ГРЕГ ВПЕРВЫЕ В ЖИЗНИ ОЩУТИЛ РАДОСТЬ ОТ ПОКОРНОГО СЛЕДОВАНИЯ СТРОГО ОПРЕДЕЛЕННОМУ РИТУАЛУ МОЛИТВЫ.

Кто-то выключил генератор. Работники заправки накрыли колонки специальными чехлами. Мансур достал из кармана белую молельную шапочку и расправил ее, чтобы надеть на крупную голову Грега. Они вместе со всеми опустились на колени на молельные коврики. Люди стояли лицом к стене, на которой красовалась огромная фиолетово-оранжевая эмблема бензиновой компании. Мортенсон знал, что в той стороне, куда обращаются молящиеся, находится Мекка. Но не мог избавиться от ощущения, что приходится поклоняться мастерству техасских и саудовских нефтяников. Он старался забыть об этой циничной мысли.

Мортенсон стоял на коленях рядом с Мансуром и направлял свои мысли к Аллаху. Никто не обращал на него внимания: все сосредоточились на собственных душах. Прижавшись лбом к теплой земле, Грег понял, что впервые с момента приезда в Пакистан его не воспринимают как чужака. «Аллах Акбар, — произнес он. — Бог велик». И его голос слился с хором других голосов, звучавших в темноте…

Мортенсон испытал истинную радость. Молитва этих людей превратила автозаправку в святое место. И кто знает, какие еще чудеса ожидают его впереди?

Глава 7

Трудный путь домой

Эта суровая и прекрасная земля

С заснеженными горами, чистыми, ледяными реками,

Густыми лесами, где растут кипарисы,

можжевельник и ясень, —

Все это тело мое, как и то, что ты видишь перед собой.

Меня нельзя отделить от всего этого и от тебя.

Наши сердца бьются в унисон.

Воинский гимн царя Гезара

Абдул пришел в комнату Грега еще до рассвета, но Мортенсон не спал уже давно. Он боялся, что сегодня что-то может пойти не так. Грег открыл на стук дверь — перед ним стоял одноглазый портье и показывал безукоризненно начищенную обувь своего гостя.

Это были теннисные туфли Грега. Судя по всему, Абдул не один час потратил на то, чтобы превратить его потрепанные «найки» в нечто более респектабельное, что можно было бы носить с гордостью. Абдул и сам преобразился по такому случаю: его седая борода была выкрашена хной.

Мортенсон выпил чай, умылся холодной водой из стоявшего рядом ведра. (Куску мыла «Снега Тибета», который он выделил на эту неделю, пришел конец.) Сложил свои вещи — чемодан остался полупустым. Грег позволил Абдулу взвалить чемодан на плечо, зная, что если он попытается нести багаж сам, это вызовет взрыв негодования.

Мортенсон чувствовал, что Абдулу нравится его внешний вид. По этому случаю Грег согласился взять такси до базара Раджа. Черный «моррис» быстро понесся по спящим улицам города.

Даже в слабом свете уличных фонарей Абдул и Грег без труда нашли свой грузовик. Как и большинство «бедфордов» в Пакистане, он мало напоминал грузовики 40-х годов, которыми раньше была оснащена пакистанская армия. Большинство запчастей за эти годы меняли в местных мастерских — и не раз. Защитная краска давно скрылась под массой декоративных зеркал и металлической обвески. Каждый квадратный сантиметр не покрытой украшениями поверхности был раскрашен в стиле «диско», столь популярном в автомастерских Равалпинди. Яркие зеленые, золотые и алые разводы и арабески соответствовали духу исламского искусства, в котором запрещено изображать творения Аллаха. Но порой даже правоверный пакистанец не мог устоять перед соблазном изобразить на своей машине национального героя — крикетиста Имран Хана с битой, поднятой, как царский скипетр.

Мортенсон расплатился с таксистом и направился к гигантскому грузовику в поисках водителя. Ему не терпелось приступить к работе. Из-под грузовика раздавался могучий храп. Мортенсон опустился на колени и увидел, что под днищем подвешены гамаки, в которых спят трое мужчин.

Прежде чем Грег успел их разбудить, с минарета на дальней стороне рыночной площади раздался призыв к утренней молитве, да такой громкий, что поднял бы и мертвого. Водители проснулись, выбрались из гамаков, потянулись и закурили. Мортенсон с Абдулом опустились на колени и приготовились к ритуалу. Хотя у них не было воды, Абдул все же закатал штаны и выполнил символическое омовение. Грег последовал его примеру, потом сложил руки и склонился в утренней молитве. Абдул критически взглянул на него, но все же одобрительно кивнул. «Ну, — спросил Мортенсон, — похож я на пакистанца?»

Абдул стряхнул пыль с его лба. «Не на пакистанца, — ответил он. — Но если бы сказали, что ты босниец, я бы поверил».

* * *

Али с грузом леса приехал на встречу в безукоризненно чистых шароварах. Мортенсон поздоровался, открыл недавно купленный маленький черный блокнот и погрузился в вычисления. Оказалось, что он потратил больше двух третей имевшейся суммы. Осталось всего три тысячи на то, чтобы заплатить строителям, нанять джипы для перевозки стройматериалов в Корфе и жить самому, пока будет идти строительство.