Культурная идентичность и этноцентризм. Культурный релятивизм. Культурная эволюция

Понятие «культурная идентичность»

Культурные последствия расширяющихся контактов между .представителями разных стран и культур выражаются среди прочего и в постепенном стирании культурной самобытности. Особенно это очевидно для молодежной культуры, которая носит одинаковые джинсы, слушает одну и ту же музыку, поклоняется одним и тем же «звездам» спорта, кино, эстрады. Однако со стороны более старших поколений естественной реакцией на этот процесс стало стремление сохранить существующие особенности и отличия своей культуры. Поэтому сегодня в межкультурной коммуникации особую актуальность имеет проблема культурной идентичности, то есть принадлежности человека к той или иной культуре.

Понятие «идентичность» сегодня широко используется в этнологии, психологии, культурной и социальной антропологии. В самом общем понимании оно означает осознание человеком своей принадлежности к какой-либо группе, позволяющее ему определить свое место в социокультурном пространстве и свободно ориентироваться в окружающем мире. Необходимость в идентичности вызвана тем, что каждый человек нуждается в известной упорядоченности своей жизнедеятельности, которую он может получить только в сообществе других людей. Для этого он должен добровольно принять господствующие в данном сообществе элементы сознания, вкусы, привычки, нормы, ценности и иные средства общения, принятые у окружающих его людей. Усвоение всех этих проявлений социальной жизни группы придает жизни человека упорядоченный и предсказуемый характер, а также невольно делает его причастным к какой-то конкретной культуре. Поэтому суть культурной идентичности заключается в осознанном принятии человеком соответствующих культурных норм и образцов поведения, ценностных ориентации и языка, понимании своего «я» с позиций тех культурных характеристик, которые приняты в данном обществе, в самоотождествлении себя с культурными образцами именно этого общества.

Культурная идентичность оказывает определяющее влияние на процесс межкультурной коммуникации. Она предполагает совокупность определенных устойчивых качеств, благодаря которым те или иные культурные явления или люди вызывают у нас чувство симпатии или антипатии. В зависимости от этого мы выбираем соответствующий тип, манеру и форму общения с ними.

Этноцентризм

Обычаи, присущие обществу, настолько глубоко укореняются в нашем сознании, что кажутся второй натурой. Кроме того, трудно представить себе другой жизненный уклад. Антрополог Ральф Линтон писал:
“В течение большей части своей истории человек лишь смутно осознавал наличие культуры, и то благодаря различиям в обычаях своего общества и общества других людей, с которыми он случайно сталкивался”.
Поэтому неудивительно, что о поведении других групп мы судим исходя из норм собственной культуры. Этот феномен социологи называют этноцентризмом. Самнер описывал эту точку зрения как позицию, “при которой собственная группа рассматривается как центр мироздания, а все прочие оцениваются как имеющие к ней определенное отношение”.
Именно этноцентризм побудил китайского императора Чень Луна отправить английскому королю Георгу III следующее послание в ответ на предложение последнего установить между обеими нациями торговые связи:
“Наша Небесная империя обладает всем в изобилии и не имеет недостатка в продукции в пределах своих границ. Поэтому нет необходимости ввозить изделия варваров из-за рубежа в обмен на нашу собственную продукцию. Однако поскольку без чая, шелка и фарфора, которые производятся в Небесной империи, европейские нации и Ваша страна обойтись не могут, мы разрешили в знак расположения снабжать иностранные торговые дома [в Кантоне] и, таким образом, дать Вашей стране возможность воспользоваться нашей добротой... Как может лично убедиться Ваш посол, у нас есть все. Для меня не представляют ценности необычные или хитроумные приспособления, и я не нуждаюсь в товарах Вашей страны... Я не забываю об одиночестве и удаленности Вашего острова, отрезанного от остального мира морскими просторами, и не обращаю внимания на простительное незнание обычаев Небесной империи. В связи с этим я приказал своему министру просветить Вашего посла по этому предмету”.
Проявления этноцентризма можно обнаружить в семьях, племенах, нациях, колледжах, братствах, бизнесе, церквях и политических партиях. Сознание принадлежности к “лучшим людям” служит своего рода социальным клеем, связывающим людей. Чувство групповой гордости, принадлежности и коллективного самосознания способствует росту солидарности и стабильности. Однако в то же время эти чувства порождают межгрупповые конфликты.
Итак, этноцентризм влияет двояким образом: он укрепляет ощущение единства, преодолевая противоречия внутри группы и объединяя людей, даже если они разделены экономическими конфликтами и социальным неравенством, и одновременно отдаляет людей друг от друга, усиливая их неприязнь к другим группам и общностям.

Культурный релятивизм

Этноцентризм препятствует научному исследованию культуры. Мы не сможем понять поведение других народов, если будем интерпретировать его в контексте собственных ценностей, убеждений и мотивов. Вместо этого мы должны рассматривать их поведение в свете присущих им ценностей, убеждений и мотивов. При таком подходе, который носит название “культурный релятивизм”, поведение народа рассматривается с точки зрения его собственной культуры. В противовес этноцентризму культурный релятивизм разделяет свободный от оценочных суждений или нейтральный подход, предложенный М. Вебером (см. гл. 1).
Антрополог Элман Сервис оценил важность культурного релятивизма в ходе исследований, проводимых им среди индейцев племени хавасупаи в юго-западном регионе. В разговоре с пожилым мужчиной о культуре племени антрополог периодически спрашивал, почему люди ведут себя так, а не иначе. Тот отвечал: “Так у нас принято”. Сервис замечает: “Я искал ключ к культуре хавасупаи, боясь не найти его, и при этом явно упускал из виду истину: понять культуру можно только в ее собственных терминах”.
С точки зрения культурного релятивизма неважно, является определенный обычай нравственным или нет, значение имеет та роль, которую он играет в жизни народа.
Например, у некоторых инуитских народностей немощных стариков оставляют умирать на холоде. Социологи не оценивают эту практику с точки зрения своего общества, а исследуют ее в контексте инуитской культуры, где такое поведение считается гуманной мерой. Инуиты верят, что в загробном мире у людей будет такое же тело, как и в земной жизни. Поэтому инуиты считают, что поступая таким образом, они сводят к минимуму страдания, которые будут испытывать их близкие в загробном мире. Кроме того, социологи отмечают, что такая практика применяется у народа, жизнь которого полна риска и опасностей, отличается дефицитом ресурсов и поэтому необходимо ограничение численности иждивенцев.

Культурная эволюция

Культурная эволюция – непрерывный процесс развития культуры от простых форм к более сложным. Культурную эволюцию можно рассматривать как однонаправленный линейный процесс, прослеживая эволюцию человечества в целом; или как разнонаправленный многолинейный, изучая эволюцию каждой культуры или общества (или конкретных элементов культуры или общества) в отдельности. В XVIII и XIX вв. теория культурной эволюции заняла важное место в зарождающейся культурной антропологии.
Знакомство европейцев с “примитивными” (традиционными) культурами во всем мире способствовало формированию современной культурной антропологии. Ученые пытались объяснить существование этих культур в рамках теории эволюции европейского общества. Английский философ XVII в. Томас Гоббс описал первобытного человека как живущего “без искусства, письма и общества”, а его жизнь как “одинокую, нищую, ужасную, дикую и короткую”. Он предложил ставшую популярной концепцию “дикости”: все хорошее и цивилизованное – результат постепенного развития человечества от этого низкого состояния. Даже такие рационалистически мыслящие философы, как Вольтер, полагали, что просвещение явилось результатом постепенного движения человечества к прогрессу. Вместе с идеей прогресса возникло представление о фиксированных этапах, которые человеческие общества проходят в своем движении к прогрессу; обычно называли три этапа – дикое состояние, варварство и цивилизация, но иногда и гораздо больше. Кондорсе насчитал 10 таких этапов, или “эпох”. Последний начинался, по его мнению, с Французской революции, которой, как он полагал, было суждено стать провозвестницей прав человека и совершенства человеческой расы.
Теории культурной эволюции. Антропологи Э.Б. Тайлор (1832-1917) в Англии и Льюис Г. Морган (1818-81) в США – основные представители теории культурных стадий в эволюции человечества. (Правда, Морган использовал термин “этнический период”, а не “стадия”.) Их интересовала культура как целое, а не отдельные культуры, которые, за некоторыми исключениями, служили им в качестве иллюстраций к теории единого пути эволюции человечества и цивилизаций.
В работе Моргана “Древнее общество” (1877) отражена теория эволюционных стадий. Изучение жизни индейцев племени ирокезов подтолкнуло Моргана к исследованию отдельных культур во всем мире, особенно с точки зрения их родственных связей. В процессе изучения этих культур он пришел к выводу, что обнаружил их пережитки в современном обществе – традиции и обычаи, принадлежащие прежним векам, но сохранившиеся в некоторой остаточной форме. Так, по Моргану, человек в своем развитии проходил семь эволюционных стадий – от “низшей стадии дикости” до цивилизации. В своей книге он пишет:
“Поскольку человечество имеет единое происхождение, его развитие также шло по единому пути, двигаясь по различным, однако однородным каналам на всех континентах и, вполне вероятно, во всех племенах и нациях вплоть до одной и той же точки развития. Из этого следует, что история и опыт племен американских индейцев представляет, в более или менее точном приближении, историю и опыт наших собственных далеких предков, живших в тех же условиях, что и индейцы”.
В настоящее время подобный исторический подход оспаривается большинством антропологов.
Огромное влияние на развитие концепций прогресса и культурной эволюции оказало широкое признание во второй половине XIX в. теории биологической эволюции Чарльза Дарвина. Эта теория воспринималась как привлекательное решение проблемы происхождения и развития социального поведения. Действительно, представление об обществе как развивающемся организме – биологическая аналогия, подхваченная многими антропологами и социологами. Английский философ Герберт Спенсер разработал общую схему эволюции, включавшую в себя и человеческое общество. Он утверждал, что люди развились из менее сложных животных видов и сначала жили в недифференцированных первобытных стадах; позднее были выработаны различные социальные функции и появились священники, короли, ученые, рабочие и т.д.; произошло также разделение знаний на различные научные дисциплины. Таким образом, вместе с прочими изменениями происходила эволюция человеческого общества в направлении к современной цивилизации, посредством все более углубляющегося разделения труда.
В начале XX в. в США, а затем и в Европе теории стадий эволюции подверглись резкой критике. Было предложено все культуры рассматривать как уникальные образования. В США это направление возглавил антрополог Франц Боас (1858-1942), который совместно с Рут Бенедикт и Маргарет Мид отказался от спекулятивных интерпретаций и занялся полевыми исследованиями, изучая жизнь примитивных племен. Исследователи собрали множество фактов и артефактов в качестве эмпирических подтверждений культурных процессов, протекающих в отдельных обществах. Теория “культурной истории” доминировала в американской антропологии в первой половине XX в. и оказала столь сильное влияние на антропологическую науку во всех странах, что обобщения высокого уровня и “построение систем” стали гораздо менее популярными, чем в прошлом.

Однако во второй половине XX в. американские антропологи Лесли Уайт, Джулиан Стюард, Маршалл Салинс и Элман Сервис попытались возродить эволюционную теорию. Они отвергли универсальные стадии развития и стали рассматривать культурную эволюцию как разнонаправленный (многолинейный) процесс, состоящий из ряда прямых путей различного типа и протяженности. Они считают, что, хотя не существует единого процесса эволюции для всех народов, человечество в целом действительно развивается, причем некоторые народы осуществляют эволюционные прорывы, обеспечивающие всему человечеству более легкую адаптацию к условиям окружающей среды, а также открывают формы более сложной социальной организации. Только в этом контексте мировую человеческую цивилизацию можно рассматривать как продукт единого эволюционного процесса.