Живопись второй половины XIII-XVвв.

XIV в. - время блестящего расцвета монументальной живописи Новгорода, большое влияние на развитие которой оказал великий византиец Феофан Грек (30-е гг. XIV в.—после 1405 г.), приехавший на Русь в 70-е гг. XIV в. В 1378 г. он расписал церковь Спаса на Ильине, фрески которой дошли до нас лишь частично. В куполе изображен Христос Пантократор (Вседержитель) в окружении архангелов и серафимов, сурово взирающий на верующих; Пророки — в барабане; Евхаристия^[1] и святители — в апсиде и др. Но и по сохранившимся фрагментам можно судить о живописной манере мастера: широкие удары кисти, уверенно положенные блики, преобладание красно-коричневых и желтых охр. Характерные черты художественного видения Феофана невозможно понять вне исихазма. Его святые как бы постоянно ощущают рядом присутствие божества. Резкие световые блики, ложащиеся на затененные участки тела, будто освещают святого божественным светом. Но не все в творчестве Феофана укладывается в рамки исихастской доктрины, например, его стремление подчеркнуть бесконечность расстояния, разделяющего Бога и человека. Фрески церкви Федора Стратилата, исполненные в конце 70-х — 80-х годов русскими мастерами, очевидно, прошедшими школу Феофана, стилистически близки фрескам церкви Спаса на Ильине.

В XIV — XV вв. новгородская иконопись, в отличие от фрески, развивалась медленно. Почти все сохранившиеся) памятники отличаются архаичным стилем, восходящим к XIII в. К числу ранних икон, где уже оформляются черты местного стиля, относится икона "Отечество" (кон. XIV — нач. XV в., ГТГ), трактующая Троицу в "новозаветном" варианте — не в виде трех ангелов, а антропоморфно, когда Бог-отец — это убеленный сединами старец, Бог-сын — отрок, Дух святой — голубь. Более конкретная иконографическая форма понадобилась в Новгороде в то время, когда церковь вела борьбу с ересью, отвергавшей догмат Святой Троицы. В XV в. появился новый тип двух-трехчастной иконы, воспринимающейся как историческая картина. Икона 11-ой половины XV в, "Чудо от иконы Знамения пресвятой Богородицы" ("Битва суздальцев с новгородцами"), посвященная победе новгородцев над превосходящими силами противника в 1169 г., свидетельствует об известной свободе новгородских иконописцев, интересовавшихся историей не только священной, но и собственной.

По размаху и разветвленности московская живопись XIV —XV вв. не знала себе равных. Когда около 1390 г. из Новгорода в Москву приехал Феофан Грек, здесь уже сложилась самобытная художественная традиция. Именно это позволило московским живописцам избежать простого подражания великому мастеру, ставшему на рубеже XIV—XV вв. главной фигурой в художественной жизни Москвы. Под его руководством проходили основные художественные работы: росписи церкви Успения Богородицы, Архангельского и Благовещенского соборов Московского Кремля и др. Сохранился ряд великолепных икон, созданных в кругу Феофана. Лучшая из них — "Богоматерь Донская" из Успенского собора Коломны с "Успением Богородицы" на обороте (ГТГ). Наиболее достоверным творением самого Феофана в Москве считается 7 икон деисусного чина^[2] Благовещенского собора нач. XV в. ("Спас", "Богоматерь", "Иоанн Предтеча" и др). Глубокая одухотворенность, выразительный рисунок, звучный колорит придают деисусу Благовещенского собора значение одного из величайших произведений мирового искусства.

Первые семь икон праздничного ряда иконостаса Благовещенского собора традиционно связывают с именем величайшего художника Древней Руси ‑ Андрея Рублева (ок. 1360—ок. 1430 гг.), достоверных сведений о жизни и творчестве которого сохранилось немного. Первое летописное известие об Андрее Рублеве относится к 1405 г., когда сообщается о его участии совместно с Феофаном Греком и Прохором с Городца в росписи Кремлевского Благовещенского собора (1405 г.). Вторично его имя упомянуто в 1408 г. На этот раз художник вместе с Даниилом Черным расписывал Успенский собор во Владимире, из стенописи которого лучше всего сохранились сцены Страшного суда.

Эсхатологическая тема, вообще, занимала значительное место в творчестве русских средневековых художников. Но в ее интерпретации мастерами московской школы на рубеже XIV — XV вв. прослеживается просветленный мотив, наиболее заметный в искусстве А. Рублева, который трактовал страшный суд в духе русского исихазма — с нетрадиционным оптимизмом. Это соответствовало как общественным ожиданиям (надежда на всеобщее прощение, характерная для значительной массы верующих), так и мироощущению самого художника-мыслителя, отчасти увидевшего, а больше предугадавшего грядущий национальный подъем Руси. "Страшный суд" Андрея Рублева и Даниила Черного не внушает чувства страха и возмездия. Это не суд кары, а конечное торжество добра, апофеоз справедливости, выстраданной человечеством. В рамках традиционной иконографической схемы художники сумели создать новое художественное явление. Для Успенского собора они выполнили также небывало монументальный трехрядный иконостас высотой 6 м и состоящий из 61 иконы, в числе лучших— "Богоматерь Владимирская".

Самое совершенное произведение Рублева — икона "Троица, происходящая из Троицкого собора Троице-Сергиева монастыря, была написана в 10-е или 20-е гг. XV в. Серьезно переосмыслив византийскую композицию, художник освободил икону от жанровых подробностей и сосредоточил все внимание на фигурах ангелов. Чаша с головою тельца на столе — символ искупительной жертвы Христа. Три ангела — это предвечный совет о послании Отцом Сына на страдание во имя спасения человечества. Изображенные Рублевым ангелы—едины, но не одинаковы. Их согласие достигается единым ритмом, круговым движением. Круг, с древности символизирующий гармонию, образован позами, движениями ангелов, соотносительностью их фигур. Таким образом, Рублеву удалось решить труднейшую творческую задачу, выразив две сложные богословские идеи о таинстве евхаристии и триединстве божества.

Содержание "Троицы" не ограничивается богословскими идеями. В XIV в. популярность культа Троицы на Руси была связана с конкретно-историческими условиями. В Святой Троице, как нераздельной, осуждалась раздробленность и проповедовалась соборность, а в Троице, как неслиянной, осуждалось иноземное иго и содержался призыв к освобождению.

Умер Андрей Рублев между 1427 и 1430 г. и похоронен в Спасо-Ан-дрониковом монастыре в Москве. Стиль московского мастера, глубоко национальный по своей сущности, отличающийся неповторимой индивидуальностью, надолго определил особенности не только московской школы живописи, но всей русской художественной культуры.

В XIV —XV вв. в тяжелейших условиях борьбы за национальное освобождение, в обстановке патриотического подъема происходило объединение Северо-Восточной Руси. Москва, политическая и религиозная столица поднимающегося единого Российского государства стала центром формирования великорусской народности. Рост народного самосознания, идея единства, тенденция к преодолению областнических тенденций в общественной мысли, литературе, искусстве — все это свидетельствовало о зарождении общерусской (великорусской) культуры.

[1] Евхаристия (греч. благодарение) — причащение хлебом и вином, в котором воплощены тело и кровь Христа.

[2] Деисус, деисусный чин (от греч. моление) — икона или ряд иконостаса, имеющие в центре изображения Христа Вседержителя (Пантократора), а слева и справа от него соответственно — Богоматери и Иоанна Крестителя в позе молитвенного заступничества. Может включать аналогичные изображения архангелов, апостолов, святых отцов и пр.