АБДУЛ КАДИР АЛЬ-ДЖИЛАНИ И МУСА АЛЬ-КАЗИМ

После завтрака мы отправились к могиле шейха. Наконец место, которое я давно мечтал увидеть, открылось перед нами. Я не выдержал и побежал, как если бы я надеялся увидеть самого шейха и прыгнуть к нему на колени.

Вокруг могилы собралась толпа посетителей, напоминавших паломников в Доме Аллаха. Некоторые из них бросали сладости, я смешался с толпой, быстро поймал пару конфет и съел одну на счастье, а вторую положил в карман, как сувенир. Помолившись и прочитав несколько ду'а, я выпил воды из источника, как если бы это была вода Замзама.

Моему другу пришлось подождать, пока я надписывал несколько открыток своим друзьям в Тунис. Они должны были увидеть фотографию гробницы Абдул Кадира с ее зеленым куполом. Таким образом мне хотелось показать моим друзьям и родственникам в Тунисе, насколько высоко мое положение, благодаря которому я попал в такое место, до которого они никогда не смогут добраться.

Мы перекусили в популярном ресторане в центре города, после чего мой друг привез меня в место под названием "Казимийя". Это слово я услышал, когда он объяснялся с таксистом. Выйдя из машины, мы присоединились к потоку людей - детей, женщин и мужчин, движущихся в одном направлении. Каждый нес что-то в руках, и это напомнило мне Хадж. Я не знал, куда мы идем, пока не заметил сверкание, исходящее от золотых куполов и минаретов. Тогда я понял, что передо мной шиитская мечеть: раньше мне доводилось слышать, что они украшают свои мечети золотом и серебром вопреки тому, что Ислам запрещает делать это. Я не очень удобно себя чувствовал, когда мы входили в мечеть, но у меня не было выбора - я должен был уважать религиозные чувства своего друга.

Когда мы вошли в первую дверь, я, заметив, что некоторые пожилые люди прикасаются к ней и целуют ее, потрудился прочесть табличку, которая гласила: "Женщинам без покрывала вход воспрещен", далее следовало высказывание Имама Али: "Придет день, когда женщины будут показываться в прозрачных одеждах или вообще голые..."

У входа в саму гробницу мой друг стал читать соответствующую молитву, а я тем временем принялся разглядывать ворота. Меня изумило, что они были покрыты аятами из Святого Корана, выгравированными по золоту. Мой друг вошел внутрь, я последовал за ним, мысленно вспоминая разные известные мне легенды и мифы, проклинающие шиизм. Внутри гробницы я увидел такие гравировки и такой декор, каких еще никогда не встречал, я был поражен и чувствовал себя так, будто попал в новый, неизвестный мир. Время от времени я с отвращением смотрел на людей, обходящих могилу, плачущих и целующих ее решетки и углы в то время, когда другие совершали молитву рядом с могилой. В этот момент мне на память пришло предание Пророка Мухаммада (Да благословит Аллах его и род его!): "Аллах проклял иудеев и христиан за то, что они возводили храмы на могилах своих святых". Я отошел от своего друга, который, войдя, сразу начал плакать. Оставив его молиться, я приблизился к табличке, текст которой главным образом касался посещения этого места, но большую часть я не понял: здесь упоминались странные незнакомые мне имена. Отойдя в угол, я прочел Открывающую суру Корана (Фатиху) и попросил у Аллаха милости для человека, лежащего в этой могиле: "О Аллах, если этот покойный - мусульманин, то смилуйся над ним, ибо ты знаешь его лучше, чем я". Мой друг приблизился ко мне и прошептал мне на ухо:

— Если у тебя есть какое-то желание, то попроси о нем у Аллаха, мы называем это место "вратами просьб".

Не обращая особого внимания на его слова, я разглядывал стариков в черных и белых чалмах, со следами поклонов на лбах, с длинными надушенными бородами, придававшими им еще более достойный и внушительный вид.

Я заметил, что, войдя внутрь гробницы, они сразу начинали плакать, и я спросил себя: "Неужели все эти слезы ошибочны? Возможно ли, что все эти старики не правы?"

В состоянии растерянности и изумления я покидал это странное место, наблюдая, как мой друг шел пятясь в знак уважения, чтобы не повернуться спиной к гробнице.

— Чья это гробница? - спросил я его.

— Имама Мусы аль-Казима.

— Кто такой Муса аль-Казим?

— Хвала Аллаху! Вы, братья сунниты, игнорируете сущность и держитесь за шелуху! - воскликнул он.

— Что ты имеешь в виду под сущностью и шелухой? - с раздражением спросил я. Друг примирительно ответил:

— Мой брат, с момента твоего приезда в Ирак ты не переставая говоришь об Абдул Кадире аль-Джилани, а кто он - Абдул Кадир аль-Джилани, и почему он должен так привлекать твое внимание?

— Он - один из потомков Пророка. И если бы был пророк после Мухаммада, это был бы Абдул Кадир аль-Джилани, да будет Аллах им доволен, - выпалил я с гордостью.

— Брат Самави, ты знаешь Исламскую историю?

— Да, - ответил я без колебания. На самом деле мои познания в истории Ислама были очень незначительны, потому что наши учителя препятствовали тому, чтобы мы ее изучали, они утверждали, что это темная история, не стоящая того, чтобы ее читать. Я помню, например, как на уроке арабской риторики мы проходили речь "Шакшакыйя" из книги "Нахдж аль-Балага" Имама Али, и я, как и многие другие студенты, был несколько озадачен, когда мы с ней ознакомились. Но в отличие от других я осмелился задать следующий вопрос: "Правда ли это слова Имама Али?" Он ответил: "Определенно, кто еще был так красноречив, кроме него? Если бы это не были его высказывания, зачем бы тогда такие мусульманские ученые как Шейх Мухаммада Абдух, муфтий Египта, занимались комментариями к ним? "Но, - возразил я, - Имам Али обвиняет Абу Бакра и Умара в том, что они украли у него право наследовать халифат".

Учитель был оскорблен, сделал мне страшный выговор и выгнал из класса, добавив при этом: "Мы изучаем арабскую риторику, а не историю. Мы не занимаемся изучением темных эпизодов истории и кровавых войн между мусульманами, и как Аллах очистил наши мечи от их крови, позволь нам очистить наши языки от порицаний в их адрес".

Меня не удовлетворила такая аргументация, я был возмущен тем, как этот учитель преподает риторику, лишая ее всякого смысла. Я пытался, пользуясь разным случаями, изучить историю Ислама, но у меня не было достаточного количества источников, а также возможности купить нужные книги. Я также не нашел ни одного ученого человека, который бы интересовался этим предметом, у меня сложилось впечатление, что все они договорились забыть об этой теме и не возвращаться к ней. Во всяком случае, не было ни одного, кто имел бы книгу, полностью освещающую историю Ислама.

Когда мой друг спросил о моих познаниях в истории, я хотел сразу ему возразить, и, поэтому, ответил позитивно, но мой ответ на самом деле мог бы прозвучать так: "Это темная история, полная гражданских междоусобиц, интриг и противоречий".

— А ты знаешь, когда родился Абдул Кадир аль-Джилани? - спросил он.

— Приблизительно между шестым и седьмым веком.

— И сколько веков прошло между ним и Посланником Аллаха?

— Шесть веков.

— Если мы допустим, что столетие включает два поколения, то тогда Абдул Кадира аль-Джилани и Посланника Аллаха разделяют как минимум двенадцать поколений.

Я согласился. Тогда он сказал:

— Это гробница Мусы ибн Джафара ибн Мухаммада ибн Али ибн Хусейна ибн Фатимы аз-Захры, между ним и его пра-пра-прадедушкой, Посланником Аллаха, всего четыре поколения. Действительно, он родился во втором веке Хиджры, так кто ближе к Посланнику Аллаха, Муса или Абдул Кадир?

— Конечно Муса. Но почему мы не знаем его и не слышим, чтобы кто-то на него ссылался?

— Вот в этом-то все и дело. И именно поэтому я сказал и позволю себе повторить, это вы игнорируете сущность и держитесь за шелуху, так что, пожалуйста, не обвиняй меня, а я в свою очередь прошу меня извинить.

Так мы говорили, время от времени останавливаясь, пока не дошли до одного учебного заведения, где студенты и преподаватели обсуждали различные идеи и теории. Когда мы уселись, мой друг начал высматривать кого-то, как если бы у него заранее была назначена встреча.

К нам подошел человек, мы поздоровались, и из их разговора с Мунимом я понял, что они коллеги по университету, и скоро подойдет еще один человек.

— Я привел тебя сюда, - сказал мой друг, - чтобы познакомить с одним ученым, он преподает историю в багдадском университете, и его диссертация посвящена Абдул Кадиру аль-Джилани, с помощью Аллаха, он будет тебе полезен, к сожалению, я не специалист в истории.

Мы выпили немного холодного сока, пока не подошел историк, я был представлен ему, а затем Муним попросил его вкратце изложить точку зрения объективной истории на Адбул Кадира аль-Джилани. После новой порции прохладительных напитков историк задал мне несколько вопросов обо мне самом, о моей стране и работе и попросил рассказать о репутации Абдул Кадира аль-Джилани в Тунисе.

Я дал ему полную информацию по этому предмету и рассказал, что люди думают, что Абдул Кадир нес Посланника Аллаха на своей шее в ночь Ми'раджа, когда Джибриль опоздал, боясь сгореть. Посланник Аллаха сказал тогда: "Мои стопы на твое шее, и твои стопы будут на шеях всех святых до дня Суда".

Историк рассмеялся, услышав эту историю, я же подумал, что вряд ли он смог так смеяться, если бы тунисский учитель стоял перед ним!

После короткой дискуссии о святых и благочестивых людях он рассказал мне, что семь лет он проводил исследования, и в течение этого времени побывал в Лахоре и Пакистане, Турции, Египте, Великобритании и во всех других местах, где были какие-либо манускрипты, приписываемые Адбул Кадиру аль-Джилани. Он их тщательно исследовал, фотографировал, но не мог найти ни одного доказательства, свидетельствующего о том, что Абдул Кадир аль-Джилани был потомком Посланника. Все, что он нашел - это высказывание, приписываемое одному из его потомков, в котором он говорит: "... и мой предок - Посланник Аллаха". Возможно, этот ученый человек так интерпретировал высказывание Посланника: "я - дед [предок] каждого благочестивого человека". Он также проинформировал меня о том, что недавние исторические исследования подтвердили, что Абдул Кадир аль-Джилани был не арабом, а персом по происхождению, он происходил из маленького города в Иране под названием Джилан. В Багдад он приехал учиться, а затем преподавал там, это было в период морального упадка. Он был богобоязненный человек и люди любили его, поэтому, когда он умер, они основали суфийский орден Кадирийя в его честь, как в случае с любым суфийским орденом. Он добавил:

— Действительно, в определенном смысле арабы находятся в плачевном положении.

Тут в моей душе разыгрался ваххабитский пыл и я сказал:

— Следовательно, доктор, вы по идеологии ваххабит, это они верят, что, как выговорите, святых нет.

— Нет, - возразил он, - я не являюсь последователем ваххабитский идеологии. Очень жаль, что у мусульман есть тенденция преувеличивать и брать крайние точки зрения. Они либо верят во все легенды и мифы, которые не базируются на логике и каноническом законе, либо отрицают все, даже чудеса нашего Пророка Мухаммада (Да благословит Аллах его и род его!) и его высказывания, потому что они не соответствуют их образу мыслей. Например, суфии верят, что шейх Абдул Кадир аль-Джилани может находиться, допустим, в Тунисе и Багдаде одновременно. Он может лечить больного человека в Тунисе и одновременно спасать тонущего человека в реке Тигр в Багдаде. Это преувеличение. В противовес суфийскому образу мыслей ваххабиты все отрицают, они говорят, что даже вера в заступничество Пророка - политеизм. А это уже небрежное отноение к религии. Нет, мой брат! Как сказал Аллах в Его славной Книге:

"И вот Мы создали средь вас такую общину, чтобы вы стали примером для других [людей], вам же примером был бы Посланник...".[7]