Введение. Эдвин Д. Бэббитт родился 1 февраля 1828 года в Хэмдене, штат Нью-Йорк, в семье преподобного Сэмюэла Т

Эдвин Д. Бэббитт родился 1 февраля 1828 года в Хэмдене, штат Нью-Йорк, в семье преподобного Сэмюэла Т. Бэббитта, проповедника конгрегационной церкви и выпускника Йельского университета. Образование он получил в различных учебных заведениях штата Нью-Йорк и в Нокс Колледже в Гейлсберге, штат Иллинойс, где был расположен приход его отца.

Получив хорошее образование, юный Эдвин много путешествовал по Америке, год провел за границей. Он отличался живым и острым умом. Унаследовав от отца –священника интерес к проблемам духовного порядка, он все же придерживался практических взглядов на жизнь и необходимым дополнением к источникам религиозной духовности почитал наличие финансовых ресурсов.

В 1857 году, в возрасте 29 лет, он женился на Огасте Дарлинг. У них родилось пятеро детей, двое из которых умерли в раннем возрасте, а третий – Ирвинг Бэббитт – стал видным ученым-гуманитарием и критиком.

В начала своей карьеры Эдвин Д. Бэббитт был учителем. Ради заработка он написал и опубликовал несколько тетрадей, известных под названием «Бэббиттовский стиль». Напечатанные в Нью-Йорке и Лондоне, они несколько лет пользовались заметным успехом. Он также занимался производством и продажей в школы перьев, чернил и карандашей. В 1866 году он основал в Дейтоне, штат Огайо, Коммерческий колледж Майами и некоторое время руководил этим учебным заведением.

К сожалению, несмотря на многолетнюю широкую известность Эдвина Д. Бэббитта, его подробная и полная биография так и не была написана. Отдельные фрагменты его жизни лишь мельком проглядывают в книжных обозрениях, каталогах, справочниках и его собственных сочинениях.

В статье для Религиозно-философского журнала (1878) – когда Бэббитту было уже 50 лет, и труд всей его жизни увидел свет – некий Хадсон Таттл писал:

« В 1869 году, будучи 40 лет от роду и вот уже четверть века ревностным прихожанином Пресвитерианской церкви, он обрел поразительные свидетельства истин Высокой Духовности и стремительно расширил свой кругозор настолько… что пришел к восприятию всемирной религии, которая «признает истины всех святых писаний и почитает пророков всех народов». Такова уж растворяющая сила духовной истины, что в своем тигле она переплавляет все предрассудки и просветительские течения, отделяя шлаки и оставляя лишь чистое золото.

С унылых полей ограниченного церковного вероучения к вселенской свободе, – вот какова была эта разительная перемена, и разум доктора Бэббитта отбросил прочь все шоры, препятствующие его развитию. В отличие от многих иных, кто, осуждая церковь вместе с проповедуемыми ею Божественными заповедями морали, бросается в разнузданный разгул, принимаемый ими за свободу, он сохранил в себе чувство высокого долга, являющегося одним из бесценнейших достоинств христианина».

Вот с таким, присущим девятнадцатому веку красноречием, вполне, впрочем, заслуженным Бэббиттом, превозносились разносторонние достоинства его разума.

Эдвин Д. Бэббитт немало поездил по свету. Цитировавшийся нами Хадсон Таттл замечает, что Бэббитт «начинал практику как магнетист или психотерапевт… в Чикаго и Бостоне, но вплоть до конца 1887 года занимался ею в Бруклине и Нью-Йорке». В Нью-Йоркских справочниках Бэббитт с 1866 года по 1872 упоминается как «каллиграф», «перья», «канцелярские товары», «издатель», «импортер». В 1872-74 годах упоминаний о нем не было.

Затем справочник 1875 – 1876 годов объявляет о «магнетисте и авторе руководства по сохранению здоровья».

И после этого, вплоть до 1900 года он именуется то «врачом», то «издателем», а то и тем, и другим сразу. Совершенно очевидно, что в течение одного - двух лет 1872 – 1872 – Эдвин Д. Бэббитт создал свой собственный революционно новый и блестящий мир.

Это подтверждает и сам Бэббитт в предисловии к первому изданию (1878) своего великого труда:

«Мое открытие формы и строения атомов, а также механизма их взаимодействия с эфирными силами, результатом которого являются тепло, холод, электричество, магнетизм, химические реакции, свет, цвет и многие другие явления, было обнародовано в год столетнего юбилея нашей страны (1876) в некоторых нью-йоркских и чикагских газетах».

Огаста Дарлинг Бэббитт, жена и мать семейства умерла в 1876 году, и ее кончина вполне могла воззрения мужа в новом направлении. Во всяком случае, когда «Принципы света и цвета» увидели свет в 1878 году, эта книга произвела ошеломляющий эффект, подлинный фурор в медицинских кругах, сделав с тех пор Эдвина Д. Бэббитта одним из самых удивительных людей как для своего времени, так и на многие десятилетия спустя.

Сочинение Бэббитта, то превозносившееся до небес, то разносившееся критиками в пух и прах, сразу же стало шедевром литературы, посвященной вопросам цветотерапии. Прежде всего, в нем излагались удивительно оригинальные взгляды на природу человеческого тела, разума и духа, вводя читателя в святая святых науки исцеления через совершенно неведомые прежде врата. Вот что писал в октябре 1878 года обозреватель журнала Научно-популярный ежемесячник: «Это искусно и изысканно иллюстрированная книга… Автор отличается смелостью мысли и явно отличается от признанных популяризаторов физических, химических, биологических и психологических наук. У него совершенно новая философия эфира и молекул, а также сокровенной природы вещей, и он по своему объясняет многие явления Вселенной, в том числе магнетизм, ясновидение, психическую силу, одическую силу, хромоментализм, хромотерапию и многие иные любопытные вещи».

Одни обозреватели не скупились на похвалы, другие – точно так же – на критику. Огромный успех книги естественно пробудил интерес и внимание к ней как либералов, так и реакционеров, тех кто свято верил в эзотерические свойства цвета, и тех, кто отрицал все, что не относится к земному виду фактов. Сам Бэббитт принадлежал, разумеется, к первой группе ибо для него целительные свойства цвета включали в себя «тонкие силы» , недоступные разуму и пониманию унылых скептиков.

«Принципы света и цвета» стали классическим трудом в своей области.

Вскоре после опубликования эта книга привела к возникновению многочисленных «колледжей», «школ» и «культов», многие из которых живут и здравствуют по сей день. Человеческой природе, похоже, свойственно верить в эффективность и целительное воздействие света и цвета, и Бэббитт, более чем кто-либо другой, стал пророком, лидером и воплотившимся святым этого учения.

Бэббитт организовал и с 1888 по 1894 год возглавлял Нью-йоркский колледж магнетизма. Об этой его затее сохранилось не слишком много документов. Если этот колледж и не входил в число ведущих медицинских учебных заведений, то это вовсе не значит, что он был лишен престижа и достаточно высокого положения. Когда Бэббитт был его президентом и деканом, колледж временами имел в числе своих преподавателей подлинных ученых. Существовал еще и Колледж тонких сил, занимавшийся магнетической и атомарной терапией, задачей которого было извечное стремление к постижению «Гармонических законов Вселенной».

Эдвин Д. Бэббитт скончался 28 июня 1905 года в Рочестере, штат Нью-Йорк, в возрасте 77 лет.

Пусть об Эдвине Бэббитте еще раз скажет слово Хадсон Таттл – витиеватым языком того времени и с таким же как у самого Бэббитта, вдохновенным настроем:

«Почитая человека наиболее совершенной частью Вселенной, Бэббитт настоятельно проповедует необходимость перемен в нынешней терапевтической системе, которые означают подлинную революцию и переход к таким чистым природным элементам, как витальный и духовный магнетизм, свет, воздух, вода, электричество, пища и диета, от грубых снадобий, припарок, прижиганий – словом, от тех пережитков варварства, которые господствуют в медицине по сей день…

Эпоха врачей-мясников близится к концу, и все очевиднее становится истинная цена варварских предрассудков, почитаемых всеми под видом медицинских традиций. Термин «психофизика» превосходно выражает философию жизни.

Все согласятся с доктором Бэббиттом в том, что во-первых, ведущие медики наших дней не в состоянии постичь подлинной основы психической и психологической жизнедеятельности ; во-вторых, что их оппозиция по отношению к витальным магнетическим силам происходит от неумения мыслить и анализировать; в-третьих, что с помощью этих сил мы можем объяснить философию жизни гораздо лучше и излечить недуг значительно быстрее, безболезненнее и эффективнее, нежели старыми методами…

Доктор Бэббитт, будучи склонен к дедуктивному методу, далеко шагнул за пределы нынешнего познания. Потребуются громадные исследования, чтобы доказать или опровергнуть отдельные столь упорно и похвально отстаиваемые им теории. Древние философы предвосхищали в проблесках начатков наук доктрины притяжения и эволюции, а ясновидящему разуму всегда свойственно опережать дотошную неторопливость наблюдений… Никто не может усомниться в том, что в сфере витальных взаимосвязей и целительных свойств сил света, магнетизма и т.д. он открыл неисчерпаемый простор для исследований и в этом приблизился к источнику жизни более, чем кто-либо до него».

В стремлении к познанию «гармонических законов Вселенной» нет ни пустоты, ни тщеты – оно многообещающе и наполнено глубоким содержанием. Если доктора Эдвина Д. Бэббитта одни превозносят как спасителя, а другие осуждают, как шарлатана, то несомненным остается лишь то, что его книга – как и труды всей его жизни – стала одним из наиболее замечательных событий в захватывающей истории цвета.

Проблемами цвета занимались такие рационалные и аналитические умы, как Ньютон, и такие творческие и наделенные живым воображением личности, как Аристотель, Леонардо да Винчи, Гёте, Томас Янг, то есть выдающиеся эмпирики.

К примеру, Аристотель к свое время, не задумываясь, брался с первого взгляда объяснять почти всякое природное явление. Подобным же образом Гёте без малейшей робости рядится в тогу физика, физиолога, оптика, химика, биолога, геолога, ученого-естественника, археолога, художника и теоретика цвета. Вот что писал он с глубоким чувством: «В одно со мною время жили великие поэты; еще более великие поэты жили до меня и придут после меня. Но то, что в мою эпоху я единственный, кому ведома истина в сложнейшей науке цвета, составляет для меня предмет немалой гордости».

Бэббитт был человеком того же покроя, и для любого, кто не относится к числу сухих педантов, он по сей день сохранил то же обаяние, что и Гёте. Вот что говорил сам Бэббитт обо всех своих трудах: «Хромопатия основана на вечной истине, и чем скорее эта истина будет постигнута, тем лучше для всех».

Превозносили Бэббитта ничуть не меньше, чем проклинали. Но как бы ни судили о нем потомки, он был все же великим человеком и выдающимся целителем. Он был «человеком-чудом» своего времени и основал целые школы и культы цветотерапии, которые существуют до сих пор. Все эти секты особенно активны в среде англоязычного населения. Их повсюду можно встретить в Америке (от Нью-Джерси до Калифорнии), в Англии, в Австралии. Автор этих вступительных строк собрал за несколько десятков лет целую «бэббиттиану». Большей частью это недорого изданные книги, посвященные проблемам цветолечения, цветового дыхания, цветовых эманации. Их тесный ряд на моей книжной полке насчитывает около трех десятков томов — и, само собой, еще добрых несколько десятков я просто упустил.

Мой экземпляр первого издания Принципов света и цвета обошелся мне в 1938 году в пятьдесят долларов. Знакомый книготорговец утверждает, что спрос, на нее неизменно высок; при нынешних темпах инфляции сегодня она стоит около сотни. Бэббитт по-прежнему пользуется огромной известностью.

Произошло же с Бэббиттом вот что: он приобрел известность в романтическую и доверчивую викторианскую эпоху, слава его померкла в прагматические и полные разочарований годы двадцатого века (во времена Второй мировой войны); но в наше время его теории пережили новое рождение и ныне пользуются все более широким признанием.

Тому, как сложилась судьба Эдвина Д. Бэббитта, можно было бы посвятить еще немало страниц. Ради краткости, однако, отметим, что и медицинской науке довелось совершить несколько любопытных курбетов. Современные медицинские журналы ничтоже сумняшеся заявляют, что добрая половина человеческих недугов обязана своим происхождением психическим, психологическим либо духовным причинам. В нынешних жизненных условиях невротические и психотические синдромы разрастаются, словно грибы после дождя.

Во времена Бэббитта практикующим лекарям и религиозным целителям не было числа. В начале двадцатого столетия все они были изгнаны из храма науки. Однако по мере того, как все большее влияние начал приобретать Фрейд, психиатрия, психоанализ и клиническая психология, и по мере того, как все более очевидным становилось психическое происхождение многих болезней, — начали завоевывать уважение новые, более либеральные методы лечения.

Карл Юнг, например, многое сделал для восстановления должного престижа мистики. В таких сочинениях, как «Психология и алхимия», Юнг вновь открыл миру имена Якоба Бёме,

Николя Фламмеля, Раймонда Луллия, Парацельса и Альберта Великого. С немалым риском для своей завидной репутации в среде ученых-рационалистов он убедительно заявил, что подсознательная жизнь человека так же реальна, как и сознательная, и его нынешнее поведение может быть обусловлено реакциями его первобытных предков. Вот что говорит об этом сам Юнг: «Грозящие нам гигантские катастрофы — это разгульное буйство стихий не физического или биологического характера, но стихий психических... Избавившись от нападений диких зверей, камнепадов и наводнений, нынешний человек отдан на волю стихий собственной психики». И если причина его недуга именно в этом, то цвет (находящий столь мощный внутренний отклик) может оказать немалое лечебное воздействие.

Может быть, цвет и не обладает непосредственным терапевтическим воздействием. Но при многих психосоматических расстройствах он может принести огромную пользу.

И совершенно неоспоримы его психологические преимущества. Цвет по своей природе является одной из форм психотерапии: человек положительно реагирует на солнечный закат, на окрашенную в розовый цвет классную комнату, на зеленую больничную палату, на золотистый ковер в гостиной либо на красное платье или галстук. Все это оказывает на него благотворное влияние.

Бэббитт возлагал большие надежды на свою модель атома и на свойства солнечного света, как это видно из его книги. Он, как, впрочем, и остальные его современники, мало что знал о психологии цвета. И если о психических и химических воздействиях цвета он мог распространяться сколько угодно, то переключая интерес на сферу разума и эмоций, он, к сожалению, был уже не столь уверен в себе. Это поистине достойно сожаления, ибо если тело и душа были для медиков во времена Бэббитта совершенно раздельными сущностями, то сейчас они составляют единое целое. Бэббитту так и не удалось соотнести и увязать физические эффекты цвета с психическими — а ведь именно так, то есть здравым советом не хуже, чем таблетками и скальпелем, многие современные врачи лечат различные формы язв, астмы и гипертензии.

В настоящее же время психическая, эмоциональная, ментальная и физическая жизнь человека считается единым целым. Ныне человек есть нечто большее, чем одно лишь дрожащее тело: ныне это микрокосм, обитающий в макрокосме великой Вселенной — о чем и говорили мистики в течение многих столетий.

В настоящее время, если говорить о физическом воздействии цвета, влияние видимого света и цвета на живые существа не подлежит сомнению.

Практически всякая растительная жизнь будет расти и развиваться в лучах видимого света и подавляться инфракрасным и ультрафиолетовым излучением.

Животный мир, прямо или косвенно питающийся растениями, подобным же образом чутко реагирует на воздействие видимого света. Низшие организмы ориентируются на него, временами реагируя всем своим телом. Еще в 1900 году было отмечено токсическое воздействие красящих веществ на микроорганизмы. Желеобразное существо могло перемещаться ближе и дальше от солнечного света и процветать; однако при введении в раствор инертного красителя его чувствительность повышалась, и оно погибало из-за избыточного поглощения света.

Человеческие существа, как и все живое на Земле, ощущают радиацию. Некоторые авторитеты придерживаются мнения, что видимый солнечный свет воздействует непосредственно на поверхностные кожные покровы и вызывает определенные метаболические эффекты. Цветовое воздействие можно в принципе разделить на два направления — в сторону красного и в сторону синего — с более или менее нейтральным желтым или желто-зеленым сектором спектра. Кроме того, оба этих основных цвета в различной степени активизируют процессы как в нервной системе, так и в головном мозге.

В случаях так называемой фотогенической эпилепсии мерцающий красный свет чаще всех прочих порождает мощные мозговые волны и клинические приступы болезни. Немалое внимание привлекает к себе общий световой тонус в мышечных реакциях человеческого организма. С изменениями этого тонуса отмечаются заметные и поддающиеся измерениям мышечные напряжения и расслабления: мышцы более активизируются теплыми цветами, чем холодными.

Несомненно, свет и цвет оказывают такое же влияние на функционирование человеческого организма, как и на так называемый разум и эмоции. В ходе научно организованных опытов было обнаружено, что кровяное давление обычно возрастает под воздействием красного цвета и снижается при синем. Респираторные движения учащаются под воздействием красного и становятся реже при синем освещении. Что до частоты сердечных сокращений, то никаких сколько-нибудь серьезных различий между воздействием синего и красного цветов обнаружено не было. Частота мигания век повышается при красном свете и снижается при синем.

Короче говоря, с точки зрения современных клинических исследований можно совершенно спокойно предположить, что поскольку синий цвет понижает кровяное давление, то возможно использование этого цвета для лечения гипертензии. Общее расслабление и облегчение, испытываемое пациентами в этом случае, позволяет предположить, что синий цвет помогает избавляться от мышечных спазмов, а может быть, даже от спастической кривошеи и подергиваний. А поскольку синий цвет уменьшает и частоту мигания век, он может приносить определенную пользу при лечении глазных воспалений.

С другой стороны, красный цвет может принести пользу, когда необходимо поставить на ноги пациента, пораженного реактивной депрессией или неврастенией. Не менее полезным он может оказаться и при повышении мышечного тонуса или кровяного давления у лиц, страдающих гипотензией.

Многое из сказанного выше, по-видимому, подтверждает справедливость учения Бэббитта.

Теперь же автор этих строк предоставит самому Бэббитту говорить за себя, стараясь не слишком вмешиваться в его речи. Однако чтобы не обременять читателя пространным трактатом в 200 000 слов, я взял на себя смелость пойти следующим путем:

Первые пять глав более или менее сокращены. Каждой из них предпослано введение, поясняющее ее содержание, а также сделанные мною купюры. Однако все наиболее важное опубликовано дословно, без каких-либо комментариев или толкований.

В сущности, я хочу, чтобы сам Бэббитт изложил свои теории в своем собственном неподражаемом стиле. Сам я буду появляться на сцене лишь в начале каждой из первых пяти глав, после чего скроюсь за кулисами, предоставив Бэббитту действовать одному.

С шестой главы по десятую сочинение Бэббитта представлено во всей неприкосновенности. Это чрезвычайно важные главы, посвященные «хромотерапии». Здесь нет никаких сокращений, не пропущено ни единого слова.

(Глава одиннадцатая, посвященная зрению, также выпущена. Сам Бэббитт считал ее не представляющей никакого интереса. И верно, его факты о действии «глазного механизма» ныне устарели.)

Титульный лист и предисловие

На следующих страницах читатель найдет факсимильный оттиск оригинального титульного листа сочинения Эдвина Д. Бэббитта и его собственноручное предисловие, причем оба приведены полностью, в том виде, в каком они увидели свет в 1878 году. За этим следует сокращенное изложение пяти первых глав.

С 1878 года физические науки далеко шагнули вперед. И я только избавлю от замешательства столь почитаемый Бэббиттом дух любознательности, приведя здесь лишь то лучшее, что он смог вложить в «Принципы света и цвета», – и ничего более!

Что до того, о чем гласит титульный лист оригинала, то здесь оно говорит само за себя. Автор доверительно начинает с того, что он, возможно, разработал новые концепции в данной области науки – особенно в том, что касается атома. Действительно, Бэббиттовский атом (о котором пространно трактует третья глава) был задуман просто замечательно. И все же с простительным гению тщеславием он замечает: «Что бы там ни думали о моей структуре атомов, кажется все же совершенно невозможным, чтобы вдумчивый разум мог оспаривать правильность ее общих характеристик, – столь безоговорочно они могут быть подтверждены фактами».

И вот, наконец, Эдвин Д. Бэббитт собственной персоной: главы шестая, седьмая, восьмая, девятая и десятая приводятся полностью.

Переходя к делу, Бэббитт сразу же кладет конец разглагольствованиям и большей частью пишет сжато, четко и сильно. Здесь автору этих строк нет нужды добавлять что-либо помимо нескольких попутных замечаний.

Переходя к делу, Бэббитт сразу же кладет конец разглагольствованиям и большей частью пишет сжато, четко и сильно. Здесь автору этих строк нет нужды добавлять что-либо помимо нескольких попутных замечаний.

С момента выхода книги в свет в 1878 году хромотерапия Бэббитта завладела мировым вниманием, и его идеи по сей день пользуются широкой популярностью. Хотя многие из его последователей навлекли на себя гнев медицинских ассоциаций и почтовых чиновников — за чрезмерную эксплуатацию теорий Бэббитта, — труд самого учителя сохраняет прежнюю целостность. Как отлично ведомо самому читателю, ни одному творческому разуму не удавалось добиться всемирного признания. Три столетия назад Ньютон подвергался столь же яростным нападкам, как и Зигмунд Фрейд в веке нынешнем. А бедолага-мистик вообще осыпается то похвалами, то проклятиями.

В шестой главе Бэббитт повествует о целительных свойствах цвета. Он приводит многочисленные примеры исцеления болезней. Люди, страдающие различными легкими и тяжкими недугами, могут (разумеется, на свой страх и риск) непосредственно обращаться к рекомендациям и предписаниям Бэббитта. Целые страницы посвящены целительной силе солнечного света, описанию инструментов и устройств, предназначенных для цветолечения, — цветных стекол и окрашенных растворов. Изображенный на схеме бэббиттовский хромолюм представляет собой заключенный в раму чрезвычайно красивый «витраж». Его следовало разместить в комнате, выходящей на юг. «С цветами, расположенными в соответствии с законом гармонического контраста, а также согласно принципам химического родства, он представлял собой едва ли не великолепнейшее украшение для окна гостиной или спальни, какое только можно вообразить, и, безусловно, одно из наилучших животворных, целительных и тонизирующих средств для всего человеческого организма». Засим следуйте подробным указаниям по применению этого довольно сложного хромолюма.

С другой стороны, хромодиск — это простой, похожий на воронку конус, к которому крепятся стеклянные фильтры. Солнечный свет направляется сквозь диск, и проходящие таким образом цветные лучи свертят, куда им предписано.

В хромолинзе флаконы трех цветов (синий, янтарный и прозрачный) наполняются водой и выставляются на солнце, после чего эта вода принимается как лекарство.

Седьмая глава трактует о цвете я его взаимосвязи с растительной жизнью. В этой области со времен Бэббитта был достигнут огромный прогресс — в том числе появился новый вид садоводства при искусственном освещении, называемый фитоиллюминацией.

В восьмой главе Бэббитт снова несколько отклоняется в область физики. Впрочем, таких страниц не так уж много, и они не требуют особого внимания.

В главе девятой снова перед нами предстает смелый творческий разум Бэббитта. Теперь его занимает проблема одического света, т. е. эманации «тонких сил», истекающих из «всех известных элементов и субстанций». «Одический свет воплощает в себе те же законы и явления, что и обычный видимый свет». В теории земной динамики Бэббитт трактует о ее практическом приложении к здоровому образу жизни. К примеру, спать лучше всего, лежа головой на северо-восток, а сидеть лучше всего спиной к северу или северо-востоку.

В десятой главе Бэббитт продолжает свои размышления об одическом свете и пишет о более оккультных и метафизических предметах, в том числе о ясновидении. Он повествует о внутренних силах мозга, проповедует индивидуальное развитие «тонкого зрения», и все завершает словами упрека в адрес медицинского мира и целым рядом вдохновенных цитат.

(Примечание. Глава одиннадцатая о зрении, посвященная физиологии и оптике, опущена как устаревшая и не имеющая отношения к гораздо более значительным достижениям Бэббитта.)

Ф. Бэррен

THE PRINCIPLESOF LIGHT AND COLOR:

INCLUDING AMONG OTHER THINGS THE HARMONIC LAWS OF THE UNIVERSE, THE ETHERIO-ATOMIC PHILOSOPHY OF FORCE, CHROMO CHEMISTRY, CHROMO THERAPEUTICS, AND THE GENERAL PHILSOPHY OF THE FINE FORCES, TOGETHER WITH NUMEROUS DISCOVERIES AND PRACTICAL APPLICATIONS.

ILLUSTRATED BY 204 EXQUISITE PHOTO-ENGRAVINGS, BESIDES FOUR

SUPERB COLORED PLATES PRINTED ON SEVEN PLATES EACH.

BY EDWIN D. BABBITT.

"Study the Light; attempt the high; seek out

The Soul's bright path."—Bailey.

NEW YORK:

BABBITT & CO.,

SCIENCE HALL, 141 EIGHTH STREET.

1878.

Предисловие

Предисловие к моему сочинению сродни древнееврейской книге: оно начинается с самого конца. Посвятив несколько лет созданию этого объемного тома, в чем я вижу оправдание того, что обрушиваю его на головы человечества? Ни в чем, кроме того, что с его помощью удастся расширить и укрепить сферу человеческого познания.

Мое открытие формы и строения атомов и взаимосвязанного с эфирными силами механизма их действия, результатом которого является свет, цвет и многие иные явления, было обнародовано в год столетнего юбилея нашей страны (1876) в некоторых нью-йоркских и чикагских газетах, и с тех пор мои идеи достигли еще большей зрелости. Обладая таким знанием, я счел вполне возможным сформировать, наконец, проблемы света, цвета и иных тонких сил в науку и изучить их химические и терапевтические свойства, а также их многочисленные мистические взаимосвязи с физическими и психологическими воздействиями.

Прежде чем отправляться в незнаемое и невидимое, важно было кратко сформулировать законы известного и видимого, неправильное понимание которых, на мой взгляд, приводило ученых к различным заблуждениям. Отсюда и возникли пять моих первых глава. Чтобы с большей или меньшей точностью постичь сущность света и цвета, было совершенно необходимо изучить механизм атомов и общие законы тонких сил, дабы при их рассмотрении нам не приходилось вечно блуждать во мраке.

Так появилась глава, посвященная эфирно-атомарной философии Силы. Что бы там не думали о моей структуре атомов, кажется все же совершенно невозможным, чтобы мыслящий разум мог оспаривать правильность ее общих характеристик, – столь безоговорочно они могут быть подтверждены фактами.

Пришло время сделать всеобщим достоянием чудесный мир света и цвета, невидимый обычному глазу, но поддающийся наглядной демонстрации с помощью спектрального анализа и иных способов, тем более что столь многие загадки природы и человеческой жизни, а также замечательных свойств витального и ментального контроля проясняются именно таким путем.

Для этой книги я выбрал бумагу размытого бледно-голубого цвета не только потому, что этот цвет успокаивает зрительные нервы, но и потому, что считаю его красивым. Отбеленная или желтоватая бумага, как известно, раздражающе действует на сетчатку.

Прекрасные гравюры, включенные в это издание, многие из которых гравированы на стали, были изготовлены самим солнцем под контролем

«Фото-Ингрейвинг К °», 67 Парк Плейс, Нью-Йорк. Я чрезвычайно признателен этой компании за тщательно и добросовестно выполненную работу. Полагаю, суперинтендант г-н Дж. К. Мосс был первым, кто нашел практическое применение этим тончайшим рельефным пластинам.

Со словами признательности обращаюсь также к г-ну Джону Фэнстоку, проживающему в Ню-Йорке по Роун-стрит, 25, за цветные иллюстрации, равным которым по красоте я не встречал по обе стороны океана.

Сайенс-Холл, Нью-Йорк.

Эдвин Д. Бэббитт