Глава 4. Казимиро почувствовал, как его охватывает звериная ярость.

Казимиро почувствовал, как его охватывает звериная ярость.

Мелисса была уверена в своей правоте, и это придало ей сил: ее щеки горели страстью, а глаза сверкали как изумруды. Он сжал кулаки. Никто, абсолютно никто не знал, что часть его воспоминаний исчезла. Как же англичанке удалось это выяснить?

— Как вы догадались? — спросил он холодно.

Она заметила, что король ничего не отрицал. Мелисса вдруг представила, как он лежит где-то на дороге, раненый и неподвижный. Несмотря на то что Казимиро обошелся с ней так грубо и жестоко, она все же испытывала к нему чувства.

— Этот маленький шрам... — тихо проговорила она.

Казимиро с интересом прислушался — ему стало любопытно, фальшивы ли эти эмоции в ее голосе или истинны.

— А вы умнее, чем я полагал, — произнес он, а про себя подумал: «...и, вероятно, так же хитры».

Тем не менее король испытал облегчение при мысли, что может поделиться с кем-то своим несчастьем, снять с души часть груза. Долгое время эта тайна душила его — Казимиро не находил силы рассказать все брату, а более близкого человека у него не было. Теперь появилась Мелисса, которая хотела разделить его горе.

— Значит, вы не отказываетесь взглянуть на Бена? — спросила она с надеждой в голосе.

— Нет, не отказываюсь.

Мелисса облегченно вздохнула: наконец они достигли какого-то соглашения. Внезапно ей захотелось выразить ему свою благодарность, но она удержалась и только кивнула. Какой смысл проявлять искренние чувства перед королем с ледяным сердцем — он их не оценит и не поймет.

Казимиро внимательно за ней наблюдал. Всего несколько мгновений назад он готов был уйти, гневно хлопнув дверью, и начать готовиться к поездке в Англию, чтобы поскорее увидеть ребенка и убедиться в ее лживой натуре. Но проявленная ею проницательность все изменила: Мелисса представляет опасность. Вдруг она попытается использовать свои сведения, чтобы шантажировать его?

Казимиро внимательно окинул ее взглядом: волосы, высохнув, спадали на округлые плечи мягкими волнами, соблазнительная грудь, узкая талия и длинные ноги так и манили провести по ним ладонью, познать их нежность. Он уже убедился, что на Мелиссе не было ничего, кроме ужасной майки. Его снова накрыла волна жгучего желания.

— Иди сюда, — тихо позвал он.

Мелисса растерялась. Она заметила, как помрачнело лицо Казимиро, и со страхом ждала приступа гнева. Но неожиданно вся его злость исчезла, уступив место какой-то игривости. Его губы смягчились, словно хотели показать, что готовы к поцелую, глаза потемнели от желания. Ее сердце учащенно забилось.

— Зачем? — спросила она.

— Давай не будем играть в эти игры. Ты прекрасно знаешь зачем.

— Но вы только что...

— Оттолкнул тебя?

— Да.

— Возможно, я осознал, как глупо себя повел. Или моему телу нужно было время, и теперь оно протестует очень громко и яростно. Ты же знаешь, мы не всегда понимаем сразу, что именно нам нужно. — Казимиро пожал плечами. — Иди сюда, Мелисса.

— Нет, — ответила она.

— Нет? Ты отказываешь своему королю?

— Вы не мой король. И, да, я вам отказываю.

— Почему?

— Потому что... — «Потому что ты уже отнял у меня здравый смысл. Потому что ты можешь разбить мое сердце на тысячи осколков». — Потому что я здесь, чтобы говорить о моем сыне, а остальное неуместно.

— Неуместно? — Казимиро удивленно приподнял бровь. — Ты думаешь, существуют какие-то определенные правила касательно нашей необычной ситуации? — спросил он резко. Забавно, но ее слова еще больше распалили его. Ни одна женщина ему не отказывала, не смела отказать. — В таком случае я сам должен подойти к тебе, моя прелесть.

Глаза Мелиссы тревожно расширились, и она ничего не могла поделать со смятением, вспыхнувшим в душе, когда Казимиро приблизился к ней с грацией хищника. Он был настолько великолепен, что у нее перехватило дыхание.

— Не надо, — прошептала она.

— Не надо — что? Скажи прямо. — Его губы растянулись в странной улыбке, которая вызвала у Мелиссы болезненные воспоминания о том горько-сладком времени, наполненном лаской и невыносимой жаждой, когда они желали друг друга и не стыдились этого.

Но те ночи остались в далеком прошлом, им нет места в суровой реальности. Мелисса пыталась слушать голос разума, твердивший ей о том, что Казимиро никогда ее не любил, использовал, как игрушку, а затем вернулся в роскошный дворец и забыл о ней. Она не может сейчас поддаться этим искусным рукам, таинственному блеску глаз... Не может показать свои чувства, иначе король унизит ее еще больше.

Мелисса понимала, что не в состоянии сопротивляться бешеному напору Казимиро.

— Почему ты хмуришься? — спросил король, заметив, как она сдвинула брови.

Он рукой разгладил морщинки на ее лбу, потом опустил пальцы к ее губам.

— А вы не догадываетесь? — прошептала она.

Казимиро осознал, что покорности Мелиссы можно добиться только лаской. Она оказалась умнее и сильнее, чем он предполагал. Кроме того, с ее помощью он сможет вернуть себе утраченные фрагменты воспоминаний.

Взглянув на ее дрожащие губы, король ощутил тягучее наслаждение от предвкушения. Она тоже нуждалась в нем.

Казимиро погладил Мелиссу по щеке, в ее глазах стоял мрак.

— Тебе не нравится, когда я так делаю? — спросил он нежно. — Ты только что радовалась моим объятиям, и твое тело умоляло о большем.

Мелисса сглотнула. Его палец медленно двигался вдоль ее подбородка. Эта почти неощутимая ласка пробудила в ней мучительное желание, от которого все ее нервные окончания словно объяло пламя.

— Да. Но мы здесь не для этого, Казимиро. Мы должны...

Она хотела сказать, что они должны обсудить ситуацию с Беном, его будущее, но не смогла вымолвить ни слова, потому что его губы уже блуждали по ее шее. Мелисса почувствовала, как ее голова отклоняется назад, словно цветок, слишком тяжелый для собственного стебелька.

— Мы должны... должны...

Она хотела попросить его остановиться. Внутренний голос предупреждал ее, что она совершает ошибку.

— Да, милая, я знаю, что мы должны. И мы это сделаем. Прямо сейчас. Потому что мы оба этого хотим.

Казимиро произнес это таким соблазнительным голосом, что она не нашла в себе сил возразить. Он уже приподнял ее нелепую майку, и его рука ласкала внутреннюю сторону ее бедра. Он заворожил ее, приближая руку, дюйм за дюймом, к сладостной цели. Мелисса глубоко вздохнула в ожидании продолжения. А он ласкал ее достаточно долго для того, чтобы она обезумела, чтобы ее плоть возжаждала его.

— Ведь ты хотела этого, правда?

— Да, да!

— Сильно хотела?

— Сильно.

— Насколько сильно?

Он безжалостно играл с ней, его руки подвергали ее сладостной пытке. Мелисса понимала, что должна была сразу же выгнать Казимиро, ведь сейчас самое важное — будущее Бена. Но она не была достаточно сильной, чтобы сопротивляться ему.

Она закрыла глаза, наслаждаясь каждым его прикосновением и шепча:

— Еще, еще, пожалуйста...

Безо всякого предупреждения Казимиро поднял Мелиссу на руки, отнес к софе, осторожно поставил и приподнял ей подбородок. Ее опалил огонь янтарных глаз.

— А теперь раздень меня, — попросил он тихо.

Мелисса дрожащими пальцами расстегнула молнию на его джинсах и услышала, как он одобрительно застонал. Она немного оробела, когда его мужественность вырвалась на свободу. Казимиро нетерпеливо помог ей снять с него джинсы, сам сорвал с себя футболку, затем быстро освободил ее от нелепой майки.

Он наклонился, достал из кармана джинсов серебристую упаковку. Мелисса впилась в него взглядом.

— Вы были так уверены, что я соглашусь заняться с вами любовью? — спросила она.

— А разве я ошибался? — Казимиро удивленно приподнял брови.

— Или вы всегда вооружены? — уточнила она, когда он толкнул ее на мягкие подушки софы.

— Не тебе учинять мне допрос, — прошептал он ей в самое ухо и сжал руками ее бедра. — Тебе положено одно, и только одно, красотка. Вот это.

Казимиро со сладостным стоном глубоко проник в нее, и Мелисса закричала от блаженства. У нее перехватило дыхание, она судорожно цеплялась за его плечи, пока он двигался внутри ее, такой тяжелый и горячий.

Они достигли пика одновременно, и Казимиро губами поймал ее крик. Затем физическое удовлетворение схлынуло, уступив место потоку тягостных чувств. На глаза навернулись слезы — Мелисса осознала, какую ошибку совершила. Реальность обрушилась на нее.

Казимиро поцеловал ее в щеку и чуть отстранился, ощутив на губах соленый вкус. Он посмотрел ей в глаза и нахмурился: в его мозгу вспыхнула искра воспоминания.

«Изумрудные звезды», — подумал он.

— Слезы? — прошептал Казимиро, пытаясь стереть их с ее щек кончиками пальцев.

Но, получив ее такую, какую желал — теплую, мягкую, изможденную, — он не мог перестать удовлетворенно улыбаться.

— А я-то думал, радости любви заставят тебя улыбнуться.

Радости любви? Мелисса хотела его ударить, но тут же осознала, что сама во всем виновата: она отдалась ему добровольно. «Мне следовало выгнать его с самого начала. А теперь уже поздно...» — грустно подумала она. У нее появилось ощущение, что король раздел ее донага и выставил напоказ всему миру.