Ирак и страны Леванта

С начала XVI в. эти страны, на протяжении ряда предшествовавших столетий переходившие из рук в руки (здесь господствовали арабские халифы и тюрки‑сельджуки, фатимидские военачальники и монгольские завоеватели, крестоносцы и всесокрушающее воинство Тимура), попали под власть империи Османов. Разоренные непрерывными войнами, то и дело разрушавшими плоды мирного труда земледельцев и наносившими непоправимый вред тонкому и сложному ирригационному хозяйству, эти страны в XVI–XIX вв. уже почти – ничем не напоминали своих процветавших в древности предшественников – Финикию, Месопотамию (Двуречье, Вавилон), Ливан с его царственными кедрами или благословенную Палестину. Следует заметить, однако, что положение стран Леванта[11]было более благоприятным по сравнению с Ираком, пришедшим в эти века в состояние полного экономического упадка.

В соответствии с генеральными принципами ислама все земли в завоеванных Османской Турцией арабских странах были формально объявлены собственностью султана, обложившего их рентой‑налогом. Но фактически землей от имени султана распоряжались наместники и губернаторы, отчего тяжесть налога сильно возрастала. Так, например, доходы ливанского эмира, считавшегося одним из богатейших людей в Османской империи, достигали в XVII в. 900 тыс. ливров в год, 340 тыс. из которых шли в казну султана. Впрочем, всесилие наместников не следует преувеличивать: султан держал жесткий контроль над завоеванными землями и бдительно следил за чрезмерно богатевшими своими вассалами – тот же эмир Ливана, о котором только что было упомянуто (Фахр эд‑Дин II), был казнен в султанской темнице. Вассалы, в свою очередь, пользовались любым удобным случаем, чтобы ослабить власть султана. В частности, правители Ливана и Палестины активно апеллировали к помощи русских войск в годы русско‑турецких войн XVIII в.

Что касается Ирака, то он уже с XVII в. стал зоной особых интересов английских колонизаторов, укреплявшихся в районе Персидского залива. В XVIII в. здесь действовали постоянные представители и резиденты английской Ост‑Индской компании, причем экономическая деятельность агентов компании со временем все более очевидно приобретала и политический характер. Ирак был сравнительно далеко от Турции, что в немалой степени способствовало некоторой автономии багдадского паши, подчас действовавшего практически независимо от администрации султана и ориентировавшегося на англичан. В первой половине XIX в. эта тенденция привела к тому, что Дауд‑паша прекратил выплату дани султану. Однако позиции самого Дауда, несмотря на проведенные им в стране реформы и помощь англичан, оказались слабыми. Турецкие войска легко вошли в Багдад, и в 1831 г. с претензией иракских пашей на независимость от Стамбула было, покончено.

Впрочем, это был в те годы едва ли не единственный успех султана. В ходе первой египетско‑турецкой войны (1831–1833) Мухаммед Али Египетский отобрал у султана страны Леванта, что способствовало росту могущества ливанского эмира Башира II. И хотя по условиям навязанного Мухаммеду Али державами соглашения арабские страны, включая и Египет, в 1840 г. вновь формально стали вассалами султана, фактически турецкое влияние в Леванте было подорвано. Зато с середины XIX в. Левант, как и Ирак, стал объектом активного экономического и политического проникновения колониальных держав.

Ливан издревле был центром религиозных конфликтов. Существовавшая здесь крупная христианская община маронитов конфликтовала преимущественно с шиитской сектой друзов. Столкновения друзов с маронитами приняли в 40–60‑е годы прошлого века характер вооруженной борьбы, даже религиозной резни, причем формальное разделение страны на два округа, маронитский и друзский, лишь подлило масла в огонь. Когда конфликт достиг апогея (резня христиан в Дамаске в I860 г.), Франция, покровительствовавшая маронитам, высадила в Ливане свой экспедиционный корпус. В 1861 г. этот корпус под давлением англичан был выведен из Ливана, а специальная международная комиссия в составе представителей Франции, Англии, Австрии, Пруссии, России и Турции выработала «Органический статус Ливана», в соответствии с которым Горный Ливан становился особым районом – им управлял назначенный турками христианин; упразднялись также старые звания, титулы и привилегии, провозглашалось равенство всех перед законом и упорядочивалось управление страной.

«Органический статус» сыграл большую роль в развитии Леванта. Турецкие войска были выведены, гражданские права способствовали быстрому росту экономики, включая активные связи с колониальными державами. Речь идет в первую очередь о Ливане, который с конца XIX в. быстро становился одной из наиболее развитых стран арабского мира. Центром его экономических интересов были, как в древности у финикийцев, прежде всего торговые и финансовые контакты в Средиземноморье. Богатые ливанцы ориентировались преимущественно, как упоминалось, на Францию. Позиции Франции в Ливане были, в свою очередь, экономически весьма прочными: Ливан был поставщиком сырья для процветавшей шелкоткацкой промышленности Лиона. На рубеже XIX–XX вв. в Ливане стремительно развивались просвещение и культура, издавались книги и журналы, множились ряды интеллигенции.

Не имевшая выхода к морю Сирия была более отсталой, как и Палестина. Эти страны были своего рода тыловой частью Леванта.

Впрочем, с открытием судоходства по Суэцкому каналу (1869) стратегическое значение расположенной рядом с каналом Палестины стало расти. Здесь оказались сосредоточенными интересы не только соперничавших друг с другом Англии и Франции, но также и Германии, поддерживавшей Турцию.

Ирак, как упоминалось, был зоной английского влияния. Английские купцы держали в своих руках его внешнюю торговлю и контролировали судоходство по реке Тигр. Именно Ирак, как и Иран, стал ареной борьбы между Англией и Германией, прокладывавшей с благословения Турции через его территорию Багдадскую железную дорогу. Сооружение этой дороги давало Германии значительные экономические и политические преимущества как в самой Турции, так и в турецком Ираке. Англичане были этим, естественно, недовольны: усиление Германии в арабских странах грозило подрывом их позиций. Неудивительно, что они прилагали немало усилий для того, чтобы помешать успешному строительству, – и они добились этого, воспрепятствовав выходу новой железной дороги к морю в районе Кувейта. Но все же влияние Германии в Ираке, как и в соседнем Иране, тоже зоне английского господства, росло. Немцы вели борьбу за рынки Сирии и Ирака, особенно в районах, где была проложена дорога. Они создали ряд сельскохозяйственных колоний в Палестине. Конец этой экспансии положила война, итогом которой для арабских стран Азии был некоторый передел зон влияния.

По соглашению 1916 г., дополненному рядом документов несколько позже, Ирак перестал быть турецким и вначале стал владением Англии. В 1920 г. Англия предоставила ему некоторое самоуправление. В 1921 г. Ирак был превращен в монархию во главе с хашимитским (изгнанным французами из Сирии) эмиром Фейсалом, власть которого была ограничена составленной англичанами конституцией. Конституция и монархия обеспечили позиции Англии в экономике Ирака (контроль за нефтью и внешней торговлей), а по договору 1930 г. Англия формально отказалась от своего мандата на Ирак, который стал независимым государством, членом Лиги Наций. 30–50‑е годы XX в. были периодом внутренней политической борьбы противоборствующих политических коалиций в стране, как ориентировавшихся на англичан, так и выступавших против них. В годы второй мировой войны, когда фашистская Германия попыталась использовать в Ираке – как и в Иране – антианглийские настроения и соответствующие выступления, Ирак стал ареной борьбы с немецко‑фашистским влиянием. Англичане оккупировали страну и вывели свои войска лишь после войны. Рост антианглийских настроений и усиление национально‑освободительного движения в Ираке вылились в 1958 г. в выход на передний план радикальных политиков. Антимонархический переворот повлек за собой активное сотрудничество нового правительства страны с СССР. Этот период был отмечен аграрной реформой начала 60‑х годов, а несколько позже – национализацией ключевых объектов экономики страны, включая ее основное богатство – нефть.

Сирия и Ливан по соглашению 1916 г. стали подмандатной территорией Франции. Сирия при власти французов была вначале разделена на ряд полуавтономных государств (именно в связи с этим переделом был изгнан эмир Фейсал, ставший королем Ирака), подчиненных французскому верховному комиссару в Бейруте, который был и главой Ливана. Вся экономическая и финансовая власть, включая право эмиссии в обеих зонах, принадлежала вначале Банку Сирии и Ливана. Позже, с конца 20‑х годов, политически и экономически Сирия и Ливан стали обособляться. Более развитые территории прибрежного Ливана получили в 1926 г. статус республики, управлявшейся парламентом и президентом. Французами была разработана ливанская конституция, призванная учесть сложную этно‑конфессиональную структуру Ливана, в соответствии с которой должны были распределяться места в парламенте. В Сирии было созвано Учредительное собрание, подготовившее в 1928 г. проект конституции, предусматривавший провозглашение независимости страны. Французы заявили, что это требование противоречит условиям мандата, и распустили Учредительное собрание. В 1930 г. они приняли другой проект конституции, предусматривавший создание парламентарной республики под контролем Франции.

В 1936 г. правительство Народного фронта в Париже пообещало скорое предоставление независимости Сирии и Ливану. Но с падением этого правительства французский парламент изменил свое решение. С началом второй мировой войны власть в Леванте оказалась в руках генералов правительства Виши, что привело к выкачиванию отсюда продуктов в Германию. Это вызвало резкое недовольство в Сирии и Ливане, энергично поддержавших переход власти в руки представителей «Сражающейся Франции», правительства де Голля. В 1943 г. из конституции Сирии и Ливана были исключены статьи, предполагающие зависимость от Франции. Обе страны, невзирая на продолжавшийся нажим французского правительства, стали независимыми.

Парламентарные демократические системы в Сирии и Ливане были слабыми и недостаточно устойчивыми. И в той, и в другой стране одни правительства сменяли другие, шла острая партийная, а в Ливане еще и религиозная борьба, уточнялись конституционные нормы, менялись внешнеполитические ориентиры. В Сирии демократические правительства подчас сменялись диктатурами (режим А. Шишекли в начале 50‑х годов). В 1958 г. была совершена даже попытка политического объединения Сирии с Египтом в рамках Объединенной Арабской Республики (ОАР). Вначале это привело к реформам по египетскому образцу – аграрной прежде всего. Были также национализированы некоторые банки и предприятия.

Национализация вызвала недовольство и экономическую неустойчивость, что и послужило в 1961 г. причиной выхода Сирии из ОАР, а также изменения принципов аграрной реформы и денационализации. Сирия вновь вступила в полосу политических неурядиц, пока власть в середине 60‑х годов не перешла к Партии арабского социалистического возрождения (БААС) с ее ярко выраженной социально‑националистической ориентацией.

В Ливане ситуация была несколько иной. Здесь не было почвы для диктатуры, напротив, представители различных партий и групп едва договаривались друг с другом в стремлении сохранить стабильность. Экономика Ливана после второй мировой войны развивалась весьма энергично. По сравнению со своими соседями Ливан процветал. Но, как известно, это процветание прекратилось в середине 70‑х годов, когда противоборство религиозно‑партийных группировок вышло за пределы допустимой нормы и страна оказалась на грани политической, а затем и экономической катастрофы.

Особо следует сказать о Палестине, где Англия с 20‑х годов поддерживала еврейскую иммиграцию и колонизацию. Уже в 1936 г. была сделана попытка разделить Палестину на части, что вызвало негодование арабов. Попытки же примирить арабов и евреев и тем более ограничить еврейскую иммиграцию привели лишь к конфликту Англии с рядом.. еврейских сионистских организаций, за спиной которых была американская поддержка. В 1947 г., вскоре после второй мировой войны с сопровождавшим ее геноцидом евреев, вопрос о Палестине, приобретший особое звучание, был передан в ООН. Генеральная Ассамблея постановила ликвидировать мандат Англии и разделить Палестину на два государства – еврейское и арабское, с выделением Иерусалима в город с особым статусом и международным режимом. В мае 1948 г. палестинские евреи создали государство Израиль, оккупировавшее в ходе спровоцированной арабамипалестинцами первой арабо‑израильской войны 1948–1949 гг. часть территории, которая решением ООН предназначалась для арабского палестинского государства, и занявшее западную часть Иерусалима.

С 1948 г. Израиль – парламентарная республика во главе с президентом, обладающим преимущественно представительными функциями, и премьером. Существующий в основном за счет щедрой финансово‑экономической помощи США, Израиль являет собой развитое современное государство с еврейским большинством и арабским меньшинством (имеются в виду те арабы, которые изначально проживали на территории Израиля и пользуются гражданскими правами). Хотя права арабского населения Израиля несколько ограничены по сравнению с теми, которыми пользуются евреи, они все же принципиально отличают эту часть населения от тех арабов, которые были присоединены к Израилю в результате второй арабо‑израильской войны 1967 г. (иорданские территории к западу от р. Иордан, сирийские Голанские высоты и часть земель в полосе Газа) и статус которых поныне – бесправный статус беженцев. Следует заметить, что внутри государства Израиль среди лидеров различных партий, входящих в кнессет (парламент) и время от времени участвующих в формировании правительства, существуют немалые разногласия по поводу того, какую внешнюю и внутреннюю политику проводить. Но по отношению к арабам насильственно присоединенных территорий мнение всегда было практически (за небольшим исключением) единым: палестинским арабам не следует предоставлять возможности для создания самостоятельного государства. Именно эта установка привела не только к конфронтации Израиля со всем арабским миром, но и к возникновению острой ближневосточной проблемы, решение которой не достигнуто и по сей день.