слабости демократического механизма принятия решений и учета прав меньшинства, присущей авторитарному по своему духу большевизму, только наличие на вершине партийно-государственной пирамиды общепризнанного лидера смягчало внутрипартийные противоречия, столкновение личных амбиций. Это позволяло старой гвардии сохранять единство собственных рядов и проводить последовательный политический курс.

После смерти В.И. Ленина (январь 1924 г.) положение кардинально изменилось. Раскололся интегрирующий разные точки зрения партийный центр — Политбюро. Так началась борьба за лидерство, в ходе которой стал постепенно брать верх генеральный секретарь ЦК И.В. Сталин.

Широко используя свои возможности в подборе и расстановке кадров, умело интерпретируя взгляды оппонентов на теорию и практику социалистического строительства как антиленинские, он последовательно устраняет с политической арены главных соперников (Л.Л. Троцкого, Г.Е. Зиновьева, Л.Б. Каменева) и их сторонников. К концу 20-х годов все они были исключены из ВКП(б). Заметно ослабли и позиции старых большевиков в целом: они в массовом порядке замещались на руководящих партийных и государственных постах выдвиженцами генсека.

Тем самым был сделан первый шаг на пути к установлению в СССР режима личной власти И.В. Сталина.

Огромное значение в стране, где 57% населения составляли — по официальной терминологии царского правительства — «инородцы», имела национальная политика Советской власти.

На своем II съезде (1903 г.) большевики взяли на вооружение марксистский тезис о праве наций на самоопределение, усилив его взрывной, по отношению к устоям имперской власти, характер еще одним правом — на отделение и образование самостоятельных государств.

Первоначально будущее послереволюционной России виделось ими в унитарном государстве с отдельными автономными включениями. Незадолго до октября 1917 г., в условиях стремительного подъема национального самосознания населявших страну народов, В.И. Ленин формулирует иной, намного более популярный в массах принцип национально-государственного строительства -федерации свободных республик. Этот принцип, как и право народов самостоятельно решать вопрос о вхождении в советскую федерацию, законодательно закрепляется в «Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа» (январь 1918 г.), а затем в Конституции РСФСР.

31 декабря 1917 г. Советское правительство признало государственную независимость Финляндии. В августе 1918 г. В.И. Ленин подписал декрет об отказе от договоров о разделе Польши, заключенных царизмом. Твердая воля финского и польского народов к восстановлению своей государственности выявилась давно, и большевики не могли с ней не считаться.

Что касается остальных наций и народностей России, то в трактовке их «права на самоопределение вплоть до отделения» в послеоктябрьский период возобладал принцип политической целесообразности, который властно требовал сохранить бывшую Российскую империю максимально сильной и единой. Большевики последовательно продвигались к поставленной цели, опираясь при этом, во-первых, на партийно-коммунистические, а затем и военные структуры, существовавшие на всех политически обособлявшихся территориях бывшей империи; во-вторых — на исторически сложившуюся хозяйственную взаимозависимость и связь этих территорий.

С самого начала в процессе воссоздания единого государства обозначились два дополняющих друг друга направления.

В 1918-1922 гг. народы, преимущественно малые и компактно проживающие в окружении великорусских земель, получили в составе РСФСР автономию двух уровней: республиканскую (Башкирская АССР, Татарская АССР, Дагестанская АССР и др.) и областную (Бурят-Монгольская АО, Вотская АО, Калмыцкая АО, Марийская АО, Чувашская АО и др.). Исключением здесь стали Киргизская (Казахская) и Туркестанская автономные республики.

На экономически и культурно развитых окраинах распавшейся империи местными коммунистами под руководством НК РКП(б) и при участии Красной Армии были образованы формально суверенные советские республики: Украинская ССР (декабрь 1917 г.), Белорусская ССР (январь 1919 г.), Азербайджанская ССР (апрель 1920 г.), Армянская ССР (ноябрь 1920 г.), Грузинская ССР (февраль 1921 г.). Три последние в марте 1922 г. вошли в Закавказскую Федерацию. В годы гражданской войны сложился военно-политический союз этих советских республик, а в связи с подготовкой Генуэзской конференции (начало 1922 г.) — их дипломатический союз. Летом 1922 г. процесс объединения республик вступил в завершающую фазу.

Комиссия Политбюро ЦК РКП(б) под руководством И.В. Сталина подготовила так называемый «план автономизации» — вхождения советских республик в состав РСФСР на правах автономии. В.И. Ленин подверг этот план критике, считая, что «автономизация» неизбежно обострила бы отношения Москвы с населением окраинных республик. Поэтому лидер партии предложил иную юридическую форму для образования единого государства — добровольный союз равноправных республик. ЦК высказался за это предложение.

30 декабря 1922 г. I съезд Советов СССР принял Декларацию и Договор об образовании Союза Советских Социалистических Республик, избрал Центральный Исполнительный Комитет (ЦИК).

Первоначально в СССР входили: РСФСР, Украинская ССР, Белорусская ССР, Закавказская Федерация. В дальнейшем были образованы новые союзные республики: Узбекская ССР и Туркменская ССР — в 1925 г.; Таджикская ССР — в 1929 г.; Казахская ССР и Киргизская ССР — в 1936 г. В том же году упраздняется Закавказская Федерация, и Армения, Азербайджан, Грузия непосредственно входят в Союз ССР.

В январе 1924 г. II Всесоюзный съезд Советов одобрил Конституцию СССР. Высшим органом власти она объявила Всесоюзный съезд Советов, а между съездами — ЦИК, состоявший из двух палат: Союзного Совета и Совета Национальностей. Высшим исполнительным органом являлся Совет Народных Комиссаров.

По конституции Союз ССР представлял собой федерацию равноправных суверенных республик, обладавших правом свободного выхода из Союза. Однако в ситуации, когда ключевая статья Конституции о полновластии Советов была фикцией и на деле государственная власть концентрировалась в структурах компартии, жестко управляемой из единого центра (Москвы), Союз сразу же приобрел характер унитарного государства. На политической карте мира возникла огромная коммунистическая империя, ядром которой была Российская Советская Республика.