Предубеждения

Одна из серьезных трудностей, возникающих при необходимости изменить свою установку, связана с тем, что многие из наших установок обусловлены нашими предубеждениями относительно тех или иных явлений или людей, рационально обсуждать которые нам слишком трудно.

Как уже отмечалось, предубеждение отличается от стереотипа. Если стереотип представляет собой обобщение, которого придерживаются члены одной группы относительно другой, то предубеждение предполагает еще и суждение в терминах «хороший» или «плохой», которое мы выносим о других людях, даже не зная ни их самих, ни мотивов их поступков.

Формирование предубеждений чаще всего бывает связано с нашей потребностью определить свое положение по отношению к другим людям (особенно в плане превосходства) и в результате успокоиться насчет ценности собственной персоны. Именно предубеждениями объясняется отношение некоторых белых к неграм, жителей крупных городов - к провинциалам, представителей доминирующей культуры - к представителям культуры меньшинства, молодых - к старикам, мужчин - к женщинам и наоборот *. Следует заметить, что из всей информации об интересующей нас группе людей мы склонны принимать к сведению лишь ту, которая согласуется с нашими ожиданиями. Благодаря этому мы можем укрепляться в своих заблуждениях на основании лишь отдельных эпизодов, что так способствует формированию предубеждения. Например, если на 10 водителей, допускающих небрежное управление автомобилем, приходится хотя бы одна женщина, то это автоматически «подтверждает» предубеждение, что женщины не умеют водить. Точно так же достаточно лишь одному безработному однажды отказаться от предложенной работы, как сразу же усиливается распространенное мнение, что все безработные лентяи. Сказанное относится и к «неграм» в США или «арабам» во Франции, всякое правонарушение со стороны которых сразу же приписывается их расовой принадлежности, даже если относительное число преступлений в этих группах такое же, что и в группах национального большинства, живущих в сходных условиях.

* Иногда предубеждения распространяются столь широко и укореняются столь прочно, что их жертвы часто сами начинают разделять и поддерживать их до такой степени, что порой теряют реальное представление о своей собственной личности; поэтому очень трудно изменить установки как у носителей предубеждений, так и у их жертв.

Рис. 11.15. Бытующие в повседневной жизни стереотипы включают негативные компоненты, составляющие основу многих предубеждений.

Предубеждение позволяет людям направлять свою агрессивность на «группу-мишень». Например, во время кризисов ксенофобия и расизм позволяют усмотреть причину экономических трудностей в национальных меньшинствах, которые, таким образом, оказываются «козлами отпущения». Самый известный и наиболее драматичный из подобных случаев - судьба евреев; их преследование в нацистской Германии в 30-е годы, жертвами которого стали миллионы людей и которое доходило до настоящего массового истребления, велось с молчаливого одобрения фанатизированного немецкого большинства. В других случаях геноцид чаще всего «оправдывали» торможением прогресса из-за присутствия в стране строптивых «дикарей». Благодаря подобным предубеждениям были разорены или просто уничтожены все аборигенные культуры обеих Америк.

Как было показано, наиболее подвержены предубеждениям люди с авторитарным типом личности, сформированным средой и воспитанием. Такая личность характеризуется известной склонностью к жестокости, с трудом налаживает контакты с другими людьми, склонна до крайности упрощать ситуации и обычно нерушимо верит в превосходство своей социальной группы и своей культуры. Подобные люди обнаруживают сильное стремление каталогизировать всех, кто отличается от них самих и не разделяет их образа мыслей.

Так создается понятие нормы, которое даже в науке очень часто определяют исходя из субъективных критериев. Практика «приклеивания ярлыков», характерная, например, для традиционной психиатрии, тоже нередко основывается на предубеждениях; предубеждения мешают разглядеть за одинаковым ярлыком, приклеенным разным людям, всю сложность внутренней динамики индивидуума и те пути, которыми он пытается включиться в окружающий мир. Этот вопрос будет рассмотрен в последней главе книги.

Документ 11.1. «Внутренняя галактика»

Лорен Эйзли - антрополог и писатель; он возглавляет отделение антропологии Пенсильванского университета. Приведем фрагмент одного из его рассказов, объединенных под общим заглавием «Неожиданная Вселенная» в книгу, в которой автор пытается отыскать «лик безграничной любви в планетарном масштабе» (Eiseley L., L'univers inattendu, Paris, Éditions EP/Denoël, p. 163-164).

«Много лет назад в одном небольшом городке в Калифорнии произошел любопытный случай. Сам по себе этот случай не представлял ничего особенного. Но сопровождавший его психологический эпизод был настолько необычным, что я решил о нем рассказать.

Я долгое время работал над книгой, которую мне не терпелось закончить. Дело было днем, я шел один, погруженный в свои мысли, и случайно попал ногой в маленькую подвернувшуюся по пути канавку. Я грохнулся с необычайной силой, и в моих ушах раздался при этом страшный треск. Открыв глаза, я обнаружил, что растянулся на дороге, уткнувшись лицом в землю и разбив свернувшийся набок нос. По лицу из раны на лбу текла кровь.

Усилием воли я заставил себя продолжать самообследование, осторожно проведя языком по внутренней поверхности рта и зубам. Тоненький ручеек крови под головой все расширялся. Вот так, среди бела дня, все это и случилось. Смущенный, мучимый болью, равнодушный к двигавшимся вокруг меня ногам и к тревожным возгласам, поднял я мокрую от крови руку и жалобно пробормотал: «Нет, не покидайте - меня. Я так сожалею о том, что всем вам причинил!».

Слова эти относились не к окружавшей меня толпе. Они были адресованы внутрь, к тому, из чего я был сделан. Я находился в здравом уме, в ясном и трезвом рассудке, и обращался я к своим клеткам, крови, фагоцитам - ко всему тому, что жило во мне своей собственной жизнью и что теперь, по моей небрежности, умирало подобно выброшенной на камни рыбе. Сознание мое охватила волна раскаяния и даже какого-то обожания, что-то вроде любви в космическом масштабе, ибо случившаяся катастрофа по-своему была столь же огромна, как и катастрофа, жертвой которой становится галактика, теряющая часть своих солнечных систем.

Ведь я был сделан из многих миллионов этих крошечных существ. Своим трудом и самопожертвованием исправляли они повреждение огромного существа, над созданием которого бессознательно, но с любовью трудились долгие годы. А я за всю свою грешную жизнь впервые поглядел на них не через Микроскоп, как на какие-то чужеродные образования. Отзвук той силы, что приводила их в движение, дошел до моего сознания из самых глубин моего существа и охватил мой потрясенный мозг. Я и был ими - их галактикой, их творением. Впервые в жизни я полюбил их сознательно в то время, когда меня пытались поднять протянутые руки помощи. Тогда мне казалось (и с тех пор я не могу освободиться от этого чувства), что в своей Вселенной я вызвал столько же смертей, сколько может повлечь за собой взрыв туманности в космосе.

Спустя несколько недель я снова пришел на место происшествия. То место, где я лежал, все еще слегка отличалось по цвету от остального тротуара. Я наклонился к пятну, испытывая смутное беспокойство. Они исчезли, полностью разрушились - все эти крошечные создания, но то целое, частью которого они были, продолжало существовать. Я покачал головой, осознав смысл тайны, заключавшейся в словах Данте о «любви, что движет солнцем и звездами».

Рис. 11.16. Лишь благодаря активности миллиардов живых организмов - наших клеток, неутомимо выполняющих свои функции, удается всей «машине» нашего тела сохранять равновесие, позволяющее ей работать на уровне ее собственной целостной организации.

Подобно Лорену Эйзли, мы можем лишь изумляться тому спектаклю, который предстает перед нами при замедленном просмотре фильма, запечатлевшего деятельность белых кровяных телец, неутомимо поглощающих бактерий в крови, работу клеточных колоний в желудке или фантастическое путешествие сперматозоидов, стремящихся отыскать яйцеклетку... Слишком часто мы забываем, что без организованной жизнедеятельности подобных систем, действующих автономно без нашего ведома, не было бы тех созданий, которыми мы так гордимся, - нас самих; или, во всяком случае, эти создания мало на что годились бы.

Рис. 11.17. Степень солидарности между людьми, по-видимому, находится в обратном отношении с числом людей в данном месте.