Глава 24. Прекрасные способности ученицы проявила и Саломея

Прекрасные способности ученицы проявила и Саломея. Училась она увлеченно и постоянно искала ответы на нескончаемые вопросы, которые не давали ей покоя. Амон-Pa терпеливо и доступно пояснял ей высказывания Иисуса Христа, рассказывал о строении Вселенной, о жизни в Царстве Небесном.

Девочку особенно удивляли две вещи: Беспредельность Вселенной и бессмертие души человека.

– Скажи еще... повтори еще! – упрашивала она Амон-Pa и на лету ловила каждое его слово.

– Вселенная беспредельна, – говорил он ей, – а мы дети Вселенной. Мы населяем нашу маленькую планету, но живем в Беспредельности. Человек рождается на земле для того, чтобы развивать и совершенствовать свой дух. Помнишь, о чем говорил Христос народу у Горы Оливковых Деревьев? Будьте совершенны, говорил Он, как совершенен Отец ваш Небесный. Человек должен прожить много жизней и проявлять при этом постоянную устремленность, чтобы достичь такого совершенства. Тогда он станет Богочеловеком, переместится в другие слои Вселенной и будет трудиться вместе с Силами Света, выполняя волю Бога. Если же человек не будет совершенствовать свой дух, тогда Творец уничтожит его, как непригодный для строительства Вселенной. Помнишь, как говорил Иисус Христос? Для таких людей там, в Царстве Небесном, будет скрежет зубовный. Эго значит: дух будет разрушен.

– А как я должна развивать свой дух? – вновь и вновь допытывалась Саломея.

– Думай о Боге, люби ближнего своего, твори добро, стремись к красоте... Вот путь совершенствования духа! – пояснял Амон-Ра.

Шло время. Саломея читала книги, размышляла, то и дело возвращаясь к Беспредельности и Бессмертию.

«Что происходит с человеком, когда он умирает?» – спросила она себя однажды и обрадовалась, услышав внутри себя ответ, притом сразу: «Смерть на Земле есть рождение на Небе. Тело умирает, а душа продолжает путь восхождения».

Саломея увлеклась Библией. Ей было очень трудно, но с помощью Амон-Ра она разобралась во многих тайнах Книги Бога. И ее посетила мысль, чтобы в будущем открыть школу и учить детей чтению и наукам. Амон-Pa одобрил решение девочки и посоветовал не откладывать это дело. Саломея удивилась.

– Когда подрасту, тогда и стану учителем. Пока я сама ребенок и знаю очень мало. Спустя восемь или десять лет я буду взрослой и буду знать больше. Тогда и открою школу.

Но Амон-Pa нашел другой путь.

– Напрасно думаешь, что мало знаешь. Разве ты не знаешь гораздо больше тех, кто ничего не знает? Таких детей в Городе много. Ты могла бы стать для них хорошим учителем.

– Кто же мне доверит своего ребенка? – еще больше удивилась Саломея.

– Ты жизнерадостная и умная девочка. Дети любят играть с тобой, у тебя много друзей. Играй с ними в учителя. Раз ты знаешь больше других и будешь зачинателем игр, дети выберут тебя своим учителем. Пусть они думают, что это игра, но ты всерьез научишь их чтению и наукам, а потом они забудут, что играют. Вот так ты станешь учителем и откроешь школу.

Саломея не ожидала, что так можно создать школу, она заколебалась.

Амон-Pa улыбнулся ей и добавил:

– Иаков приготовит тебе глиняные таблички. На них мы запишем буквы, стихи, молитвы, притчи Иисуса Христа, нарисуем картинки. Детям понравятся такие книги. Ты им расскажешь библейские истории. Я убежден, что им понравится твоя школа. И родители тоже будут довольны, ибо дети перестанут без толку слоняться по улицам... Когда ты откроешь школу?

Саломея, воодушевленная идеей Амон-Pa, незамедлительно приступила к делу.

Во дворе своего дома она собрала более десяти ребятишек и предложила им играть в школу. За несколько дней дети так увлеклись, что не хотели уходить домой. Необычно и интересно было все, чем они занимались в школе, и о чем им рассказывала Саломея.

А Саломея рассказывала им библейские истории, говорила о звездах, о Вселенной, о Беспредельности и Бессмертии, об Иисусе Христе.

– Расскажи еще, Саломея! – упрашивали дети, когда она вдруг прерывала занятие и говорила: «На сегодня хватит. Урок окончен. Пора домой!» Но отправить их домой было не так уж легко.

В школе Саломеи дети пели и танцевали, представляли спектакли для жителей квартала прямо на улицах. Много народу собиралось смотреть на них. Дети учились, как помочь семье в делах по хозяйству, как заботиться о своих близких и друзьях, как жить, утверждая добро и свет.

Книгами для них были глиняные таблички с притчами Соломона, молитвами, мудрыми изречениями, с задачами по сложению и вычитанию.

Дети все больше и больше любили свою школу. Приходили ребята из других кварталов Города с просьбой принять их тоже. Приводили своих малышей мамы. В маленьком дворике Саломеи каждый день собирались более сорока детей.

На помощь Саломее пришел Иаков. Детям сразу понравился добрый чуткий человек, который водил их в горы и ущелья, учил их помогать друг другу, быть смелыми и выносливыми.

А одно деяние школы Саломеи заставило заговорить весь Город.

Дело было так. На одном из уроков Иаков с чувством раскаяния рассказал детям, каким он раньше был злым человеком, ненавидел людей, ругал всех, а сына выгнал из дома, думал только о плохом и говорил только о скверном. Потом рассказал и о том, что он натворил на площади.

– Я был как зверь, – говорил он детям, – хотел убить сына, Амон-Pa, а остальных избить палкой. Жертвой моей злости стала добрая женщина, Мара.

Иаков заплакал.

Он рыдал, по его лицу слезы текли потоком.

– Спасибо крепким молодым ребятам, – говорил он, рыдая, – которые не побоялись моей дубинки, схватили меня, швырнули на огромный камень и сломали мне ребра.

Рассказывая обо всем этом детям, он рыдал, прося у них прощенья. Он стоял на коленях в окружении детей. Потом он доверился им, рассказав, как явился ему Иисус Христос и сказал, что прощены ему грехи, и что впредь нужно идти по пути добра. Бог исцелил его, и он выбрал путь Иисуса Христа.

– Никогда больше я не сотворю зла, и помышлять не буду о чем-то дурном... Из моих уст не вырвется больше ни скверное слово, ни ругательство... Все плохое, что было во мне, я сжег... Если кого-то из вас тоже мучают недостойные поступки, чью-то совесть оскверняют темные мысли, а речь загрязняют дурные слова, соберите всю эту грязь и сожгите... очиститесь... – так говорил Иаков, и рыдал, стоя на коленях, с опущенной головой.

Дети были поражены откровенностью Иакова. Они прониклись сочувствием к нему и плакали вместе с ним.

– Иаков, – сказал один мальчик, когда тот умолк, – как нам выжечь наши дурные свойства?

Все захотели избавиться от сквернословия и от дурных поступков.

Иаков успокоился, призадумался.

– Может быть, сделаем так: пусть каждый из вас сделает куколку и вложит в нее всю свою нечистоту и злость, ненависть, сквернословие, грубость... все-все, от чего вы хотите избавиться. Потом возьмем наши куколки на площадь Города и там сожжем их. Пусть весь Город увидит, как горит в огне зло и как торжествует добро...

Этот совет Иакова дети приняли единодушно.

Спустя несколько дней куклы были готовы. Кукла каждого была уродом: без носа или без ног, без глаз или без ушей, вся в лохмотьях. «Они не достойны лучшего», – говорили дети о своих куклах. Каждому хотелось сказать Иакову и Саломее, от какой скверны избавляется. Потом все со своими куклами-уродами направились к площади. Вокруг них собрался народ. В центре площади дети зажгли костер, и когда тот разгорелся, по очереди начали бросать в него своих уродов.

– Стань пеплом и не возвращайся ко мне никогда... Я тебя не приму... – кричали они вслед и следили, как горят, уничтожаются куклы-уроды, как поедает их пламя.

– Что это такое? – недоумевали свидетели этого события.

Один фарисей, узнав, что таким способом дети очищают себя, страшно возмутился и выругал всех детей, Саломею, Иакова..

– Ах, вы, такие-сякие!.. – кричал он с негодованием. – Это богохульство... Я вам покажу...

Но когда одна девочка, кукла-уродка которой унесла с собой ее грубость и недоброжелательность, посоветовала фарисею тоже бросить в огонь свою злость и сквернословие, тот замахнулся на нее палкой и чуть было не разбил ей голову.

Девочку спас Иаков – он успел отнять палку у фарисея.

– Она же вам правду говорит! – спокойно сказал ему Иаков.

Фарисей злобно выругался, вырвал свою палку из рук Иакова и пошел прочь.

Люди, собравшиеся вокруг костра, смеялись над фарисеем и восхищались поступком детей.

– Значит, вы становитесь с сегодняшнего дня другими? – спросил один седой человек у детей.

– Мы не становимся другими, – ответил мальчик, который следил, как догорает его уродина, – мы становимся самими собою.

– Мы возвращаемся к самим себе, – добавила девочка.

После прохождения этого костра очищения с каждым днем каждый ученик школы Саломеи становился все более красивым, добрым, дружелюбным и веселым. И дела учения пошли в гору.

В школе Саломеи был один ученик, девятилетний мальчик по имени Феофил, одинокий и нищий. Несмотря на то, что он всегда был полуголодным, он не пропускал ни одного занятия и с увлечением осваивал все, чему учили Саломея и Иаков. Феофил не принимал школу Саломеи как игру, он учился в ней со всей серьезностью и усердием. Саломея заметила его талант и с согласия Амон-Pa привела его в пещеры.

Амон-Pa радушно принял Феофила. В разговоре с ним выяснилось, что уже четвертый год, как Феофил остался сиротой, родители заболели какой-то странной болезнью и в один день умерли. Ему помогли выжить добрые люди. Сам он тоже научился трудиться: то кому-то дрова колет, то кому-то кувшинами воду носит. Рассказывал он о своей жизни застенчиво, как будто не хотел навязывать Амон-Ра и его друзьям свои страдания.

У Феофила на шее висел продырявленный плоский камень объемом в его ладонь.

– Что это такое? – спросил Амон-Pa.

– Камень. Он валялся перед моим домом. Он мне понравился, я взял его и продырявил, чтобы на шею повесить. Может быть, не надо было?

Амон-Pa снял камень с шеи мальчика и стал внимательно разглядывать. «Это же его камень-письмо! – подумал он. – Раз он понравился ему и носит на себе, значит, рано или поздно он прочтет и разгадает, что на нем написано».

Амон-Pa был рад за мальчика, который, сам пока об этом не догадываясь, направляется навстречу величайшему событию в своей жизни.

– Феофил, – сказал он мальчику спокойно и уверенно, – как зеницу ока береги этот камень! Не думай, что ты случайно его нашел. Он несет тебе письмо!

Феофил не понял, что значит камень-письмо, и собирался спросить, но Амон-Pa опередил его:

– Наступит время, и ты обо всем сам догадаешься. Повторяю, береги камень!

Феофил остался в пещерах.

Под чутким руководством Амон-Pa он продолжал свое продвижение в науках, но скоро проявил особые способности к рисованию. Амон-Pa научил его готовить краски из разных минералов и растений, объяснил способ их смешивания и дал задание разрисовать стены в пещере. Феофил скоро подтвердил, что он действительно одаренный художник: он создал на стенах пещеры удивительно тонкие, красивые образы жизни природы и людей, гор и животных. На потолке же нарисовал точную прекрасную копию того ночного неба, которое стояло над ребятами, когда они по вечерам на площадке перед пещерами обсуждали свои насущные проблемы и слушали, как размышлял их учитель.

Амон-Ра порадовался таланту мальчика. «Его надо послать в Грецию к виднейшим художникам, чтобы он усовершенствовал свое умение и стал мастером», – думал он, когда разглядывал картины Феофила. Он тут же попросил Иорама собрать деньги на отправку художника. Спустя месяц Иорам выполнил задание. Тогда Амон-Pa дал наставления Феофилу, как жить в чужой стране и у каких мастеров учиться. Далее поручил Иакову проводить Феофила до Большого моря и в портовом городе Яффа посадить его на корабль, следующий в Грецию. Феофил помнил строгий наказ Амон-Ра – беречь камень, висевший у него на шее. «Это твой камень-письмо, не забудь!» – звучали в ушах Феофила слова-предупреждения Амон-Ра.