Социальные движения

Социальные движения — особый класс явлений, который должен быть рассмотрен в связи с анализом пси­хологической характеристики больших социальных групп и массового стихийного поведения. Социальное движение представляет собой до­статочно организованное единство людей, ставящих перед собой оп­ределенную цель, как правило, связанную с выражением коллектив­ного недовольства, поддержки или сопротивления каким-либо соци­альным изменениям. Это могут быть события, насильственно изменяющие образ жизни или привычные оценки каких-либо явле­ний. Социальные движения обладают различным уровнем: это могут быть широкие движения с глобальными целями (борьба за мир, за разоружение, против ядерных испытаний, за охрану окружающей сре­ды и т.п.), локальные движения, которые ограничены либо террито­рией, либо определенной социальной группой (против захоронения ядерных отходов на территории региона, за равноправие женщин, за права сексуальных меньшинств и т.д.), и движения с сугубо прагма­тическими целями в очень ограниченном пространстве (за смещение кого-либо из членов администрации муниципалитета).

Каким бы уровнем социальные движения ни обладали, они демон­стрируют несколько общих черт. Прежде всего, всякое социальное дви­жение базируется всегда на определенном общественном мнении, кото­рое как бы подготавливает социальное движение, хотя впоследствии само формируется и укрепляется по мере развития движения. Во-вто­рых, всякое социальное движение имеет в качестве цели изменение си­туации в зависимости от его уровня: то ли в обществе в целом, то ли в регионе, то ли в какой-либо группе. В-третьих, в ходе организации дви­жения формулируется его программа, с той или другой степенью разра­ботанности и четкости. В-четвертых, движение отдает себе отчет в тех средствах, которые могут быть использованы для достижения целей, в частности в том, допустимо ли насилие как одно из средств. Наконец, в-пятых, всякое социальное движение реализуется в той или иной сте­пени в различных проявлениях массового поведения, включая демонст­рации, манифестации, митинги, съезды и пр. [Штомпка, 1996].

Исходным пунктом всякого социального движения является про­блемная ситуация, которая и дает импульс возникновению движения. Она одновременно преломляется и в индивидуальном сознании, и в сознании определенной группы: именно в группе достигается некото­рое единство мнений, которое и будет «выплеснуто» в движении. Здесь важно подчеркнуть, что значимыми будут как относительно устойчи­вые социальные представления, сформировавшиеся на протяжении предшествующего развития группы, так и подвижные элементы мас­сового сознания, сформировавшиеся на основе последней информа­ции, часто неполной и односторонней. Отсюда всегда — относитель­ная легкость изменения содержания лозунгов и целей движения. Чрез­вычайно важными, с точки зрения социальной психологии, являются три следующих вопроса: механизмы присоединения к движению, соотно­шение мнений большинства и меньшинства, характеристика лидеров.

Механизмы присоединения к движению могут быть объяснены через анализ мотивов участников. Они подразделяются на фундаментальные, которые определяются условиями существования конкретной социаль­ной группы, ее статусом, устойчивым интересом по отношению к ка­кому-либо явлению, политическому решению, законодательству, и сиюминутные, которые порождены проблемной ситуацией, обществен­ным инцидентом, новым политическим актом. Последние в большей степени обоснованы чисто эмоциональными реакциями на происходя­щее в обществе или группе. От соотношения фундаментальных и сию­минутных мотивов в значительной степени зависит основательность и «прочность» движения, прогноз на успешное выполнение целей.

Рекрутация сторонников движения осуществляется различными путями: в локальных движениях это может быть и рекрутация «на ули­це», когда организуется сбор подписей в пользу какой-либо акции. В движениях более высокого уровня рекрутация происходит в тех груп­пах, в которых родилась инициатива. Так, в движении за гражданские права инициаторами могут быть люди, незаконно пострадавшие, под­вергшиеся репрессиям; в движении мира за сохранение окружающей ^сРеды инициаторы — профессиональная группа экологов и т.д. Каж­дый новый потенциальный участник движения индивидуально решает проблему присоединения или неприсоединения по призыву ини­циативной группы. В данном случае он принимает в расчет и степень близости интересов группы своим собственным, и меру риска, готов­ность заплатить определенную цену в случае, например, неудачи дви­жения. В современной, преимущественно социологической, литерату­ре предложены две теории, объясняющие причины присоединения индивида к социальному движению.

Теория относительной депривации утверждает, что человек испы­тывает потребность достижения какой-либо цели не в том случае, когда он абсолютно лишен какого-то блага, права, ценности, а в том случае, когда он лишен этого относительно. Иными словами, потреб­ность эта формируется при сравнении своего положения (или поло­жения своей группы) с положением других. Критика справедливо от­мечает упрощение проблемы в этой теории или как минимум абсолю­тизацию фактора, который в действительности может иметь место. Другая теория — мобилизиции ресурсов — делает акцент на более «пси­хологические» основания присоединения к движению. Здесь утверж­дается, что человек руководствуется потребностью в большей степе­ни идентифицироваться с группой, ощутить себя частью ее, тем са­мым почувствовать свою силу, мобилизовать ресурсы. В данном случае также можно сделать упрек в односторонности и переоценке лишь одного из факторов. По-видимому, вопрос о рекрутации сторонников социальных движений еще ждет своих исследований.

Вторая проблема касается соотношения позиций большинства и мень­шинства в любом массовом, в том числе социальном движении. Эта проблема является одной из центральных в концепции С. Московией [Московией, 1984]. Учитывая неоднородность социальных движений, объединение в них представителей разных социальных групп, а также специфические формы действий (высокий эмоциональный накал, на­личие разноречивой информации), можно предположить, что во вся­ком социальном движении актуальна проблема выделения «несоглас­ных», более радикальных, решительных и т.д. Иными словами, в движе­нии легко обозначается меньшинство. Неучет его позиции может ослабить движение. Следовательно, необходим диалог, обеспечивающий права меньшинства, перспективы для торжества и его точки зрения.

Описаны условия, при которых меньшинство может рассчитывать на влияние в движении. Главное из них — последовательный стиль поведения. Под этим понимается обеспечение последовательности в двух «сечениях»: в синхронии (единодушие участников в каждый дан­ный момент) и диахронии (стабильность позиции и поведения членов меньшинства во времени). Только при соблюдении таких условий пе­реговоры меньшинства с большинством (а это неизбежно во всяком движении) могут быть успешными. Необходима проработка также и самого стиля переговоров: умение достигать компромисса, снимать излишнюю категоричность, демонстрировать готовность к продвиже­нию по пути поиска продуктивного решения.

Третья проблема, возникающая в социальном движении, — это характеристика лидера или лидеров. Понятно, что лидер такого специ­фического типа массового поведения должен обладать особыми черта­ми. Наряду с тем, что он должен наиболее полно выражать и отстаивать цели, принятые участниками, он должен и чисто внешне импониро­вать довольно большой массе людей. Имидж лидера социального дви­жения должен быть предметом его повседневного внимания. Как прави­ло, прочность позиции и авторитета лидера в значительной мере обес­печивает успех движения. Эти же качества лидера способствуют и удержанию движения в принятых рамках поведения, не допускающих легкости изменения избранной тактики и стратегии действий [Яниц-кий, 1991].

Все сказанное позволяет сделать вывод о том, что социальные движения — сложнейшее явление общественной жизни со своими специфическими социально-психологическими характеристиками. Они не могут быть строго привязаны к изучению лишь больших организо­ванных социальных групп или, напротив, сугубо стихийных образова­ний. Тем не менее они включают в себя весь набор тех специфических способов общения людей, который свойствен этим типам групп.

Анализ психологических характеристик больших социальных групп приводит к постановке принципиально важного для социальной психо­логии вопроса, каким образом элементы общественной психологии «вза­имодействуют» с психикой каждого отдельного человека, входящего в такую группу. Исследование того, как социальный опыт группы, отра­женный в элементах ее психологии, «доводится» до индивида, не мо­жет быть выполнено без учета такого звена в этой цепи, как малая группа. В рамках социального класса, нации, профессиональной группы люди объединяются в самые различные малые группы, созданные по самым разнообразным поводам. Следующий логический шаг в пробле­ме взаимодействия личности и общества — это анализ малых групп.

Литература

Андреева Г. М., Богомолова Н. Н., Петровская Л. А. Зарубежная соци­альная психология XX столетия. М., 2002.

Бехтерев В. М. Роль внушения в общественной жизни. СПб., 1903.

Грушин Б. А. Мнения о мире и мир мнений. М., 1967.

Дилигенский Г.,Г. Движения как субъект социально-политической пси­хологии // Социальная психология: Хрестоматия / Сост. Е. П. Белинская, А. Тихомандрицкая. М., 1999.

Московией С. Общество и теории социальной психологии / Пер. с фр. // Современная зарубежная социальная психология: Тексты. М., 1984.

Московией С. Век толп / Пер. с фр. М., 1996.

БАРЬЕРЫ ОБЩЕНИЯ

В условиях человеческой коммуникации могут возникать совершенно специфические коммуникативные барь­еры. Они не связаны с уязвимыми местами в каком-либо канале ком­муникации или с погрешностями кодирования и декодирования, а но­сят социальный или психологический характер.

С одной стороны, такие барьеры могут возникать из-за того, что отсутствует общее понимание ситуации общения, вызванное не про­сто различным языком, на котором говорят участники коммуника­тивного процесса, но различиями более глубокого плана, существу­ющими между партнерами. Это могут быть социальные (политичес­кие, религиозные, профессиональные) различия, которые не только порождают разную интерпретацию тех же самых понятий, употреб­ляемых в процессе коммуникации, но и вообще различное мироощу­щение, мировоззрение, миропонимание. Такого рода барьеры порож­дены объективными социальными причинами, принадлежностью партнеров по коммуникации к различным социальным группам, к различным культурам, и при их проявлении особенно отчетливо вы­ступает включенность коммуникации в более широкую систему об­щественных отношений. Коммуникация в этом случае демонстрирует ту свою характеристику, что она есть лишь сторона общения. Есте­ственно, что процесс коммуникации осуществляется и при наличии этих барьеров: даже военные противники ведут переговоры. Но вся ситуация коммуникативного акта значительно усложняется благода­ря их наличию.

С другой стороны, барьеры при коммуникации могут носить и чисто выраженный психологический характер. Они могут возникнуть или вследствие индивидуальных психологических особенностей об­щающихся (например, чрезмерная застенчивость одного из них [Зим-бардо, 1993], скрытность другого, присутствие у кого-то черты, по­лучившей название «некоммуникабельность»), или в силу сложив­шихся между общающимися особого рода психологических отношений: неприязни по отношению друг к другу, недоверия и т.п. Не случайно в современной социальной психологии специально разрабатываются проблемы лжи [Экман, 2000] и доверия [Скрипкина, 1997]. В этом случае особенно четко выступает та связь, которая существует между обще­нием и отношением, отсутствующая, естественно, в кибернетических системах. Все это позволяет совершенно по-особому ставить вопрос об обучении общению, например, в условиях социально-психологическо­го тренинга, что будет подробнее рассмотрено ниже.

Названные особенности человеческой коммуникации не позво­ляют рассматривать ее только в терминах теории информации. Упот­ребляемые для описания этого процесса некоторые термины из этой теории требуют всегда известного переосмысления, как минимум тех поправок, о которых речь шла выше. Однако все это не отвергает возможности заимствовать ряд понятий из теории информации. На­пример, при построении типологии коммуникативных процессов це­лесообразно воспользоваться понятием «направленность сигналов». В теории коммуникации этот термин позволяет выделить: а) акси­альный коммуникативный процесс (от лат. axis — ось), когда сигналы направлены единичным приемникам информации, т.е. отдельным людям; б) ретиальный коммуникативный процесс (от лат. rete — сеть), когда сигналы направлены множеству вероятных адресатов [Брудный, 1977. С. 39].

В современных обществах в связи с гигантским развитием средств массовой информации особое значение приобретает исследование ретиальных коммуникативных процессов. Поскольку в этом случае отправление сигналов группе заставляет ее членов осознать свою при­надлежность к этой группе, постольку в случае ретиальной коммуни­кации происходит тоже не просто передача информации, но и соци­альная ориентация участников коммуникативного процесса. Это также свидетельствует о том, что сущность данного процесса нельзя описать только в терминах теории информации.

Распространение информации в обществе происходит через свое­образный фильтр «доверия» и «недоверия» [Аронсон, 1998. С. 94-104]. Этот фильтр действует так, что абсолютно истинная информация мо­жет оказаться непринятой, а ложная — принятой. Психологически крайне важно выяснить, при каких обстоятельствах тот или иной ка­нал информации может быть блокирован этим фильтром, а также выявить средства, помогающие принятию информации и ослабляю­щие действия фильтров. Совокупность этих средств называется фасцинацией, включающей в себя различные сопутствующие средства, вы­полняющие роль сопроводителя информации, создающие некоторый дополнительный фон, на котором основная информация выигрыва­ет, поскольку фон частично преодолевает фильтр недоверия. Приме­ром фасцинации может быть музыкальное, пространственное или цветовое сопровождение ее.

Сама по себе информация, исходящая от коммуникатора, может быть двух типов: побудительная и констатирующая. Побудительная информация выражается в приказе, совете, просьбе. Она рассчитана на то, чтобы стимулировать какое-то действие. Стимуляция в свою очередь может быть различной. Прежде всего, это может быть акти­визация, т.е. побуждение к действию в заданном направлении. Далее, это может быть интердикция, т.е. побуждение, не допускающее, на­оборот, определенных действий, запрет нежелательных видов дея­тельности. Наконец, это может быть дестабилизация — рассогласова­ние или нарушение некоторых автономных форм поведения или деятельности.

Констатирующая информация выступает в форме сообщения, она имеет место в различных образовательных системах и не предполага­ет непосредственного изменения поведения, хотя косвенно способ­ствует этому. Сам характер сообщения может быть различным: мера объективности может варьировать от нарочито «безразличного» тона изложения до включения в текст сообщения достаточно явных эле­ментов убеждения. В современной педагогике существует дискуссия на тему о том, в какой мере характер информации, сообщаемой учи­телем, должен включать элементы убеждения. Важно, что вариант сообщения задается коммуникатором, т.е. тем лицом, от которого исходит информация.

Во многих ситуациях общения человек сталкивается с тем, что его слова и побуждения неправильно воспринимаются собесед­ником, «не"доходят» до него, т.е. на пути передачи информации возникают какие-то затруднения и препятствия. В этом случае го­ворят о коммуникативных барьерах, которые подразделяются на барьеры непонимания, барьеры социально-культурного различия и барьеры отношения.

Барьеры непонимания. В психологии выделяется четыре уровня непонимания.

Фонетическое непонимание появляется в результате использо­вания непонятного языка, невыразительной речи, речи-скорого­ворки или речи с большим количеством звуков-паразитов (гм-м, э-э...). Неполное понимание возникает из-за невнятной речи, пло­хой дикции и речи с дефектами. Поэтому, чтобы быть правильно понятым, надо учиться говорить внятно, разборчиво, достаточно громко и избегать скороговорки. Например, быстрая или медлен­ная речь людьми воспринимается по-разному: это зависит от воз­раста, образования, индивидуальных особенностей. Так, пожи­лые люди поймут хуже быструю речь, а молодые — медленную.

Семантические барьеры непонимания связаны с многозначно­стью слов любого языка, когда участники общения используют различные значения слов, имеющие иной смысл.

Использование жаргона, «тайного языка» также приводит к воз­никновению семантического барьера. Кроме этого существует мно­жество специальных профессиональных терминов, которых непро­фессионал не поймет. Так, в книге Ю.С.Крижанской и В.П.Тре­тьякова «Грамматика общения» описывается такой случай:

«Бригадиру строителей надо было поправить балконную стойку, покривившуюся на самом видном месте. Он влез туда с молодым взрослым парнем — новичком на стройке, поддел стойку ломом и приказал:

— Бей по ребру!

Парень удивился и спросил:

— Ты что, с ума сошел?

— Бей по ребру,...! — закричал бригадир и добавил несколько «разъясняющих» слов. Тогда парень размахнулся и ударил бригадира ку­валдой по ребрам. Бригадир птицей полетел с третьего этажа, к счас­тью, в сугроб».

Очевидно, бригадир не представлял, что человек может пони­мать слово «ребро» только как ребро человека, а молодой специ­алист, в силу малого профессионального опыта, не имел пред­ставления о том, что у балки тоже могут быть ребра.

Стилистический барьер непонимания возникает при несоот­ветствии стиля речи говорящего и ситуации общения или стиля речи и состояния того, кто в данный момент слушает. В этом пла­не поучительна история с иностранцем, который выучил несколь­ко фраз- и применил их, но был избит и изгнан. Произошло это потому, что он перепутал слова, которые выражают соболезнова­ния, со словами, которыми желают счастья на свадьбе.

Логический барьер непонимания возникает в тех случаях, когда логика рассуждения говорящего либо слишком сложна для пони­мания слушающего, либо кажется ему неверной, либо противо­речит присущей ему манере доказательств. Каждый человек живет и действует по своей логике, поэтому при отсутствии представле­ния о логике партнера по общению «срабатывает» барьер непони­мания. Ведь не секрет, что существует «детская», «женская», «муж­ская» логика, влияющая на процесс общения. Преодолеть логи­ческие барьеры непонимания можно при помощи правильных аргументов (подробнее см. разд. 6.1).

Барьеры социально-культурного различия основаны на социальных, политических, религиозных и профессиональных различиях, кото­рые приводят к отличиям в интерпретации тех или иных понятий, употребляемых в процессе общения. Так, например, известная по­говорка «сытый голодного не разумеет» характеризует социальное различие. Иногда препятствием в общении может быть профессия, пол и возраст партнера. Психологи доказали, что барьер общения тем меньше, чем выше авторитетность говорящего в глазах слуша­ющего. Иначе говоря, чем выше авторитет, чем легче происходит усвоение предлагаемого сообщения. Пословица «яйца курицу не учат» показывает отношение к партнеру, не имеющему авторитета у собе­седника, т. е. он не авторитет, его можно не слушать.