Месяца августа в 15 день. на Успение Пресв. Богородицы. поем сей стих на целование, творение кир Григория Российского Цамблака...

Днесь Владычица и Богородица, Пресвятая Дево Царица преходит от земных к премирным, ко Царю царьствующему, к Сыну Своему и Богу, сопричаститися царствию вечному, паче же превечному и конца не имущему, не на колеснице рабски, якоже Илья, но матерьски Царица царски, на Сыновних руках со множествы вой херувимьских. И тогда лучший апостолом предпосылаеми, по облаком предпоставляеми пресветлыми ангелы пречистому твоему и богоприятному телу, преукрашенней церкви Царя небеснаго (глас 1), в нейже непостижимый и неприкосновенный написуется плоть, и от сосцу животочному доится. Бог убо сый, сподоби за милосердие совершенно вообразитися Ею во человечество и подати ему Божества достояние. И предсташа весь лик богословец, не дванадесятех, но и седмьдесятех, исходныя песни пояху, честь воздающе апостольскаго сословия, глаголюще: «Что Тебе речем? Киими миры проводим Тя, Мироприемнице небесная? Кое кадило принесем Ти, златая кадильнице? Недоумеемся, яко одр великаго Царя, на мале одре мертволепно без дыхания лежит» (5). Приим же Петрово воспевание, Павел, сосуд избранный, весь изступль, весь восхищен, весь обожаемь «о чюдеси! — глаголав,— како затворишася девственнии очи, от самех пелен ангелы зрети навыкоша? Како питательница жизни смертию объята бысть? Како и не сохранися безсмертна, якоже нетленна по Рожестве сохранена бысть? Како небесная лестница, по нейже сниде Бог ко человеком, затворитися грядет? Како гора превысокая и великая Божия на мале одре лежит, в нейже вселися до конца Господь? Како жезл присноцветущий ныне увянув зрится? (2). О преславнаго зрения! О непостижимаго таинства! О глубина богатства, и Премудрости, и разума Божия, яко не испытаны судьбы Его и не наследованы пути Его! Кто разуме ум Господень или кто советник Ему бысть? (6). Почто отлете от нас, от Своих раб, голубице неблазненная? Почто удалися от нас горлица сладкогласная? На кого возрим прочее? Кто нам провещает? Кто же от навет иудейских печаль нашу утешит? На Тя бо зряще, Онаго зрети мнехом, Иже неизреченно из Тебе возсиявшаго. Взнесеся ко Спасу, и мы надежду нашу вси на Тя имехом, и сладце терпехом и труды, и гонения о проповеди истинней (3); ныне же последнее сиротьство объят нас. Како внезапу угасе светильньче свету? Но смотрение, еже на Тебе бываемое, а не одоление смертное; ниже возмогла бы, яже единою Твоим Сыном умертвившися смерти, Тебе животу привязатися; но да не вменится привидение вочеловечения истина подобь и безсмертному Твоему плоду естества долг отдаеши» (7). И вся, к чести ключима, исходному времени песни пояху Приснодевей Божий Матери, Ияков, великий Божий брат, со Иванном, сыном громовем, и инии богословеснии мужии, достойнии предстояний пречистаго Ти телесе, мрежею евангельскою и Павлим языком уловлени, Дионисие, и Ерофеи, и Тимофее, глаголюще: «Пойди, Владычице, пойди, яко землю освятила еси Рожеством Своим, тако и воздух освятиши пришествием Си. Пойди, Всецарице, пойди и сцарьствуй с Сыном Своим и Богом нашим (4). Да отверзутся Тебе врата небесныя со мнозем удивлением, яко Евва убо врата Едему затвори, Ты же и небесная врата отверзе. Ниже убо достойно есть двери непроходимей, еюже Господь един вниде и изыде, затворенну остави, на земли стояти; но взятой быти ко уготовленному Тоя чертогу. Да подымут Тя, Дево, херувими, да прославять Тя силы, да предтекут Ти престоли, зряще Тя престол неописаннаго и безтруднаго естества. Пойди, Невесто неневестная, в невестник небесный!» Сия богословяху и иная многая чюднии они мужи, якоже никтоже может по достоинству изрещи, ко гробу провождающе жизни Матерь (8). Мы же что к Ней речем? Како род наш почетшую почтем? Како воспоем многопетую Деву? Како возвеличим, Юже вси роди величают, якоже прорече? Но возопием с Гавриилом: «Радуйся, древе жизни, радуйся, горо присенная, радуйся, мосте преводяй всех, иже верою Твое преставление чтущая, к вечному». Подобает бо Ти, Матери Божий, яко Царице, царскими добротами дороноситися,— преходиши бо к небесней стране, небесная Невесто, и паки жива представляешися к Божественней светлости, яко от чертога населения Твоего, от земли взимаешися и совозводиши с Собою множество ходатайством Си. Предпосылают Ти ся апостоли со ангельскими воинствы, и девствении лици тайно окрест одра Девы Богородицы предстоят, и душа праведных, пролетевши, Царицу славят, и молятся ови невещественно пение добродетелей принесете. Царица небесная и многопетая Владычице! Сродна присвоения не забуди, и не оскудей назирающи, и не забуди царя, и град, и люди, иноцы и простии. Мы бо люди Твои и овца пажити Твоея, имя Твое призываем и верно празднуем всесвятое Твое Успение» (Ундольск. Замечай, для истории цер. пения в России в Чтен. Моск. истор. общ. 1846. № 3. Отд. 1. 4—6 [412]).