II.2.3) Утрата и ограничения прав гражданства.

Представляя преимущественно в качестве привилегии сформированный правовой институт, римское гражданство не считалось обязательной естественной принадлежностью любого индивида, даже принадлежащего к римской общине по рождению, по имуществу и т.д. Статусу римского гражданина следовало соответствовать, т.е. соблюдать некоторые требования гражданского права и нравственно-общественного порядка. В случае «несоответствия» римское право предусматривало возможность отторжения от лица — навсегда или временно — этих прав, воз­можность лишения гражданства.

Римское гражданство утрачивалось (вне зависимости от физи­ческой судьбы индивида) вследствие (1) уголовных наказаний особого рода и (2) политического преследования, выразившегося в особом законном осуждении лица. Осуждение римского гражданина на смертную казнь, приговорение его к телесным наказаниям, к продаже в рабство за какие-либо преступления означало одновременное лишение прав гражданства; причем, как правило, в таких ситуациях не могло следовать восстановле­ния впоследствии прав гражданства. Временная утрата прав гражданства могла наступать в результате законного ареста, осуществленного по по­становлению должностного лица либо уголовного суда, а также изгнания на срок из пределов Рима (вообще из пределов Италии и т.п.); как прави­ло, такой утрате прав гражданства сопутствовало лишение и имущественных прав, — но только по индивидуальным постановлениям. Полная по­теря прав гражданства означала и утрату лицом своего частноправового статуса применительно к jus civile.

Особое явление с особыми юридическими последствиями со­ставляло т.н. умаление чести вследствие бесчестья (infamia). Бесчестье могло наступать по основаниям фактическим и по законным. Факти­ческое бесчестье вытекало из нравственного осуждения обществом рав­ных морального облика или поведения лица (не пойманный вор, рас­путник, карточный шулер). В формально-правовом отношении это было как бы превентивное лишение равноправия: лицо, характеризующееся как turpitudо, устранялось из числа возможных свидетелей, от вообще решения общественно нравственных вопросов, возможных опекунов, канди­датов в должностные лица; turpitudо создавало вполне достаточное основание для лишения данного лица прав наследства. Законное бесчестье наступало в силу конкретного распоряжения закона или вообще граждан­ского права. Оно могло быть (1) непосредственным или (2) опосредован­ным. Непосредственное законное бесчестье (infamia juris immediata) сле­довало в случае причастности к образу жизни или поведению, осужденных законом: проституция, ростовщичество, занятие сценическими искусст­вами, позорная отставка солдата и т.п. — и не требовало никаких инди­видуально-правовых постановлений. Опосредованное законное бесчес­тье наступало (infamia juris mediata) в качестве индивидуального акта по приговору суда вследствие совершения некоторых уголовных преступле­ний (как сопутствующее основному наказанию) или вследствие неиспол­нения ряда частноправовых обязательств, отнесенных к особому типу позорящих (договоры поручения, товарищества, поклажи), а также обя­занностей по опеке. Результатом бесчестья (вне зависимости от его конк­ретного вида) была потеря публичных прав — на занятие почетных долж­ностей, на место при играх или религиозных церемониях, — а также ряда частных прав, прежде всего, наследования.

Умаление чести могло быть пожизненным или временным. В любом случае восстановление ее могло быть реализовано либо только тем же властным органом, который наложил в свое время бесчестье, либо верховной властью от имени римского народа. Восстановление чести (restitutio famae) могло происходить и в случае фактического бесчестья, когда верховная власть декларацией запрещала распространение впредь позорящих слухов и сопутствующего отношения к ходатайствующему о том лицу.

Ограничение прав римского гражданства, не следующее из пра­вового лишения его либо из умаления чести, могло последовать также по обстоятельствам религиозным или по признаку пола. Несоблюдение требований языческой религии в классическую эпоху с необходимостью . влекло общественное осуждение turpitude с общими для этого правовы­ми последствиями. В эпоху христианства как господствующей религии состояние римского гражданства подразумевало и обязательное испове­дание только христианского вероучения, причем в официально-канони­ческом, признанном государственной властью виде. Соответственно языч­ники, еретики и разного рода отступники от канонического христианства, иудеи и т.д. ни в каком случае не могли пользоваться правами римского гражданина. Таким образом, внутренние подразумеваемые требования к обладателю римского гражданства придавали этому институту не чисто правовой, а дополнительно своего рода этнически-элитарный смысл. Ограниченное понимание прав римского гражданства связывалось так­же с половой квалификацией: женщины обладали при соответствии со­вокупности требований правами римского гражданства, но содержание этих прав было иным, нежели у мужчин. Женщины не несли никаких публичных обязанностей и таким образом вообще были лишь условны­ми субъектами права; за исключением жриц культа Весты или позднее монахинь не подлежали ответственности за публичные правонарушения и преступления, не могли сами обращаться за судебной защитой. Кроме того, значительными были различия между гражданами мужского и жен­ского пола в области частных прав. Двуполое лицо (гермафродит) квали­фицировалось в зависимости от того, какие признаки в нем преоблада­ли — соответственно, и решался вопрос о качестве его гражданских прав.

В целом правовая конструкция римского гражданства основыва­лась на признании его публичной гарантией привилегий лица, по своим внутренним качествам достойного пользоваться состоянием индивиду­альной свободы: «Свобода есть способность делать то, что нравится, од­нако не быв к тому принуждену ни силой, ни правом».