Студопедия

КАТЕГОРИИ:

АстрономияБиологияГеографияДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника


М. Макарий. История Русской церкви. Том 3. Отдел 2 2 страница. Митрополиту как главе Русской митрополии и первоиерарху Русской Церкви принадлежала также власть, простиравшаяся на всю отечественную Церковь




Митрополиту как главе Русской митрополии и первоиерарху Русской Церкви принадлежала также власть, простиравшаяся на всю отечественную Церковь, но гораздо меньшая сравнительно с властию Соборов. Избираемый и поставляемый Собором русских святителей, впрочем не иначе как по воле великого князя, который притом сам вручал ему торжественно в церкви архипастырский жезл, митрополит имел особенно высокое значение в глазах верующих: все они, без всякого различия званий и состояний, видели в нем своего общего отца духовного, верховного учителя и руководителя к вечной жизни. Сам великий князь всегда называл митрополита своим отцом, даже в официальных бумагах, и просил себе его благословения, а митрополит всегда называл великого князя своим духовным сыном и преподавал ему благословение. Все архиепископы и епископы именовали митрополита также своим отцом, а иногда и своим господином, даже государем, как именовали его и князья, и бояре, и другие верующие, а он и всех архиереев, как и всех верующих, называл своими сынами, своими детьми и всем архиереям, как и мирянам, преподавал и посылал свое благословение. Изредка только удостаивал в своих посланиях называть какого-либо архиепископа или епископа своим сыном и вместе братом, но отнюдь не допускал, чтобы и его самого осмелился подчиненный архиерей назвать также своим братом. И хотя обыкновенно титуловали митрополита преосвященным, как и других епархиальных архипастырей, но для отличия от них ему усвояли также титул святейшего. Призванный иметь архипастырское попечение о всей отечественной Церкви, митрополит иногда рассылал свои окружные послания по всей России, в которых то извещал о своем вступлении на кафедру и преподавал всем свое первое святительское благословение, то учил своих духовных чад вере и благочестию, то призывал их к делам милосердия и благотворительности к бедствующим христианам Востока, а иногда обращался с своим словом только в некоторые страны, в некоторые города по указанию обстоятельств: несколько раз писал в Западный край России и к епископам, и к князьям, и ко всем верующим и всех убеждал и умолял пребывать твердыми в православии, не отделяться от Русской митрополии, не принимать себе особого митрополита, поставленного в Риме, ученика изменника Исидора; писал не раз в Вятку и Пермь и обличал тамошних христиан за их приверженность к языческим суевериям, за их беззаконные браки и несоблюдение церковных уставов, строго укорял самое духовенство за его крайнее нерадение о своем долге и нечестии и угрожал нераскаянным отлучением от Церкви; писал не раз к жителям Новгорода и Пскова, порицал их своеволие и самоуправство в делах церковных, учил их повиноваться своему владыке, не отнимать церковных имуществ, не вмешиваться в церковные суды, жить в мире, и любви, и благочестии. Тою же самою своею духовною властию митрополит старался действовать и ко благу отечества: обращался с речью, писал послания к самому государю и наставлял его не только в христианских, но и в его царских обязанностях; слал послания и к князьям удельным и убеждал их покоряться великому князю, не нарушать данной клятвы и заключенных с ним договоров, не проливать напрасно христианской крови, угрожал за вероломство судом Божиим и отлучением от общества верующих; писал в Новгород, Псков, Вятку и также убеждал не изменять великому князю, не предаваться на сторону его врагов, просить у него помилования и прощения за допущенную измену; обращался с речами и посланиями к государевым воинам и одушевлял их именем веры стоять мужественно против врагов за царя и отечество. Как общий отец всех верующих митрополит часто являлся пред великим князем, своим духовным сыном, в качестве печальника и ходатая за провинившихся пред ним и опальных и испрашивал им помилование; своими кроткими увещаниями часто примирял вельмож, бояр и других граждан, примирял супругов, родителей и детей и таким образом вносил согласие и любовь в быт общественный и семейный. Но все такие действия и непосредственные отношения митрополита ко всем сынам Русской Церкви совершались только по временам, когда открывался случай или требовала нужда, а главные, постоянные, непрерывавшиеся отношения первосвятитель наш имел к подведомым ему епархиальным архиереям и чрез них-то действовал и на все духовенство и на всех верующих. Еще пред рукоположением своим все архиереи давали в своем исповедании обет повиноваться во всем своему господину и отцу митрополиту, а митрополит, отпуская каждого из них по рукоположении на епархию, давал ему настольную грамоту, которою уполномочивал его творить все святительское во вверенной ему епархии и призывал всех верующих епархии покоряться своему новому архипастырю. После того митрополит большею частию слал архиереям грамоты с своими распоряжениями относительно тех или других предметов церковной жизни, а нередко вызывал архиереев к себе, то одного, то нескольких, то всех, и давал им наставления лично или имел с ними соборные рассуждения и совещания. Случалось, что иным архиереям поручал какое-либо особое дело на пользу Церкви, а другим вменял в обязанность влиять пастырски на удельных князей или на народ в пользу великого князя, ко благу общего отечества - России. И, имея постоянный надзор за служением и самою жизнию епархиальных владык, одних одобрял и благодарил за ревность по вере и заботливость о пастве, другим угрожал за неповиновение и небрежность к своему долгу, третьих обличал за какие-либо пороки и убеждал исправиться и жить, как подобает архипастырю. Епархиальные архиереи обращались к митрополиту с своими недоумениями, на которые и получали от него разрешения; доносили ему о появившихся ересях и расколах; высылали ему ежегодно каждый от своей епархии определенные пошлины; просили иногда его ходатайства за себя пред великим князем и подобное. Для правильного понимания деятельности митрополита как главы Русской митрополии необходимо сделать два замечания. Деятельность эта, во-первых, не была вполне самостоятельною: почти все свои распоряжения более важные митрополит предпринимал не иначе как с ведома, или соизволения, или даже по приказанию великого князя. Потому-то и епархиальные владыки, донося, например, о появлении ересей митрополиту, доносили вместе о том же и великому князю и, получая от митрополита какие-либо решения, те же самые решения получали и от великого князя. А во-вторых, деятельность эта была только духовно-административная: судебной власти митрополит лично не имел ни над архиереями, ни над другими членами Церкви вне своей епархии, и хотя к нему восходили донесения и жалобы на архиепископов и епископов, хотя иногда он поручал с соизволения великого князя производить предварительные расследования о проступках какого-либо архиерея, но потом ограничивался одними административными распоряжениями: делал виновному внушение, замечание и подобное или даже предлагал отказаться от кафедры, а действительно судить архиепископа или епископа мог только с Собором епископов.

Епархиальным архиереям, в том числе и митрополиту, который имел свою особую епархию, принадлежала не одна административная, но равно и судебная власть, каждому лишь в пределах его собственной епархии. Самые верные и довольно подробные сведения об епархиальном управлении настоящего периода и о епархиальном суде находим в книге Стоглав, так как Стоглавый Собор изложил о том и другом предмете большею частию не новые постановления и правила, а те самые, какие существовали в его время и до него, но только часто были нарушаемы или вовсе оставались в пренебрежении, и если сделал какие-либо пояснения и изменения, то немногие. Этими сведениями мы и воспользуемся, дополняя их по возможности сведениями из других источников.

Духовное управление каждого архипастыря, без сомнения, простирается на всю его духовную паству, но он не столько сам непосредственно может действовать на всех верующих своей епархии, особенно при обширности ее, сколько действует чрез подведомое ему низшее духовенство. Потому-то главная забота наших архипастырей в деле епархиального управления сосредоточивалась, как и всегда, на епархиальном духовенстве и заключалась в том, во-первых, чтобы давать всем приходам и церквам епархии достойных пастырей, которые были бы способны и учить своих прихожан вере, и совершать для них церковное богослужение, и вообще руководить их на пути к вечной жизни, во-вторых, чтобы употреблять надлежащие меры против уклонений этих пастырей от своего призвания и долга и, в-третьих, чтобы внимательно и постоянно наблюдать за их пастырским служением и жизнию и руководить ими.

Поставление священников и других членов причта для церквей епархии соединено было у нас с крайними затруднениями. При архиерейских кафедрах не существовало училищ, и архиереи не имели возможности сами назначать достойных людей на все открывавшиеся в приходах священно- и церковнослужительские места. Забота об этом предоставлена была местным прихожанам, а прихожане по той же самой причине, т. е. по неимению училищ и образованных людей, часто выбирали себе в попы малограмотных или почти безграмотных и приводили их к своему архипастырю для поставления. Архиереи сознавали, что ставить таких людей священниками и диаконами противно священным правилам, а не ставить - церкви будут без пения и православные станут умирать без покаяния. К этому присоединялись еще злоупотребления. В Новгороде, например, прихожане открыто торговали церковными местами и со всякого, кто желал поступить на место священника, диакона, дьячка, пономаря, даже просвирни, требовали денег; за священнические места брали до пятнадцати, двадцати и тридцати рублей и избирали тех, кто давал больше, а не тех, кто был грамотнее и достойнее по жизни. Присылал ли сам владыка к какой-либо церкви священника, гораздого грамоте и благочестивого, - прихожане не принимали его, если он не давал им больших денег. Равно и к церквам ружным, существовавшим в разных городах, княжеские дворецкие и дьяки, а в Пскове наместник владыки избирали в члены причта только тех, кто давал больше денег, не обращая внимание, насколько они грамотны и достойны священного сана. Для устранения этих недостатков, о которых засвидетельствовал на Стоглавом Соборе сам государь, Собор постановил: а) чтобы в Москве и во всех городах открыты были училища, в которых дети обучались бы "грамате, книжному письму, церковному пению и налойному чтению" и таким образом приготовлялись на служение Церкви, и б) чтобы по всем епархиям прихожане к своим приходским церквам, а дворецкие, дьяки или владычные наместники к церквам ружным избирали священников, диаконов и прочих членов причта "искусных, и грамате гораздых, и житием непорочных", а денег от них и мзды себе не требовали и не принимали (Стоглав. Гл. 25, 26 и 41, вопросы 14, 15). Вместе с тем Собором изложены и в руководство епископам по этому предмету следующие правила: 1) епископы должны с великим испытанием избирать в священный сан (разумеется, из числа представляемых прихожанами) достойных, Священное Писание в конец ведающих и могущих строить все пастырское, исполнять церковный чин по Божественному уставу, а особенно упасти врученное им стадо словесных овец; 2) должны испытывать от отца духовного и от седмя свидетелей (как было положено еще на Владимирском Соборе 1274 г.) о чистоте жизни избранного и о летах его возраста: если будет достоин и тридцати лет, такого ставить в попы, а 25 лет - ставить в диаконы согласно с древними канонами Церкви; если же будут и весьма достойны, но по летам несовершенны, таких не ставить до урочных лет. 3) Когда диаконского или священнического сана будут искать причетники, хотя и совершенные по летам, но еще несовершенно умеющие грамоте, то таких предварительно посылать по соборным церквам, чтобы там они под руководством протоиерея и священников обучались и навыкли всему церковному чину, и тогда-то уже, если окажутся достойными, да будут поставлены. 4) А если эти причетники, ищущие священного сана, грамоте мало умеют и по летам несовершенны или даже и совершенны, то святителям отсылать таких к мастерам в училище, пока не научатся совершенно грамоте и всему церковному чину, и затем достойных поставлять в священный сан. 5) Поставленным святители повелевают служить седмицу у соборных церквей, и, когда новопосвященный отслужит свою урочную седмицу, епископ, отпуская его к порученной ему церкви, даст ему от правил святых апостолов хиротонию (ставленую грамоту) и прочтет ему свиток, содержащий в себе подробнейшее поучение святителя к священнослужителям, как им проходить свое пастырское служение, положит этот свиток на престоле и велит новопоставленному взять свиток с престола себе на память и в руководство (снес.: А. и. 1. № 109). 6) В особенности же поучают в это время святители новорукоположенных священников, чтобы они сами жили в чистоте, страхе Божием и в прочих добродетелях, блюли себя от невоздержания, пьянства и прочих злых дел и служили примером для своих детей духовных; равно поучают и диаконов, чтобы хранили свое диаконство чисто и непорочно, жили без всякого зазору, были прилежны к Церкви Божией, в покорности священнику, а ко всем христианам в любви и смирении и всем показывали образ добрых дел во славу Божию (Стоглав. Гл. 89).

Несмотря, однако ж, на все попечение церковного правительства поставлять на приходы достойных пастырей, многие из них делались виною разных беспорядков и нестроений в Церкви, и первое место между такими священнослужителями занимали так называемые безместные, или бесприходные. Прихожане, избирая себе духовных пастырей по своему усмотрению, принимая их к себе по договору, как бы по найму, считали себя вправе и удалять их от своей церкви по своему усмотрению и часто, не стесняясь договором, действительно удаляли без ведома епархиального владыки, а себе нанимали других священников или священноиноков; иногда же и сами священники, недовольные почему-либо прихожанами, также нарушали договор и оставляли свои места. Оттого класс безместных священников был у нас весьма многолюден, и все они, не имея чем содержаться, начинали бродить и отыскивать себе приходов и средств для жизни. С этою целию многие выпрашивали себе у своего епархиального начальства отпускные грамоты, в которых сами архиереи разрешали им отправляться во все епархии, в какие пожелают, и священнодействовать повсюду, где им позволят местные церковные власти, а другие пускались странствовать по епархиям и без отпускных и даже без ставленых грамот и нередко находили прихожан, нанимавших их для служения в своей приходской церкви, или нанимались совершать службы в монастырях, нуждавшихся в священнослужителях. В Псков, например, приходили такие священнослужители, принадлежавшие как к белому, так и черному духовенству, не только из пределов новгородских, московских, тверских, но и из Литвы, т. е. совсем из другой митрополии - Западнорусской, и, не предъявляя никаких грамот местным духовным властям, обращались прямо к прихожанам разных церквей, старались так или иначе приобресть их расположенность, предлагали им свои услуги, и прихожане часто принимали этих пришлецов и удаляли своих прежних пастырей - игуменов, священноиноков, священников и диаконов, заставляя их, в свою очередь, поневоле "волочиться без мест". Для устранения такого рода беспорядков наши архипастыри настойчиво подтверждали своим наместникам и другим подчиненным властям, чтобы они убеждали прихожан не прогонять от себя самовольно своих пастырей и не принимать новых без воли и распоряжения владыки, а с другой стороны, чтобы внимательно следили за приходящими в епархию безместными священниками и диаконами, имеют ли они ставленые и отпускные грамоты, и если не имеют, то отнюдь не дозволяли бы им священнодействовать и занимать места в приходах. Настоятелям же монастырей Стоглавый Собор угрожал даже отлучением, если они будут дозволять в своих монастырях священнослужение таким священникам и диаконам, у которых не окажется ставленых и отпускных грамот.

Кроме безместных священников, в городах, где находились кафедры архиереев, немало нестроений производили и другие пришлые священнослужители. В каждый из этих городов стекалось духовенство из всех мест епархии, а в Москву - и со всех концов России. Тут бывали архимандриты, игумены и священноиноки, протоиереи, священники, диаконы, имевшие право священнослужения и запрещенные. Одни из них приходили в столицу или в свой епархиальный город по своей воле, по делам своих монастырей или церквей или по делам домашним, а другие по требованиям суда - "за поруками, за приставами, по кабалам, по срочным, в боях, грабежах и в прочих различных делах". Многие, проживая в этих городах иногда довольно долго, старались отыскивать случаи наниматься иногда в помощь приходским священнослужителям, а иногда для отправления служб в домовых церквах, которых особенно в Москве было очень много и которые большею частию не имели у себя причтов. Для того чтобы иметь право наниматься, все пришлые священнослужители белого и монашествующего духовенства по исстари заведенному обычаю должны были являться к тиуну местного первосвятителя и получать от тиуна за определенную плату знамя, или свидетельство, на месяц, на два и более и потом сходились на известные городские перекрестки, или крестцы (в Москве - на Ильинской улице в Торгу), и предлагали свои услуги желающим. Но некоторые священнослужители не обращались к тиуну за знаменем и совершали службы по найму без знамени. Да и сами тиуны часто злоупотребляли: они охотно выдавали знамя за плату, а не разыскивали, имеют ли право получавшие знамя священнодействовать, есть ли у них ставленые, благословенные и отпускные грамоты, а также по доброй ли воле они пришли в город или по делам судебным. Стоглавый Собор не оставил без внимания и этих злоупотреблений и, имея в виду преимущественно Москву, где они случались чаще, постановил: а) впредь все приезжие архимандриты, игумены, священноиноки, протоиереи, священники и диаконы, которые пожелают наниматься в Москве для отправления церковных служб, должны являться к митрополичьему тиуну; б) тиун прежде всего должен рассматривать, имеют ли они грамоты ставленые, благословенные и отпускные и по каким делам приехали в столицу: по своим ли, чтобы бить челом царю или митрополиту и пр., или приехали за поруками, за приставом и в какой-либо пене; в) тем, которые приехали по своим делам и имеют все надлежащие грамоты, тиуну выдавать знамена, а тем, у кого грамот не будет, хотя бы и по своим делам они приехали, знамен не выдавать; г) всем же, приехавшим за поруками в каких-либо делах, духовных или иных, хотя бы у них и были надлежащие грамоты, знамен не выдавать, д) а если эти приехавшие за поруками начнут служить без знамен и потом будут обличены, то приводить их к митрополиту и быть им под запрещением по правилам; е) наконец, если тиун станет выдавать знамена тем, которые приехали за поруками и за приставом или у которых не будет ставленых, благословенных и отпускных грамот, тогда тиуну быть от митрополита в великой опале и из тиунства быть извержену (Стоглав. Гл. 69. С. 325 - 328). Само собою разумеется, что этими правилами по примеру Москвы должны были руководиться и в других епархиальных городах.

Еще более забот причиняли у нас церковному правительству своим поведением вдовые священники и диаконы. Мы уже знаем, как в Москве боролся с ними сам митрополит Феодосий и не мог искоренить зла; как в Пскове сами священнослужители всех пяти Соборов торжественно пред лицом веча положили отлучить от службы всех вдовых попов и диаконов Псковской области за их позорную жизнь и как, наконец, Московский Собор 1503 г. постановил: всех вдовых священников и диаконов, имеющих наложниц, разлучить с ними, лишить сана и исключить из клира, а прочим, которые по смерти своих жен хотя живут честно и незазорно, но не хотят постричься в монашество, запретить священнослужение, с тем чтобы они стояли в церкви на клиросе вместе с чтецами и певцами, пользуясь за это от своих преемников четвертою частию доходов, и только могли причащаться в алтаре: священники, надев епитрахиль, а диаконы - стихарь с орарем (нашей "Истор." 6. 55, 57, 122). Но это соборное постановление с течением времени почти потеряло силу, и вот уже на Стоглавом Соборе царь Иван Васильевич говорил: "Ныне вдовых попов два жеребья: одни обедни не служат, но церковью, и приходом владеют, и детьми духовными, дают молитвы родильницам и имена детям, крестят, венчают, исповедуют, провожают умерших и совершают все священнодействия, кроме Божественной литургии, а другие сами всегда во всяком бесчинии и пьянстве, и их нестроение - миру на соблазн" (Стоглав. Гл. 5, вопрос 18). Отцы Стоглавого Собора, ссылаясь на все прежде бывшие в России по этому предмету распоряжения митрополитов Петра, Фотия, Собора 1503 г. и соображения преподобного Иосифа Волоколамского, вновь подтвердили те же самые распоряжения и только изложили их несколько подробнее в следующих статьях: а) вдовым попам и диаконам не служить, т. е. не священнодействовать; б) которые из них обещаются пребывать в чистоте, тем стоять на клиросе и от служащих священников и диаконов, поступивших на их места, получать во всех церковных доходах четвертую часть ; в) этим же вдовым попам разрешается держать у себя в доме епитрахили и причащаться в алтаре в епитрахили, только не служить, а диаконам причащаться в алтаре в стихаре с орарем, только не служить, г) а если те вдовые попы и диаконы не захотят стоять на клиросе и начнут заниматься мирскими делами, то им в мире и пребывать и подлежать царской дани, а на клиросе уже не становиться и четвертой части от служащих попов и диаконов не получать; д) если вдовые попы и диаконы, стоящие на клиросе, пожелают постричься в монашеский чин и захотят священнодействовать, то с благословения святительского, если будут достойны, да совершают Божественную литургию и все другие священнодействия, но только в монастырях, а не в мирских местах, в мирских местах им не жить и не действовать; е) впредь вдовым попам и диаконам святыми церквами не владеть, духовных детей не держать и не вступаться ни во что церковное, а только пребывать в чистоте и стоять на клиросе; ж) тем из них, которые обещаются хранить чистоту и стоять на клиросе, получать от святителей благословленные епитрахильные и орарные грамоты, не платя за них пошлин, а в грамотах тех писать, что таким-то вдовым священникам и диаконам, обещавшимся пребывать в чистоте, по 5 правилу VI Вселенского Собора в дому у себя женского пола не держать из лиц зазорных, а только мать, или сестру, или тетку по отцу или матери, или дочь (Стоглав. Гл. 77 - 81). Нельзя, однако ж, при этом не заметить, что хотя Стоглавый Собор запретил вдовым священникам даже после пострижения их в монашество занимать священнические места на приходах и вообще священнодействовать вне монастырей, но у нас и до Стоглавого Собора и после существовал обычай, по которому очень нередко при церквах приходских вместо белых священников состояли иеромонахи или игумены и носили название черных попов.

Что касается до причетников, т. е. дьячков и пономарей, а равно и просвирен, которые также причислялись у нас к церковному причту, то здесь встречались беспорядки другого рода. Дьячки и пономари, по свидетельству царя Ивана Васильевича на Стоглавом Соборе, часто были двоеженцами и троеженцами и, несмотря на то, входили в алтарь и касались священных предметов, а просвирнями бывали черницы, которые и жили при мирских церквах. Собор подтвердил, чтобы дьячки и пономари по всем церквам были единобрачные, а отнюдь не второбрачные, чтобы в просвирни избирались не черницы, которые обязаны жить в монастырях, а честные единобрачные вдовы не моложе сорока или пятидесяти лет (Стоглав. Гл. 5, вопрос 24; гл. 8, 12).

Для постоянного и ближайшего надзора за всеми лицами епархиального духовенства, за их служением Церкви и образом жизни и вообще для того, чтобы дело епархиального управления могло совершаться удобнее и успешнее, наши архипастыри имели у себя разных помощников. Эти помощники, или служебные лица, были и духовного звания и светского и носили те самые имена, какие носили подобные же чины у наших князей по управлению княжествами: одни назывались наместниками, старостами (поповскими), десятскими (священниками); другие - боярами, десятинниками, тиунами, недельщиками и пр. Надобно, однако ж, помнить, что тогда в России административная власть не отделялась от судебной и что дело администрации и суда как в гражданском ведомстве, так и в духовном неразрывно соединено было с собиранием разных пошлин с подлежащих лиц на содержание самой административной и судебной власти. А потому очень естественно, что те же служебные лица, которые у наших архиереев участвовали в епархиальном управлении, участвовали более или менее и в епархиальном суде, и в собирании церковных пошлин, и лишь некоторые, не участвуя в первом, участвовали только во втором и третьем или только во втором.

Как у наших князей по городам высшие чины были наместники, так и у наших архиереев были свои наместники. Митрополит имел наместников в Москве, Владимире, Киеве, пока последний не отошел к Западной митрополии, и иногда даже в некоторых незначительных городах, например в Кричеве, городке Белорусии. У владыки Новгородского были наместники в Новгороде, Пскове и также иногда в незначительных городах, каков Волоколамск, где несколько времени состоял наместником владыки Геннадия преподобный Иосиф Волоколамский. Были наместники и у Казанского владыки (в 1556 г.), и у прочих наших архиепископов и епископов даже под конец настоящего периода. В должность наместников избираемы были, судя по некоторым ясным и прямым свидетельствам, лица духовного звания, преимущественно монашествующие, отчего и назывались иногда наместниками черными, хотя из других сохранившихся свидетельств об этих наместниках никак нельзя видеть, какого звания они были, а есть свидетельства и о наместниках светских. Власть наместников была весьма обширна: они как бы заменяли собою своих епархиальных владык в тех округах, которые владыки им поручали. Здесь ведению наместников подлежали все церкви и монастыри, все духовенство, белое и монашествующее, и по управлению, и по суду, и по собиранию пошлин. Но при такой многосложности своих обязанностей и при обширности округов эти главные помощники епархиальных архиереев не могли непосредственно уследить за всеми членами вверенного им духовенства и сами нуждались в помощниках.

Были в епархиальном ведомстве и другие служебные лица, которым поручались меньшие округи и в них одни только приходские церкви и одно белое духовенство: то были старосты поповские, или священнические. О поповских старостах в епархии митрополита не раз упоминается почти с самого начала настоящего периода. В Новгородской епархии они существовали под названием соборских старост, в Новгороде и Пскове по семи в каждом, сколько было местных Соборов, а Соборами в том и другом городе, как мы знаем, назывались те церкви, к которым причислялось по нескольку других приходских церквей вместе с их священнослужителями. Эти-то священнослужители, и составлявшие собственно Собор при избранной церкви, - так как они обязывались собираться в ней по временам для соборных богослужений и для совещаний о делах церковных - избирали из среды себя одного старосту и подчинялись ему. Избранный таким образом соборский староста заведовал как приходскими церквами избравших его священнослужителей, так и церковными причтами и заправлял делами своего Собора. Но, верно, старосты поповские существовали не везде в Русской Церкви; верно, не без основания ростовский поп Скрипица укорял в начале XVI в. наших архиереев, что они ни сами, ни чрез избранных священников не надзирали за священниками по городам и селам, а надзирали по царскому чину чрез бояр, недельщиков, дворецких, тиунов, доводчиков ради своих прибытков (нашей "Истор." 6. 124), потому что царь Иван Васильевич, указывая на беспорядки в духовенстве, предложил отцам Стоглавого Собора, чтобы они "уставили" старост поповских "надо всеми священники", а также уставили "и прочия чины", и именно "церковных чиновников" (Стоглав. Гл. 5, вопрос 1). Стоглавый Собор довольно подробно обсудил этот предмет и сделал следующие постановления:

1) В Москве и по всем городам России и Русской митрополии избирать протопопов в каждом городе по царскому повелению и святительскому благословению, священников искусных, добрых и житием непорочных (Стоглав. Гл. 6).

2) Этим протопопам по всем городам иметь в своем ведении священнослужителей церквей соборных, придельных и ружных и заботиться, чтобы означенные священнослужители всякий день совершали в своих церквах Божественные службы сполна по уставу, с благоговением и страхом Божиим и чтобы вели жизнь трезвую и благочестивую и повиновались во всем своим протопопам без всякого прекословия. Если же какие-либо соборные, ружные и придельные священники и диаконы начнут не слушаться протопопов, предаваться пьянству и нерадеть о богослужении, таких протопопам соборне наказывать, т. е. вразумлять, наставлять, чтобы они исправились и были усердны к своему долгу. А если по первом и по втором наказании не исправятся, то о таких бесчинниках протопопам возвещать святителям, а от святителей таким священникам и диаконам быть в духовном запрещении и отлучении от Церкви по священным правилам. Но, с другой стороны, если и протопопы соборных церквей сами начнут упиваться или бесчинствовать и пренебрегать своим долгом, тогда соборным священникам возвещать о том святителям, а от святителей тем протопопам также быть в великом запрещении и в конечном отлучении (гл. 29).

3) В Москве быть седми Соборам и седми старостам поповским по уложению царскому, да к ним избирать десятских священников (гл. 6). Между седмью Соборами расчислить все приходские церкви Москвы с их священнослужителями. При каждом Соборе священнослужители причисленных к нему церквей избирают себе из своей среды поповского старосту - священника, исполненного разума духовного, рачителя Божественному Писанию и украшенного всякими добродетелями, а он сам изберет себе десятских священников, достойных и искусных. Избранных старост приводить пред митрополита, и митрополит, испытав их и довольно наставив, "придаст им закон Божественных писаний соборнаго уложения - о церковном благочинии и о священническом духовном попечении". Старостам и всем священникам, причисленным к тому или другому Собору, собираться в свой собор для торжественных богослужений и крестных ходов, а также и для духовных совещаний о делах церковных и для того иметь в своем соборе "Божественныя правила полныя" и обращаться к ним (А. э. 1. № 232; снес.: Стоглав. Гл. 35).


Поделиться:

Дата добавления: 2015-08-05; просмотров: 54; Мы поможем в написании вашей работы!; Нарушение авторских прав





lektsii.com - Лекции.Ком - 2014-2024 год. (0.006 сек.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав
Главная страница Случайная страница Контакты