Глава 24. Не замечая ничего вокруг, я протолкалась сквозь коленопреклоненных людей, чтобы упасть на колени рядом с ним

Не замечая ничего вокруг, я протолкалась сквозь коленопреклоненных людей, чтобы упасть на колени рядом с ним. Он посмотрел на меня широко раскрытыми лавандовыми глазами. Джейсон держал его за руку. Лисандро зажимал рану на плече. Я дотронулась до своего плеча, болевшего именно в том месте, где была его рана. Но я раньше чувствовала боль от гораздо худших ран Ричарда и Жан-Клода. По сравнению с ними, эта была не такой тяжелой. Он бывал в худшем состоянии и выжил. Я знала это, но по-прежнему чувствовала необходимость прикоснуться к нему. Я расплакалась, хотя не собиралась, но Джейсон тоже плакал, так что это было нормально.

Я дотронулась до лица Натаниэля, и он мне улыбнулся. Мой слух начал возвращаться ко мне. Я услышала крики: "Его больше нет! Нет!". Я повернулась и увидела Джесси и Келли, стоящих на коленях по обе стороны от Ноэля. Я чувствовала их энергию, их львов, пытающихся дотянуться до Ноэля.

— Иди, — сказал Натаниэль, — помоги Ноэлю.

Я положила руку на его грудь напротив сердца: мне необходимо было ощутить его уверенное биение, прежде чем уйти. Потом я преодолела несколько футов, отделявших меня от Ноэля. Оказалось, что это Келли кричала на Джесси: "Его больше нет! Слишком поздно!" Джесси гладила ее по плечу.

Одного взгляда на Ноэля хватило, чтобы понять, что она была права. Мозгам не место снаружи. Я смотрела на содержимое его черепной коробки, вывалившееся на пол. Он собирался получить магистра по литературе. Все его знания, все усилия вытекли из пробитой головы и густой, кровавой массой растеклись по полу. Даже сильный оборотень не мог исцелиться от подобного. Им было подвластно почти все, но не это.

Истина возник рядом со мной, его волосы были еще темными после душа.

— Он прятался в коридоре. Когда мы вбежали на звуки драки, он выскочил. Он прикрыл собой Натаниэля, спас его. Мы же опоздали.

Я опустилась на колени рядом с трупом, потому что это был именно труп. Это больше не был Ноэль, это было его тело и не более. Никакое чудо не могло спасти его на этот раз.

Услышав крик из глубины комнаты, я выдавила:

— Как Клаудия?

- Она будет жить, — проговорил Нечестивец. Он как раз вернулся оттуда. — И, кажется, ваш Рекс — тоже.

Я уставилась на него снизу вверх.

— Что? — спросила я.

- Его раны заживают. Врач считает, что он выживет, — пояснил Нечестивец.

— Хейвен достаточно силен, — сказала Джесси.

Отрицательно покачав головой, я поднялась над телом Ноэля и пошла к охранникам, обступившим Хейвена. Нечестивец и Истина следовали за мной по пятам. Не знаю, собирались они охранять меня или попытаться остановить. Доктор Лиллиан, наш главный медик, стояла на коленях над Хейвеном. Должно быть, она пришла, когда я была в душе. Но эта мысль промелькнула где-то на заднем плане, потому что мне не было дела до того, когда она пришла или откуда узнала, что мы в ней нуждаемся.

Я пробилась сквозь охрану. Я слышала свой голос, который произнес:

— Все в порядке, Лиллиан, вам не нужно ничего для него делать.

- Он пострадал сильнее, чем Клаудия. Мне нужно стабилизировать его состояние, — сказала она.

- Он будет жить? — спросила я.

- Думаю, да.

- Нет, — сказала я.

Лилиан посмотрела на меня, и я увидела что-то в ее лице, в ее глазах.

— Анита, не нужно этого делать…

Я покачала головой.

— Нет, нужно.

Она попыталась остановить меня, и я приказала: "Уберите ее отсюда. Пусть спасает кого-то другого".

Ее утащили прочь. Лежащий на полу Хейвен взглянул на меня. Его глаза казались неестественно, просто невероятно синими по контрасту с кровью на его лице. Из его рта потекло еще больше крови, когда он попытался что-то сказать.

Я направила 357-ой ему в лицо. Он просто смотрел на меня этими своими глазами. Его голос был сдавленным, потому что в его горле были вещи, которых не должно быть у живого человека. Он закашлялся, брызгая кровью, и выдавил: "Я исцелюсь".

Я отрицательно покачала головой.

— Нет, не исцелишься.

- Я убил твоего леопарда? — спросил он.

- А ты в него целился? — поинтересовалась я.

Он улыбнулся, показывая перепачканные в собственной крови зубы.

— Да.

- Почему? — спросила я.

- Потому что ты любишь их всех больше, чем меня.

Он закашлялся так сильно, что выкашлял на пол что-то густое и мясистое, похожее на кусок легкого. Тот, кто мог исцелиться от таких страшных ран, нанесенных серебром, должен был быть очень мощным.

- Прощай, Хейвен.

Он зарычал на меня и начал обращаться. Его сила омыла мою кожу волной наэлектризованного тепла. Моя львица зарычала. Его синие глаза наполнились львиным янтарем, и я нажала на курок. Янтарь начал исчезать. Я нажала на курок второй раз, глядя в те самые голубые глаза, в которые не раз смотрела в постели. После второго выстрела смотреть уже было невозможно. Я упала на колени и приставила ствол к его лицу для третьего выстрела. С такого близкого расстояния он бы вынес ему мозги. Как Ноэлю. В точности, как Ноэлю. Мое лицо покрылось кровью и более густыми вещами, и я пыталась проморгаться. Слишком близко. Ему разнесло мозги.

Я еще дважды выстрелила вхолостую, прежде чем поняла, что револьвер пуст. Тогда я поднялась на ноги, позволив незаряженному пистолету упасть на пол. Без пуль это был просто тяжелый камень, который не помог бы мне против кого-либо в этой комнате.

Все отступали с моего пути. Никто не пытался прикоснуться ко мне, или утешить меня, или заговорить. Они просто расступались, глядя на меня. Я шла к Натаниэлю. Сейчас с ним был Мика, он держал его руку. Натаниэль улыбнулся мне. Я улыбнулась в ответ.

- Я люблю тебя, — прошептал он.

- Я тоже тебя люблю, — проговорила я.

Мика взял меня за руку, но я отрицательно покачала головой и поднялась на ноги.

— Останься с Натаниэлем, — попросила я.

- Он не оставил тебе выбора, — сказал Мика.

Я кивнула.

— Я знаю.

Затем я направилась в прихожую. Я просто шла вперед. У меня проскользнула смутная мысль, что мне нужно еще раз помыться. Я шла. Джейсон был в коридоре с Джей-Джей. Она уставилась на меня широко раскрытыми глазами. Джейсон попытался отвести ее в спальню, подальше от всей этой крови и смерти.

Я шла, пока не добралась до одной из новых душевых, которые достроил Жан-Клод, когда мы осознали, как много людей живет в подземельях цирка. Это была большая открытая душевая, как в тренажерном зале. Я повернула кран на ближайшем душе и шагнула под него. Я не сняла одежду, это казалось мне неправильным. Я просто налила мыло из дозатора и смыла кровь Натаниэля с рук. Отмыла от крови Хейвена свои волосы и лицо. Кровь Ноэля пропитала мои джинсы от колена и ниже, и мою обувь. Я не могла от нее избавиться. Я сняла кроссовки и швырнула их через всю комнату. Затем сняла брюки и попыталась отмыть колени.

- Анита… Анита…

Я усердно отчищала свои джинсы.

— Не выходит… Я не могу смыть кровь.

- Анита! — Ричард схватил меня за руки, развернул меня лицом к себе, и вода, которая лилась сверху, облила его грудь. Он был высоким, и вода не намочила его выше. Его карие глаза были наполнены жалостью, грустью и еще чем-то, что я не могла разобрать.

Я протянула ему джинсы.

— Я не могу отмыть кровь.

Он взял джинсы из моих рук.

— Ничего страшного, — сказал он.

Я отрицательно покачала головой.

— Это не так.

Он привлек меня к себе, так что вода текла по моей спине.

— Да, это не так. Мне очень жаль, Анита. Мне очень жаль.

Я напряглась в его объятиях, но он просто крепко держал меня, и постепенно мои руки разжались, и я обняла его за талию. Я спрятала лицо в мокрой футболке на его мускулистой груди. Я была как раз такого роста, чтобы прижаться ухом к его груди. Я держалась за него, прислушиваясь к глухим, сильным ударам его сердца.

Он гладил мои волосы, шепча: "Я здесь, я с тобой. Мне очень жаль… но я здесь".

Я успела сказать: "Я рада, что ты здесь", прежде, чем разрыдаться. Я плакала, пока мои ноги не подкосились, и тогда он поймал меня. Он поднял меня на руки, прижимая к себе, приблизив свое лицо к моему, и шептал: "Я здесь, я здесь". Иногда это все, что можно сказать. Иногда это единственное утешение, которое вы можете предложить, и единственное, которое можете ожидать.