Студопедия

КАТЕГОРИИ:

АстрономияБиологияГеографияДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника


Глава 4. Семнадцать часов спустя Хонсю заполучил свою брешь





Семнадцать часов спустя Хонсю заполучил свою брешь. Корсары и берсерки полезли на стены Бастионов Десницы, и выбоины в камне только облегчали им подъем; в это время Железные Воины заканчивали обустройство последних батарей. Из-за того, что позиции противника были уже совсем рядом со стенами, артиллеристы в громадных башнях базилики не могли стрелять, боясь попасть по своим, и осадным работам практически ничто не мешало.

Из листовой стали и блоков рокрита, извлеченных из руин и затем плотно пригнанных друг к другу, были сооружены огромные платформы. Затем шести гигантским орудиям, до этого находившимся на плацдарме, потребовалось еще два часа, чтобы пройти по закрытым ходам сообщения. Эти пушки когда-то принадлежали Торамино и Бероссу — кузнецам войны, осаждавшим крепость Хонсю на Медренгарде, — но, разгромив их армии, он забрал орудия себе.

Торамино говаривал, что его орудия стреляли по укреплениям на самой Терре, и хотя многие кузнецы войны делали такие же хвастливые заявления, его слова, скорее всего, были правдой.

Перемещение столь гигантских орудий не могло остаться незамеченным, и имперские наводчики приложили все силы, чтобы их остановить, но Железные Воины поработали на славу. Все повреждения, которые артиллерия защитников смогла нанести апрошам, немедленно устранялись с помощью бульдозеров и тысяч рабов, которые опять выравнивали земляное полотно. Едва расчеты на бастионах начинали пристреливаться по самим пушкам, адепт Цицерин переводил дополнительные огневые средства на их подавление. Это трудное путешествие заняло пять часов, и вот все шесть орудий, совершенно не пострадав, заняли свои позиции на батареях.

Эти машины войны — сочетание мощных конверсионных излучателей, макроорудий и передвижных лазерных буров — безжалостно обрушились на основание бастионов: толщина стен только усиливала воздействие излучателей, лучи которых оставляли в кладке глубокие выбоины, в то время как лазеры с ужасающей легкостью перерезали арматурные стержни из адамантия. Первый обвал сопровождался глухим рокотом, словно где-то вдали прогремел гром, после чего по краю левого бастиона прошла широкая трещина, за несколько секунд пробежавшая расстояние от основания стены до парапета. Солдаты в панике бросились бежать с рушащейся стены, но для многих было уже слишком поздно. Каменные глыбы, каждая размером с танк, и куски кладки посыпались вниз, увлекая за собой сотни человек, которые затем оказались погребены под грудой обломков.

В сторону позиций Железных Воинов потянулись густые облака пыли, и спустя несколько мгновений стало ясно, что в стене образовалась пригодная для штурма брешь. Бастион лишился огромной части укреплений, и каменные осколки, упавшие в ров у его основания, образовали крутую и неровную насыпь.


«Носорог» Железных Воинов несет дополнительные оружейные

магазины и оснащен таранными бамперами, благодаря которым он

может не только перевозить личный состав, но и разрушать

различные препятствия. Усиленная броня днища позволяет

преодолевать обрушенные стены и подниматься по пересеченному

рельефу при брешировании.

 

Гусеницы «Носорога» врезались в камень с оглушительным хрустом, и Хонсю, чтобы не потерять равновесие, ухватился за вертикальную стойку рядом с сиденьем. Внутри транспортера едко пахло дымом, сквозь решетку, отделявшую кабину водителя от десантного отделения, пробивались красные отсветы.

Снаружи слышались гулкие залпы артиллерии и отрывистое шипение лазеров, броня машины гудела под дождем обломков, поднятых взрывами. Перспектива оказаться в эпицентре столь жестокой битвы испугала бы любого обычного солдата; Хонсю же она радовала. Его место было именно здесь, где шел наиболее кровавый бой, где была возможность добиться победы, которую Хорус Луперкаль упустил в череде поражений.

Ваанес, конечно же, попытался бы отговорить его от участия в штурме; Грендель и Этассай, наоборот, обрадовались, услышав, что он лично поведет атаку. В случае смерти Хонсю их шансы на возвышение только увеличивались, и, когда пришло время начинать штурм, Грендель практически силой затолкал его в БТР, однако сам не смог отказаться от участия в операции из-за жажды крови и желания получить свою долю славы.

«Носорог» резко дернулся вверх, стараясь удержать сцепление на осыпающемся склоне, и десантный отсек заволокло выхлопными газами. Хонсю встал и шагнул вниз по накренившемуся полу к бортовой двери. Нажал на рукоятку открывания, но что-то снаружи блокировало люк. Тогда он изо всех сил ударил ногой по листу металла, и створка люка, сорванная с петель, скатилась по насыпи.

Десантный отсек «Носорога» залил неровный, мерцающий свет, и глухой шум битвы мгновенно усилился до оглушительного уровня. Шальной снаряд срикошетил от покореженной рамы люка, и Хонсю широко ухмыльнулся: битва была что надо.

— За мной! — крикнул он и бросился наружу.

С десяток «Носорогов» замерли в беспорядке у основания бреши, натужно ревя двигателями и извергая клубы выхлопных газов. От трех из них, охваченных огнем, уже мало что оставалось, кроме почерневших корпусов, но Железные Воины, ехавшие в остальных, уже устремились в атаку темным потоком. Вместе с ними шли корсары Каарьи Саломбар, а также полчища крутов — сильные и гибкие, они прыгали с камня на камень, быстро карабкаясь к позициям защитников, и над их головами колыхались гребни из перьевых стержней. Кожа крутов выделяла жирный секрет, резко пахнувший прогорклым жиром и маслом, но чем бы ни было это вещество, оно защищало этих существ от вакуума космоса и позволяло дышать.

Позади Хонсю по каменистой насыпи взбирались, щелкая клешнями, несколько многоногих демонических машин Вотиира Тарка, которые непрерывно обстреливали парапеты из крупнокалиберных роторных пушек. Сам Тарк — техноорганический гибрид — находился в подвесном отсеке, укрепленном под корпусом паукообразного механизма, на спине которого грядой возвышались минометы. Две машины подорвались на заглубленных минах, и на ряды атакующих обрушился град острых как бритва осколков. Еще один аппарат рухнул на землю, лишившись ног благодаря залпу с бастиона.

Звероподобные огрины — мутанты, в которых генетически были заложены огромная сила и беспрекословное повиновение — также участвовали в штурме. Все эти существа были экипированы устрашающего вида грейферами, а в качестве вооружения использовали пушки, снятые со сбитых истребителей.

Воины Ноты Этассай поднимались по завалу из каменных обломков с такой же легкостью, как если бы это был пологий холм. Движения их были плавными, мечи блестели во всполохах сражения; сам Этассай, в кожаном костюме алого цвета и золотом шлеме, был идеальной мишенью для вражеских снайперов, но мечник-андрогин свободно шел сквозь шквал огня, словно пули вокруг него замедляли скорость. Хорошего воина всегда отличает умение правильно распорядиться пространством вокруг себя, так, чтобы была возможность нанести смертельный удар, но то, что Этассай удавалось сделать это под столь сильным обстрелом, было просто невероятно.

Хотя эта орда ренегатов, корсаров и головорезов не имела ничего общего с армией Железных Воинов, она представляла значительную силу, направленную на прореху, образовавшуюся в бастионах осажденных. Торамино счел бы ниже своего достоинства сражаться рядом с таким сбродом, но Торамино был мертв, а Хонсю довольствовался тем, что это войско готово сражаться насмерть, выполняя его приказ.


Хонсю вооружен топором, в котором заключена демоническая

сущность. Ее истинное имя неизвестно никому, кроме владельца

оружия, но сила этого существа несомненна, так как она помогла

сразить демон-принца Херона во время битвы за Нефритовый город.

В разгар боя этот топор был в руках Некиссара ван Дааля, чемпиона

Черного Легиона, но Хонсю победил ван Дааля и обезглавил его

собственным же оружием.

 

Топор у него за спиной жаждал крови, но до тех пор, пока они не доберутся до вершины бреши, все зависело от огнестрельного оружия, а не от клинков. Передернув затвор болтера, Хонсю полез вверх. Почва под ногами была рыхлой и скользкой, но он не в первый раз шел на брешь под ожесточенным огнем противника. Вот и сейчас вокруг рвались снаряды, вспыхивали лазеры, и если часть выстрелов попадала в камень и сталь укреплений, не меньшая часть рикошетила от брони доспехов.

Что-то тяжелое ударило его в грудь, заставив коротко охнуть. Лишь выстрел из болтера мог остановить космического десантника, и, взглянув вверх, Хонсю заметил двух воинов в синих доспехах, которые стояли на опасно неустойчивом фрагменте скалы.

Ультрадесант!

Он знал, что этот звездный форт обороняет орден Вентриса, но столкнуться с ними лицом к лицу… В нем вновь вспыхнула злость, которая накапливалась еще с Медренгарда. Вскинув болтер к плечу, он выпустил по противнику короткую очередь, и одного из воинов отбросило от кромки стены, но Хонсю сразу же понял, что выстрел был не смертельным.

— Вперед, поднимайтесь! — крикнул он и полез дальше по склону, ведя за собой полсотни Железных Воинов.

С парапетов на них обрушилась стена огня; завеса дыма рвалась от лазерных лучей, закручивалась вихрем вокруг летящих снарядов. Солдаты, не защищенные столь же крепкой броней, как у Железных Воинов, не могли выстоять под таким обстрелом, и склон усыпали мертвые тела в пробитых гермокостюмах, из которых под влиянием декомпрессии вырывались фонтаны крови. Хонсю почувствовал, как дрожит под ногами земля, и нырнул в укрытие за секунду до того, как склон впереди внезапно вздыбился, а потом мгновенно просел. Взрыв нескольких заглубленных мин вызвал ударную волну, взметнувшую столб пламени и осколков, и по насыпи пронеслась, унося с собой тела убитых, лавина камней.

Потери исчислялись сотнями, но все же атакующие медленно, метр за метром, продвигались вперед. Хонсю выпрямился и продолжил подъем.

Что-то катилось по насыпи, подскакивая на камнях: тяжелый диск мельта-заряда. Хонсю вновь рухнул наземь, а диск, натолкнувшись на чью-то руку, торчавшую из-под завала, подскочил вверх, перелетел через его голову и взорвался в воздухе с оглушительным треском. Обернувшись, Хонсю увидел, что один из огринов таращится на собственное плечо, недоумевая, куда исчезла рука. Вся правая сторона тела существа была изуродована взрывом, концы сломанных ребер сплавились вместе и дымились, не в силах удержать внутри вскипевшие от страшного жара внутренности.

Огрин медленно, словно не понимая, куда делась его сила, завалился на землю. Его товарищам это зрелище показалось крайне занимательным, и они разразились грубым хохотом и криками, а потом быстро сняли с тела боеприпасы, уцелевшие после взрыва.

За мельта-зарядом в атакующих полетели гранаты; хотя на щебнистом склоне это означало каскад шрапнели, рыхлый грунт защищал от более серьезных повреждений, и жертв было немного. Передвигаясь от укрытия к укрытию, Хонсю и его отряды шли вперед, к бреши, останавливаясь лишь, чтобы сделать несколько выстрелов по оказавшемуся на виду противнику. Иногда появлялись и воины в синих доспехах, но каждый раз исчезали раньше, чем он успевал толком прицелиться. Взорвались еще несколько мин, и вниз обрушились целые пласты грунта.

В тридцати метрах от себя Хонсю заметил Гренделя: благодаря доспеху он резко выделялся среди остальных Железных Воинов. Над рогатым шлемом развивался алый плюмаж, из-за чего его владелец больше походил на берсерка, чем на одного из легиона Пертурабо. Хонсю кстати вспомнился Кроагер, последний из Железных Воинов, вступивший на путь Бога Крови, и то, куда этот путь его завел. Грендель палил по парапетам из мельтагана, каждым выстрелом уничтожая фрагмент кладки, а заодно и людей, стоявших на стене. Воодушевление, с которым он проделывал это, оказалось заразительным, и Хонсю, выйдя из укрытия, со смехом бросился вперед.

Вершина бреши была прямо впереди, и он зарычал от ярости, увидев, что к ней приближаются воины в синей с золотом броне Ультрадесанта. Всего четырнадцать, доспех каждого отполирован до блеска, пластины окантованы цветом черным, как ночь. Вычурные шлемы, орлы, черепа, серебряные венцы и прочая имперская символика на оплечьях — все эти бесполезные украшения казались абсурдными.

Рядом с Ультрадесантниками стояли три орудийные установки на гусеничном ходу; металл их четырехствольных крупнокалиберных пушек раскалился от высокого темпа стрельбы. Множество солдат — гермокостюмы, поверх них синие сюрко — растянулись в линию по обе стороны от них: прочная преграда, вставшая между командиром атакующих и его целью.

— Вам не под силу меня остановить, — прошипел Хонсю и одним взмахом выхватил из заплечных ножен топор.

Грендель стрелял, пока в мельтагане не кончился заряд, а потом отбросил его в сторону. В отличие от многих воинов, он не знал, что такое сентиментальная привязанность к оружию. Если штурм завершится победой, он, возможно, вернется за ним, а если нет — то это уже будет неважно. Взамен он достал пистолет и боевой нож — длинный кусок стали с мономолекулярным лезвием. Грендель был из тех воинов, для кого убийство было делом личным и в прямом смысле сближающим.

Он заметил, что Хонсю карабкается навстречу Ультрадесантникам, и сам прибавил скорости; перепрыгнув через поваленную колонну, он присоединился к отряду обезумевших от вкуса крови мутантов в сплошной броне, каждый из которых был вооружен грейферным захватом и напоминал ходячую гору мышц. Позади двигались отряды Железных Воинов, отставшие от остальных. Визоры-черепа их шлемов, темный металл доспехов, желтые и черные шевроны — все это казалось Гренделю тусклым и безжизненным, за исключением тех мест, где броня окрасилась алым от крови.

Отряд Хонсю уже почти добрался до вершины бреши, но, как бы ни хотелось Гренделю оказаться рядом с ними, он понимал, что лучше не мешать командиру урвать свою толику славы.

А если его при этом еще и убьют… что ж, тем лучше.

Олантор и его боевые братья слаженно подошли к самому краю бреши. Горестно было видеть, что великолепным бастионам нанесли столь страшную рану. Никто не мог бы даже помыслить, что такой грандиозный оплот когда-нибудь падет, но если кому и было под силу разрушить эти укрепления, то только Железным Воинам. Олантор слышал массу рассказов об их мастерстве в осадном деле, но никогда не предполагал, что ему придется столкнуться с таким врагом и на таком поле битвы.

Он открыл огонь по толпе нападающих, стреляя с бедра — промахнуться в этих условиях было невозможно. Выстрелы уложили двух воинов, но на их место встал еще десяток. Олантор чувствовал отвращение из-за необходимости сражаться с этой мерзкой ордой, где предатели из времен, давно уже ставших легендой, объединились с самыми гнусными отбросами галактики. Ренегаты, ксеносы, пираты, наемники — всех их собрало вместе проклятое знамя.


Болтганы Ультрадесанта заметно отличаются от тех, которые

используют Железные Воины. Для них характерен простой и

лаконичный дизайн, символика указывает на принадлежность

ордену Робаута Жиллимана. Если для Железных Воинов болтеры —

лишь инструмент убийства, то защитники Имперума верят, что

каждый болтган обладает собственной душой.

 

С россыпи камней на него бросился мерзкого вида крут, но Олантор остановил его одним выстрелом в голову. Болтерный снаряд прошил череп насквозь, оторвал перьевые стержни и выпустил наружу мозговое вещество, и там, где попадание разрушило пленку из защитного секрета, в вакуум вырвались струи воздуха.

— Приоритет целей! — закричал Децим. — В первую очередь стреляйте по врагу в тяжелых доспехах!

Согласованные залпы болтерного огня загрохотали один за другим, и из пробитой брони брызнули фонтаны крови и кислорода. Здесь самая легкая рана могла стать смертельной, а в сторону атакующих уже летели гранаты и взрывпакеты. Солдаты даже начали сталкивать с парапетов тяжелые валуны, обрушивая их на противника.

Снова рявкнули пушки «Громобой», и по всему склону бреши взметнулись облака каменной крошки. Орава наемников уже была совсем близко, и то малое пространство, что еще разделяло противников, превратилось в сплошную стену огня. Доспехи Астартес отличались исключительной прочностью, но и у нее был предел.

Первым упал брат Таник — ему почти оторвало ногу, и от бедра остались только волокна сухожилий. Защитные механизмы доспеха немедленно заработали, восстанавливая герметичность, и воин вздрогнул, когда остатки ноги были отсечены от тела. Но, даже поверженный наземь, Таник все равно продолжал стрелять по наступающему врагу.

— Таник! — вскрикнул брат Бракс и кинулся на помощь раненому товарищу.

— Оставайся на месте! — заорал Олантор.

На брешь обрушился поток огня, и, взглянув вверх, Олантор увидел дознавателя Сибийю — она стояла на выступе парапета. Ее Ящерицы нацелили мельтаганы на врага, и хотя без подпитки кислородом пламя быстро гасло, мгновенный термический всплеск после каждого выстрела плавил броню и прожигал плоть под ней. Проповедник по-прежнему следовал за Сибийей, все так же читая литании, которые никто не мог расслышать из-за шума, но при виде дознавателя Олантор мог думать только о том существе, что, словно живая бомба, лежало, погруженное в спячку, в трюме ее корабля.

Он выкинул из головы полные неприязни мысли о подобных вещах и разрядил в противника очередной магазин. Еще через секунду от болтеров уже не было никакого прока: атакующие подошли слишком близко.

— Сменить оружие! — приказал Олантор. — Мечи и пистолеты!

Все воины его отряда перекинули болтеры через плечо и достали оружие ближнего боя. Кодекс не предусматривал подобный набор вооружения для таких подразделений, но Марней Калгар дал брату Алтариону особое разрешение снарядить защитников форта так, как тот считал нужным. Как ни странно, сейчас Олантор воспринимал это невероятное отступление от кодекса с благодарностью.

— За Макрагг! — крикнул сержант Децим, и тысяча голосов подхватила его клич.

Но не успели два войска схлестнуться в рукопашной, как сквозь помехи по вокс-сети прогремел зычный голос:

<Посторонитесь, братья!>

Ультрадесантники немедленно расступились, давая дорогу Алтариону, и он — величественный, могучий, несокрушимый — занял место в центре их строя. Его чудовищный молот был уже занесен для удара и потрескивал электрическими разрядами, штурмовая пушка вращалась с немыслимой скоростью, выискивая цель на склоне бреши.

<А теперь узрите судьбу, уготованную всем предателям!>

Хонсю видел, как расступились Ультрадесантники, видел, как возвышался над ними дредноут. Дистанцию, которая разделяла его и этого исполина, никак нельзя было считать безопасной, и он нырнул в сторону, уходя с линии огня огромной пушки. Пламя белым факелом вырвалось из ее ствола, а из выбрасывателя дождем посыпались медные гильзы.

Трое Железных Воинов за его спиной исчезли в ослепительном взрыве, превратились в месиво из металла, плоти и костей. Шквал снарядов обрушился на солдат, теснившихся у края бреши, прошил корпус одной из боевых машин Вотиира Тарка. Механизм издал предсмертный вопль в бинарном коде и рухнул покореженной, обгоревшей грудой.

Пули отскакивали от брони дредноута, болтерные снаряды и лазерные разряды не могли навредить ему. От попадания крупнокалиберных снарядов он лишь пошатнулся, но, словно статуя какого-то древнего бога, не сдвинулся со своей позиции ни на шаг.

Пушка дредноута вновь взревела, и Хонсю потерял еще одну часть своей армии. Два громадных огрина, раненые, лишившиеся разных частей тела, все равно упорно лезли вперед, и одному из них даже удалось зацепиться грейферным захватом за гранит лобовой брони дредноута. Но его сбил выстрел из мельты, произведенный с парапета; цепь расплавилась, и только крюк с несколькими стальными звеньями, уцелевшими в тепловой вспышке, остался торчать из корпуса машины.

Гусеничные установки вновь открыли огонь, и насыпь бреши всколыхнулась. От разрывавшихся под землей снарядов по склону прошли оползни, но пострадавших было немного. Хонсю покачал головой. Тратить боеприпасы, целясь в землю, когда перед тобой толпа вражеских солдат? Так бессмысленно могли действовать только те, кто, подобно Ультрадесанту, слепо следовал предписаниям, устаревшим еще десять тысячелетий назад.

Рядом с ним в укрытие бросились Грендель и Этассай, а дредноут тем временем расстрелял отряд крутов, пытавшихся обойти защитников бастиона с фланга. Грендель был на взводе и выглядел так, словно ему физически было необходимо убить кого-нибудь голыми руками. Этассай же прислонился к упавшему фрагменту барельефа, на котором был изображен орел, в ходе сражения лишившийся крыльев и покрывшийся выбоинами от пуль. Хотя лицо мечника было скрыто за золотым шлемом, Хонсю чувствовал, что он наслаждается каждой секундой штурма.

— Чудесно, Хонсю, просто чудесно! — воскликнул Этассай. — О, эти ужасы войны, эта жестокость и кровь! Я никогда не видел ничего подобного. Готов признать, что скука ожидания того стоила!

— Нужно идти вперед! — рявкнул Грендель, не слушая восторженные излияния Этассай.

— Думаешь, я этого не понимаю? — ответил Хонсю и топором указал в сторону дредноута: — Не получится, пока здесь стоит это чудище.

— Так прикажи его убрать! — прорычал Грендель, проводя острием ножа по нагруднику.

Хонсю знал, что настал решающий момент. Если противник надолго задержит их здесь, то атака выдохнется, и их перебьют всего лишь в нескольких метрах от цели. Но если просто пойти вперед наобум, то их опять-таки разорвут на куски.

— Тарк! — крикнул он. — Поднимай свои машины на брешь и сними этого проклятого дредноута!

Передатчик в его шлеме ответил всплеском мусорного кода, за которым последовал поток статики и искаженного бинарного шума.

— Ты что-нибудь понял? — спросил Грендель.

— Ни слова.

Через несколько мгновений смысл послания Тарка прояснился сам собой: три боевые машины двинулись вверх по склону. Две из них были защищены толстой броней и несли многоствольные орудийные установки в кормовой части, шипованными гусеницами вгрызаясь при подъеме в щебнистый грунт. Третья же выглядела как уродливый механический гибрид скорпиона и кентавра. Эта многоногая машина с тяжелым сегментным корпусом взбиралась по насыпи с удивительной скоростью и проворством; в пасти черепа, украшавшего грудной отсек, была установлена пушка, выплевывавшая в сторону противника электрические разряды.

Хонсю пригнулся, уворачиваясь от ужасного киборга, от каждого шага которого по склону ссыпался каскад обломков. Пушка выпустила в сторону бреши электрическую дугу, и с десяток солдат из войска защитников обратились в пепел, ярко вспыхнув в момент, когда из пробитых скафандров вырвался кислород. На колени упал и один из Ультрадесантников; его доспех был охвачен пламенем, питаемым воздухом, что с шипением вырывался из разгерметизированной брони.

Цепь молний пробежала по гранитному саркофагу и потрескивающему молоту дредноута, заставив его отшатнуться назад. Его пушка изрыгнула очередь снарядов, которые сорвали броню с боков боевой машины и вгрызлись в механо-органическую плоть. Брызнула бледная жидкость, похожая на кровь какого-то гигантского насекомого, и киборг взревел от боли, но не остановился.

Две другие машины пока не стреляли — крутизна насыпи превышала угол возвышения их орудий, — но продолжали неотвратимо двигаться вперед вслед за проворным скорпионом. Эти тяжелые танки могли смять любого противника, и Хонсю жалел, что в его армии не было сотни таких же.

Насыпь всколыхнулась от очередного взрыва, но скорпион упорно подбирался к вершине бреши. Его алый корпус вибрировал от ярости, рожденной боем, искрящие кабели, опутывавшие его подбрюшье, накалились от противоестественного огня. Гигантские клешни одним ударом сорвали с дредноута лист адамнтиево-керамитовой брони, украшенной изображением аквилы. Из раны вырвались языки пламени и сноп искр, но дредноут лишь шагнул навстречу противнику и с сокрушительной силой опустил молот на голову скорпиона.

К мощи пучков искусственных мышечных волокон, приводивших молот в движение, прибавилась еще и ненависть к врагу, и удар, по силе сравнимый с сейсмическим толчком, не только раздробил череп киборга, но и разбил грудной отсек, который взорвался фонтаном искусственной крови и каскадом механических частей. Гибель боевой машины сопровождалась оглушительно громким выбросом мусорного кода, который пронзил голову Хонсю, словно лазерный бур.

Он вскрикнул и выронил топор, инстинктивно прижимая ладони к шлему, как будто это могло блокировать звук. Грендель тоже содрогнулся от боли; Этассай же, напротив, вскочил на ноги, подергиваясь, словно от удара электрического тока, и даже сквозь крики агонии, которое издавало механическое чудовище, Хонсю слышал, как мечник стонет в экстазе удовольствия.

А затем, все еще пытаясь прийти в себя после мучительной боли, он ощутил, как уходит из-под ног земля, как будто вся насыпь внезапным и ужасным образом сдвинулась с места. Понимание окатило его холодной волной: так вот зачем имперская подвижная артиллерия выбрала такую необычную цель.

— Железные Воины! — крикнул он, чувствуя, как скрежещут камни и где-то глубоко под землей зарождается чудовищной силы дрожь. — Все назад! Спускаемся немедленно!

Он с трудом встал на ноги и, то и дело поскальзываясь и оступаясь, кинулся вниз по насыпи. Воины, еще мгновение назад прорывавшиеся вверх, к бреши, сейчас толпились на месте, не зная, куда идти.

Раздался голос Этассай:

— Отступить? Ты что, спятил? Остановиться, когда все так замечательно складывается?

— Шевелись — или погибнешь! — огрызнулся Хонсю. Он рискнул посмотреть назад и увидел, как поврежденный и почерневший дредноут вновь поднимает молот, а затем обрушивает его на каменные глыбы у вершины бреши.

Этого удара как раз хватило, чтобы довершить дело, начатое подземными взрывами.

Защитникам бастионов удалось расшатать плотную массу каменных обломков, и теперь вся насыпь, ведущая к бреши, смещалась вниз, тяжело содрогаясь и все больше отходя от стен. Огромные фрагменты грунта просто просели, как карстовые воронки, и десятки воинов не успели из них выбраться; других унесло разрушительными оползнями. Боевые машины Тарка, бывшие совсем рядом с брешью, провалились в глубокую расщелину, что образовалась рядом со стеной. Обрушение насыпи вызвало чудовищную лавину, и люди и машины оказались смяты, погребены под тоннами каменных и стальных обломков.

Хонсю бежал так быстро, как только мог, стараясь сохранить равновесие на неровной и вибрирующей поверхности. По склону, подскакивая, катились целые куски каменной кладки, давя все на своем пути. Одного из Железных Воинов, бежавшего рядом с ним, пронзил насквозь раскаленный докрасна арматурный стержень, рухнувший откуда-то сверху. Мимо прокатилась голова какой-то статуи из пантеона Ультрадесанта; загадочная улыбка, застывшая на гипсовом лице, казалось, насмехалась над его жалкими усилиями остаться в живых.

В динамиках его шлема слышались крики паники, но его мало волновали смерти других. Важно было спастись самому. Земля вздыбилась, как будто какое-то животное силилось сбросить его со спины, и он почувствовал, что не может устоять на ногах.

Один из камней, градом сыпавшихся сверху, ударил в висок его шлема с такой силой, что у Хонсю закружилась голова, и он упал, и кубарем покатился вместе с лавинным потоком, и ничего не мог с этим поделать — как насекомое, которого уносит бурная река.

На него налетали каменные глыбы, стальные обломки, тела, мир вращался вокруг, а потом распался на части и исчез под невыносимым грузом света, звука и боли.


Поделиться:

Дата добавления: 2015-08-05; просмотров: 155; Мы поможем в написании вашей работы!; Нарушение авторских прав





lektsii.com - Лекции.Ком - 2014-2024 год. (0.007 сек.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав
Главная страница Случайная страница Контакты