Мотивационная основа активности

Как уже было отмечено, живое существо, будучи активным, воспроизводит свои жизненные отношения с миром. Это, в свою очередь, означает, что оно заключает в себе внутренний образ этих отношений, а они, если иметь в виду человеческого индивида, весьма многообразны: жить в этом мире, откликаться на нужды других людей, ощущать себя частью Природы и т.д. Все это - многообразные формы субъектности человека, разные грани его Я. Вполне правомерно считать множественным Я человека.

В первом случае о субъекте активности говорят как об «индивидуальном Я» человека. Совершаемое коренится, как полагает он сам, в его собственных интересах и нуждах: «Я поступаю так, потому что именно я хочу этого», «Я делаю это для себя самого» и т.д. Сказанное, конечно, не означает, что человек действует при этом непременно эгоистически, так как эти действия могут не противоречить и даже соответствовать интересам других людей. Может возникнуть вопрос: всегда ли, когда человек говорит - Я, он имеет в виду свои личные интересы, ожидания, нужды. Положительный ответ как бы подразумевается. Однако, если произвести более тщательный анализ, может выясниться, что подлинным субъектом его активности, его поступков выступает не он сам, а нечто в нем, что на поверку оказывается интересами и ожиданиями другого человека, выступающего истинным субъектом его активности. К примеру, абитуриент, поступающий в вуз, возможно, объясняет окружающим и себе самому, что его выбор сугубо самостоятелен и не зависит от каких-либо сторонних влияний. Проходит время - наступает разочарование. Он вынужден признаться, что выбор профессии был продиктован родителями или друзьями. При этом указания других людей не были осознаны им в качестве «директив». За этим признанием - критическая работа сознания, направленная на отделение «голоса» других людей от своего собственного «голоса», звучащего среди других.

Второй случай - когда субъект активности - это «Я другого во мне». Выше был рассмотрен пример, когда человек не знает, что он воплощает в деятельности волю другого человека, и даже отрицает это. Здесь же «присутствие» другого ощутимо и может переживаться как своего рода вторжение в свой внутренний мир. Вместе с тем возможны ситуации, когда интересы другого вполне совместимы с собственными интересами человека. «Я другого во мне», следовательно, не означает непременно жертвенности, самоотречения. Последнее происходит лишь тогда, когда интересы другого ставятся выше собственных.

В третьем случае субъект активности не отождествим ни с кем из людей конкретно - надиндивидуален. Но в то же время он имеет отношение к каждому, выражая собой то, что должно быть свойственно всем людям, «человеческое в человеке»: совесть, разум, добро, честь, красоту, свободу. Когда активность человека продиктована этими ценностями, говорят, что ее субъектом является «всеобщее Я» в человеке. «Индивидуальное Я» здесь слито с «Я другого (других)».

Для пояснения обратимся к одному из парадоксов в истории философской мысли - так называемой «теории разумного эгоизма». В соответствии с нею даже самые, казалось бы, бескорыстные и благородные поступки могут быть объяснены эгоистическими побуждениями. Так, забота матери о ее ребенке объясняется эгоистическим стремлением заслужить уважение к себе как матери, надеждой на ответное чувство или заботу о ней в будущем, и т.д.

В чем ограниченность этого подхода с точки зрения введенного различения между «индивидуальным Я», «всеобщим Я» и «Я другого во мне»? В тот момент, когда мать действует в пользу своего ребенка, даже претерпевая лишения, она не осознает различия между своими интересами и интересами ребенка; она действует от имени «всеобщего Я», в котором выражено ее единство с ребенком. Однако как только она сама или кто-то другой начинает анализировать совершенный поступок, источник поведения невольно усматривается исключительно в ее «индивидуальном Я», которому противопоставляется при этом «Я другого». Реальные основания поведения отражаются в сознании искаженно, рассуждение разрывает единство, присущее первоистокам активности. «Теория разумного эгоизма» оказывается ограниченной в результате неумения различать дорефлексивные основания активности человека и ее мотивировки, выраженные в последующей рефлексии.

В четвертом случае субъект активности безличен и отождествляется с природным телом индивида («не Я»); он погружается при этом в стихию природного. В психоаналитических концепциях это активное начало обозначают термином «Оно» (3. Фрейд) и рассматривают как средоточие сил любви (инстинкт продолжения рода) и смерти (инстинкт разрушения, агрессии). «Не Я», однако, при таком взгляде не исчерпывается сугубо биологическими побуждениями; творчество, альтруизм и даже религиозные устремления иногда рассматриваются как проявления чисто природного начала.

Итак, мотивационная сторона активности - это, прежде всего, субъект в четырех его ипостасях: «индивидуальное Я», «Я другого во мне», «всеобщее Я», «не Я». Понимание мотивационных основ активности не исчерпывается, однако, обращенностью к различным интерпретациям субъектности человека как деятеля. Необходим анализ потребностей, которые удовлетворяет субъект, действуя в мире.