Интервью из ROCK IT! No. 15 1993 август

Кен
-- каким ребенком вы были?
-- хотя до «маленького дикаря» я не дотягивал, я любил выматывающие игры, например взять и поехать в незнакомый город на велосипеде. Переправляться через ближайшую речку, неся велик на себе (смеется). Вот такие вот игры, требующие физической силы, я любил.
-- в общем, вы любили приключаться.
-- так точно. Такими вещами я занимался почти до старшей школы, рос в благоприятных условиях. До того времени я был очень разговорчивым, в старшей школе такой я себе перестал нравиться, и я решил измениться. Мне стало не нравиться все, что выглядело по-детски. Поскольку я восхищался молчаливыми людьми, я решил, что буду говорить как можно меньше, и стал воплощать это на практике. Однако дело шло к окончанию школы, и все-таки это не в моем духе, и я решил, что буду говорить, когда естественно говорить хочется. Короче, не смог я победить эту свою привычку и все осталось по-прежнему.
-- вы были испорченным? Или правдивым ребенком?
-- правдивым. Почти ничего плохого не делал.
-- интерес к музыке был?
-- отцу нравилась музыка из кинофильмов, и я с младшей школы слушал ее. Когда перешел в среднюю школу, у меня тоже не было друзей, кто любит музыку. Я случайно услышал песню группы “Asia”, это было первое, с чего я начал слушать такую музыку.
-- чем “Asia” привлекли ваше внимание?
-- эффективным использованием клавишных, разве они в чем-либо не постарались? Они очень хорошо использовали широкие возможности (этого инструмента). Ощущение простора, незанятого пространства от этого было. Никаких знаний о музыке на тот момент у меня не было, и на гитаре я не умел играть, поэтому мог лишь просто слушать.
-- ощущение простора сейчас есть у Ларуку.
-- “Asia” я увлеченно слушал почти год. С тех пор уже все забылось, но совсем недавно увидел в муз. магазине запись их концерта, попробовал послушать, и неожиданно оказалось, что сейчас я делаю близкие к ним вещи. Видимо, что-то во мне осталось от них.
-- после “Asia” что слушали?
-- я увлекся «Alcatrazz». Но на меня гитара Мальмстина совсем не произвела впечатления. Скоростная игра на гитаре казалась чем-то само собой разумеющимся. Там были вещи превосходившие скоростную игру своей выразительностью, вот это мне и нравилось. И потом, когда я подряд слушал лос-анджелесский металл, это уже когда я был старшеклассником.
-- и сами стали играть на гитаре?
-- как только пошел в старшие классы, так сразу взялся за электрогитару. Но ни в каких группах не участвовал. Я только что сказал, что старался поменьше болтать в тот период, и вот впал в глубокое уныние. Поэтому все свое время тогда посвятил гитаре. Хотя я понимал, что еще плохо играю, однако гитара вызывала у меня глубокие эмоции. Я не мог общаться с кем-то другим, как хотел, и вместо болтовни слушал свою игру, моя гитара говорила со мной. Вот такой у меня настрой был. Своего рода самодостаточность.
-- прежде чем собрать группу, вы уже выражали свои эмоции посредством гитары и, можно сказать, постоянно работали над этим.
-- да, мрачные эмоции. Излишняя болтливость у меня пошла на убыль. Я завидовал другим. Разве в то время у всех не было разного опыта? Они встречались с девушками, и естественно получали удовольствие от такого времяпровождения. В моем случае, хотя я и мог тем же заняться, я думал: что же в этом веселого? Поэтому я честно завидовал тем людям, что получают удовольствие от таких вещей. И наоборот, я думал, хорошо, что у меня есть гитара, но отчего же у меня все не так, (как у других). От этого у меня было ощущение полного одиночества.
-- когда вы впервые стали играть в группе?
-- я закончил школу, меня позвали в одну группу, и хотя я отнесся к этому равнодушно, я был там почти год. Спустя некоторое время я стал думать, что так неудобно. Все ратуют за дело, а я нет, хотя одно время тоже принимал горячее участие. В общем, я стал расстраиваться из-за своей холодности. И я самоустранился, чтобы видеть мир шире. Музыка, которую слушал, в тот момент тоже поменялась. В школе я слушал хэви-метал, но мне все время хотелось чего-то другого. Я познакомился с творчеством «Cure», Рюити Сакамото, Дэвида Сильвиана, а потом Smith и Zaza. С глаз как пелена упала, я смог испытать глубокую эмпатию. Замечательно, что я все это открыл. Пока я не знал всего этого, я не мог разделить радость с другими людьми, вот так вот (смеется).

Сакура
-- какой звук первым запал вам в память?
-- когда я был совсем маленьким, мы поселились в новом доме, с другой стороны стройка шла. Такой звук – бах-бах! – наверно, это был молот. Этот звук оставил большое впечатление. Он меня успокаивал.
-- вы слышали такой звук?
-- да. Когда я исследовал, какой звук меня успокаивает, это был звук, похожий на биение сердца матери, как когда я был в ее утробе. Я часто говорю, что смутно это помню (смеется), потому что оставался в таком месте. Мне это ужасно запало в душу.
-- хм. А что-то более связанное с музыкой?
-- это мой старший брат. Когда мне было семь, мы разлучились. Брат очень любил Битлз. Я еще в садик ходил, когда он громко включал “Yellow Submarine”. Звук баса проникал сквозь стену в мою комнату. Это было очень страшно. Страшно такому бесенку как я? – я должен был исследовать эту неизвестную мне территорию, и я был очарован тем, что мне открылось.
-- испробовать то, чего боишься.
-- да. И тот молот на стройке, и битлы, были для меня одним. «О, это ощущение… вновь такое странное» -- так я очаровывался. Такие вещи будоражат воображение и расширяют границы твоего существования, ты переносишься из этой действительности в другие измерения, без таких ощущений жить невозможно.
-- значит музыка, не вызывающая таких чувств, ни на что не годится?
-- ну как… это точно так, мне часто говорят, что я упорствую в таких вещах (смеется). Незадолго до этого я понял, что мое подсознательное такое же, как у всех. Без оглядки на других. Поэтому, о чем я думаю «хорошо», о том все думают «хорошо».
-- какой вы эгоцентричный (смеется).
-- (смеется) да, я такой. Однако я так считал. Это наверно значит, говоря о смысле взросления, что например у нас четверых системы ценностей, личная история, пробудивший нас звук – разные. Если создавать наилучшие условия для каждого из нас, то нужно быть в согласии друг с другом. Естественно, теперь я думаю так (смеется).
-- инструмент, попавший вам в руки, был отправной точкой?
-- некая отправная точка… это было намерение приложить физическую силу (смеется), первичная база. И ударные тут хорошо пошли. Семпай дал мне запись с учебным курсом со словами «глянь, это круто», и я занимался.
-- а вам советовали «koojii powell это супер»?
-- ага. Но в то время я был парнем, который других людей ни во что не ставил. Примерно так: да что такого фантастического в этом koojii, я тоже так могу (смеется). Моя привычка – никакой работы. Я занимаюсь только для того, чтобы питать свою гордость (смеется). Я не знаю, уверен я в себе или нет, но я счастлив, когда слышу от людей «о, круто». Я хочу построить себя такого, и поскольку не хочу, чтобы моя гордость пострадала, буду заниматься изо всех сил. Говоря такие вещи, про себя я потихоньку думаю «круто быть профи» (смеется).
-- (смеется) и когда вы показываете это…
-- «смотрите, смотрите, какие вещи я делаю. Разве я не супер?» (смеется). Я действительно неприятный парень.
-- если говорить о музыкантах, которые вам нравятся?
-- я не хочу говорить конкретно. Но если не ограничиваться музыкантами, то мне нравятся люди, с которыми у меня общая система ценностей, которые уважают себя, говоря «я существую не для исполнения твоих грез, извини». Если говорить о художниках, то мне нравится Дали.
-- запал в душу?
-- есть доля такого. Одним словом, мне нравятся люди, имеющие сильный характер, дьявольский. Человек проявляет свой характер при дружбе с другим. Как лидер. Вторым быть неприятно.
-- Сакура-кун, вы свой характер в Ларуку проявляете полностью?!
-- Дааа. Думаю, постепенно проявлю. Мы много влияем друг на друга. Но принимая это влияние, я могу выразить себя настоящего, я просто должен это сделать. Если нет, то действительно нет. Я скажу странно: слушая «Дюну», я не хочу думать, что это Ларуку. Это потому что хотя в момент записи я полностью выложился, естественно вырос, но я буду переходить на уровни выше и выше… Что сделано в прошлом, уже не может удовлетворить меня.

Хайд
-- какой звук из детства запечатлелся у вас в памяти?
-- в детстве, когда я ложился спать, мне слышался звук шагов робота. Я залезал на футон, и робот продолжал громко шагать. И я думал «Что же это? Страаашно». Все время.
-- «Бам, бам, бам» -- такое ощущение?
-- да. Во сне тоже было это ощущение, большая толпа роботов. Поэтому это произвело на меня очень сильное впечатление… и хотя мне было 3 или 4 года, я это запомнил. Спустя некоторое время я понял, что это бьется мое сердце.
-- Ого.
-- потом… у нашей семьи было кафе. Наши гости были совершеннолетние, много народу из живших поблизости. И был музыкальный автомат, которым они пользовались, в нашем кафе. Так вот я помню звучавшая из него музыка ужасно пугала меня.
-- вы не знали, что это за песни, но запомнили вызванный ими страх.
-- я помню, что это было. Битлз, “Yesterday”, “Penny Lane”. Хотя когда слушаю их сейчас, у меня совсем другие образы. Недавно мне подумалось «это мелодия того времени…», тогдашний страх оставил сильное впечатление.
-- но все же это такие попсовые песенки.
-- чудесные. Поэтому у меня остался темный образ тогдашнего кафе (смеется). Звук баса был пугающим. Тяжелый низкий звук, отдающийся в диафрагме. «Это мир взрослых. Мне нельзя это слушать» -- я так осознавал это. Это потому что в то время я думал, что взрослые и дети это совершенно отдельно, что дети остаются детьми всю жизнь. Взрослые рождаются взрослыми с самого начала… Поэтому это два абсолютно отдельных мира.
-- а теперь вы можете сказать про себя, что стали взрослым? Как думаете?
-- последнее время я стал думать, что и взрослый, и ребенок во мне вместе. Бывает, мои отец и мать кажутся мне детьми. Вроде был все ребенком, вдруг в мгновение ока стал взрослым. Даже если сам намереваешься быть ребенком, в чем-то начинаешь понимать своего отца. Замечать ошибки… ведь родители до этого были абсолютом? Это оказывается не так, и я говорю «на их месте, я бы сделал вот это лучше».
-- вернемся к разговору о музыке, когда вы начали слушать музыку по своему выбору?
-- на последнем году младшей школы. К тому моменту я естественно стал слушать музыку. Среди слушаемого была западная музыка, «о, западная музыка это круто» -- и я страстно увлекся ею. Я искал всяческую музыку, бывало так, что я не мог слушать западную. Много разного послушал, но то, о чем я впервые сказал, что это круто, был Billy Joel “Stranger”.
-- это было отправной точкой?
-- от Джоэла я пришел к Duran Duran, Thompson Twins и Culture Club. Я знал слово «хэви-метал» (смеется). Хотя сначала я это даже на физиологическом уровне не принимал, но песня "Into the arena" Michael Schenker Group… моментально «какая красивая песня!» -- я попался. Только после этого я добрался до лос-анджелесского металла и трэша.
-- это из-за него вы влюбились в гитару?
-- да. Я стал играть на гитаре. Когда мы с друзьями впервые собрали группу, мы разделили обязанности. У нас было два гитариста, один басист и один барабанщик. А вокалиста не было (смеется). И тогда, поскольку я с давнего времени был немного тверже других в пении, петь заставили меня. С этого все и началось.
-- какую группу вы копировали?
-- Gastank.
-- Баки-сан оказал на вас сильное влияние?
-- да. Я, конечно, и до этого считал, что нет ничего хуже, чем открыто проявлять эмоции. Например, гитаристы корчат жуткие рожи, выкладываясь при игре… и мне стать таким? Я счел, что это отстой. Нет, круто это быть с хладнокровным выражением лица.
-- кажется, для вокалиста это довольно сложная задача.
-- поэтому при пении, как бы там ни было, я не показывал эмоции, холодно выражая гнев и печаль… пытаясь так сделать. Так и было, когда я увидел журнал с Gastank. Всегда в гриме, с холодным выражением лица, Баки-сан там был заснят во время записи, без мейка, с искаженным лицом. И я увидел, что это классно. Другими словами, свободно раскрывать все свои эмоции оказалось классно. Я неожиданно изменил свою систему ценностей. Я перестал сдерживать себя. Я попробовал сломать эту стену, до сих пор трудно дававшееся мне выражение печали стало выходить более естественно. Теперь с каждым днем мое пространство ширится. Все больше и больше.

Тетсу
-- каким вы были в детстве?
-- я был ребенком, который дома бойкий, а на улице тихий. Дома я был смелым, вне дома – прятался позади своих родителей. Я был застенчивым, поэтому у меня не было друзей поблизости, мне нравилось все время сидеть дома, погрузившись в свои мысли. Однако когда я пошел в школу, это изменилось, я смог завести друзей. Пока не сдружишься с кем-либо, ужасно. Когда начинаешь дружить, полностью выходишь из своих стен. Поэтому я собрал тех, кто сходится со мной характером, создал группу и отгородил ее (от остального мира). В этом я с давних пор мастер.
-- вы стремились создать свое пространство. С какого возраста вы начали слушать музыку?
-- когда был в младшей школе, нравился Савада Кендзи. Я часто пел в школе, подражая ему. Но больше всего я не любил быть заметным. У меня был еще один друг, которому нравился Садава Кендзи, кажется, благодаря ему я стал петь. Мне не отдельно музыка нравилась, мне ужасно нравилось, что мужчина может краситься и ярко, по-своему, одеваться.
-- уже в младшей школе у вас было такое понимание эстетики (смеется).
-- мне с самого детства нравились парни. Мой первый поцелуй был с парнем. Это было на третьем году младшей школы, на глазах у всего класса. Мне нравятся привлекательные парни. Поэтому я до сих пор на сцене целую Хайда. И у него на некоторое время на щеке остается след от моей помады…
-- в следующий раз пойду взглянуть на это. Вы были увлекающимся ребенком, да?
-- тем, что мне нравилось по-настоящему, я занимался с энтузиазмом. А на то, к чему я не испытывал интереса, я вообще не обращал внимания. Я был отаку. Мне нравились работы Матсумото Лейдзи «Линкор Ямато» и «Галактический экспресс 999». С поступления в среднюю школу я стал собирать модели “Mobile Suit Gandam”. Потом радиоуправляемые. Я был склонен делать вещи, чем-то отличающие меня от других людей.
-- но ведь вы не были нарциссом?
-- отчего же, я постоянно смотрелся в зеркало (смеется).
-- эстетика каких групп вас привлекала?
-- Duran Duran, Kajagooogooo, Culture Club, YMO, Ippuudo… Это с самого начала пошло. Только потом я пришел в мир хэви-метал и хард-рок. Хотя сперва мне показалось, что это какие-то шумные странные люди, но потом, в процессе слушания, я понял, что это классно. Такова специфика, что все помимо хард-энд-хэви я счел слабым. Я полностью погрузился в этот мир. Когда моя восприимчивость требовала разрушительной музыки, я слушал рок. Это были для меня Motley Crue, Ratt и Ozzy Osbourne. Потом я начал слушать и японский хард-рок. Я записывал клипы, которые на MTV показывали и оставлял себе, что нравилось. Это была только западная музыка. Из японский исполнителей тогда я слушал Оосава Есиюки.
-- у вас был к этому интерес.
-- да ну? (смеется). Думаю, это увлечение подходящее для кого угодно, но вокруг меня не было друзей, слушавших такую музыку, я открыл это в одиночестве, можно сказать, я искал, отсчитывая от себя.
-- И когда вы впервые создали группу для себя?
-- в 14 лет. Купил бас и сразу собрал группу. Мы стали играть хард-рок. Хотя в первый год средней школы мы играли только нью-вэйв, со второго года постепенно увлеклись хард-роком, и к третьему стали законченными хард-рокерами. В нашей средней школе можно было свободно носить любые прически. Все участники группы были старше меня. Я дружил только с теми, кто старше. Поэтому я рано повзрослел.
-- создав группу, наверно, вы стали выделяться, стали популярны.
-- ну, словно какой-нибудь оригинал (смеется).
-- вы встречались с девушкой.
-- было, хотя не надо бы. Мы начали с обмена дневниками (смеется), поэтому даже не говорили друг с другом. Когда мы впервые вместе шли из школы домой, мы не разговаривали. С этим были проблемы. И когда пошли уже в разные стороны, сказали друг другу только «пока». В конце концов, естественно все сошло на нет (смеется).
-- ваш характер с детства не изменился?
-- я стал на порядок другим. Разница между мной мрачным и мной веселым колоссальная. Ужасно. Я беспокойство для окружающих. Потому что когда я счастлив, я единственный болтаю. Даже если у меня нет собеседника.
-- и в какое время эти состояния достигают пика?
-- не знаю. Бывает, проснусь утром – что за чудный день! А в унынии я ужасен. Хоть бы до окружающих что-то доходило. Когда я в депрессии, кажется, Хайд тоже мрачен. В результате вся атмосфера темнеет. У него все сразу на лице отражается. Мелочь способна испортить мне настроение, но мелочь способна вновь поднять его. Сегодня у меня хорошее настроение. Потому что в плохом я обычно практически не говорю.
-- Тетсу-кун, скажите одном словом, какой вы человек.
-- по-настоявшему хороший человек. Я конечно холоден, с фанами, например. И моя любовь – это перевернутая любовь.

Перевод на русский язык: Хэвенли

Love&Hate

hyde:
Любит: спокойную жизнь, природу, друзей и семью, курить, немного алкоголя, людей, любящих L'Arc~en~Ciel

Ненавидит: смерть знакомых людей, конфликты, штрафы за нарушение парковки.

tetsu:
Любит: свободу, одиночество, разговор по телефону с кем-то похожим, езду на машине, шоппинг, бабушку, романтику, капризы, всех фанатов.

Ненавидит: школьные правила, коллективное поведение, упрямых людей, всем угождающих людей, июньское море, слухи.

Сакура:
Любит: правду, подлинность, реальность, внутреннюю часть (содержимое), серьезность, то, что существует, круг, течение, 3, свою личность, нужные вещи.

Ненавидит: ложь, подделку, обман, внешний вид (видимость), несерьезность, то, чего не существует, квадрат, момент, 2, свою личность, ненужные вещи.

Кен:
Любит: кошкино мурлыканье, Штейнберг (свою гитару), специальную систему номер "Кен", мизинец на левой руке, прогулки, переезд, поддержку фанатов.

Ненавидит: загадочные явления, полтергейст, выходить из дома в дождливый день, когда забывает как играть на гитаре, стоять без движения, микробы простуды.