Править]Последние годы

Из Великобритании Карл вместе с семьёй переехал в Австрийскую империю и жил в различных замках на территории современных Чехии, Италии и Словении. Карл резко отрицательно отнёсся к авантюре своей невестки Марии-Каролины Неаполитанской, высадившейся в 1832 году во Франции и попытавшейся поднять восстание в поддержку малолетнего сына. Всё это время он признавал законным королём своего внука. Однако часть приверженцев старшей линии Бурбонов (легитимистов) считали Карла X королём до смерти. Кроме того, в 1835 году о незаконности и вынужденности своего отречения в 1830 году заявил герцог Ангулемский.

Карл X умер от холеры, заразившись ею при переезде в Гёрц. По случаю его смерти при русском императорском дворе был объявлен траур. Как и большинство умерших в эмиграции после 1830 года членов его семьи, он похоронен в церкви Благовещения в австрийской Кастаньявицце; ныне это Костаньевица у Нова-Горицы в Словении. Ранее, после похорон Людовика XVIII, Карл приготовил для себя рядом с ним в аббатстве Сен-Дени место для погребения: чёрная гранитная плита без надписи, аналогичная тем, под которыми покоятся Людовик XVI, Мария-Антуанетта и Людовик XVIII, сохранилась до настоящего времени.

Билет12

1) Сельское хозяйство Французской республики в последней трети XIX в. все еще играло большую роль, хотя общие размеры посевной площади почти не увеличились, а урожайность повысилась незначительно. По уровню урожайности Франция значительно отставала от других европейских стран. Французское животноводство также отличалось относительной отсталостью, хотя в эти годы поголовье скота несколько увеличилось. Большую долю в сельском хозяйстве занимала качественно высокая продукция Юга и Запада — южные фрукты и цветы, овощи и молочные продукты Бретани и Нормандии, но для этих культур было характерно отсутствие стандартизации продукции, что затрудняло ее массовый сбыт. Каждый мелкий рынок давал свои сорта вин, плодов, овощей, масла, сыров.

Аграрный строй Франции XIX в. сложился в общих чертах еще после Великой французской революции 1789—1794 гг., ликвидировавшей феодальное земледелие и превратившей массу ранее зависимых крестьян в свободных мелких хозяев. Тогда это было явлением прогрессивным, так как освобождало крестьянство от феодального гнета. Однако с проникновением в деревню капиталистических отношений преобладание мелкособственнических хозяйств, то есть парцеллярный характер французского земледелия, стало тормозить развитие как самого сельского хозяйства, так и промышленности во Франции. Парцеллярное хозяйство отличается слабым развитием товарности (оно мало продает и мало покупает). Но вместе с тем мелкособственническое крестьянское хозяйство задерживает население в земледелии и тем препятствует как росту внутреннего рынка в стране, так и росту промышленности, а также задерживает концентрацию населения в городах.

Наличие большого количества мелких крестьянских хозяйств (парцелл) характерно для всех районов Франции, но особенно для восточных и юго-восточных департаментов. При этом процесс дальнейшего дробления парцелл никоим образом не приостанавливался. Одновременно происходил процесс разорения мелких и средних крестьян и процесс концентрации крупных земельных владений. Во французской деревне усиливалось классовое расслоение. Крупные земельные владения в последней трети XIX в. увеличивались в числе и в объеме, часть средних собственников округляла свои владения за счет приобретения клочков земли у мелких собственников, крупные землевладельцы отбирали у них землю за долги. С 1862 по 1892 г. за счет увеличения площади крупных собственников исчезло 412514 землевладений. В руках мелких крестьянских хозяйств находилось лишь около четверти земельных угодий Франции, а на долю средних и крупных землевладельцев приходилось 36866800 га[14]. Но в действительности в руках мелких крестьян земли оказывалось еще меньше, поскольку в странах Западной Европы крестьянские хозяйства площадью от 5 до 10 га следует относить к группе середняцких, тогда как зарубежная статистика включает их в группу мелких крестьянских хозяйств.

Во французском сельском хозяйстве в последней трети XIX в. наблюдался сильный рост крупной земельной собственности. Так, в 1881 г. крупные и средние собственники владели 66% национальной территории, на долю мелких приходилось 34%, а по данным на 1891 г., на долю первой группы приходилось уже 74% национальной территории, на долю же второй: лишь 26%. За 10 лет мелкое крестьянское хозяйство лишилось 8% земли. Необходимо также отметить, что концентрация собственности в сельском хозяйстве Франции происходила медленнее, чем в промышленности, и даже медленнее, чем в сельском хозяйстве других стран.

С 1875 по 1896 г. Франция, как и другие страны, была затронута длительным аграрным кризисом. Этот кризис прежде всего поразил зерновое хозяйство. Непосредственным толчком к нему послужила конкуренция стран, где земля не была обременена феодальными формами землевладения, где использовались целинные земли, обрабатываемые крупными сплошными массивами, соответственно, не было необходимости тратиться на удобрения. Так, себестоимость гектолитра пшеницы во Франции составляла в это время не менее 200 фр., а в западных штатах США она не превышала 8—10 фр[15]. Аграрный кризис во Франции неизбежно приводил к систематическому понижению цен на зерно, хотя его производство увеличивалось. Происходило и общее снижение цен на все сельскохозяйственные продукты.

Аграрный кризис усилил процесс концентрации в сельском хозяйстве Франции, поскольку крупные капиталистические хозяйства, хорошо оборудованные и снабженные машинами, могли добиваться понижения себестоимости пшеницы, тогда как мелкие хозяйства становились убыточными. В момент обострения кризиса продажная цена центнера пшеницы в крупных хозяйствах превышала ее себестоимость на 11—19%, а в мелких крестьянских хозяйствах была ниже себестоимости. Важнейшим результатом аграрного кризиса была тенденция к усилению интенсификации сельского хозяйства, к росту специализации и использования техники. Аграрный кризис привел к возрастанию роли животноводства на базе травосеяния и к увеличению роли огородничества и садоводства. Значительно увеличилось применение машин в сельском хозяйстве. Однако механизация сельского хозяйства сковывалась, парцеллярным характером французского земледелия.

В последней трети XIX в., особенно в годы аграрного кризиса, усилилось обнищание крестьянства. Оно выражалось в росте задолженности; мелких крестьянских хозяйств, усилении интенсификации труда, снижении заработной платы сельскохозяйственным рабочим (одним из способов снижения было наделение рабочих землей), разорении и закабалении мелких производителей. В конце века правительство перешло к политике аграрного протекционизма, повысив, начиная с 1892 г., таможенные тарифы на ввозимые сельскохозяйственные продукты.

К началу XX в. в сельском хозяйстве было занято на 1 млн. человек больше, чем на фабриках, в мастерских, на транспорте и в горнодобывающей промышленности, хотя сельское население уменьшалось по сравнению с городским. С 1886 по 1901 г. сельское население сократилось на 1447640 человек. По темпам развития сельское хозяйство продолжало отставать от промышленности.

Но и в промышленности все было не так просто. Начавшийся в 1887 г. новый экономический подъем сопровождался ростом выплавки чугуна и стали, добычи железной руды, потребления угля и хлопка. Несколько поспособствовала оживлению дел Парижская всемирная выставка 1889 г., увеличившая товарооборот и торговлю. Но в 1891 г. разразился новый кризис, ознаменовавшийся крахом Панамской компании, Общества металлов, банка «Учетная контора» и рядом других крупных банкротств. С 1894 г. началось новое повышение промышленного производства, а в 1897 г. — новый промышленный подъем, которому способствовали заказы в связи с работами для Всемирной выставки 1900 г. в Париже. Мировой экономический кризис затронул в 1900 г. и Францию, сказавшись в первую очередь на металлургической промышленности. Производство чугуна с 1900 по 1901 г. упало на 12%, добыча железной руды — на 11,1, выплавка стали — на 9%[16].

В последней трети XIX в. во Франции наиболее быстрым темпом развивалась тяжелая промышленность. Ещё быстрее увеличивалась продукция машиностроения и металлообрабатывающей промышленности. Точных статистических данных по этим отраслям производства не имеется, но использование машин в промышленности может быть показателем ее растущей мощности. Число предприятий, применяющих паровые двигатели, выросло за это время в 2,5 раза, отдельные предприятия стали применять больше паровых машин, а сами паровые машины стали более мощными.

Одним из самых значительных показателей роста французской промышленности в последней трети XIX в. является увеличение в стране железнодорожного строительства. По данным 1871 г., протяженность железнодорожной сети во Франции достигала 17733 км, в 1881 г. — 25925, в 1891 г. — 36672, в 1901 г. — 42826км[17]. Это высокий темп железнодорожного строительства, если учесть к тому же потерю Эльзаса и Лотарингии и относительно медленный прирост населения. По протяженности железных дорог на душу населения к 1900 г. Франция превосходила Англию (с Ирландией) и даже Германию.

Росту тяжелой промышленности способствовали государственные ассигнования на укрепление границ и восстановление армии. Развитию промышленности способствовал и план Фрейсине, предусматривавший в бюджете 1878— 1890 гг. кредиты около 5 млрд. фр. на постройку новой сети железных дорог протяжением 18 тыс. км, на оборудование 10 тыс. км водных путей сообщения и на расширение французских морских портов. Со второй половины 90-х гг. в стране наблюдался быстрый рост машинизации, вызванный в значительной мере увеличением применения электрической энергии.

В последней трети XIX в. тяжелая промышленность во Франции развивалась опережающими темпами по сравнению с производством товаров широкого потребления. Так, потребление хлопка на душу населения за 1870—1900 гг. выросло чем на 50%, а железа и стали — почти удвоилось. В экономике страны ведущее место стали занимать крупнейшие металлургические предприятия, как, например, фирма «Шнейдер-Крезо», перед которой вынуждены были отступить текстильные магнаты Руана и Мюлуза. В эти годы появляется и укрепляется ряд крупных монополий как в тяжелой, так и в легкой промышленности. Одной из них стал металлургический синдикат «Контуар де Лонгви», объединивший 13 крупнейших чугунолитейных заводов. В 1883 г. возник крупный сахарный картель, в 1885 г. был создан керосиновый картель. К концу 1898 г. во Франции насчитывалось 6324 акционерных общества.

Несмотря на достаточно высокий темп роста тяжелой промышленности, в эти годы все же для Франции характерно было преобладание не производства средств производства, а производства предметов потребления с высоким удельным весом мелких предприятий и ремесленного труда. Иными словами, в экономике еще преобладала легкая промышленность, в которой большое место занимало производство предметов роскоши и моды, основанное на ремесленном труде и требовавшее высокой квалификации работников.

Но в целом промышленность развивалась замедленными темпами, и по объему промышленной продукции Франция занимала 4-е место в мире. Доля ее в мировой промышленности продукции с 1870 по 1900 г. непрерывно падала, составляя в 1870 г. 10%, а в 1900г.— 7%.

Достаточно сравнить за указанные годы абсолютные цифры производства чугуна во Франции, Германии, Англии и США, чтобы ясно увидеть отставание темпов роста французской промышленности от крупнейших, особенно молодых, капиталистических стран. Так, в 1870 г. было произведено чугуна (т): во Франции - 1,2 млн., в Германии — 1,3 млн., в Англии — 6 млн., в США — 1,7 млн., причем разница между странами была не особенно велика, за исключением выдвинувшейся вперед Англии. Но уже через 10 лет соотношение заметно меняется в пользу Германии и США. Б 1880 г. производство чугуна составляло: во Франции — 1,7 млн. т, в Германии — 2,7 млн., в Англии — 7,7 млн., в США —3,8 млн. т. В 1890 г. было произведено во Франции 2 млн. т, в Германии — 4,6 млн., в Англии — 7,9 млн., в США — 9,2 млн. т; в 1900 г. во Франции — 2,7 млн. т, в Германии — 8,5 млн., в Англии — 9 млн., в США — 13,8 млн. т. О замедленных темпах развития экономики свидетельствует и факт падения доли Франции в мировой торговле (с 10% в 1870 г. до 9% в 1900 г.). Характерно и то, что за последнюю треть XIX в. французский торговый флот почти не изменился по своему тоннажу, а в эти же годы английский торговый флот вырос более чем на 50%, германский же удвоился[18].

Только за последние годы века заметно ускорился прирост французской тяжелой промышленности, что было связано во многом с протекционистской политикой правительства как в области промышленности, так и в области сельского хозяйства. Кроме того, заметный сдвиг в эти годы был вызван также большими военными заказами правительства, связанными с усилением милитаризма.

Преобладающее значение во французском экспорте имели товары легкой промышленности и сельского хозяйства: шелковые и хлопчатобумажные ткани, готовое платье, белье, парфюмерия, косметика, ювелирные изделия, вина, сыры и т. д. Машиностроительная промышленность не покрывала собственным производством потребностей страны в машинах и оборудовании. Значительное количество фабрик и заводов работало на привозных английских и немецких станках. Франция продолжала ввозить уголь и значительное количество сырья.

В периоды кризисов заметно падал вывоз французских товаров, и прежде всего предметов легкой промышленности. В последние годы столетия Франция усилила торговлю главным образом со своими и чужими колониями, что оказывало определенное влияние на развитие всей экономики страны.

К концу XIX века большинство стран стало проводить политику протекционизма. Наиболее ярым сторонником пошлин во Франции в данный период был Мелин, председатель парламентской комиссии по пошлинам. В 1890 г. кабинет Фрейсине выработал проект новых тарифов и осенью внес его на рассмотрение палаты депутатов. Проект предусматривал установление минимального и максимального тарифов. Последний должен был применяться к государствам, не заключившим с Францией особых торговых договоров. Пошлины повышались на 722 предмета торговли, причем для некоторых продуктов предполагалось установить тарифы, превышающие на 500% их первоначальную стоимость. Но и минимальный тариф тоже был очень высок. Новые протекционистские тарифы, особенно выгодные крупным собственникам, были приняты палатой в виде закона 11 января 1892 г. Помимо тарифов, закон предусматривал введение дополнительных налогов на товары при ввозе их через территорию третьих стран в целях стимулирования непосредственных отношений между французским рынком и странами-производителями; установление режима, применяемого к колониальным товарам, и таможенных отношений между колониями; регламентацию полномочий правительства; реформу режима условно-беспошлинного ввоза. Этот закон, легший в основу таможенного режима Франции, подвергался многим поправкам в целях усиления протекционизма. В этом направлении действовали и законы, принятые 29 марта и 13 декабря 1897 г. и 1 мая 1905 г.[19].

В силу указанных выше причин, в последней трети XIX в. важное значение в экономике Франции приобретает вывоз капитала. Наряду с замедленностью темпов промышленного развития и концентрации производства происходили быстрый процесс концентрации банков и усиление вывоза капитала, что в свою очередь способствовало задержке промышленного развития страны. Характерные особенности французской экономики (живучесть мелкого производства в промышленности и парцеллярный характер земледелия) приводили к тому, что в стране создались значительные накопления, которые не вкладывались в расширение производства, не аккумулировались непосредственно их владельцами как производительный капитал, поскольку прибыли, получаемые с мелких хозяйств, также не могли быть целиком вложены в дальнейшее расширение производства. Вследствие этого во Франции постепенно образовались большие излишки ссудного капитала, которые не находили прибыльного применения внутри страны. В это же время в более молодых капиталистических странах как раз ощущалась нужда в капиталах при обеспечении высокой нормы процента. С развитием акционерных обществ, государственных займов и вывоза капиталов за границу накопления мелких и средних производителей все в большей степени направлялись наряду с покупкой земли и домов на приобретение ценных бумаг.

Процесс образования крупных банков нового типа, начавшийся еще после кризиса 1847 г., привел к созданию «национальных учетных контор» во всех крупных промышленных и торговых центрах. Это были анонимные акционерные общества, капитал которых состоял на 1/3 из капиталов акционеров, на 1/3 из капиталов муниципалитетов и на 1/3 из капиталов казначейства. Было создано 67 таких контор. В конце века не только увеличивалось количество банков, но и существующие банки заметно расширяли свои операции. Это свидетельствовало о заметном росте концентрации капитала и оборотов банков. Заметно возрастал также экспорт капитала, и в этом отношении Франция твердо стояла на втором месте в мире после Англии.

Заграничные капиталовложения Франции в 1870 г. составляли 10 — 12 млрд. марок, Англии — 15 млрд. и Германии — 3 млрд. марок, а в 1900 г. они исчислялись: Франция — 28 млрд., Англия — 50 млрд. и Германия — только 12 млрд. марок. Для Франции этого периода характерно вложение ее капиталов не в национальную промышленность, а либо во внутренние займы, либо в заграничные капиталовложения. Причем французский капитал только в очень незначительной степени вывозился в форме производственного капитала. Его вывоз принимал форму ссудного капитала. Иными словами, Франция предоставляла его в виде государственных займов, употребляя их в рост под проценты. В этом заключался особый, ростовщический характер французского империализма, и именно в эти годы происходило превращение Франции в государство-рантье.

Основные заграничные капиталовложения Франции были помещены не в ее колониях, а главным образом в европейских странах, и в первую очередь в России. К 1900 г. из 28 млрд. фр. вывезенного капитала было вложено: в России — 7, в Испании и Португалии — 4,5, в Австро-Венгрии — 2,5, в Италии – 1,4, в остальных европейских странах — 2,5, во французских колониях—1,5, в Турции — 2, в Африке — 3, в Южной Америке — 2, в США и Канаде — 0,8, в Азии – 0,8 млрд. фр.[20] Необходимо отметить, что, вывозя капитал, Франция всегда выступала в качестве политического банкира, используя его как средство для передела мира и захвата сфер влияния и колоний. С XX в. основным резервом экспорта капитала становятся доходы от его предыдущего вывоза. Превращение Франции в государство-ростовщика повлекло за собой торможение развития ее промышленности, но этот процесс совершенно не отразился на военных отраслях экономики, где Франция не отставала от крупнейших капиталистических стран того времени.

Таким образом, экономическое развитие Франции показывает, что классический капитализм перерос к концу XIX — началу XX в. в высшую стадию — империализм. Во Франции, как и в других развитых странах, концентрация производства приводила к возникновению монополий. В истории создания монополий существуют три периода, которые характерны и для развития французской экономики. Первый период охватывает 1860—1870 гг., когда повсюду господствует еще свободная конкуренция, а монополии только появляются и находятся в зачаточном состоянии. Второй период начинается после кризиса 1873 г. и последовавшей за ним затянувшейся депрессии и продолжается до конца 80-х гг., когда происходит быстрое развитие картелей, но они еще исключение, они еще не прочны. Наконец, третий период — это подъем с 1889 г. и кризис 1900—1903 гг., когда картели становятся одной из основ всей хозяйственной жизни[21].

Однако представление о монополии будет неполным, если не учесть роли банков. Банки, которые вообще выполняли функции превращения бездействующих денежных капиталов в действующие, с переходом к империализму меняют свою роль и перерастают из посредников в монополистов, подчиняющих себе торгово-промышленные операции всего общества. Постепенно промышленный капиталист начинает все более зависеть от банка. На этой основе развивается уния банков с промышленностью и уния банков и промышленников с правительством. Происходит все большее сращивание банковского капитала с промышленным и перерастание банков в учреждения универсального характера. Это явление с течением времени приобретает все более широкий характер. Одновременно усиливается и концентрация банковского капитала. Весь этот процесс в конце концов приводит к образованию финансовой олигархии. Так, например, во Франции выделились так называемые «200 семейств», которые фактически главенствовали как в банках, так и в промышленности.

Вывоз товаров, преобладавший при старом капитализме, при переходе к империализму постепенно обгоняется вывозом капитала, что создает большие возможности для получения наивысших прибылей. В отношении вывоза капитала Франция обладала некоторыми особенностями. Если для Англии был характерен вывоз капитала в колонии, то особенностью Франции, хотя она сама имела достаточное количество колоний, являлся вывоз капитала главным образом в европейские страны, и в первую очередь в Россию. При этом французский капитал в основном вывозился в виде ссудного, что дает основание определить французский империализм в отличие от английского колониального как империализм ростовщический.

В последней трети XIX в. появилась еще одна черта империализма. Монополистические союзы капиталистов делят между собой внутренний рынок в каждой отдельной стране. Но внутренний рынок при капитализме тесно и неизбежно связан с рынком внешним. Капитализм давно создал мировой рынок. Теперь же дело шло к образованию международных монополий, которые делили между собой весь мир в области экономики.

Между союзами капиталистов складывались известные отношения на почве экономического раздела мира, а рядом складывались отношения между государствами на почве территориального раздела мира, борьбы за колонии, за хозяйственную территорию. Но раздел мира отнюдь не исключает, а, наоборот, предполагает его передел.

С 1876 по 1900 г. в основном заканчивается захват «незанятых» земель. В этот период раздел мира, приобретение колоний происходят особенно интенсивно. И Франция основную часть своих колониальных владений приобрела именно в эти годы. К началу XX в. мир, таким образом, оказывается поделенным между империалистическими державами, за исключением лишь некоторых территорий.

2) В 1830 году, незадолго до революции, он уехал из Парижа в Нёйи; в самые тревожные дни его нельзя было найти даже и там, так как под предлогом охоты он скрывался в окрестностях. Его друзья, во главе которых стояли банкир Лаффит, Тьер и др., делали, однако, свое дело, не нуждаясь в его поощрении. Утром 30 июля на улицах Парижа появилась прокламация, указывавшая на герцога Орлеанского как на будущего короля: «он предан делу революции, никогда не сражался против Франции, всегда поддерживал трёхцветное знамя; он получит корону от французского народа и примет хартию такою, какую желает Франция». В тот же день палата депутатов провозгласила его наместником (lieutenant-général) королевства. После некоторых колебаний Луи-Филипп принял предложенное ему звание и продиктовал прокламацию к парижскому населению, в которой объяснял свою решимость желанием предотвратить междоусобную войну и анархию. Затем он отправился в городскую ратушу: приходилось ехать по улицам, на которых толпился ещё не успокоенный народ и с которых ещё не были убраны баррикады — но Луи-Филипп, не обнаруживая ни малейшего волнения, пробирался верхом через толпу народа, пожимая руки направо и налево. В ратуше его встретил Лафайет во главе временного правительства. После коротких переговоров Лафайет, успокоившийся на фразе «Луи-Филипп — лучшая из республик», вышел вместе с ним, держа в руках трёхцветное знамя, на балкон ратуши. Толпа восторженно приветствовала Луи-Филиппа, который немедленно утвердил в министерских должностях всех комиссаров, назначенных временным правительством: Лафайета он оставил начальником национальной гвардии. Карл X, узнав о событиях в Париже, послал Луи-Филиппу письмо, в котором отрекался от престола в пользу своего внука, герцога Бордоского, а до совершеннолетия последнего назначал Луи-Филиппа регентом. Луи-Филипп немедленно сообщил палатам об отречении Карла X, но скрыл информацию о его условиях. 7 августа палата предложила Луи-Филиппу корону, которую тот и принял 9 августа.