Глава 9. Медленное выздоровление

Кэсси

Я не могла поверить в то, что произошло между Дином и Мелиссой. Черт, я предложила им вместе приехать к нам в гости только потому, что хотела, чтобы они, в конце концов, стали парой. Но, судя по всему, результат получился прямо противоположный. И сейчас Дин страдал, а о чувствах Мелиссы я вообще ничего не знала. В какой-то степени я считала себя ответственной за всё произошедшее.

Дин отказался спать их последнюю ночь в Нью-Йорке в комнате для гостей, поэтому он устроился на диване в гостиной. Я пыталась уговорить его лечь спать вместе с Джеком в нашей комнате, а я бы легла с Мелиссой, но он наотрез отказался.

— Просто иди спать в нашу кровать. Не велика беда, Дин. Я лягу с Мелиссой, — предложила я.

— Нет, спасибо. Мне нравится спать на диванах, — ответил он и подмигнул мне, хотя его взгляд был устремлен куда-то за мое плечо.

Я обернулась и увидела за своей спиной Джека.

— Что ты там делаешь? — спросила я его.

— Я? Я? Ничего? Просто пялюсь на твою попку, — сказал Джек и рассмеялся.

— Лгун! — я хлопнула его ладонью по груди.

— Я просто сказал Дину, что если он согласится на твое предложение спать в нашей постели, то я придушу его подушкой и скину мертвое тело с балкона. Я не буду, черт возьми, делить кровать со своим братом, Котенок, когда могу спать там с тобой.

Я нервно топала ногой по плиточному полу.

— И ты сказал всё это, стоя у меня за спиной?

— Без помощи слов, но сообщение было получено. — Он зловеще провел рукой по своему горлу, как маньяк в каком-то ужастике.

— Дин, я просто хочу, чтобы ты чувствовал себя комфортно в нашем доме. Пожалуйста, дай мне знать, если я смогу что-нибудь для тебя сделать.

— Я в порядке, сестренка. Правда. Перестань волноваться.

И только после его настойчивого заверения, что ему удобно на диване, я, в конце концов, оставила Дина в покое и пошла в постель с Джеком. Мелисса заснула довольно быстро после того, как мы поговорили. И оба раза, когда я заглядывала к ней в комнату, она не шевелилась.

Она призналась, что была обескуражена взрывом эмоций Дина и в итоге расплакалась у меня на плече. Сильно расплакалась, но так ни в чем и не призналась мне. Я спросила, любит ли она Дина, и она утвердительно кивнула головой, но больше ничего не сказала. Если честно, я до сих пор не понимала, что с ней творится, как и шесть месяцев назад. Что-то мешало Мелиссе открыто любить Дина, но я не имела ни малейшего понятия, что именно. А она не спешила со мной делиться.

* * *

На следующее утро мы все собирались в молчаливой тишине. Я настояла, чтобы Джек поехал с нами в аэропорт, потому что не хотела в одиночку иметь дело с этой парочкой. Я не знала, как они будут себя вести, и поэтому мне требовалась вся поддержка, которую я только могла получить в сложившейся ситуации. К тому же, Джек мог прямо сказать, чтобы они и дальше продолжали трахать друг другу мозги, в то время как я хотела склеить их тела вместе супер клеем.

Навечно.

Дин полностью игнорировал Мелиссу. Он отказывался смотреть в её сторону, сидеть рядом с ней да и вообще признавать её существование. Одного взгляда на мою подругу было достаточно, чтобы понять, что такое поведение Дина буквально съедало её изнутри. Она выглядела несчастной. Когда мы вчетвером приехали в аэропорт, то сразу же направились к стойке регистрации. Пока мы стояли в очереди, Джек пару раз оставлял нас, чтобы сфотографироваться с фанатами, напоминая им при этом, что ничего не может подписать сломанной рукой.

— Дин, — прошептала Мелисса, глядя в его сторону, но я её услышала.

— Что? — ответил он, не поворачиваясь.

— Мы можем поговорить?

— Неа. — Он повернул голову и прямо встретил её взгляд, и мое сердце в этот момент покрылось трещинами от обиды за них. Мне не нравилось, что им пришлось проходить через нечто подобное, и я желала избавить их обоих от причиненной друг другу боли.

— Ты, в самом деле, не хочешь сейчас разговаривать со мной? — спросила Мелисса, её голос звучал тихо.

— Нет, я, в самом деле, не хочу сейчас разговаривать с тобой.

Дама за стойкой регистрации прокричала:

— Следующий. — И Дин направился к ней в одиночестве. Я сжала в объятиях свою крошечную лучшую подругу и притянула её голову как можно ближе к себе.

— Спасибо, что приехала. Я все время скучаю по тебе.

— Я тоже по тебе скучаю. Меня бесит, что ты так далеко, — пожаловалась Мелисса.

— Я знаю. Меня тоже. Ты должна наладить отношения с Дином, — предложила я, и она вздохнула.

После того, как Мелисса сдала свой багаж, мы встретились с братьями Картер около пункта контроля. Я крепко обняла Дина.

— Я люблю тебя и буду скучать. Спасибо большое, что приехал сюда. Приезжай к нам еще, хорошо? Мы всегда тебе рады.

Он широко улыбнулся мне.

— Приеду. Я тоже буду скучать по вас, ребята.

— Передай, пожалуйста, привет от нас бабушке и дедушке, — быстро добавила я, пока не забыла. Я все время по ним скучала. Я никогда не встречала семейных пар, которые были бы настолько мудрыми, как они. Бабушка и дедушка знали, что на самом деле имело значение в жизни, и они никогда не колебались в вопросе, стоит ли это нам говорить или нет. Я была благодарна им за многое.

Джек сжал в объятиях своего младшего брата и так сильно хлопнул его по спине, что я думала, он её сломает. Потом Дин повернулся к Мелиссе и сказал:

— Приятного полета.

— Что это значит? Разве мы летим не вместе? — она посмотрела на меня, непонимание ясно читалось на её лице.

— Теперь нет.

Она открыла рот от удивления, так же как и я.

— В самом деле? — спросила она.

— В самом деле, — ответил он без шуток.

— И на каком самолете летишь ты?

— Не на том, на котором ты, так что не волнуйся об этом, — Дин пошел на пункт контроля, а я стояла совершенно ошеломленная.

— Черт возьми, — сказала я, ни к кому конкретно не обращаясь.

Глаза Мелиссы наполнились слезами, но она смахнула их, когда я в последний раз притянула её в объятия.

— Я позвоню тебе позже.

Мелисса втянула воздух и направилась в сторону пункта контроля, где от Дина её отделяло уже множество людей.

— С тобой будет всё хорошо? — спросила я у неё, шок по-прежнему доминировал над всеми другими моими чувствами.

Мелисса выдавила из себя улыбку.

— Ну да.

Я потянулась к руке моего мужа и крепко сжала её. Джек еще раз попрощался с Мелиссой и повел меня в сторону выхода из аэропорта.

— Не могу поверить, что он сделал это, — сказала я, осторожно взглянув в шоколадно-карие глаза моего мужа.

Джек кинул на меня косой взгляд.

— Не хочу признаваться, но это было довольно жестко.

Я резко вздохнула.

— Прости, Котенок, но она это заслужила.

Ох, как бы мне хотелось не согласиться с ним. Я страстно желала заступиться за свою лучшую подругу и сказать мужу, что он не прав. Я хотела обвинить его в жестокости и бессердечии и сказать, что только полный кретин мог произнести нечто подобное в сложившейся ситуации. Но он был прав. И я знала это. И как бы мне ни хотелось встать на сторону Мелиссы, как делала она в отношении меня множество раз, я не могла это сделать.

Я крепче сжала руку Джека и позволила ему вывести меня на улицу, где нас ждал Маттео.

Жаркий и влажный воздух ударил мне в лицо, и я сделала еще один глубокий вдох, прежде чем отпустила все напряжение, накопившееся во мне за эти выходные.

* * *

Пару недель спустя я все еще не могла поверить в то, что произошло между Мелиссой и Дином. Наблюдать, как он вываливает все свое дерьмо на мою подругу, было очень необычно. И это возбуждало. Я никогда не призналась бы в этом Джеку, но так оно и было. Меня удивило, что в тот момент трусики Мелиссы не расплавились от жара её тела и не растеклись лужицей на полу моей квартиры. Вместо этого она стала упрямой и сдержанной, что, скорее всего, было её защитным механизмом, предположила я.

Правда заключалась в том, что я расстраивалась из-за этой парочки. Я хотела, чтобы они преодолели сложный для себя период, и не имела ни малейшего понятия, почему Мелисса так усердно сопротивлялась отношениям с Дином. Каким человеком я была, раз не знала, какого черта творилось с моей лучшей подругой?

Единственное, в чем я была уверена, что я не хотела стоять между ними, поэтому предупредила Дина и Мелиссу, что не желаю быть втянутой в эти разборки. Верные своему слову, ни один из них не спрашивал меня о другом, когда мы разговаривали по телефону, что бывало не так часто как раньше. Мы все прошли длинный путь со времен колледжа, и у каждого жизнь складывалась по-своему.

Дин занимался делами в офисе агентов Джека, Райана и Марка, пока те путешествовали по стране в поисках новых бейсбольных талантов. Работа Дина заключалась в налаживании контактов с местными перспективными игроками. Он отвечал на телефонные звонки, просматривал почту и другие средства связи, а также оформлял отчеты. Еще он регулярно делал заметки по новым, текущим и бывшим игрокам всех времен. Дин как-то сказал мне, что на работе он только что не спит, но и это было поправимо, если его боссы купят диван в офис. Я рассмеялась, но мое сердце переполняла гордость за его трудолюбие и преданность работе.

Мелисса в свою очередь убедила свою маму расширить бизнес и открыть небольшую компанию по связям с общественностью в Оранж Каунти [16]. Она сказала своей маме, что больше половины клиентов живут в ОК, и не было никакого смысла заставлять их ездить в Лос-Анджелес для персональных встреч. Клиенты их фирмы были в восторге и быстро распространили информацию о новом офисе друг по другу. Маму Мелиссы переполняла гордость за её единственную дочь. Я всегда знала, что Мелисса рано или поздно переедет в этот район, поэтому ничего в её действиях меня не удивило.

Наши с Джеком отношения заметно улучшились после того, как у нас погостили Дин и Мелисса. Он сосредоточил всю свою энергию на силовых упражнениях и разработку здоровой руки. Когда команда была на выезде, он большую часть времени проводил на поле с тренерами. А когда команда играла дома, он повадился устраивать всякие розыгрыши своим товарищам. В конце концов, они стали умолять меня держать его дома, чтобы он прекратил издеваться над ними.

Как-то за ужином я спросила у Джека, как именно он подшучивает над членами команды. В ответ он рассмеялся так, что потом долго не мог остановиться.

— Я переложил вещи новичка в шкафчик Ньюмена.

Я знала, что Ньюмен был ветераном в Метс. А в команде существовало непреклонное правило: новички должны уважать ветеранов. Они не имели права разговаривать с ними и уж тем более касаться личных вещей.

Джек откинулся назад и усмехнулся.

— Ньюмен разозлился, а бедный парень не имел понятия, как его вещи оказались не в том шкафчике, но не мог ничего сказать. Ты же знаешь, он не имеет права разговаривать с ветеранами, и поэтому не мог никак оправдаться. Ньюмен вытряхнул его вещи из своего шкафчика, швырнул их через всю раздевалку и пригрозил новичку. А я продолжал так делать всю неделю. Бедный парень чуть с ума не сошел, пока ему кто-то не сказал: «Добро пожаловать в Высшую лигу».

— Кто-нибудь сказал ему, что всё это устроил ты? — улыбнулась я, счастливая оттого, что слышала смех Джека.

— Черт, конечно же, нет! Никто ничего не сказал ему. Это правило. Мы можем подшучивать друг над другом, но никогда не выдаем, кто и что натворил.

— Рада, что тебе так весело с командой, — улыбнулась я, протянула руку через стол и провела пальцем по щетине на щеке Джека. Мне пришелся по душе такой его неряшливый вид.

Должна признаться, мне очень нравилось регулярно ужинать с Джеком дома. Прежде мы делали это редко, и хотя он продолжал переживать из-за травмы, его поведение заметно улучшилось. Теперь я осознала, как на самом деле он мало времени проводил дома, и как редко нам удавалось вместе посидеть за ужином несколько вечеров подряд. Точнее, такого никогда прежде не случалось.

Даже во время межсезонья Джек всегда был сосредоточен на бейсболе. Он думал только о работе, о своей физической форме, правильном питании и делал все необходимое, чтобы оставаться востребованным в предстоящем сезоне. Честно говоря, я не считала, сколько времени занимал у него бейсбол, но такие моменты, как сейчас, когда он сидел рядом, были действительно бесценными.

Глядя на своего сексуального мужа, я подавила желание перелезть через стол и съесть его самого на ужин. Я знала, что он не будет возражать, но я не хотела пока прерывать наш разговор. Видеть, как Джек улыбается и смеется, было самым чудесным моментом за весь день.

— Расскажи мне о том новичке, которого взяли на твое место в команду, — спросила я, его брови поползли вверх.

— Я говорил тебе, что он не останется в команде? — Джек ухмыльнулся, и на его щеках появились ямочки. Я хотела утонуть в этих ямочках.

Я взяла свой бокал с вином и сделала глоток.

— Где же он будет потом играть?

— В нашей команде он временно, — сказал он с усмешкой.

— Кто тебе это сказал?

— Он сам. Однажды парень подошел ко мне во время игры и сказал: «Знаешь, они сразу сказали, чтобы я не привыкал к команде». О чем я, конечно же, не знал. — Джек продолжал возить вилкой по тарелке. — Черт. Я никогда не привыкну есть правой рукой.

Я засмеялась.

— И что ты ответил ему?

— Черт, ничего. Я ничего ему не ответил, а просто посмотрел в глаза. Я ничего не должен этому пареньку. Он без зазрения совести занял бы мое место в команде, если бы ему позволили боссы. И я знаю это.

— Значит, он вернется в младшую лигу, когда ты оправишься от травмы? — спросила я, прежде чем запихала в рот ложку салата Цезарь.

— Скорее всего. Хотя он хорош. И мне не нравится, что я злюсь оттого, что он хороший игрок. Я чувствую себя козлом из-за этого.

— Ты не козел. Ты надрывал задницу, чтобы занять свое место в команде, и ты просто-напросто не хочешь лишиться его. — Я понимала это чувство. Я знала, что значит бейсбол для Джека, и сколько ему всего пришлось преодолеть и в личном, и в профессиональном плане, чтобы добиться своих целей. Никто не хочет, чтобы один глупый инцидент стал причиной, по которой вся спортивная карьера пойдет под откос, а то и вовсе завершится.

— Точно. Но я хочу, чтобы команда выигрывала, а он помогает им выигрывать. И тогда я злюсь и порой не хочу, чтобы он был настолько хорош. — Он провел здоровой рукой по волосам, и его настроение внезапно поменялось.

— Это имеет смысл, — ободряюще сказала я Джеку, стараясь успокоить его, когда он поднял глаза и встретился с моим взглядом. Цель команды заключалась в том, чтобы любой ценой выигрывать. Джек боялся, что потеряет свое место из-за более молодого парнишки с более быстрым броском, чем у него самого. Каждый игрок опасался, что если он получит травму, его могут заменить. Бейсбол не позволял забыть, как много молодых ребят ждут возможности занять твое место в тот момент, когда ты облажаешься. И понимание этого факта сильно давило на игроков.

Мой голос сорвался на писк, когда адреналин хлынул мне в кровь, и я затараторила:

— Ты любишь свою команду и никогда не станешь желать им поражения. Но ты не хочешь, чтобы этот парнишка был лучше тебя, потому что место в команде принадлежит тебе. Ты хочешь быть нужным. Ты хочешь, чтобы гребаный Метс ощутил твое отсутствие!

Глаза Джека расширились, и широкая улыбка озарила его лицо.

— В точку! Черт возьми, в самую точку. Боже, я люблю тебя.

Громкий скрежет стула по выложенному плиткой полу нарушил спокойную атмосферу в столовой в тот момент, когда Джек отчеканил:

— Ты. Голая. Сейчас же.

Мое сердце забилось быстрее, а между ног болезненно запульсировало возбуждение. Я не переставала удивляться, как же быстро Джек мог превратить меня в горячий ком желания. В одну секунду мы смеялись, а в другую — все, о чем я могла думать, это как ощутить его внутри себя.

Я повернулась к нему, и в ту же секунду его рот накрыл мои губы. Джек напористо целовал меня, и когда я, наконец, разомкнула губы, его язык проник мне в рот, настойчиво изучая его. В тот момент, когда наши языки соприкоснулись, мое тело выгнулось дугой и вздрогнуло в унисон с его.

— Ты такой горячий. — Я сумела освободить свой рот, когда Джек поднял меня на руки и понес в спальню. Я начала сопротивляться, вспомнив о его сломанной руке, но он снова заставил меня замолчать крепким поцелуем.

— Замолчи, — потребовал он, и я подчинилась. Прямо сейчас я была готова сделать все, о чем бы мой муж меня не попросил. Я была слишком возбуждена. — Боже, Кэсси, я хочу тебя. Ты такая соблазнительная.

Джек поцеловал меня в шею, и от прикосновения его губ у меня закружилась голова.

— И красивая. — Он прокладывал поцелуями дорожку по моей шее к плечу, которое нежно укусил. Я застонала и почувствовала, как он содрогнулся около меня.

— И талантливая, — продолжал Джек, пока стаскивал с меня топ, после чего швырнул его на пол, и тут же начал ласкать мой обнаженный живот, целуя кожу вокруг пупка, которая была настолько чувствительной, что я задрожала от его прикосновения.

— И создана для меня. — Он запрокинул голову, и его карие глаза встретились с моими. — Ты же знаешь это, разве не так?

Джек прищурился, когда его правая рука переместилась к застежке моего бюстгальтера.

— В буквальном смысле слова ты создана для меня, черт возьми. Это тело моё, — сказал он, отбрасывая мой кружевной бюстгальтер туда, где уже валялся топ. — Это тело создано для меня. И только для меня. Скажи, что ты знаешь это.

Джек протянул руку к моей щеке, и я закрыла глаза, позволяя его словам просочиться в меня. Пространство между нами наполнилось таким количеством любви, страсти, вожделения и желания, что я чувствовала, будто могла отрезать кусочек воздуха и съесть его. Разнообразные чувства переполняли меня… делали цельной… удовлетворенной. Я могла бы жить вечно благодаря тем эмоциям, которые испытывала в этот момент.

— Скажи, Кэсси. Скажи, что ты знаешь, это тело создано только для того, чтобы дополнить мое. И только мое. Никакой новичок не может занять мое место. Никто больше не может занять эту позицию. Ты моя, черт возьми, жена и больше ничья. И так будет всегда. Я боготворю тебя. И всегда буду боготворить тебя.

Я не знала почему, но от его слов эмоции переполнили меня, и я чуть не заплакала. Возможно, это было оттого, как он их произнес, или оттого, что он сказал, но тяжесть в моей груди возрастала с каждым вдохом. Ошеломленная своими чувствами, я посмотрела на моего мужа. Моего сексуального как черт, слишком самоуверенного, невероятно красивого мужа. Глядя на него сейчас, я поняла, насколько мы были счастливы оттого, что принадлежали друг другу. Я не нуждалась ни в ком другом в моей жизни. Джек, мать его, Картер был создан для меня, и больше никто.

— Скажи это, Котенок. Скажи, что ты моя, — требовал он, чуть ли не мурлыча.

Я сделала глубокий вдох и посмотрела, как мои набухшие груди вздымались и опускались в такт дыханию. Запустив пальцы в темные волосы Джека, я слегка потянула его на себя, вынуждая смотреть мне прямо в глаза.

— Я твоя. И никогда не наступит той минуты, когда я не буду принадлежать тебе. Я твоя или ничья. Ты слышишь меня? Только ты. Только твоя. Навсегда.

Наши чувства вырвались на свободу, заменяя кислород в комнате чем-то совсем другим. Слова Джека были подобны моему персональному афродизиаку, с каждым его словом у меня между ног становилось все горячее и горячее. Я превратилась в комок желания, так как мгновенно завелась от его признания. Я была удивлена, что до сих пор не сгорела.

— Навсегда, — уточнил Джек, прежде чем атаковал губами мою грудь. Его язык был неумолим, когда он добрался до моего соска, прежде чем втянул его в рот и зажал между зубами. Я всхлипнула, а он вздрогнул. Джек ласкал мой сосок, после чего переключился на другой, подвергая его таким же сладостным пыткам.

Я извивалась под ним и приподнимала бедра, чтобы прижаться к его телу, без слов говоря, что готова ощутить его внутри себя.

— Не сейчас, — сказал Джек на мой молчаливый призыв. Он опустил свою здоровую руку на мои джинсы и нащупал пуговицу.

— Ты должна снять их сама, Котенок. Я чертовски беспомощен с одной рукой.

Я расстегнула пуговицу и молнию. Стащив с себя джинсы, я, прежде чем бросить их на пол, посмотрела на Джека, который делал то же самое со своей одеждой. Он замер всего на какое-то мгновенье, но этого было достаточно для меня, чтобы увидеть его во всем обнаженном великолепии. Я хотела запечатлеть эту картинку в своей голове и запомнить на всю оставшуюся жизнь. Обнаженный Джек Картер был действительно стоящим зрелищем, начиная с его великолепно очерченных плеч и груди и заканчивая мужским достоинством, которое торчало между его мускулистых бедер. Этот экземпляр мужского тела принадлежал только мне.

Я поджала губы и потянулась к его члену, но он отрицательно покачал головой. Джек пристально посмотрел мне в глаза, после чего опустил голову у меня между ног. Мои губы приоткрылись, когда он медленно и методично стал целовать внутреннюю поверхность моего бедра. Он дразнил меня до тех пор, пока я не забыла, как дышать. Каждый вдох ощущался как-то неправильно, требовал слишком много усилий. Да кто вообще, черт возьми, должен думать, как дышать? Видимо, я, особенно когда мой муж находится у меня между бедер.

Его язык проложил влажную дорожку по моему бедру и остановился около самого центра, прежде чем переключился на другую ногу. Я изогнулась дугой и ухватила его за голову, вынуждая сконцентрировать внимание там, где я отчаянно хотела его почувствовать. Джек рассмеялся:

— Почти, Котенок. — Его слова обожгли мою кожу.

Только когда я больше не могла терпеть эту пытку и была готова придушить его своими ногами, его язык нашел чувствительную точку. Моя грудь вздымалась, пока я делала жадные глотки воздуха. Джек ласкал меня быстрыми прикосновениями, потом его движения стали более требовательными и лихорадочными. Его язык заставлял меня биться в исступлении, пока он передвигался от одной чувствительной точки к другой. В одно мгновенье его язык ласкал мою кожу, а в другое погружался в меня, быстро двигаясь вперед-назад.

Я так сильно зажмурилась, что перед глазами вспыхнули звездочки. Или, может быть, движения его языка заставили меня увидеть их. Кто знает? Все, в чем я была уверена, это то, что ощущения были чертовски волшебными. Мой муж был чертовым волшебником с палочкой в виде языка, и мне было плевать, кто об этом знал.

— Джек. О Боже, Джек. Не останавливайся. Не смей останавливаться, — выкрикнула я. — Ты словно Гарри Поттер, о Боже!

Он моментально остановился, поднял голову и уставился на меня. Клянусь, в этот момент моя вагина сжалась в комок и была готова умереть.

— Ты только что назвала меня Гарри Поттером? — Лицо Джека исказила смешная гримаса непонимания.

— Я просто имела в виду, что ты волшебник. А твой язык чертова волшебная палочка. Вернись на место и закончи свое волшебство. Просто заткнись, Джек, и вернись на место. — Я наклонила его голову, и он засмеялся.

— Может быть он и волшебник, но всего лишь выдуманный. А я настоящий. Мое волшебство настоящее. — Его язык продолжил свои магические движения, когда он ввел в меня два пальца. Мой оргазм приближался с каждым прикосновением его языка и толчками пальцев.

— Да, так, Джек. Только так, — я закричала, когда мои бедра дернулись, и оргазм с силой взорвался во мне.

Он медленно оторвал голову от моего тела и улыбнулся, отчего на его щеках вспыхнули ямочки.

— Ты будешь теперь называть меня Гарри?

— Только если ты захочешь сам. — Я тяжело дышала, когда Джек накрыл меня своим телом и толкнул свой член в мою киску. Его огромный дружок наполнил меня, и я стала двигать бедрами в унисон с его движениями.

— Черт, Кэсси… всегда… ты всегда ощущаешься так хорошо. — Он с силой двигался во мне, с каждым толчком погружаясь всё глубже.

— Сильнее, Джек. Двигайся сильнее, — взмолилась я, когда он ухватил меня за плечи и перевернул. Я оседлала его, принимая в себя так глубоко, как только могла. Двигаясь вверх-вниз, я наклонилась насаживаясь на него, когда его эрекция стала возрастать с каждым новым толчком.

— Ты чувствуешь это? — спросил Джек, имея в виду свое увеличившееся в размерах достоинство. Его голос звучал глухо, словно ему не хватало воздуха. — Я сейчас кончу, Котенок. Я близко.

Я кивнула, когда мой собственный оргазм стал вновь зарождаться во мне. Мои движения ускорились, и Джек замер, достигнув того места внутри меня, куда мог добраться только он. Глаза Джека закрылись, и он взорвался, наполняя меня своим семенем. Я наслаждалась содроганиями его тела, когда мое собственное освобождение накрыло меня с головой. Мое тело вздрагивало, а удары сердца отдавались в ушах. Я рухнула Джеку на грудь и долго лежала на нем, переводя дыхание, пока он перебирал пальцами мои волосы. Его собственное дыхание было учащенным, а тело липким от пота.

— Моя, — все, что сказал Джек, и поцеловал меня в лоб. — Навсегда.