![]() КАТЕГОРИИ:
АстрономияБиологияГеографияДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Часть 1. Они прикоснулись губами совершенно случайно, но уже не смогли оторваться друг от другаСтр 1 из 3Следующая ⇒ Они прикоснулись губами совершенно случайно, но уже не смогли оторваться друг от друга. По стечению обстоятельств, сейчас сливаясь во что-то одно целое, перестали замечать, как быстро шло для них время. Горячий язык по-хозяйски бродил в гостях, как будто выбирая место потеплее и поуютнее, иногда соприкасаясь с самим же хозяином, который был немного неувереннее. Руки тоже пошли в свободное блуждание по телу, если бы она не поняла, что еще чуть-чуть и не сможет остановиться, то резко бы не оборвала его в данную секунду и, жутко краснея, развернулась и стала быстро уходить. Но он не дал. Просто обнял и уткнулся носом в ее золотистые волосы, отдававшие запахом корицы и апельсина. Ему нравилось. - Моя, - и это жуткое чувство собственника, захлестнуло его с пальцев ног до самых кончиков волос на голове, чувствуя, как она дрожит, но больше не пытается уйти. Да и никуда она не денется, никто к ней не притронется и не заберет – она принадлежит ему. Горячие пальцы больно сходятся на плечах, притягивая еще ближе, как будто он хотел вдавить ее в себя, чтобы она осталась с ним навечно. - Нацу, мне больно. – Тихий шепот разрезал тишину, а он лишь только вздохнул поглубже ее запах. И это осознание пришло к ней не сразу. Понимая, что безумно влюбилась, а может и любит давно, что он никуда не уйдет и останется с ней. Чувство безграничного счастья и легкости теперь захлестнули ее, и, если Нацу испытывал только эгоистичные, то она готова была делиться со всем и с каждым. Но, он бы просто не дал ей это сделать. Ведь он – эгоист. - Ты моя, - шепот, больше походивший на тихое рычание, такое горячее и возбуждающее. Развернувшись к нему лицом и взглянув шоколадом своих глаз, в которых он тут же стал тонуть и понимать, что готов наброситься на нее как на кусок мяса. Ресницы вздрогнули и опустились, отдавая тенью на немного порозовевшие щеки. - Ты любишь меня? – А и в правду, любил ли он? Может было просто желание обладать, подчинить, спрятать от посторонних глаз. Никому и никогда не показывать, бережно охранять. Закрыть ее, как принцессу в пещере, одарить богатством и роскошью, или даже посадить в золотую клетку. Только чтобы она принадлежала ему, чтобы к ней не могли даже пальцем притронуться другие руки, тем более губы. Нацу, наверное, сразу бы разорвал его в клочья. Ведь он – дракон. А драконы всегда трепетно охраняют свои сокровища. Но была ли это любовь, он не знал. Он даже не знал, что значит любить девушку. – Понятно. – Счастье и легкость вмиг испарились, оставляя за собой место разочарования. И снова она попыталась выбраться, но он лишь только крепче притянул к себе за талию. Ярость стала слабо колыхать в его груди. Кожа стала в два раза горячее, а из носа пошел пар. - Люси, я хочу тебя. – И снова его губы ищут ее, чтобы попытаться понять, любит или нет. - Люблю и хочу – две совершенно разные вещи. – Девичий голос стал тверже, а в глазах плескалась уверенность. Она отвернула от него лицо, и Нацу поцеловал ее в щеку. – Завтра я уезжаю на задание, так что уходи. - С кем? – Вопрос всплыл сам по себе, как будто голос имел собственную жизнь. - Какая тебе разница? – Люси почувствовала усталость от этого большого ребенка. – Ты и так слишком много себе позволил. Нацу недоверчиво сощурил глаза, но руки не убрал. Он просто наклонил свое лицо к ней, чувствуя, как начинает ярость бить со всей силы по его стенам. Нет, определенно, сокровища ведут себя не так. Может на самом деле посадить ее в клетку? Конечно, тогда она будет плакать и возможно, даже ненавидеть, но это не так важно. Хотя нет, важно. Она должна любить и подчиняться только ему. В комнате стало слишком тихо, было даже слышно, как бьются два сердца. Одно в такт другому. Люси попробовала еще раз выбраться, и на этот раз, у нее получилось. Мягко ступая по полу, она прошла к своей кровати и присела, стараясь не смотреть в такие родные серые глаза. Ей не нравился его взгляд. Он был каким-то поглощающим, призывающим и пугающим. Где-то в животе, стал крутиться страх, небольшой, но значительный, чтобы Нацу уловил его в шоколадных глазах. Его бровь тут же поползла медленно вверх, а на лице заиграла дикая животная ухмылка. До сегодняшнего дня, Люси даже не представляла, что он так умеет. - Ты не ответила на мой вопрос. – Тихие шаги. На мгновенье она закрыла глаза, а когда открыла, то перед ней уже красовался его голый торс. Засмущавшись, она перевела взгляд на прикроватную тумбочку. - Отойди, - она попробовала отползти назад, но спиной уткнулась в стену. – Ты слишком близко. - Ответь на мой вопрос: с кем ты идешь на задание? – В его тихом голосе послышались угрожающие нотки, а руки стали тянуться ближе к ней. - Это не твое дело, - голос предательски дрогнул, хотя она старалась сохранять спокойствие и даже попыталась отвернуться. Но от такой близости, страх в животе сменился чем-то другим, невыносимо приятным. Нацу сел на нее, одной рукой хватая за лицо. В глазах бесилась ярость, а температура тела повысилась еще на два градуса. - С кем ты идешь? – Опять рычание. Хотелось убить ее за неподчинение, но в то же время прижать к себе. Ее запах манил его. Да, она все-таки принадлежала ему. Пусть она сейчас и думает, что это не так. - С Леви. – Люси сдалась. Она обреченно опустила голову, закрывая лицо своей челкой, кусая губы. – Доволен? - Нет. – Приподняв ее за подбородок, он провел языком по ее нижней губе. Она инстинктивно подалась ему на встречу, прикрывая глаза. Теперь же она сдалась ему полностью. – Что за задание? - Заменить танцовщицу на бале у какого-то графа. – Губы сошлись, и по телу прошлась сладость, растянувшаяся и оставшаяся в животе. Сначала он поцеловал ее в подбородок и, оставляя за собой влажную дорожку, прошел от шее к ключице. - Ты не пойдешь. – Фраза - не терпевшая пререканий. Она только закрыла глаза и притянула его ближе к себе за затылок, второй рукой зарываясь в волосы. - Я обещала Леви. – Нацу резко оторвался от нее, взглянув на ее лицо. Ярость сменилась раздражением. Глупая Люси. - Не заставляй меня запирать тебя у себя дома. – И снова его рычание. - Нацу, ты что ревнуешь? – Теперь ее заинтересованный взгляд. Так оно и было, он действительно ревновал ее. Ревновал к Леви, ревновал к тем людям, которые буду смотреть, как она танцует. Ревновал ее ко всем. Он и раньше замечал за собой такой факт, как ревность, но только не придавал этому особого значения. Но сегодня все изменилось. - Ты же можешь пойти с нами? – Робко и тихо спросила она, притягиваясь к нему ближе и обнимая за шею. – Ты мог с самого начала попроситься. - Хорошо, но, - Нацу сглотнул и уткнулся носом ей в ключицу, - согласись, что ты моя? - Я не вещь, чтобы принадлежать кому-то. Нацу впился ей в губы со звериным желанием, она чуть не задохнулась от такого напора, а у него в мозгу крутилось только одно: «Моя, моя, моя». Хотелось сломить и подавить, чтобы не перечила ему, безусловно, подчинялась каждому жесту. Чтобы никуда не ходила, не ездила, ни с кем не разговаривала, не улыбалась никому. Только ему. Понимая, что уже на пределе и через секунду не сможет остановиться, он оторвался от желанных губ и посмотрел в ее помутневшие глаза. Придя в себя на какое-то мгновенье, девушка уперлась ладошками ему в грудь и слегка надавила, стараясь оттолкнуть от себя. - Иди домой, Нацу, пожалуйста. – Тихо прошептала она и отвернулась к стене, чтобы не сломаться окончательно и не позволить остаться. – Завтра вставать рано. Последний раз, нежно поцеловав ее в щеку, он встал с кровати и направился в сторону окна. В штанах было тесно, и парень прекрасно понимал, что сегодня предстоит бессонная ночь, на пару с телевизором и пустым холодильником. Но он покорно выполнял ее просьбу, самому бы не мешало проветриться. За спиной он слышал тихое шуршание одеялом и хруст простыни, может она выгнала его, чтобы уйти куда-нибудь ночью? Легко запрыгнув на подоконник, он обернулся на Люси, но та уже лежала калачиком под одеялом, отвернувшись к стене. Улыбнувшись своим мыслям, Нацу спрыгнул с окошка, понимая, что никуда она не денется, ведь она принадлежит ему .
|