МЕТОДИКА ВОСПИТАНИЯ МАСТЕРСТВА АКТЕРА

Система включает в себя две части.

I. Работа актера над собой. Она имеет два раздела:

1. Работа над собой в творческом процессе переживания (развитие внутренних элементов, необходимых для творчества).

2. Работа над собой в творческом процессе воплощения (работа над физическим аппаратом).

II. Работа над ролью.

К. С. Станиславский всегда подчеркивал исключительную, первенствующую роль идейно-философского момента в творчестве.

Умение слить в неразрывное целое самые высокие задачи искусства с простейшими и конкретными актерскими задачами — одно из драгоценных свойств системы.

Система — это живое, действенное средство воспитания актера, требующее умелого и гибкого применения. Система — это и справочная книга в минуту сомнения. Это и путеводитель от незнакомой роли до спектакля.

Система обращена к актеру-художнику. Она выводит его на самостоятельный путь творческих исканий, помогает ему совершенствовать свой талант.

К. С. Станиславский, как и многие прославленные артисты, не был согласен с теми, кто утверждал, что для талантливых людей излишни правила и система. Часто бездарные артисты рассчитывают при помощи системы сделаться гениальными. Нередко талантливые отвергают систему. Но и те и другие неправы.

Станиславский пишет: «Всегда творить подсознательно и вдохновенно нельзя — таких гениев не существует. Поэтому наше искусство предписывает нам лишь подготовить почву для такого подлинного подсознательного творчества. [...] Прежде всего нужно творить сознательно и верно, [...] Сознательное и верное рождает правду, а правда вызывает веру. [...] Это создаст наилучшую почву для зарождения подсознания и вдохновения, [...] артист приблизится к роли и начнет одинаково с нею чувствовать.! На нашем языке это называется переживать роль... Переживание помогает артисту выполнить основную цель сценического искусства, которая заключается в создании «жизни человеческого духа» роли и в передаче этой жизни на сцене в художественной форме»[62].

Есть актеры, которые не признают техники, а полагаются на одно вдохновение.

[«Если же последнее не приходит, — пишет Станиславский, — то им нечем заполнить пробелы в игре, пустые, не пережитые

места роли. [...] В эти моменты исполнение роли становится безжизненным, ходульным и вымученным. [...] Вот такое сценическое исполнение называется на нашем актерском языке игрой нутра»[63].

Изучив систему, актеры будут знать, как бороться с так называемым «ненастроением».

Надо, чтобы система вошла в плоть и кровь. Надо сжиться с нею настолько (теоретически и практически), чтобы о ней вовсе не думать. Надо ее усвоить, пропустить через себя, через ум, чувство, через весь психофизический аппарат, она должна стать второй натурой.

Развивать внутренний творческий аппарат артисту помогают внутренние элементы психотехники: воображение, общение, внимание, эмоциональная память, правда, вера, задачи, действия и др. Двигателями же нашей психической жизни являются ум, воля и чувство, или, по новому научному определению, представление-суждение, воля и чувство.

«Члены триумвирата неразъединимы...»[64]. Эти зависимость, взаимодействие и тесная связь одной творческой силы с другими очень важны в нашем деле. [...] Отсюда соответствующая психотехника.' Ее основы заключаются в том, чтобы через взаимодействия членов триумвирата естественно, органически возбуждать к действию как каждого члена триумвирата, так и все элементы творческого аппарата артиста»[65].

Психотехника помогает нам по нашему велению создавать внутреннее сценическое самочувствие, — это слияние двигателей психической жизни вместе со всеми элементами в стремлении к одной общей цели — артисто-роли (выражение Станиславского).

«Какое счастье, что мы располагаем психотехникой, могущей по нашему велению и произволу создавать внутреннее сценическое самочувствие, которое прежде являлось к нам лишь случайно, как «дар от Аполлона»[66]. «Стоит допустить в правильно создавшееся внутреннее сценическое самочувствие только один неправильный элемент, и он тотчас же потянет за собой остальные [...[ и исказит душевное состояние, при котором возможно творчество»[67]. «Неизбежно создастся сначала вывих, а потом и неправильное состояние артиста на сцене, которое мы называем на нашем языке — ремесленным (актерским) самочувствием»[68].

Чтобы отражать на сцене внутреннюю жизнь, нужен не только хорошо разработанный внутренний аппарат, но и исключительно отзывчивый физический аппарат, верно передаю-

щий результат творческой работы чувства, его внешнюю форму воплощения.

Движениям необходимо дать то разнообразие, ту быстроту сменяемости, ту слиянность, которые обеспечивали бы точность, полноту передачи душевных волнений, переживаний и гаммы чувств. «Такое физическое состояние артист должен научиться вызывать в себе на сцене, приводя в порядок, разминая и пуская в действие все составные части своего телесного аппарата воплощения. [...] Связь его с внутренней стороной и взаимодействие должны быть доведены до мгновенного, бессознательного, инстинктивного рефлекса. [...] Это состояние мы называем на нашем языке внешним сценическим самочувствием»[69].

Внешнее сценическое самочувствие складывается из составных частей-элементов: мимики, голоса, речи, интонации, движения, пластики и т. д.

И когда созданы внутреннее и внешнее сценические самочувствия, то образуется состояние, которое мы называем общим сценическим самочувствием — рабочим творческим самочувствием.

Только создав общее сценическое самочувствие, артист может приступать к творчеству. И вот здесь-то в творческий процесс вступает органическая природа с ее подсознанием. «В таком состоянии артисту легко откликаться на все задачи, которые ставят перед ним пьеса, поэт, режиссер, наконец, он сам. [Все душевные и физические элементы его самочувствия у него начеку и мгновенно откликаются на призыв. [...] Что бы ни делалось артистом в процессе творчества [...] — читает ли актер в первый или в сотый раз пьесу и роль, учит ли или повторяет ее текст, [...] ищет ли он духовного и физического материала для роли, [...] думает ли об ее внутреннем и внешнем образе, [...] о костюме и гриме, словом, при всяком малейшем соприкосновении с ролью он должен непременно находиться в состоянии внутреннего и внешнего, или общего сценического самочувствия»[70], — так учил К. С. Станиславский, призывая артистов к правде жизни на сцене.

Правильное сценическое самочувствие создает почву для зарождения подсознательного творческого процесса. «Подсознательное творчество природы — через сознательную психотехнику артиста»[71], — говорил К. С. Станиславский.

Вот почему каждый человек, желающий стать актером или режиссером, чтобы подойти к законам творчества органической природы с ее подсознанием, должен в первую очередь изучить и практически овладеть всеми приемами, всеми элементами психотехники.

Нам, обыкновенным смертным, часто говорил К. С. Станиславский, приходится приобретать, развивать, воспитывать в себе поодиночке каждый из элементов внутреннего сценического самочувствия долгим временем и упорным трудом. Без работы над собой артист не постигнет мастерства.

Предмет «Мастерство актера» является практическим, конкретным, а поэтому и изучать его мы должны не отвлеченно, а на конкретных действиях, упражнениях, тренинге.)

За долгие годы режиссерской и педагогической работы я убедилась, что изучение внутренних элементов сценического самочувствия надо строить в определенной последовательности. Я придерживалась примерно следующей схемы, но ее нельзя считать незыблемой и обязательной для всех изучающих систему.

1. Освобождение мышц.

2. Действие, «если бы», предлагаемые обстоятельства.

3. Воображение.

4. Сценическое внимание.

5. Чувство правды, логика и последовательность.

6. Вера и сценическая наивность.

7. Эмоциональная память.

8. Общение.

9. Темпо-ритм.

10. Характерность.

11. Мизансцена.

12. От этюда до спектакля.

13. Сверхзадача и сквозное действие.