ОТ ФОТОГРАФИИ «НА ПАМЯТЬ» К «ДЕМБЕЛЬСКОМУ» БЛОКНОТУ

Привычно заменяя термин «фольклор» на словосочетание «устное народное поэтическое творчество», мы, тем не менее, прекрасно знаем, что наряду с устной существуют и письменные формы его бытования. То есть речь может идти только о масштабах, целях и особенностях применения в современной народной культуре текстов в той или иной форме фиксированных и передающихся невербальным путем.

Но сначала несколько слов о понятии «современный» применительно к нашему материалу. А.И.Лазарев в своей монографии «Фольклор и массовое поэтическое творчество советского времени (1917—1991)» высказывает мнение, что «с научной, этнографической и демографической точки зрения, «современное» это то, что совершается в течение последних двадцати лет — срок возникновения и становления нового поколения людей» [3, 294] . Меня смущает здесь несколько формальный подход ученого в определении временных границ развития единого и неделимого пласта исследуемой субкультуры, будь то школьный, студенческий, городской, маргинальный или, как в нашем случае, солдатский фольклор.

Современная его модификация начала складываться где–то в 1970–е годы, когда на смену военнослужащим, родившимся в годы войны, подросло новое поколение призывников. Их количество явно превышало потребности армии. И хотя принятым 10 октября 1967 года «Законом о всеобщей воинской обязанности» значительная часть молодых людей по разным причинам от военной службы была освобождена, мы до сих пор имеем избыточную армию, не обеспеченную для полноценной подготовки достойным финансированием.

Вынужденное казарменное безделье явилось питательной почвой как для возникновения варварских переходных обрядов вроде пресловутой «дедовщины», так и для расцвета современного солдатского творчества и в виде прикладного, и в разнообразных формах поэтического искусства. При этом формы эти во многом определялись не только установившейся в данный временной отрезок модой, но и реальными материальными и техническими возможностями создателей и носителей современной военной субкультуры.

Так наряду с ведущей устной формой хранения и передачи эстетически значимой информации достаточно широкое распространение получили магнитные и так называемые «дембельские» альбомы, солдатские (матросские) записные книжки, а с 1990–х годов на смену альбомам пришли «дембельские» блокноты.

«Дембельские» альбомы являются результатом эволюции бытового артефакта — собрания личных фотографий военнослужащего. Его прообразом в нашей коллекции является описание специально изготовленного типографским способом альбома В.М.Шишканова, служившего в 1955—1957 годах шофером в Западной группе войск (ГДР). За картонной обложкой мышиного цвета с контурным изображением грузового автомобиля и надписью на русском языке «Воспоминания» на первой странице изображение владельца в форме советского солдата в медальоне самодельной фотооткрытки и рядом он же с оружием у развернутого знамени части — уставная традиционная форма поощрения военнослужащих советской армии. На следующих листах одиночные и групповые фотографии сослуживцев и гражданских лиц, расположенные без видимой систематизации.

Нечто подобное и еще менее систематизированное сохранилось и у меня со времени службы в середине 1960–х годов. Функция подобных коллекция ясно определена в надписи на обложке альбома В.М.Шишканова — мемориальная.

Иное дело «дембельские» альбомы 1970–х — начала 1990–х годов. Технология их изготовления и традиционный внешний вид описаны в этнографической литературе [5]. Внутри обтянутой бархатом или шинельным сукном твердой обложки, между открывающими и завершающими альбом обязательными элементами солдатского дизайна── приказами о призыве и увольнении, портретами Министра обороны, подписавшего этот приказ─многочисленные фотографии сослуживцев, окончательно вытеснившие со страниц армейского артефакта гражданских лиц. А еще повестка, почетные грамоты, благодарственное письмо родителям и прочие доказательства того, что армия выполнила свой долг перед обществом: призвала на военную службу юношу нередко с завышенной самооценкой, а вернула обученного военной специальности и воспитанного в духе русских воинских традиций солдата. То есть перед нами уже не мемориальный артефакт, а презентативный документ, предназначенный не столько для личного, сколько для внешнего пользования.

Петербургские коллеги полагают, что «это совсем иное явление солдатской субкультуры, имеющее лишь опосредованное отношение к словесному фольклору военнослужащих» [1, 158], я же считаю их звеньями одной цепи. Ведь любая информация в современном мире передается не только фонетически, но и идеографически. В свою очередь, предшественницей идеографии является пиктография, а ей исторически предшествует предметное письмо. Вот таким произведением с использованием предметного письма и является «дембельский» альбом [2].

Главный недостаток подобного способа передачи информации — крайне низкая информативность. Текст, передаваемый с помощью предметного письма, нуждается в толкователе. Обычно его роль выполняет сам владелец, а при его отсутствии артефакт в значительной степени обесценивается. В моей собирательской практике именно поэтому мать передала в коллекцию «дембельский» альбом своего безвременно погибшего сына, поскольку прокомментировать его содержание без помощника она уже не могла.

Прежде чем культурное пространство современной солдатской поэзии в 1990–е годы займет новая, более содержательная форма хранения и передачи эстетически значимой информации — «дембельский» блокнот, внутри бессодержательной роскоши «дембельских» альбомов появится нововведение: сделанные под копирку с некого подлинника сатирические и юмористические рисунки на темы армейского быта. По существу это пиктографические тексты, которые отличались большей информативной и эмоциональной насыщенностью, нежели хранившие их фолианты с любительскими фотографиями. Пиктография в меньшей степени нуждается в толкователе.

Относительно быстрое и безболезненное вытеснение «дембельских» альбомов блокнотами произошло не от «смены поколений» военнослужащих, а в силу вполне объективных исторических и культурологических причин. Из–за разорительных для большинства россиян горбачевско–ельцинских реформ многие демобилизованные бойцы уже не могли себе позволить роскошно оформленного презентативного документа. Но, самое главное, наполнение репертуара современной солдатской поэзии достигло того уровня, когда исключительно устная форма ее бытования в условиях двухгодичной службы оказалась недостаточной.

Своеобразной лабораторией, где шло постепенное накопление в том числе и поэтических текстов самых различных жанров, стали солдатские записные книжки. Иногда внешне похожие на «дембельские» блокноты, они принципиально отличались от последних своим назначением.

Записная солдатская (матросская) книжка ─ этоне презентативный документ, а социальный помощник, помогавший владельцу скорее адаптироваться к непривычной для него военной службе. Здесь можно найти все: выписки из уставов, расписание караулов, нормы пищевого довольствия и, конечно, песни и иные жанры солдатской поэзии. Системы здесь, как правило, нет никакой: записи делаются по мере поступления информации. Незадолго до демобилизации владелец отмечал в своей записной книжке тексты, которые он хотел бы перенести в «дембельский» блокнот, и передавал все армейским каллиграфу и художнику. Так готовящийся к демобилизации военнослужащий осуществлял простейший акт творчества — выбор, сознательный или бессознательный.

Что же касается самого артефакта — «дембельского» блокнота, то это своеобразная форма консенсуса в болезненном конфликте личности и коллектива, в данном случае армейского. С одной стороны, на титуле блокнота стоит имя владельца и материал для него отбирал лично он. Но с другой…

В этом блокноте стихи не мои,
В этом блокноте стихи всей братвы,
В этом блокноте мысли, мечты

Солдат и сержантов нашей страны.

(ед.хр.14, оп.1, №4, 107 (Чехов, Моск.обл., ЦУМО); ед.хр.18, оп.9, №6 (ЦВ-ТПБЗ МО РФ, 2000-02))

Он поступил как все, его свободная воля подчинилась общепринятой норме, а личность растворилась в «высоко организованной искусственной массе», как называл армию З.Фрейд [4, 92–93]. Армия сделала свое дело, теперь после демобилизации личности потребуется какое–то время для реабилитации.

Магнитные альбомы были особенно распространены среди бойцов Ограниченного контингента советских войск в Афганистане (1979—1989), а по функции в зависимости от обстоятельств они могли быть близки как к звуковой записной книжке, так и к персональному аудиоальбому армейского автора–исполнителя.

Наконец, несколько слов о новейших формах солдатского творчества. Решение об одногодичной службе стало настоящей катастрофой для современной солдатской поэзии. Рожденная в недрах двухлетней службы по призыву, она не укладывается в новый формат. Сравните:

Полагаю, комментарии излишни. Между тем, и сам, и из бесед с коллегами я знаю, что сейчас у солдат–«срочников» появилось новое увлечение: фото– и видеосъемки на мобильный телефон. Но превратится ли это в новый язык самовыражения военнослужащих по призыву, пока сказать трудно.

ЛИТЕРАТУРА

1. Поэзия в казармах: Русский солдатский фольклор (из собрания «Боян» Андрея Бройдо, Джаны Кутьиной и Якова Бройдо) / Сост. и ред. М.Л.Лурье.—М .: ОГИ, 2008.—568 с.: ил.—(Нация и культура/Фольклор: Новые матери алы).

2. Сысолятина Ольга Николаевна. Вербальные и невербальные формы репрезентации знания: диссертация ... кандидата философских наук : 09.00.01 Киров, 2004. —188 c.

3. Трудные темы изучения фольклора: Учебное пособие / А.И. Лазарев; Челяб. гос. ун—т. Челябинск, 1998. — 319 с.

4. Фрейд Зигмунд. «Я» и «Оно». Труды разных лет. Кн.1. Тбилиси: Мерани, 1991.—400 с.

5. http://www.sguez.com/cgi-bin/ceilidh/art/?C344fb2fd31We-5230-629-00.htm; http://www.ogoniok.com/5039/23/.