Сублимация

Изначально считалось, что сублимация является «хорошей» защитой, благодаря которой можно находить креативные, здоровые, социально приемлемые или конструктивные решения внутренних конфликтов между примитивными стремлениями и запрещающими силами.

Она благоприятствует конструктивному поведению, полезному для группы и разряжает импульс вместо того, чтобы тратить огромную эмоциональную энергию на трансформацию его во что-либо другое (например, как при реактивном формировании) или на противодействие ему противоположно направленной силой (отрицание, репрессия). Такая разрядка энергии считается положительной по своей сути: она позволяет человеческому организму поддерживать необходимый гомеостаз (Fenichel, 1945)

72.Психопатические (асоциальные) личности.

Психопаты – самые непопулярные и пугающие пациенты из всех, что встречаются психологу. Суть психопатии удачно схвачена диагностическим критерием, согласно которому организующий принцип асоциальной личности состоит в том, чтобы «сделать» всех или сознательно манипулировать другими. Опытные клиницисты заметили, что психопаты – те из них, кто избежал заключения в тюрьму – имеют тенденцию «выгорать» к среднему возрасту, часто становясь удивительно примерными гражданами.

Асоциальные личности обладают врождёнными тенденциями к агрессивности и к более высокому, чем в среднем, порогу приносящего удовольствие возбуждения. Вместо того, чтобы выражать (проговаривать) свои эмоции на словах, психопаты действуют. Когда эти люди действительно чувствуют, по-видимому, они переживают или слепую ненависть, или маниакальное радостное настроение. Психопат нуждается в резком, «встряхивающем» опыте для того, чтобы чувствовать себя бодро и хорошо, что объясняет постоянное стремление таких людей к острым ощущениям и их очевидную неспособность обучаться через опыт. Клиницист не может надеяться на установление связи с таким пациентом через признание его чувств – психопат не умеет определять, что он чувствует.

Основной психологической защитой психопатов является всемогущий контроль. Они также используют проективную идентификацию, множество тонких диссоциативных процессов и отыгрывание вовне (acting out).

Психопаты будут открыто хвастаться своими победами, завоеваниями, успешными махинациями и обманами, если думают, что на слушателя произведёт впечатление их СИЛА. Такой преступник легко сознаётся в убийстве, но при этом скрывает взятие нескольких долларов из сумки жертвы, расценивая ничтожность суммы как признак слабости.

Важным диагностическим критерием психопатии является диссоциация личной ответственности. Раскаивающийся жулик может сказать: «Я плохо подумал в этом случае», но когда его попросят уточнить, о чём именно он плохо подумал, психопат будет сожалеть о том, что его поймали, а не о том, что он совершил жульничество.

Когда психопаты раздражены или расстроены, у них возникает внутреннее побуждение к действию. В отличие от здоровых людей, они не контролируют собственные реакции. Взятие собственных разрушительных импульсов под контроль для психопатов НЕ ЯВЛЯЕТСЯ проявлением силы воли, которое приносит удовлетворённость собой и укрепляет самоуважение. Это напрямую связано с их ранним детским опытом.

Детство психопата

Детство психопатов нередко отличается обилием опасностей. Они растут в хаосе суровой дисциплины и сверх-избалованности: родительскую пару составляют слабая, депрессивная, мазохистичная мать и вспыльчивый, непоследовательный, садистический отец. Частыми являются паттерны переездов, потерь, семейных разрывов. Это вынуждает детей большую часть жизни тратить на поиск подтверждения своего всемогущества.

Корни такого характера можно отыскать в личной истории, когда родители или другие важные фигуры демонстрировали силу и наслаждались тем, что никто не в силах её ограничить. Такие родители имеют тенденцию возмущаться действиями учителей, психологов или служителей закона, когда на асоциальные действия их детей пытаются наложить ограничения.

Психопаты не могут признать в себе наличие обычных эмоций, так как чувства ассоциируются у них со слабостью и уязвимостью. Антисоциальный индивид просто никогда в нормальной степени не испытывал привязанности, не хотел быть таким же, как те, кто о нём заботился (не идентифицировал себя с другими людьми).

Потенциальный психопат испытывает серьёзные затруднения в формировании самоуважения путём переживания любви и гордости своих родителей. Его родители либо жестоко били его, либо беспомощно опускали руки, не зная, что с ним делать. Никто не гордился им, никто его не любил. Любой, чьи образы собственного «Я» отражают нереалистические представления о превосходстве, тот, кто избегает очевидного факта, что он всего лишь человек, будет пытаться восстановить самоуважение посредством проявления силы.

Врождённо гиперактивный, требовательный, рассеянный ребёнок нуждается в гораздо более активном родительском попечении, чем спокойный и легко утешаемый малыш. Чем беспомощнее оказались родители, столкнувшись с агрессивным ребёнком, тем меньше чётких ограничений было в его детстве и тем хуже он понимает последствия своих импульсивных действий. С точки зрения теории социального научения, грандиозность ребёнка является ожидаемым результатом воспитания без должной дисциплины.

Ещё одной особенностью переживания Я психопатических пациентов является примитивная зависть – желание разрушить всё, что является наиболее желанным. Как известно, антисоциальные люди психотического уровня убивают тех, кто их привлекает.

Психопат на приёме

Для асоциальных личностей характерно намерение нанести терапевту поражение. Некоторые психопаты настолько ущербны, опасны и полны стремления к разрушению целей терапевта, что их психотерапия может быть лишь наивным упражнением.

Основным переносом психопатов по отношению к терапевту является проекция на него своего внутреннего звериного Я – предположение о том, что клиницист намерен использовать пациента для его эгоистических целей. Совершенно не имея эмоционального опыта любви и эмпатии, антисоциальный пациент пытается вычислить «интерес» терапевта. Наивный терапевт может не выдержать искушения и попытаться доказать свои намерения оказать помощь.

Обычным контрпереносом на стремление пациента «не дать себя провести» и его желание перехитрить терапевта является шок. Порой терапевтом завладевает ощущение что его идентичность «человека, оказывающего помощь», уничтожается. Обычными в таких случаях являются контрпереносные чувства враждебности, презрения и моралистического назидания по отношению к психопатической личности. Такие реакции называют конкордантными, т.е. совпадающими как у терапевта, так и у пациента.

Другой контрпереносной реакцией является ужасающей силы страх. Это комплиментарная , т.е. дополняющая реакция на холодность и безжалостность пациента. Помимо страха, терапевты сообщают о контрпереносном беспокойстве, что такой пациент подчинит их своему влиянию. Частыми являются мрачные предчувствия.

Важно, чтобы клиницист был способен вынести эти ощущения, а не пытался отрицать или компенсировать их.

Психопат может завидовать терапевту и справляться со своей завистью путём садистического обесценивания, что нередко вызывает у клинициста интенсивную враждебность и чувство беспомощности. Осознание этой психодинамики помогает сохранять некоторый интеллектуальный комфорт перед лицом открытого презрения, выражаемого пациентом.

Минимизация вызываемой психопатом угрозы неблагоразумна как с точки зрения реальности, так и с точки зрения динамики: она может побудить пациента продемонстрировать свою разрушительную силу.

Наиболее важной особенностью терапии становится неизменность и неподкупность терапевта. Эмпатию пациент может расценить как слабость. Чувство ответной признательности ему чуждо. Терапевт, который «поддался», доставляет психопату чувство садистического триумфа. Нереально ожидать любви от антисоциальных людей, но можно заслужить их уважение упорным противостоянием и требовательностью к ним. Когда я работаю с такими пациентами, я настаиваю на уплате денег В НАЧАЛЕ каждой сессии.

С неподкупностью связана бескомпромиссная честность и выполнение обещаний. Честность не означает ни самораскрытия, ни морализаторства.

Она означает лишь, что терапевт должен примириться со своими собственными асоциальными тенденциями, чтобы иметь основу для идентификации с психологией пациента. Например, при обсуждении вопроса об оплате с таким пациентом нужно быть готовым открыто признать свою эгоистичность и жадность.

Любой пример, когда пациент сдерживает собственный импульс и испытывает гордость за осуществление самоконтроля, следует рассматривать как важнейшую веху лечения асоциальной личности.

В отличие от терапии пациентов с другими диагнозами, терапевт психопатического клиента должен усвоить позицию «граничащей с безразличием независимой силы». Не следует эмоционально «инвестировать» в пациента. Как только пациент уловит надежды и потребности терапевта, он тут же начнёт саботировать психотерапию, чтобы победить его и испытать чувство превосходства. Лучше дать пациенту понять, что это его дело – воспользоваться выгодами психотерапии или нет.

73.Нарциссические личности.