Глава 44. Притащить меня в галерею, была не самая лучшая ее идея

Алекс

Притащить меня в галерею, была не самая лучшая ее идея. Когда Сиерра уводит Бриттани в сторону, чтобы показать какую-то картину, я чувствую себя абсолютно не в своей тарелке.

Я прохожу вперед и рассматриваю стол с закусками, радуясь внутри, что мы уже поели. Это вообще сложно назвать едой. Суши, которые меня так и тянет разогреть в микроволновке, прежде чем есть. Крохотные сэндвичи, размером с четвертак.

— У нас закончился васаби.

Я все еще концентрируюсь на ассортименте еды, когда кто-то слегка бьет меня по спине.

Я поворачиваюсь лицом к невысокому блондину. Он ужасно напоминает мне Ослиную Морду, поэтому у меня сразу же возникает желание пнуть его.

— У нас закончился васаби, — повторяет он.

Если б я знал, что за нахрен, васаби, я бы ему ответил. А так как я не имею ни малейшего понятия, я молчу. И чувствую себя при этом полнейшим идиотом.

— Ты по-английски хоть говоришь?

Мои руки сами сжимаются в кулаки. Да, я говорю, по-английски, ты, придурок. Но последний раз, когда я был на уроке английского слово 'васаби' не встречалось ни в одном диктанте. Вместо ответа, я игнорирую блондина и просто отхожу к одной их картин.

На картине к которой я подхожу изображена девушка с собакой, идущие по чему-то смутно напоминающему Землю.

— Вот ты где, — говорит Бриттани, подходя ко мне. Дуг и Сиерра прямо за ней.

— Брит, это Перри Лендис, — говорит Дуг, показывая на близнеца Колина. — Художник.

— О Боже, ваша работа изумительна, — говорит она, бурно восторгаясь.

При этом, произносит 'О Боже', как какая-то пустышка. Она что шутит?

Блондин оглядывается через плечо и кивает на картину.

— Что ты думаешь об этой?

Бриттани прочищает горло.

— Мне кажется, она показывает всю глубину отношений между человеком, животным и Землей.

Ой, я тебя прошу… Что за хрень.

Перри обвивает ее руками. Я готов уже врезать ему прямо здесь посреди галереи.

— Я вижу, ты очень утонченная.

Утонченная моя задница. Он просто хочет залезть к ней в штаны… штаны, к которым он и близко не подойдет, если это будет зависеть от меня.

— Алекс, что ты думаешь? — спрашивает Бриттани, поворачиваясь ко мне.

— Дай-ка подумать… — отвечаю я, потирая подбородок и пялясь на картину. — Я думаю, вся эта коллекция не стоит больше полутора баксов, ну два — потолок.

Глаза Сиерры увеличиваются в два раза, и она закрывает рот рукой, открытый от шока. Дуг давится своим напитком. А я наблюдаю за тем, что же сделает моя девушка.

— Алекс, ты должен извиниться перед Перри, — говорит она.

Ага, сразу после того, как он извинится передо мной за то васаби. Да ни в жизни.

— Я убираюсь отсюда, — говорю я, поворачиваюсь ко всем им спиной и выхожу из галереи. Me voy.

На противоположной стороне улицы я стреляю сигарету у официантки, вышедшей на перерыв. Все о чем я могу думать, это как выглядела Бриттани, когда приказала мне извиниться.

Я не очень хорошо реагирую на приказы.

Черт, мне абсолютно не понравилось, как тот придурок, художник положил на мою девчонку руки. Я уверен, что практически любой парень хочет положить на нее руки, даже просто для того, чтобы сказать, что прикасался к ней. Я и сам хочу к ней прикоснуться, но я также хочу, чтобы она хотела только меня. Не приказывала мне, как будто я ее щенок и держала меня за руку, только тогда, когда не притворяется.

Это точно не проходит так, как хотелось бы.

— Я видела, ты вышел из галереи. Туда заходят только хойтейс, — говорит официантка, когда я возвращаю ей зажигалку.

Васаби. Теперь хойтейс. Серьезно, я начинаю сомневаться в том, что на самом деле знаю английский.

— Хойтейс?

— Ну, хойтей-тойтей — тип людей, белые и богатенькие.

— Да, ну, я точно не один из них. Просто синий воротничок, который последовал за группой хойтейс.

Я делаю сильную затяжку, благодарный никотину. Уже чувствую себя спокойней. Окей, мои легкие, наверное, не совсем счастливы, но я сомневаюсь, то вообще доживу до того дня, когда они вдруг решат послать меня подальше.

— Я Менди — синий воротничок, — говорит официантка, протягивая руку и улыбаясь. У нее каштановые волосы с фиолетовыми прядями, она, конечно, симпатична, но она не Бриттани.

Я пожимаю ей руку.

— Алекс.

Она оглядывает мои татуировки.

— У меня тоже есть две, хочешь посмотреть.

Вообще-то нет. Мне кажется, что она просто однажды напилась и сделала себе наколку на груди… или на заднице.

— Алекс! — выкрикивает Бриттани, стоя у входа в галерею на другой стороне дороги.

Я все еще курю и пытаюсь не думать о том, что она привезла меня сюда потому, что я ее маленький темный секрет. Я больше не хочу быть долбанным секретом.

Моя псевдо-девушка переходит дорогу. Ее дизайнерские туфли стучат каблуками по асфальту, напоминая мне, что она на класс выше.

Она оглядывает Менди и меня, два синих воротничка, курящих вместе.

— Менди только что хотела показать мне свои тату, — говорю я, пытаясь разозлить Бриттани.

— Конечно, хотела. Ты тоже собирался показать ей свои? — отвечает она, осуждающе глядя на меня.

— Не люблю драмы, — говорит Менди, бросая сигарету, затушив ее носком своего кроссовка. — Удачи вам обоим. Видит бог, она вам понадобится.

Я делаю еще одну затяжку, желая, избавится от того чувства, как Бриттани меня притягивает.

— Возвращайся в галерею, querida. Я вернусь домой на автобусе.

— Я думала, что мы сможем провести отличный день вместе, Алекс, в городке, где нас никто не знает. Неужели тебе никогда не хотелось этого?

— Ты думаешь, это нормально, что этот придурок, художник думает я какой-то помощник официанта? Пусть лучше думают, что я член банды, чем иммигрант официантишка.

— Ты даже не дал этому шанс. Если б ты вынул из своего плеча этот чип и расслабился на минуту, ты мог бы стать одним из них.

— Да там все пластиковые. Даже ты. Проснись, мисс 'О Боже'! Я не хочу быть одним из них, поняла?! Entiendes?

— Четко и ясно. И к твоему сведению, я не пластиковая. Это называется быть тактичной и вежливой.

— В твоем кругу общения, не в моем. В моем кругу мы говорим все как есть. И никогда больше не приказывай мне извиняться, как будто ты моя мать. Клянусь богом, Бриттани, еще раз ты так сделаешь, и между нами все будет кончено.

О, черт. Ее глаза наливаются слезами, и она отворачивается от меня. Мне сейчас просто хочется пнуть себя за то, что обидел ее.

Я выбрасываю свою сигарету.

— Прости меня, я не хотел быть придурком с тобой. Ну, вообще-то хотел. Но только потому, что чувствовал себя там не в своей тарелке.

Она не смотрит на меня. Я протягиваю руку и дотрагиваюсь до ее спины, благодарный за то, что она не отпрянула от моего прикосновения.

— Бриттани, я люблю быть с тобой, — продолжаю я. — Черт, когда мы в школе, я сканирую коридоры в поисках тебя. И как только я замечаю эти ангельские солнечные кучеряшки, я знаю, что я смогу протянуть этот день.

— Я не ангел.

— Для меня ты ангел. Если ты простишь меня, я пойду и извинюсь перед тем художником.

Она открывает глаза.

— Правда?

— Да. Я не хочу этого делать. Но я сделаю… для тебя.

Ее рот искривляется в небольшую улыбку.

— Не надо. Я ценю, что ты бы сделал это для меня, но ты был прав. Его художество отвратительно.

— Вот вы где, — говорит Сиерра. — Мы повсюду вас ищем, пташки. Давайте доедем уже до озера, наконец.

В доме у озера Дуг хлопает в ладоши.

— Ну, джакузи или фильм? — спрашивает он.

Сиерра подходит к окну и оглядывает пейзаж.

— Я усну, если мы включим фильм.

Я сижу с Бриттани на диване в гостиной, переваривая тот факт, что этот огромный домина — второй дом Дуга. И он гораздо больше моего собственного. И эта джакузи. Блин. У богатеньких есть все.

— Я не брал с собой плавки, — говорю я.

— Не волнуйся, — отвечает Бриттани. — Я уверена у Дуга тут найдется что-нибудь тебе одолжить.

В домике у бассейна Дуг проверяет шкафчики в поисках плавок.

— Здесь только две пары, говорит Дуг, протягивая мне узенькие Speedo. — Эти подойдут?

— Да в эти даже мое правое яичко не поместится. Почему бы тебе самому их не одеть, а я одену эти, говорю я и выхватываю из-под носа Дуга вторые плавки в форме шорт. Поворачиваясь, я понимаю, что девушек с нами нет. — Куда они делись?

— Пошли переодеваться. И сплетничать о нас, я уверен.

В небольшой раздевалке, пока я раздеваюсь и натягиваю плавки, я думаю о моей жизни дома. Здесь, на озере Женева, так легко забыть ненадолго о своей обычной жизни. Не нужно волноваться о том, кто меня прикроет.

Когда я выхожу из раздевалки, Дуг говорит.

— Знаешь, она хлебнет еще дерьма из-за того, что встречается с тобой. Люди уже начинают шептаться.

— Слушай, Дугги, мне нравится эта девчонка больше, чем мне когда-либо что-то нравилось в моей жизни. Я не собираюсь расставаться с ней. И я начну думать о том, кто, что там говорит о нас, когда меня закопают на несколько метров под землю.

Дуг улыбается и расставляет руки.

— Ах, Фуэнтес, по-моему, мы с тобой только что пережили братский момент. Хочешь, обниму?

— Даже не думай.

По дороге к джакузи Дуг хлопает меня по плечу. Не смотря ни на что, он прав, может у нас, и не было какого-то там братского момента, но мы точно поняли друг друга. В любом случае я не собираюсь его за это обнимать.

— Очень сексуально, детка, — говорит Сиерра, оглядывая его плавки.

Дуг идет как пингвин, переваливаясь с ноги на ногу от неудобства.

— Клянусь богом, как только я в джакужи, я снимаю их, они душат мои яйца.

— Слишком много информации, — говорит Бриттани, закрывая уши ладошками.

Она одета в желтое бикини, оставляющее совсем мало места для воображения. Интересно, она понимает, что выглядит как подсолнух, готовый пролить солнечный свет на всех, кто посмотрит на нее?

Дуг и Сиерра забираются в джакузи.

Я следую за ними и сажусь рядом с Бриттани. Никогда не был в джакузи прежде, поэтому не знаю, что надо делать. Мы будем просто сидеть тут, и разговаривать или разобьемся на парочки и позажимаемся? Второй вариант мне нравится больше, но я замечаю, что Бриттани слегка нервничает.

Особенно, когда Дуг выкидывает свои Speedo из воды.

— Фу, чувак, — я зажмуриваюсь.

— Что? Я хотел бы когда-нибудь иметь детей, Фуэнтес. Эта штука перекрывала мне все кровообращение.

— Бриттани выскакивает из воды и оборачивает вокруг себя полотенце.

— Пойдем внутрь, Алекс.

— Ребят, вы можете остаться здесь, говорит Сиерра. — Я заставлю его одеть их обратно.

— Не переживай. Наслаждайтесь. А мы будем внутри, — отвечает Бриттани.

Когда я встаю, Бриттани протягивает мне второе полотенце.

Я приобнимаю ее одной рукой, пока мы идем обратно в дом.

— Ты в порядке?

— Да. Я просто думала, ты был расстроен.

— Все хорошо. Просто… — я поднимаю одну из стеклянных фигурок со стола в гостиной и разглядываю ее. — Видя этот дом, эту жизнь… я хочу быть с тобой, но когда я смотрю по сторонам, я понимаю, что такой жизни у меня никогда не будет.

— Ты слишком много думаешь. Она садится на ковер и похлопывает рядом с собой. — Иди сюда и ложись на живот. Я знаю, как делать шведский массаж. Он тебя расслабит.

— Ты не шведка.

— Ну, как и ты. Так что ты никогда не узнаешь разницы.

Я ложусь рядом с ней.

— Я думал, мы собирались продвигать наши отношения помедленнее.

— Немного массажа достаточно безобидно.

Я оглядываю ее офигенное тело, прикрытое скромненьким бикини. — Знаешь, я был в интимных отношениях с девушками, одетыми во много большее.

Она дает мне по заднице.

— Веди себя прилично.

Когда ее руки начинают двигаться у меня по спине, я издаю негромкий стон. Блин, это просто пытка. Я пытаюсь, вести себя прилично, но прикосновения ее рук настолько хороши, что мое тело с трудом меня слушается.

— Ты какой-то напряженный, — говорит она мне в ухо.

Конечно, я напряженный, ее руки повсюду на моем теле. Я отвечаю ей еще одним стоном.

Через несколько минут дурманящего массажа Бриттани, со стороны джакузи доносятся громкие стоны, рычание и плеск, Сиерра с Дугом однозначно пропустили порцию массажа.

— Ты думаешь, они делают это? — спрашивает Бриттани.

— Ну, или это, или Дуг очень религиозен, — отвечаю я, имея в виду то, что он выкрикивает 'о, боже' каждые две секунды.

— Это заводит тебя? — спрашивает она тихонько меня в ухо.

— Нет. Но ты продолжай меня вот так массировать и можешь забыть о том, чтобы все шло помедленней между нами. — Я поднимаюсь и смотрю на нее. — Чего я вот совсем не могу понять, либо ты знаешь, что ты дразнишь меня и просто выносишь мне мозг, либо ты на самом деле невинна.

— Я не дразню тебя.

Я выгибаю бровь, затем наклоняю голову и указываю на ее руку, спокойно лежащую у меня на внутренней части бедра. Она сразу же ее одергивает.

— Окей. Я не хотела класть туда руку. Ммм, ну, не то, чтобы не хотела. Что я х-х-хочу сказать… это…

— Мне нравится, когда ты заикаешься, говорю я, кладу ее рядом с собой и показываю свою версию шведского массажа, пока Дуг и Сиерра не прерывают нас.

Спустя две недели я получаю извещение о явке в суд по поводу моего незаконного ношения оружия. Я скрываю это от Бриттани, потому, что знаю, она разволнуется. Она, скорее всего, будет постоянно повторять то, насколько государственный защитник хуже частного адвоката. Проблема в том, что я не могу себе позволить адвоката.

Пока я раздумываю над своей судьбой, стоя с утра перед главным входом в школу, кто-то сильно меня пихает, и я практически теряю баланс.

— Что за нахрен? — я пихаю его обратно.

— Извини, — нервно отвечает парень.

Я понимаю, что это тот белый чувак из тюремной камеры.

— Иди сюда и дерись, придурок, — выкрикивает Сэм.

Я встаю между ними.

— Сэм, в чем проблема?

— Этот pendejo, занял мое парковочное место, — отвечает он, показывая мимо меня на белого парня.

— Ну, и что? Ты нашел другое место?

Сэм стоит в чопорной позе, готовый надрать белому задницу. Он может это без проблем.

— Да, я нашел другое место.

— Тогда оставь парня в покое, я знаю его.

Сэм поднимает одну бровь.

— Ты знаешь его?

— Слушай, — говорю я, кидая взгляд на белого парня, который, к моему счастью, одет сегодня в синюю рубашку, вместо той, ужасного кораллового цвета. Он все еще выглядит как неудачник, но, по крайней мере, я могу сохранить серьезное выражение лица, когда говорю. — Этот парень был в тюряге больше, чем я. Он может и выглядит как полный pendejo, со всей этой отстойной стрижкой и цветастой рубашкой, но под всем этим кроется тот еще зверь.

— Ты заливаешь мне, Алекс, — говорит Сэм.

Я делаю шаг в сторону и пожимаю плечами.

— Не говори потом, что я тебя не предупреждал.

Белый чувак делает шаг вперед, пытаясь выглядеть крутым. Я прикусываю нижнюю губу, скрывая улыбку, и скрещиваю руки на груди в ожидании надирания задницы. Мои приятели из КЛ тоже ждут зрелища того, как белый уложит Сэма.

Сэм смотрит то на меня, то на белого парня.

— Алекс, ты мне точно заливаешь…

— Проверь его дело в полиции, его главная фишка, многочисленный угон авто.

Сэм рассчитывает свой следующий шаг. Но белый парень не ждет, он подходит ко мне, протягивая кулак.

— Если тебе что-нибудь будет нужно, Алекс, ты знаешь, как меня найти.

Я прикасаюсь своим кулаком к кулаку белого парня. Через секунду он исчезает, надеюсь, что никто не заметил, как дрожал от страха его кулак.

Я разыскиваю его у шкафчика на перемене между первым и вторым уроком.

— Ты это серьезно сказал? Если мне что-нибудь понадобится, ты поможешь?

— После сегодняшнего, я тебе жизнью обязан, — отвечает он. — Я был до усрачки напуган, не знаю даже, зачем ты вступился за меня.

— Это первое правило. Не позволяй им думать, что ты напуган до усрачки.

Парень хрюкает. Я думаю, что это нервный смешок, либо у него серьезная инфекция носовой полости.

— Я постараюсь запомнить это до следующего раза, когда член банды будет мне угрожать. Он протягивает мне руку.

— Я Гери Франкель.

Я пожимаю его руку.

— Слушай, Гери, мое судебное разбирательство на следующей неделе и я совсем не хочу надеяться на государственного защитника. Как думаешь, твоя мама сможет помочь?

Он улыбается.

— Думаю да. Она отличный адвокат. Если это твой первый арест, возможно, она сможет добиться коротенького испытательного срока.

— Я не смогу себе по…

— Не волнуйся о деньгах, Алекс. Вот ее карточка. Я скажу ей, что ты мой друг, и она сделает это про боно.

Пока я смотрю, как он уходит дальше по коридору, я задумываюсь о том, как интересно иногда все складывается в жизни. Никогда не думаешь, что самый маловероятный человек может стать тебе помощником. И что светловолосая девчонка может заставить тебя с оптимизмом смотреть в будущее.