Отличие от преступлений международного характера

Анализ норм международного уголовного права позволяет говорить о том, что в них определяются юридические признаки, характеризующие то или иное деяние как преступное. Причем данные признаки могут носить как объективный характер (описание деяния, последствий, способов и обстановки его совершения и пр.), так и субъективный (например, цели и мотивы поведения виновного).

Признаками же транснационального преступления международного характера являются: а) общественная опасность, выражающаяся в причинении ущерба (создании его угрозы) международным отношениям; б) противоправность, состоящая в том, что субъекты международного права (государства или международные организации) закрепили (признали) соответствующий запрет в международно-правовой норме (принципе).

В начале XXI в. приобрела особую актуальность борьба с пиратством (морским разбоем). В современную эпоху договорное решение проблемы было предпринято в 1926 г. Лигой Наций. Однако конвенция о борьбе с пиратством принята не была. Работа активизировалась лишь после создания ООН.

В настоящее время документами, регламентирующими борьбу с пиратством и другими незаконными актами, направленными против безопасности морского судоходства, являются Конвенция ООН по морскому праву 1982 г.[57], Конвенция о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности морского судоходства, 1988 г. и Протокол о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности стационарных платформ, расположенных на континентальном шельфе[58].

Статья 101 Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. объявляет пиратством любой неправомерный акт насилия, задержания или любой грабеж, совершаемый с личными целями экипажем или пассажирами какого-либо частновладельческого судна или частновладельческого летательного аппарата и направленный в открытом море или в месте вне юрисдикции какого бы то ни было государства против другого судна или летательного аппарата или против лиц или имущества, находящихся на их борту[59].

В начале XXI в. активизация пиратской деятельности была отмечена в районах Малаккского пролива, соединяющего Азию с Европой и странами Ближнего Востока, а также Аденского залива и побережья Сомали со стороны Индийского океана. Пиратские захваты в большинстве случаев успешно отражаются в районе Малаккского пролива благодаря сотрудничеству правоохранительных органов Малайзии, Индонезии и Сингапура, которые проводят превентивные операции. В районе Африканского Рога ситуация менее контролируемая. Причина этого кроется в том, что на протяжении значительного периода времени в Сомали отсутствует единое правительство, которое контролировало бы всю территорию страны. В условиях постоянных межклановых войн и распада экономики пиратство с 2004 г. стало надежным источником финансовых средств. Основная масса пиратов сконцентрировалась в полуавтономном регионе Пунтленд, расположенном на самой оконечности Африканского Рога[60].

Критический пик пиратства был достигнут к концу 2008 г. Только за 2007 г. у побережья Сомали было захвачено около 30 судов. С сентября 2007 г. корабли гуманитарных конвоев Всемирной продовольственной программы сопровождались через сомалийские воды первоначально военно-морскими силами Франции, затем Дании, а в последующем - Нидерландов. Однако к ноябрю 2008 г. в Аденском заливе нападению пиратов подверглось более 90 судов, заложниками оказались 300 моряков. В качестве выкупа за возвращенные суда пиратам удалось получить около 150 млн. долларов.

Как правило, захват судов осуществляется по стандартным схемам: небольшие суда после обстрела из гранатометов вынуждены остановиться и допустить пиратов на борт. Большие суда захватываются при помощи абордажных катеров: 2 катера, соединенные канатом, идут параллельным курсом. Корабль проходит между ними и натягивает канат. Катера за счет разницы в скорости оказываются прижатыми к борту судна, после чего происходит абордаж. Есть и другие варианты. Экипаж, как правило, не оказывает сопротивления в связи с тем, что не имеет оружия и этого не рекомендуют делать международные морские организации. Поэтому при захвате судов жертв в основном не бывает. При получении выкупа корабль и экипаж отпускаются.

Осенью 2008 г. военные корабли различных стран мира, преимущественно стран НАТО, стали патрулировать береговую линию Сомали. Это стало возможным после того, как ситуация с пиратством у берегов Сомали была рассмотрена на заседании Совета Безопасности ООН. В своей резолюции СБ ООН призвал заинтересованные государства активизировать и координировать усилия по противодействию актам пиратства. Резолюция позволила государствам направлять свои корабли с разрешения сомалийских властей в территориальные воды Сомали в целях пресечения актов пиратства[61]. Прецедент был создан в апреле 2008 г., когда французским военно-морским силам при поддержке антитеррористического спецподразделения удалось освободить захваченный экипаж яхты «Ле Понан» и задержать 6 пиратов.

Присутствие в территориальных водах Сомали военных кораблей ряда стран дало определенные положительные результаты. Так, индийский сторожевой корабль «Табар» 11 ноября 2008 г. спас от пиратов индийское торговое судно, а через неделю, отражая атаку, потопил пиратское судно. Российский сторожевой корабль «Неустрашимый» предотвратил захват пиратами судов Дании и Саудовской Аравии.

В октябре и ноябре 2008 г. СБ ООН дважды рассматривал проблему сомалийских пиратов и призвал все государства принять активное участие в борьбе с пиратством путем развертывания военных кораблей и военной авиации[62]. СБ ООН предложил государствам принять меры против физических и юридических лиц, финансирующих пиратство и препятствующих процессу укрепления Переходного федерального правительства Сомали[63].

Однако нападение пиратов на суда не прекращается. 17 ноября пиратами вне Аденского залива в 800 километрах от Кенийского порта Момбаса был захвачен супертанкер «Сириус Стар», принадлежащий компании из Саудовской Аравии и перевозивший нефть на сумму 100 млн. долларов. По размерам он в 3 раза больше самого мощного американского авианосца. За его освобождение был назначен выкуп в 25 млн. долларов. Освобождением корабля занялись различные силы. Представители некой исламской группировки в самом Сомали прибыли в портовый город Харардере, где удерживается «Сириус Стар», и начали охоту за пиратами, захватившими мусульманское судно. Правительство Саудовской Аравии, в свою очередь, вошло в контакт с вождями местных племен и правительством Сомали. В результате в январе 2009 г. «Сириус Стар» был освобожден за выкуп 3 млн. долларов.

Совет Безопасности ООН был вынужден принять четвертую по счету резолюцию, касающуюся борьбы с пиратством у берегов Сомали. Она продлила на год срок действия разрешения на борьбу с пиратами в территориальных водах Сомали и поддержала инициативу Европейского союза и НАТО о проведении военной операции против пиратов[64].

На наш взгляд, разрешить проблему пиратства исключительно военными средствами не удастся. Она будет решена, если наряду с военной операцией мировое сообщество окажет помощь Сомали в стабилизации политической ситуации в стране и поможет сомалийскому народу в восстановлении экономики.

Таким образом, преступления международного характера на сегодняшний день являются фактором, дестабилизирующим международные отношения и оказывающим серьезную угрозу внутригосударственному правопорядку во многих странах мира. Борьба с этими преступлениями осуществляется на основе норм международно-правовых актов, а также на основе норм национального законодательства криминального цикла. Ее успех во многом зависит от многогранного сотрудничества государств, особенно их правоохранительных систем[65].

С учетом изложенного состав преступления по международному уголовному праву можно определить, как совокупность установленных источниками международного уголовного права объективных и субъективных признаков, характеризующих деяние как преступление по международному уголовному праву.

Таким образом, схема состава преступления в международном уголовном праве совпадает с общепринятой в теории уголовного права схемой состава преступления (объект; объективная сторона; субъект; субъективная сторона).

Объект преступления в международном уголовном праве. В настоящее время в теории уголовного права обосновывается мнение, что объектом уголовно-правовой охраны могут быть не только общественные отношения в традиционном их понимании. Так, А.В. Наумов последовательно доказывает, что в ряде случаев теория объекта преступления исключительно как общественного отношения «не срабатывает». Таким образом, в уголовно-правовой теории наметился своеобразный поворот к пониманию объекта правовой охраны не только как общественного отношения в узком смысле этого слова, но и как реального блага, интереса[66].

Такое понимание объекта преступления корреспондирует пониманию объекта правоотношения в международном уголовном праве, задачам данной отрасли права. Исходя из того, что такой задачей является обеспечение и поддержание мирового правопорядка, можно сделать вывод, что мировой правопорядок является общим объектом всех преступлений по международному уголовному праву. При этом под мировым правопорядком надо понимать всю совокупность благ и интересов, охраняемых системой международного права в целом.

Понятно, что такая совокупность чрезвычайно обширна - в нее включаются самые разнообразные правовые интересы: и интересы обеспечения и охраны прав и свобод личности, и интересы поддержания мира, и интересы развития человечества в целом, и интересы мировой экономики и т.д.

В силу разнообразия составных частей мирового правопорядка мы сталкиваемся с разнообразием составов преступлений по международному уголовному праву. Нередко трудно найти основание, по которому то или иное преступление (традиционно считавшееся таковым только по национальному закону) становится преступлением международного характера.

Представляется, что такое основание есть. Если та или иная отрасль международного права берет под свою охрану тот или иной правовой интерес, а международное уголовное право устанавливает преступность посягательства на такой интерес, последний становится составной частью мирового правопорядка, защищаемого уголовно-правовыми способами.

Таким образом, составные части мирового правопорядка -группы однородных юридических благ и интересов, взятых под охрану международным уголовным правом, — можно расценивать как родовые объекты преступлений по международному уголовному праву.

Наконец, непосредственным объектом преступления по международному уголовному праву будет тот юридический интерес, которому причиняется вред конкретным преступлением. Особенность преступления по международному уголовному праву состоит в том, что оно обычно является многообъектным, т. е. причиняет вред одновременно нескольким непосредственным объектам. Однообъектное преступление в данной отрасли - скорее исключение, чем правило. Таким образом, можно говорить о выделении дополнительного объекта преступления в международном уголовном праве - того объекта, которому всегда (наряду с непосредственным объектом) преступлением причиняется вред.

Объективная сторона преступления в международном уголовном праве. В международном уголовном праве в принципе допускаются обе формы преступного деяния - как действие, так и бездействие. Последнее имеет место, например, при неоказании помощи на море. Но в большинстве случаев преступление совершается действием (действиями), т. е. активным поведением субъекта[67].

При этом вполне справедливо замечание И.П. Блищенко о том, что объективно многие международные преступления представляют собой сложную и разветвленную деятельность многих лиц, осуществляемую на протяжении многих лет и даже десятилетий. На это же обстоятельство обращал внимание А.Н. Трайнин, говоря о том, что преступление против человечества складывается не из эпизодического действия (удар ножом, поджог и т.п.), а из системы действий, из определенного рода «деятельности» (подготовка агрессии, политика террора, преследование мирных граждан и т.п.).

Особенностью объективной стороны преступлений в международном уголовном праве, на которую справедливо указывали эти авторы, является то, что большинство преступлений в международном уголовном праве имеет формальный состав, хотя немало составов носят формально-материальный характер (геноцид, большинство военных преступлений), где ответственность устанавливается альтернативно: либо за действие, либо за наступившее последствие. Особое значение в таких составах приобретает установление причинной связи: там, где указывается на последствия (пусть даже как альтернатива), причинная связь превращается в признак состава преступления.

Во многих составах преступлений непосредственное юридическое значение приобретают те признаки объективной стороны, которые традиционно расцениваются как факультативные (время, место, обстановка, орудия, средства и способ совершения преступления).

Субъект преступления в международном уголовном праве. В отличие от национальных уголовных законов практически во всех источниках международного уголовного права отсутствуют какие-либо указания на признаки, характеризующие субъект преступления. В международных актах речь обычно идет о «лице», «всяком лице», «любом лице»[68].

В силу понимания правоотношения в международном уголовном праве и его принципов в качестве субъекта преступления должен пониматься только человек - по крайней мере, на современном этапе развития международного уголовного права. Правоотношения и ответственность «иных лиц» (юридических, государственных органов и государства в целом) носят принципиально иной характер. Другое дело, что руководители государства, юридических лиц могут и должны нести ответственность за совершенные ими преступления. Действительно, нельзя не согласиться с А.Н. Трайниным в том, что государство не может быть вменяемо или невменяемо; государство не может быть на скамье подсудимых или за решеткой тюрьмы. Сказанное в полной мере относится к юридическим лицам (достаточно вспомнить действовавший еще в римском праве принцип societas delinquere non potest - юридические лица не могут совершать преступлений)[69].

Национальное законодательство всегда устанавливает возрастной предел, с которого возможно признание человека субъектом преступления и соответственно возложение на него обязанности нести ответственность за совершенное преступление (см., например, ст. 20 УК РФ). Иначе обстоит дело в источниках международного уголовного права: в них указание на минимальный юридически значимый возраст лица, как правило, отсутствует.

Означает ли это. что возраст лица не играет никакой роли? Очевидно, что нет. В силу специфики правоотношения и его реализации в международном уголовном праве установление возраста уголовной ответственности зависит от национального законодательства государства, осуществляющего юрисдикцию в отношении такого лица.

Следует особо подчеркнуть, что в ситуациях, когда возможно осуществление юрисдикции в отношении лица несколькими национальными правоприменитшелями, сомнения в допустимости возможности признания лица субъектом преступления должны толковаться в пользу такого лица.

Международному уголовному праву известен исключительный случай, когда непосредственно в тексте его источника имеется указание на возрастной предел субъекта преступления. Речь идет о ст. 26 Римского статута, согласно которой Суд не обладает юрисдикцией в отношении любого лица, не достигшего 18-летнего возраста на предполагаемый момент совершения преступления. Но это относится только к юрисдикции Суда и не мешает осуществлять национальную юрисдикцию над более молодыми людьми, совершившими «предположительно» преступные деяния по международному уголовному праву.

Вторая неотъемлемая от личности субъекта преступления характеристика - его вменяемость, т. е. способность понимать фактический характер своего деяния - действия или бездействия - и свободно руководить ими. Международный стандарт ООН в области защиты прав человека признает каждого человека вменяемым, пока не доказано обратное (это следует, например, из ст. 16 Международного пакта о гражданских и политических правах человека 1966 г.). Следовательно, в международном уголовном праве действует презумпция вменяемости лица, достигшего возраста наступления уголовной ответственности: любой такой человек считается вменяемым, т. е. понимающим характер своих действий (бездействия) и руководящим ими, пока не доказано обратное.

Наконец, международному уголовному праву известен специальный субъект преступления - это лицо, обладающее дополнительными юридически значимыми признаками. Причем указание на эти признаки должно содержаться в самой норме международного уголовного права (например, начальник, военный командир, лицо, эффективно действующее в качестве военного командира, - ст. 28, 33 Римского статута)[70].

В настоящее время вновь остро встал вопрос о признании субъектом преступления в международном уголовном праве государства. Достаточно сказать, что многие отечественные и зарубежные авторы обосновывают необходимость признания государства субъектом ответственности за совершение преступлений. Видимо, в этом заключается одно из направлений Субъективная сторона преступления в международном уголовном праве. Основной характеристикой субъективной стороны любого преступления является вина. т. е. определенное психическое отношение лица к своему деянию и к возможному его результату - последствиям.

Статья 30 Римского статута определяет субъективную сторону двумя признаками: намеренность и сознательность.

При этом намеренность, т. е. целенаправленность поведения, определяется в отношении деяния, когда лицо собирается его совершить, и в отношении последствия, если лицо собирается причинить это последствие или осознает, что оно наступит при обычном ходе событий.

Таким образом, международное уголовное право допускает возможность прямого умысла (через «намерение») как в отношении деяния, так и в отношении последствия. Следовательно, прямой умысел виновного возможен в преступлениях как с формальным, так и с материальным составом[71].

«Сознательность» в определении субъективной стороны преступления по международному уголовному праву допускается лишь в отношении последствия: «сознательно» означает осознание того, что последствие, возможно, наступит «при обычном ходе событий». Таким образом, «сознательное» отношение к последствиям своего деяния означает не что иное, как их допущение либо безразличное к ним отношение, которые традиционно считаются волевыми характеристиками косвенного умысла в российском уголовном праве.

Итак, в международном уголовном праве допускается совершение преступления: только с прямым умыслом - в формальных составах; с прямым или косвенным умыслом - в материальных составах.

Неосторожная вина в международном уголовном праве - явление исключительное. На возможность такой формы вины в виде небрежности либо легкомыслия можно указать лишь в составах преступлений экологического характера (например, загрязнение окружающей среды) и в составе повреждения подводного морского кабеля.

Многие составы преступлений содержат прямое указание на такие признаки субъективной стороны, как мотивы и цели совершения преступления. В таких случаях установление этих признаков становится обязательным.

Кроме формы вины, большое значение в международном уголовном праве имеет ошибка. В соответствии со ст. 32 Римского статута ошибка имеет следующее значение. Ошибка в факте является основанием освобождения от ответственности, если она «исключает необходимую субъективную сторону» данного преступления (т. е. в силу такой ошибки у лица отсутствует умысел на совершение деяния или причинение каких-либо последствий); ошибка в праве, как правило, не является обстоятельством, освобождающим от ответственности, но может быть таковым, если она «исключала субъективную сторону данного преступления».

В работах по международному уголовному праву используется целый ряд понятий применительно к обозначению преступного деяния. Наиболее часто употребляются три из них: международное уголовное преступление, преступление международного характера и транснациональное преступление.

Римский статут Международного уголовного суда от 17 июля 1998 г.[72] не дает четкой дефиниции понятия «международное уголовное преступление», лишь указывая в ст. 5 Статута на юрисдикцию Международного уголовного суда, ограничивающуюся самыми серьезными преступлениями, вызывающими озабоченность всего международного сообщества.

В соответствии с Римским статутом Суд обладает юрисдикцией в отношении следующих преступлений: a) преступление геноцида; b) преступления против человечности; c) военные преступления; d) преступление агрессии.

Данная норма указывает на два признака международного уголовного преступления: серьезность совершенного преступления; озабоченность всего мирового сообщества совершенным преступлением.

Представляется, что помимо указанных признаков международного уголовного преступления необходимо выделить еще один существенный признак: привлечение к уголовной ответственности за такое деяние наступает в соответствии с нормами международного уголовного права.

Помимо этого, в международном уголовном праве используется еще одна дефиниция - «преступление международного характера».

Для преступления международного характера свойственно, что в результате его совершения были затронуты интересы как минимум двух государств[73].

К преступлениям международного характера, как правило, относятся такие деяния, как контрабанда, отмывание денежных средств, добытых преступным путем, торговля наркотиками или оружием и т.д.

Напротив, «международное уголовное преступление» характеризуется совершением лишь действительно наиболее серьезных деяний, которые вызывают озабоченность мирового сообщества и способны нанести существенный ущерб интересам всего мирового сообщества, а не отдельным государствам.

В.П. Панов в своей работе указывает на различие между международными преступлениями и преступлениями международного характера еще по нескольким признакам:

- в отличие от международных преступлений ответственность за преступления международного характера несут не государства, а физические лица, потому что международная опасность этих деяний значительно ниже, чем международных преступлений;

- объектом преступного посягательства в данном случае являются не международный мир и безопасность человечества, а лишь нормальные отношения, межгосударственное сотрудничество, права человека и другие охраняемые международным правом общечеловеческие ценности;

- уголовная ответственность за эти преступления наступает на основе международных договоров, но по национальным нормам уголовного, уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного законодательства[74].

На наш взгляд, наиболее важным признаком, исходя из которого различаются рассматриваемые деяния, является то, что привлечение к уголовной ответственности за международное уголовное преступление базируется на нормах международного уголовного права, а привлечение к уголовной ответственности за преступление международного характера - на нормах национального уголовного права.

В теории международного уголовного права также рассматривается различие между международным уголовным преступлением и транснациональным преступлением. Соответственно, приводится различие между различными концепциями международного уголовного права. В частности, в концепции транснационального уголовного права) рассматривается совокупность преступлений, ответственность за которые наступает в соответствии с национальным уголовным законодательством отдельных государств, но при этом для эффективного противодействия данным преступлениям необходимо международное сотрудничество государств[75]. К таковым, в частности, относятся легализация преступных доходов, торговля наркотиками и т.д. При этом понятие «транснациональная» преступность также охватывает и международные уголовные преступления.

Понятие транснационального преступления является не новым для международного уголовного права и определено в Конвенции против транснациональной организованной преступности от 15 ноября 2000 г.[76], в которой указываются следующие признаки транснационального преступления:

a) оно совершено в более чем одном государстве;

b) оно совершено в одном государстве, но существенная часть его подготовки, планирования, руководства или контроля имеет место в другом государстве;

c) оно совершено в одном государстве, но при участии организованной преступной группы, которая осуществляет преступную деятельность в более чем одном государстве; или

d) оно совершено в одном государстве, но его существенные последствия имеют место в другом государстве.

Преступлениями являются наиболее серьезные деяния, совершение которых приводит к нанесению невосполнимого вреда наиболее значимым для общества ценностям, таким как жизнь и свобода человека, права человека на соблюдение его личных прав, закрепленных в Декларации прав человека, культурному наследию человечества как невосполнимому духовному богатству, вызывающие озабоченность мирового сообщества, ответственность за которые наступает в соответствии с Римским статутом Международного уголовного суда.

Преступлением международного характера считается уголовно-наказуемое в соответствии с национальным законодательством отдельного государства или государств деяние, причиняющее вред или ставящее под угрозу причинения вреда интересам двух и более государств.

Транснациональное преступление характеризуется тем, что ответственность за его совершение наступает как в соответствии с нормами международного уголовного права, так и в соответствии с нормами национального уголовного законодательства отдельных государств, но для эффективной борьбы с такими деяниями требуется международное сотрудничество в сфере противодействия преступности[77].

Таким образом, понятие «транснациональное преступление» охватывает широкий перечень преступлений, характеризующихся вышеуказанными чертами и включающих в себя как часть международных уголовных преступлений, так и часть преступлений международного характера.