ТЫ ОТЛИЧНЫЙ ПАРЕНЬ, ГРЕГ, — СКАЗАЛА МАРИНА. — ПРОЩАЙ».

Мортенсон подошел к мусорной корзине и разжал пальцы, сжимавшие горлышко бутылки. Она упала на дно корзины, раздался громкий стук — будто захлопнулась тяжелая дверь. Он рухнул на постель.

Ему приходилось постоянно думать о деньгах. После праздников он хотел снять со своего счета двести долларов, но в банке ему сказали, что у него всего 83 доллара.

Грег позвонил в больницу, надеясь получить работу до того, как положение с финансами станет критическим. «Ты сказал, что вернешься ко Дню благодарения, — ответили ему. — А сам пропустил даже Рождество. Ты один из лучших наших работников, но в такой ситуации ты для нас бесполезен. Ты уволен».

ТЫ СКАЗАЛ, ЧТО ВЕРНЕШЬСЯ КО ДНЮ БЛАГОДАРЕНИЯ, — ОТВЕТИЛИ ЕМУ. — А САМ ПРОПУСТИЛ ДАЖЕ РОЖДЕСТВО. ТЫ УВОЛЕН».

Мортенсон обзвонил с десяток знакомых альпинистов. Ему удалось найти место в альпинистском общежитии, где можно было собраться с мыслями. Его устроили в коридоре ветхого викторианского особняка на Лорина-стрит. Здесь Грег целый месяц спал на полу. В этом доме останавливались студенты и альпинисты, направлявшиеся в Йосемит или возвращавшиеся оттуда. По ночам в комнатах устраивались веселые вечеринки. Завернувшись в спальный мешок, он старался не слышать, что совсем рядом люди смеются и занимаются жарким сексом, но через тонкие стены доносился каждый звук. Он лежал на полу, а те, кто шел в ванную комнату, переступали через него…

Квалифицированный медработник редко остается без работы. Вопрос лишь в его мотивации. Несколько дней Мортенсон ездил по собеседованиям. В дождливую погоду он остро чувствовал, как ему не хватает «Ла Бамбы». В конце концов его приняли на работу сразу в два места: в центр травматологии и ожоговый центр. Как всегда, предложили самые невостребованные ночные смены.

Вскоре Мортенсон сумел собрать деньги, чтобы снять комнату на захолустной Уилер-стрит. Комната находилась на третьем этаже и принадлежала поляку Витольду Дудзински. Он дымил как паровоз и постоянно пил польскую водку из синих бутылок. Поначалу хозяин частенько приставал к постояльцу с беседами, но Мортенсон быстро понял, что после определенного количества выпитого Дудзински все равно, с кем разговаривать. Грег стал запираться в своей комнате. Душа его болела. Он старался не думать о Марине.

КВАЛИФИЦИРОВАННЫЙ МЕДРАБОТНИК РЕДКО ОСТАЕТСЯ БЕЗ РАБОТЫ. В КОНЦЕ КОНЦОВ ЕГО ПРИНЯЛИ НА РАБОТУ СРАЗУ В ДВА МЕСТА: В ЦЕНТР ТРАВМАТОЛОГИИ И ОЖОГОВЫЙ ЦЕНТР НА САМУЮ НЕВОСТРЕБОВАННУЮ НОЧНУЮ РАБОТУ.

«Меня и раньше бросали подружки, — вспоминает он, — но тут все было по-другому. Мне было по-настоящему больно. И я ничего не мог сделать — только смириться. Я знал, что должно пройти время…»

Случалось, что ему удавалось забыть о душевной боли и повседневных тревогах. Когда в приемный покой привозят пятилетнего малыша с ожогами половины тела, перестаешь себя жалеть. А возможность избавлять людей от страданий в отлично оборудованной западной больнице, где есть все лекарства и аппаратура, приносила Грегу глубокое удовлетворение. Но и тогда он не мог забыть о том, что в Корфе до врача нужно добираться больше восьми часов на джипе…

* * *

Услышав от Хаджи Али о том, что деревне нужен мост, а не школа, Мортенсон судорожно стал искать выход из ситуации. Разум его метался, как загнанный зверь. Но внезапно Грег успокоился. Он подумал, что достиг цели своего пути. Он был в Корфе — а значит, бежать, как он это сделал в Куарду, не имело никакого смысла. Можно сказать, бежать просто было некуда… Мортенсон заметил, что улыбка Чангази стала шире, и понял, что пакистанец считает себя победителем в борьбе за школу для своей деревни.

ОН ДОСТИГ ЦЕЛИ СВОЕГО ПУТИ. ОН БЫЛ В КОРФЕ — А ЗНАЧИТ, БЕЖАТЬ, КАК ОН ЭТО СДЕЛАЛ В КУАРДУ, НЕ ИМЕЛО НИКАКОГО СМЫСЛА. МОЖНО СКАЗАТЬ, БЕЖАТЬ ПРОСТО БЫЛО НЕКУДА…

Несмотря на разочарование, Мортенсон не мог сердиться на жителей Корфе. Конечно, им нужен мост. Как он собирался доставлять стройматериалы в деревню? Перетаскивать каждую доску, каждый лист железа через реку по шаткой канатной дороге? Грег разозлился на себя за то, что не сумел всего предусмотреть. И решил остаться в Корфе, пока не поймет, как поступить, чтобы все-таки построить школу. «Расскажи мне об этом мосте, — попросил он Хаджи Али, нарушив молчание, повисшее в комнате, где собрались все взрослые мужчины деревни. — Что нам нужно? С чего начать?»

Он надеялся на то, что строительство моста можно будет осуществить быстро и с небольшими расходами.

«Нам нужен динамит и много камня», — сказал сын Хаджи Али, Туаа. А потом все быстро заспорили на балти о том, стоит ли добывать камень прямо здесь или лучше доставлять его на джипах из долины. Потом начались еще более ожесточенные споры о том, в каких горах гранит лучше. В остальном жители Корфе достигли полного согласия. Стальные тросы и дерево следует купить и доставить из Скарду или Гилгита. На это уйдут тысячи долларов. Не меньше придется заплатить рабочим. Речь шла о таких деньгах, которых у Мортенсона не было.

Грег объяснил, что потратил все деньги на школу. Теперь ему придется вернуться в Америку и попытаться собрать деньги на мост. Он думал, что это известие огорчит жителей Корфе. Но ожидание было для них таким же естественным состоянием, как умение дышать разреженным воздухом на высоте в три тысячи метров. Они по полгода ждали в своих домах, пропахших дымом, когда погода позволит снова выходить на улицу. Охотник балти целыми днями выслеживает горного козла, подбираясь к животному поближе, чтобы не рисковать драгоценной пулей. Женихи здесь годами ждут свадьбы — ведь двенадцатилетние девочки, которых им выбрали родители, должны вырасти, чтобы покинуть свои семьи. Пакистанское правительство десятилетиями обещало народу балти построить школы, и эти люди все еще ждали. Терпения им было не занимать.

«Спасибо большое», — на ломаном английском произнес Хаджи Али в знак глубокого уважения к Мортенсону. Это было больше, чем Грег мог вынести. Его благодарили за работу, с которой он не справился. Он прижал старика к груди, вдохнув запах дыма и мокрой шерстяной ткани. Хаджи Али высвободился и велел Сакине разжечь очаг, чтобы заварить гостю свежего чая.

ТЕПЕРЬ ЕМУ ПРИДЕТСЯ ВЕРНУТЬСЯ В АМЕРИКУ И ПОПЫТАТЬСЯ СОБРАТЬ ДЕНЬГИ НА МОСТ. ОН ДУМАЛ, ЧТО ЭТО ИЗВЕСТИЕ ОГОРЧИТ ЖИТЕЛЕЙ КОРФЕ. НО ОЖИДАНИЕ БЫЛО ДЛЯ НИХ ТАКИМ ЖЕ ЕСТЕСТВЕННЫМ СОСТОЯНИЕМ, КАК УМЕНИЕ ДЫШАТЬ РАЗРЕЖЕННЫМ ВОЗДУХОМ НА ВЫСОТЕ В ТРИ ТЫСЯЧИ МЕТРОВ.

Чем чаще Грега угощали местным чаем, тем больше ему нравился этот напиток…

Мортенсон велел Чангази возвращаться в Скарду без него. Удивление, скользнувшее по лицу пакистанца, доставило Грегу истинное удовольствие. Впрочем, Чангази быстро справился с собой…

Прежде чем возвращаться в Америку, нужно было досконально разобраться в процессе строительства моста. Вместе с Хаджи Али Грег на джипе спустился ниже по течению, чтобы изучить мосты, которые уже были возведены в долине Бралду. Потом он встретился со старейшинами и обсудил с ними, где можно было бы построить школу, когда, иншалла, он вернется из Америки.

Когда ветер с Балторо принес первые снежинки, говорящие о том, что скоро Корфе скроется под слоем снега и настанет время безвылазно сидеть дома, Мортенсон засобирался в Америку. В середине декабря, спустя два месяца после приезда в Пакистан, мешкать уже было нельзя. Побывав в доброй половине домов деревни и выпив бесчисленное количество чашек чая, Грег покатил по южному берегу Бралду в сопровождении одиннадцати мужчин из Корфе, которые решили проводить его до Скарду. Джип набился так плотно, что на каждом ухабе пассажиры сбивались в кучу и цеплялись друг за друга, чтобы не вылететь из машины.

* * *

Возвращаясь после ночной смены в свою жалкую комнату в пропахшей табаком квартире Дудзински, Мортенсон страдал от одиночества. В ранние утренние часы город казался абсолютно вымершим. Грег часто думал о чувстве товарищества, которое он испытал в Корфе. Тогда он не чувствовал себя одиноким… Но звонить единственному человеку, который мог профинансировать возвращение в Пакистан, Жану Эрни, он попросту боялся. Всю зиму Мортенсон занимался скалолазанием в альпинистском спортивном зале. Зал располагался в бывшем складе между Беркли и Оклендом. Когда у него была машина, добираться сюда было гораздо проще. Но Грег привык пользоваться автобусом. Когда он готовился к штурму К2 и приводил себя в форму, он стал здешним героем. Но теперь стал полным неудачником: вершину не покорил, женщину потерял, мост и школу не построил.

Однажды Мортенсон возвращался домой очень поздно. На улице к нему пристали четверо мальчишек, которым было не больше четырнадцати лет. Один наставил на Грега пистолет, другой обшарил карманы. «Вот дерьмо! — выругался юный грабитель. — У этого типа всего два доллара! Ну почему нам попался самый большой неудачник во всем Беркли?»