Статья 122

1. Одной из основных форм обеспечения независимости судебной власти (см. комм. к ст. 120) выступает конституционный принцип неприкосновенности ее носителей - судей, который и провозглашен комментируемой статьей. Международные документы, содержащие общепринятые стандарты в сфере осуществления правосудия, такие, как "Основные принципы, касающихся независимости судебных органов", одобренные в 1985 г. Генеральной Ассамблеей ООН, и "Эффективные процедуры осуществления Основных принципов, касающихся независимости судебных органов", принятые ЭКОСОС в 1990 г., Европейская хартия о статусе судей, а также более общие: Всеобщая декларация прав человека 1948 г., Международные пакты о правах 1966 г., Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 г. и др. - содержат более широкое определение этого основополагающего принципа - необходимость признания современным демократическим государством как идеи неприкосновенности (судейского иммунитета), так и обеспечения безопасности (более подробно см. комм. к ст. 120) судьи (п. 16-20 Основных принципов, процедура 5 Эффективных процедур).

В РФ принцип неприкосновенности судьи воспроизведен не только на конституционном уровне, но и в судоустройственном законодательстве. Он, в частности, содержится в ст. 16 ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации" (СЗ РФ. 1994. N 1. Ст. 1; 2001. N 51. Ст. 4824; 2003. N 27. Ст. 2698; 2005. N 15. Ст. 1274), ст. 15 ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации" (СЗ РФ. 1994. N 13. Ст. 1447; 2001. N 7. Ст. 607; N 51. Ст. 4825; 2004. N 24. Ст. 2334; 2005. N 15. Ст. 1273; 2007. N 7. Ст. 829) и в ст. 16 Закона РФ "О статусе судей в Российской Федерации" (Ведомости РФ. 1992. N 30. Ст. 1792; СЗ РФ. 1995. N 26. Ст. 2399; 2000. N 26. Ст. 2736; 2001. N 51. Ст. 4834; 2004. N 35. Ст. 3607; 2005. N 15. Ст. 1274 и 1278; 2006. N 5. Ст. 5277; 2007. N 10. Ст. 1151).

Очевидно, что судья в силу специфики своей профессиональной деятельности, состоящей в разрешением юридических конфликтов самого различного рода - от споров между людьми до споров между государственными органами, а иногда и государствами (в смысле ч. 2 ст. 5 Конституции), - не обладающий судейским иммунитетом (освобождением или установлением особого, сложного порядка привлечения к уголовной, административной или дисциплинарной ответственности), весьма уязвим. С другой стороны, обеспечение безопасности судьи в этих условиях также выступает одной из неотъемлемых функций государства.

Комментируемая норма ч. 1 ст. 122 на первый взгляд провозглашает только неприкосновенность личности судьи. Но состояние неприкосновенности, безусловно, распространяется и на жилище или служебное помещение судьи, используемые им транспорт, средства коммуникации, охватывает его корреспонденцию и иные документы и материалы, имущество и т.д. (ч. 1 ст. 16 Закона о статусе судей). По своей правовой природе состояние неприкосновенности судьи является специальным проявлением более общих конституционных норм, определяющих основы правового статуса человека (см. комм. к ст. 21-25). Особенности этого правового состояния обусловлены названными выше обстоятельствами и заключаются, во-первых, в повышении уровня защищенности; во-вторых, в установлении особого, отличного от общего, порядка реализации полномочий других государственных институтов, касающихся необходимости государственного вторжения в сферу профессиональной жизни судьи. Существование гарантии неприкосновенности судьи отнюдь не означает его полного освобождения от юридической ответственности за совершенные им правонарушения различного рода. Конституция лишь обязывает Российскую Федерацию обеспечить и в этом случае реализацию ценности существования независимого правосудия (см. комм. к ст. 120). "...В этих целях провозглашается несменяемость и неприкосновенность судей, а также предусматривается их надлежащее материальное содержание (ст. 119, 120, 121, 122 и 124 Конституции). Конституционный статус судьи является не личной привилегией, а средством, призванным обеспечивать каждому действительную защиту его прав и свобод правосудием (ст. 18 Конституции)", - констатировал Конституционный Суд в Постановлении от 19 февраля 2002 г. N 5-П по делу о проверке конституционности отдельных положений ст. 15 Закона РФ от 26 июня 1992 г. "О статусе судей в Российской Федерации", ст. 2 ФЗ от 21 июня 1995 г. "О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации "О статусе судей в Российской Федерации" и ч. 1 ст. 7 ФЗ от 10 января 1996 г. "О дополнительных гарантиях социальной защиты судей и работников аппаратов судов Российской Федерации" в связи с жалобами ряда граждан - судей и судей в отставке" (СЗ РФ. 2002. N 10. Ст. 1015).

Важную часть судейского иммунитета составляет гарантия свободы выражения мнения, представленная применительно к этому специфическому субъекту российского права как свобода судейского суждения - а отчасти и усмотрения - на основе Конституции и закона, опираясь на факты конкретного дела, вынести то или иное судебное решение, заключающееся в законодательном запрете (и корреспондирующим обязанностям) привлечения судьи, в том числе судьи, пребывающего в отставке или просто перешедшего на другую работу, к какой-либо ответственности за выраженное им при осуществлении правосудия мнение и принятое судом решение, если только вступившим в законную силу приговором суда не будет установлена виновность судьи в преступном злоупотреблении либо вынесении заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта.

2. Часть 2 комментируемой статьи конкретизирует понятие "неприкосновенность судьи", устанавливая необходимость существования особого правового порядка привлечения судьи к уголовной ответственности. Уголовное преследование или преследование за административный проступок (в тех странах, где это понятие существует), связанное с возможностью ограничения свободы, естественно представляет наибольшую угрозу для человека. Именно поэтому судейский иммунитет в этой части учрежден непосредственно Конституцией. Детально порядок привлечения судей к уголовной ответственности в РФ определен в ст. 16 Закона о статусе судей.

В настоящий момент решение по вопросу о возбуждении уголовного дела в отношении судьи либо о привлечении его в качестве обвиняемого по другому уголовному делу принимается, согласно п. 3 ст. 16 Закона о статусе судей:

- в отношении судьи Конституционного Суда - Генеральным прокурором на основании заключения судебной коллегии в составе трех судей Верховного Суда о наличии в действиях судьи признаков преступления и с согласия Конституционного Суда;

- в отношении судьи Верховного Суда, Высшего Арбитражного Суда, верховного суда республики, краевого, областного суда, суда города федерального значения, суда автономной области, суда автономного округа, окружного (флотского) военного суда, федерального арбитражного суда - Генеральным прокурором на основании заключения судебной коллегии в составе трех судей Верховного Суда о наличии в действиях судьи признаков преступления и с согласия Высшей квалификационной коллегии судей;

- в отношении судей иного суда - судей федеральных районных и гарнизонных судов, а также судей субъектов Федерации (Закон о статусе судей не содержит перечня иных судов) - Генеральным прокурором на основании заключения судебной коллегии в составе трех судей, соответственно, верховного суда республики, краевого, областного суда, суда города федерального значения, суда автономной области, суда автономного округа о наличии в действиях судьи признаков преступления и с согласия квалификационной коллегии судей соответствующего субъекта Федерации.

Решение Конституционного Суда и соответствующей судебной коллегии принимается с участием представителя Генерального прокурора в течение 10 дней после поступления представления Генерального прокурора.

Любые изменения в ходе расследования уголовного дела квалификации состава преступления, которое может повлечь ухудшение положения судьи, допускаются в порядке, аналогичном приведенному выше.

Названные выше судебные коллегии и суды (в соответствии с определенной выше иерархией) принимают и решение об избрании в отношении судьи в качестве меры пресечения заключения под стражу (естественно, при этом не обсуждается вопрос о наличии или отсутствии в действиях лица признаков состава преступления).

В случаях необходимости осуществления оперативно-розыскных мероприятий, следственных действий в отношении судьи при условии, что в отношении него уголовное дело не возбуждено и он не привлечен в качестве обвиняемого по другому уголовному делу, и при условии, что эти меры связаны с ограничением гражданских прав лица либо с нарушением судейского иммунитета, такие меры могут быть проведены только на основании решения, принимаемого:

- в отношении судьи Конституционного Суда, Верховного Суда, Высшего Арбитражного Суда, верховного суда республики, краевого, областного суда, суда города федерального значения, суда автономной области, суда автономного округа, окружного (флотского) военного суда, федерального арбитражного суда - судебной коллегией в составе трех судей Верховного Суда;

- в отношении судьи иного суда - судебной коллегией в составе трех судей соответствующего верховного суда республики, краевого, областного суда, суда города федерального значения, суда автономной области, суда автономного округа.

Решение по вопросу о привлечении судьи к административной ответственности принимается судебными коллегиями по схеме, приведенной в предыдущем фрагменте комментария, но на основании представления Генерального прокурора в течение 10 дней с момента получения последнего.

Цель установления такого сложного порядка привлечения судей к уголовной и административной ответственности, осуществления в отношении судьи оперативно-розыскных мероприятий и следственных действий, на наш взгляд, очевидна: обеспечение главного из трех великих "не" - независимости судей и судебной власти в целом, что весьма четко сформулировал законодатель в п. 8 ст. 16 Закона о статусе судей: установив, что производство всех вышеперечисленных мероприятий или действий в отношении судьи обусловлено его позицией, занятой при осуществлении правосудия, соответствующие суды (в широком смысле этого слова) и квалификационные коллегии судей отказывают в даче согласия на производство указанных мероприятий или действий*(28).

Данный порядок был установлен в 2001 г., он заменил более простой, существовавший ранее: уголовное дело в отношении судьи могло также быть возбуждено только Генеральным прокурором или лицом, исполняющим его обязанности, но при наличии согласия соответствующей квалификационной коллегии судей. Аналогичен был порядок заключения судьи под стражу и привода.

Усложнение порядка возбуждения уголовного дела и т.п. в отношении судьи, на наш взгляд, носит чрезмерный характер; в частности, излишним представляется участие в этом процессе профессиональной коллегии судей. Необходимо также помнить об уровне суда, представители которого становятся участниками "тройки", что, в свою очередь, вызывает вопрос о некоторой связанности судей нижестоящих судов (именно они, как правило, будут рассматривать соответствующее дело) мнением судей вышестоящего суда. А имея в виду включение в текст нового УПК ст. 448, корреспондирующей ст. 16 Закона о статусе судей и одновременно создавшей условия для включения, во всяком случае судебной практикой, данной группы дел в общий порядок осуществления уголовного судопроизводства, в том числе в части обжалования решений коллегии из трех судей, этот порядок представляется недостаточно четко определенным в части полномочий судейской "тройки".

Конституционный Суд в Определении от 14 декабря 2004 г. N 53-О по жалобе гр. Шевелевой Л.А. на нарушение ее конституционных прав пунктом 4 ч. 1 ст. 448 УПК (ВКС РФ. 2005. N 3) устранил эту неопределенность, указав, что коллегия, состоящая из трех судей Верховного Суда (поскольку дело заявительницы было рассмотрено составом судей именно этого Суда), давая заключение о наличии либо отсутствии в действиях судьи федерального арбитражного суда признаков преступления, проверяет лишь достаточность представленных Генеральным прокурором РФ данных, указывающих на эти признаки, и правомерность его утверждения о наличии оснований для возбуждения уголовного преследования в отношении судьи и не вправе делать выводы, которые могут содержаться только в итоговом решении по уголовному делу. К сожалению, сама концепция рассматриваемого института не была, да и не могла быть, предметом рассмотрения в Конституционном Суде.

Уголовное дело в отношении судьи подлежит рассмотрению ординарным судом (см. комм. к ст. 47), но вне зависимости от характера преступления, в совершении которого обвиняется судья, его дело по его требованию может быть рассмотрено Верховным Судом. Данное положение является еще одной немаловажной гарантией неприкосновенности судьи в частности и независимости судьи в целом.

Вопрос о существовании и пределах судебного иммунитета неоднократно был предметом рассмотрения в Конституционном Суде. Как правило, заявители оценивали существование особого порядка привлечения судей к ответственности, в первую очередь уголовной, как нарушение принципов равенства граждан (ст. 19 Конституции) и отдельных конституционных статей, касающихся неприкосновенности жилища, корреспонденции и т.д., перечисленных выше, и особенно в ст. 46. Во всех случаях Конституционный Суд подтверждал значимость конституционного положения о неприкосновенности судьи в качестве "закрепляющего один из существенных элементов статуса судьи и важнейшую гарантию его профессиональной деятельности, направленную на обеспечение основ конституционного строя, связанных с разделением властей, самостоятельностью и независимостью судебной власти (ст. 10 и 120 Конституции). Судейская неприкосновенность является не личной привилегией гражданина, а средством защиты публичных интересов, и прежде всего интересов правосудия. Следует также учитывать особый режим судейской работы, повышенный профессиональный риск, наличие различных процессуальных и организационных средств контроля за законностью действий и решений судьи, а также правомерность участия в процессе привлечения судьи к ответственности квалификационной коллегии судей" (Постановление от 7 марта 1996 г. N 6-П по делу о проверке конституционности п. 3 ст. 16 Закона РФ "О статусе судей в Российской Федерации"//СЗ РФ. 1996. N 14. Ст. 1549; Постановление от 25 января 2001 г. N 1-П по делу о проверке конституционности положения п. 2 ст. 1070 ГК РФ в связи с жалобами И.В. Богданова, А.Б. Зернова, С.И. Кальянова и Н.В. Труханова//СЗ РФ. 2001. N 7. Ст. 700).

Существует еще одна дополнительная гарантия неприкосновенности судей в уголовно-правовом плане. Судья, который был задержан или принудительно доставлен в государственный орган по подозрению в совершении преступления, по установлении его личности должен быть немедленно освобожден.

В течение почти 10 лет российский закон содержал императивный запрет на привлечение судьи не только к административной, но и к дисциплинарной ответственности. Хотя на практике некое подобие дисциплинарной ответственности существовало. Речь идет о прекращении полномочий судьи по так называемым позорящим основаниям, среди которых закон называл совершение поступка, позорящего честь и достоинство судьи или умаляющего авторитет судебной власти, а также вступление в силу приговора суда или судебного решения о применении к судье принудительных мер медицинского характера (ст. 14 Закона о статусе судей, в ред. от 20 июня 2000 г.). По своей правовой природе освобождение судьи от занимаемой должности в этих случаях выступает как крайняя мера дисциплинарной ответственности. Необходимо также иметь в виду, что в качестве поступков, позорящих честь и достоинство судьи или умаляющих авторитет судебной власти, квалификационные коллегии судей вполне закономерно квалифицировали такие хорошо известные трудовому праву правонарушения, как грубость и хамство, допущенные судьей при исполнении служебных обязанностей, волокиту и иные проступки подобного свойства.

Федеральным законом от 15 декабря 2001 г. Закон о статусе судей был изложен практически в новой редакции; в частности, в текст Закона была введена статья 12.1 "Дисциплинарная ответственность судей", практически отразившая существовавшее де-факто положение дел. За совершение дисциплинарного проступка, т.е. нарушение норм Закона о статусе судей и Кодекса судейской этики*(29), на судью, за исключением судей Конституционного Суда, может быть наложено дисциплинарное взыскание в виде предупреждения и досрочного прекращения полномочий судьи. Решение о наложении дисциплинарного взыскания принимает соответствующая квалификационная коллегия судей. Порядок деятельности квалификационных коллегий судей достаточно подробно определен ФЗ "Об органах судейского сообщества в Российской Федерации" (СЗ РФ. 2002. N 11. Ст. 1022; 2003. N 27. Ч. 2. Ст. 2710; 2004. N 33. Ст. 3369; 2005. N 15. Ст. 1278), который содержит основные представления о порядке формирования и деятельности квалификационных коллегий. В ФЗ также включена самостоятельная глава III, характеризующая производство в квалификационных коллегиях судей. Нормы ФЗ развиты в Положении о квалификационных коллегиях судей, утвержденном Высшей квалификационной коллегий судей 15 июля 2002 г. (Российская юстиция. 2002. N 10. С. 72-78).

Если в течение года после наложения дисциплинарного взыскания судья не совершил нового дисциплинарного проступка, то он считается не привлекавшимся к дисциплинарной ответственности*(30).

Судьи Конституционного Суда могут быть привлечены к дисциплинарной ответственности также за совершение дисциплинарного проступка в смысле ст. 12.1 Закона о статусе судей (нарушение норм этого Закона, Кодекса судейской этики и, естественно, ФКЗ о Конституционном Суде), однако, в отличие от иных судей, на них дисциплинарное взыскание (также в виде предупреждения или прекращения полномочий) налагается по решению Конституционного Суда.

Имея в виду сказанное выше о правовой природе судей субъектов Федерации, можно утверждать, что применяются две основные схемы: мировые судьи привлекаются к дисциплинарной ответственности в общем порядке, а судьи конституционных (уставных) судов субъектов Федерации в соответствии с законами соответствующего субъекта Федерации. Напомним, что правовая природа конституционных (уставных) судов и особенности регулирования их статуса были охарактеризованы Конституционным Судом в целом ряде решений. Так, в Определении от 6 марта 2003 г. N 103-О по запросам Государственного Собрания Республики Башкортостан и Государственного Совета Республики Татарстан (СЗ РФ. 2003. N 17. Ст. 1658), Конституционный Суд подтвердил компетентность субъекта Федерации самостоятельно с учетом федерального регулирования определять порядок организации и деятельности конституционных (уставных) судов.