Свадьба

Все-таки хорошо, что эти записки пишутся не по горячим, а уже по остывшим следам, иначе бумага, которой, вообще-то, полагается "все терпеть", горела бы синим пламенем. А все из-за этой чертовой свадьбы! Я как чувствовала, что у меня будет все не как у людей, но кто мог предполагать, что ситуация настолько выйдет из-под контроля?

Нет, вы не подумайте, что речь идет об обычных милых нелепостях, которые случаются на свадьбах: жених пиджак надел задом наперед, свидетель кольцо потерял, вместо роз доставили ромашки или на свадебном торте вместо "Поздравляем со свадьбой!" написали: "Спи спокойно, дорогой друг. Мы тебя не забудем". Подобные забавные недоразумения у меня бы вызвали только легкую усмешку, особенно теперь, после того кошмара под названием "моя свадьба", который отныне и до конца жизни я буду вспоминать с содроганием.

Началось все, между прочим, с папы Бори. Ух, он меня разозлил - просто ужас! Нет, вы не подумайте ничего ТАКОГО! Я очень люблю папу Борю и рада, что он у меня есть. Но в последний день перед свадьбой я уже думала, что лучше бы у меня вместо папы Бори был какой-нибудь другой папулька, не такой буйный. Главное, откуда в нем ЭТО? Ведь что бабушка, что дедушка - интеллигентные, милые и очень тихие люди. Но сам папулька - это что-то невероятное! Мамулька говорит, что в папе Боре внезапно проявилась кровь древних боевых евреев, которые в старые времена воевали с какими-то там фили... этими... филимистянами или не помню как там их звали по батюшке. Но лично я считаю, что в папе Боре намного больше проявляются русские крови по дедушке, хотя их достаточно немного. Но они, как видно, настолько активные, что все остальные крови загнали в угол и не дают им и пикнуть.

Почему, спрашиваете, я так возмущаюсь? Да потому что нельзя вечером перед свадьбой своей единственной дочурки устраивать такие курбеты! Главное, ведь последние несколько дней папа Боря только и знал, что пил валерьянку, хватался за сердце и причитал, что его единственная дочурка покидает отчий дом. Мол, папа Боря от этого просто весь исстрадался и требует сочувствия. Мы-то с мамулькой как последние дуры его жалели, приносили новые пузырьки валерьянки и вообще старались скрасить папулькину тоску. Но в аккурат перед самой свадьбой у папы Бори тоска была скрашена, причем самым радикальным способом.

В семь часов вечера раздался звонок в дверь, и перед нами возник старый папулькин знакомый - журналист дядя Юра. Меня, если честно, сразу обуяли дурные предчувствия, но захлопнуть дверь перед его носом не хватило решимости.

Дело в том, что дядя Юра - это самум, ураган, тайфун, землетрясение и падение индекса Доу-Джонса в одном флаконе. А когда это стихийное бедствие соединяется с папой Борей, то получается сначала критическая масса, а затем реакция такого ядреного синтеза, что в радиусе пяти километров от эпицентра находиться просто небезопасно.

Впрочем, лучше обо все по порядку. Короче говоря, раздается звонок в дверь. Я иду открывать и вижу на пороге дядю Юру...

- Ирка-кефирка! - орет дядя Юра, влетая в дверь, чуть не сшибив меня с ног.

- Здрассте, дядя Юра, - довольно кисло говорю я, лихорадочно соображая, под каким бы предлогом с ним тут же распрощаться.

- Что я слышу? - раздается из кухни вялый голос папы Бори, который уже так нахлестался валерьянки, что на улицу ему нельзя выходить ни под каким видом, чтобы не быть растерзанным в клочья стадом котов со всего района. - Что слышу я? - патетично восклицает папа Боря. - Неужели мою скромную саклю посетил кунак Юрка, который такой мерзавец, что не заходил месяцев несколько?

- Почему кунак? - шепотом спрашивает меня дядя Юра. - Он что - чачу пьет?

- Не чачу, а валерьянку, - отвечаю я. - А почему кунак - черт его знает. Папу Борю вечно не разберешь. Кстати, - замечаю я, - у меня завтра свадьба.

- Молодчинка, - совершенно невозмутимо говорит дядя Юра, снимает ботинки и отправляется на кухню, оставив меня в одиночестве стоять в коридоре.

Нет, ну ничего себе! У девушки свадьба, а ей всего в ответ - молодчинка? Разумеется, я жутко рассердилась. Правда, потом оказалось, что зря я сразу начала расходовать весь сердильный запас. Надо было побольше оставить на потом.

Дядя Юра, появившись на кухне, сразу развил бешеную деятельность. Сначала он заставил мамульку жарить им на закуску чебуреки (почему именно чебуреки - никто так и не выяснил, но дядя Юра не терпел, когда ему прекословили, поэтому мамулька тут же начала катать тесто и делать фарш). Затем дядя Юра из своего бездонного журналистского портфеля достал, как он выразился, ма-а-а-аленькую бутылочку водочки, ради которой пришлось убрать со стола здоровую салатницу, чтобы освободить место, после чего они с папулькой сели, как выражается мамулька, "квасить". Впрочем, папулька данный процесс называет скромнее - "философствовать".

И это, заметьте, в тот момент, когда я вся на ножах, на рогах и вообще не пойми на чем, потому что завтра свадьба, ни черта еще не сделано, этот Серега вообще уже три дня не показывается, кто за тортом завтра поедет - непонятно, у правой свадебной туфли отлетела пряжечка, парикмахерша, которая должна сделать мне прическу, позвонила и отказалась, подруга Ленка, которую я просила стать свидетельницей, внезапно заболела, так что в доме - полный кошмар, а они еще сели ФИЛОСОФСТВОВАТЬ!..

Все это я, забыв предыдущий печальный опыт, на повышенных тонах высказала папульке, но он не принял во внимание торжественность события, поэтому швырнул в меня пузырек с валерьянкой, и на белоснежном свадебном платье, которое я таскала по квартире, чтобы к нему привыкнуть, появилось довольно заметное пятно. Интересно, как он не боится в рот брать такую гадость, которая способна испортить свадебное платье?

Что тут началось! Я, конечно, не выдержала и завыла так, что прибежали соседи, которые решили, что мы или первый раз в жизни включили канал MTV, или мне на ногу упал папа Боря. Но, узнав, что я просто завтра выхожу замуж, соседи сразу успокоились.

Главное, никто меня не пожалел! Зловредный папа Боря предложил облить валерьянкой все платье, чтобы оно целиком стало зеленоватого оттенка, а дядя Юра вообще сказал, что не в платье счастье, и что он вообще не понимает, почему я ору, как их главный редактор. Я совсем рассвирепела, ушла в свою комнату, переоделась в спортивный костюм и в таком виде пришла на кухню, заявив, что завтра буду выходить замуж именно в таком виде.

- Это правильно, доча, - сказал папа Боря, чокаясь с дядей Юрой, и... понеслось!

Напрасно я ходила по кухне, бросая грозные взгляды на папу Борю и дядю Юру, напрасно я всякий раз фыркала, когда они наливали и выпивали очередную рюмку, - никто на меня внимания не обращал. Даже мамулька прониклась моим неизбывным горем и где-то после пятой рюмки попробовала было, фальшиво улыбаясь, сказать: "Ну что, друзья, не пора ли расходиться, раз завтра такое важное мероприятие?", но папулька в ответ на нее посмотрел долгим и очень задумчивым взглядом, предвещающим в лучшем случае бескровное подавление бунта, а в худшем - расстрел всех через одного, включая женщин и животных (под животными понимался попугай Бакланов), после чего мамулька молча вернулась к своим чебурекам, которые у нее почему-то получались похожими на пельмени.

Ага, значит вы так? Ну тогда и я плюю на свадьбу, раз всем на нее наплевать, сажусь за стол и буду пить свое итальянское вино! Подумано - сделано. Я достала свое любимое "Кьянти", взяла бокал и села за стол к этим негодяям. Что интересно, мне никто ничего не сказал, а только дядя Юра одобрительно блеснул в мою сторону очками.

Где-то примерно после шестой рюмки папулька с дядей Юрой совсем расслабились, повеселели, дядя Юра расстегнул ремень на своем необъятном животе, ткнул в меня пальцем и начал разговор:

- Итак, девушка, нелюбезно встретив меня в коридоре, вы проронили фразу насчет какой-то якобы свадьбы. Поскольку я не понимаю, каким образом в этом доме может произойти какая-то свадьба, а я об этом ничего не знаю и со мной никто даже не посоветовался, не будете ли вы так любезны пояснить подробнее, что за штучки-дрючки происходят в квартире моего единственного друга?

- Видите ли, дядя Юра, - начала я свой волнующий рассказ. - Тот факт, что ваше внушительное тело не появлялось в этом доме уже много месяцев или даже лет, еще не говорит о том, что без вас здесь жизнь остановилась...

При этих словах дядя Юра подмигнул папе Боре - мол, слышишь, как дочка излагает? Тот выпрямился и метнул в ответ горделивый взгляд - дык, родной, моя школа!

- Маленькая девочка Ира, - продолжаю я, изящным жестом поднимая свой бокал с "Кьянти", - изрядно выросла и теперь даже собирается замуж. Я понимаю, что для вас является настоящим откровением тот факт, что результатом вырастания юных девушек становится их замужество, но это, уж извините, закон природы, который действует независимо от наших с вами желаний.

- Слышь, Боб, - задумчиво сказал дядя Юра папе Боре, - может, мне тоже на итальянское вино перейти? Если бы я мог так излагать в письменном виде, меня бы давно в штат взяли. А я все болтаюсь внештатником в свои преклонные годы.

- Юрец, не волнуйся, - сказал папулька, снова наполняя рюмки. - Мы же знаем, что ты - талант. А на главреда - наплюй. Все главреды - негодяи!

- Мерзавцы, - с чувством подтвердил дядя Юра.

- Идиоты кретинские, - подхватила я, получила в ответ благосклонный взгляд дяди Юры, и мы все выпили за то, чтобы род главредов на Земле перевелся на корню.

- Итак, - продолжил дядя Юра после этого важного тоста, - кто наш избранник? Надеюсь, наш брат, журналист?

- Нет, дядя Юра, - вежливо сказала я. - Вот уж это вовсе не ваш брат. Я вашего брата вполне уважаю, но не в качестве своего мужа. Мой избранник, - гордо сказала я, - программист. Можно сказать - почти ученый с мировым именем.

Дядя Юра с сомнением зачмокал губами, а потом сказал:

- Программист... Знаю я программистов, чего ты мне рассказываешь! У нас по редакции ходит один. Взгляд такой, как будто его каждую секунду фотографируют со вспышкой, одевается в одни и те же джинсы и майку, причем на майке - лозунг, пропагандирующий какую-то политическую партию свободы. Но так как майка и джинсы - черные, я подозреваю, что эта партия - радикального или даже фашистского толка.

- Да брось ты, дядь Юр, - сказала я. - Какую, к черту, партию? Чего там написано?

- Там по-английски, хотя и с ошибками, - ответил он. - Чего-то там "правь свобода" и какие-то три буквы.

- "FreeBSD - Rules", что ли? - догадалась я.

- Ну да, - обрадовался он. - А ты откуда знаешь?

- Это не политическая партия. Мой любимый - такой же.

- А что?

- Нечто вроде религиозной секты, - объяснила я.

- Ну, здрассте! - возмутился дядя Юра. - Зачем же ты за него замуж выходишь?

- А это безвредная секта, - сказала я. - Технологической направленности. У них жертвоприношения даже и не предусмотрены, кроме торжественного сжигания сидюка с "Windows 98", так что ничего страшного.

- Ну, смотри, - с сомнением в голосе сказал дядя Юра. - Боюсь я за тебя, Иришка, ой, боюсь. Не нравятся мне эти программисты. А у твоего тоже взгляд такой, как будто его все время фотографируют со вспышкой?

- Бывает, - честно призналась я. - Но это только после того, как он за своим компьютером сутки отсидит. Стоит ему в нормальном человеческом обществе побыть - то есть со мной, - как сразу взгляд становится нормальный и как будто бы даже человеческий.

- Хороший парень! - встрял в разговор папа Боря. - Пиво пьет!

- Да? - приятно удивился дядя Юра. - Ну, тогда еще не все потеряно. Давайте квакнем за программистов.

- Давайте, - горячо сказала я, потому что "Кьянти" уже основательно ударило в голову. - Мы без них - никуда! Они берут на себя самую грязную и тяжелую работу. Знаете как сложно программулю наваять? - пустила я в ход Серегино выражение. - Это же обалдеть можно! Вот ты, дядь Юр, например, решил жениться! - привела пример я.

Дядя Юра поперхнулся рюмкой, которую он в этот момент пил.

- Это для примера, - объяснила я, и дядя Юра сразу успокоился. - Так вот, ты решил жениться, и тебе надо разослать кучу пригласительных. Что будешь делать?

- Ну, Ир, я же журналист, - объяснил дядя Юра. - Достану свою машинку, куплю пригласительные и за час все приглашения отстукаю. Ты же знаешь, я печатаю с такой скоростью, что машинку раз в полгода менять приходится.

- Вот-вот, - продолжила я. - У тебя на это уйдет час. А программист - он на передовом рубеже науки! У него - научный подход! Поэтому он сваяет программулю, и программуля сама все напечатает. Понял?

- Понял, - сказал дядя Юра. - А сколько у него на это времени уйдет?

Я задумалась, вспоминая наш с Серегой опыт в создании приглашений.

- Ну, - неохотно сказала я, - если программист опытный, то весь процесс займет не больше пары дней. Главное - чтобы картридж в принтере не кончился.

- Пары дней? - удивился дядя Юра. - Ничего себе прогресс. Значит старый и пузатый дядя Юра любому программисту даст сто очков вперед.

- Ты ничего не понимаешь, - заспорила я. - Просто у них научный подход. Скорость - не главное. Зато по уже готовой программуле потом можно будет делать приглашения со скоростью звука.

- А ты сколько раз собралась замуж выходить? - прищурился дядя Юра.

Я задумалась. Дядя Юра меня явно подловил.

- Я замуж собралась один раз выходить. Зато ты, - разозлилась я, - язвительный дядя Юра, загораживающий своим пузом весь технический прогресс! Я-то думаю, почему прогресс так буксует? А он просто уперся в твое пузо и никак не может пролезть ни слева, ни справа!

- Брейк, - сказал папа Боря. - Ну вы еще тут подеритесь! Ир, у тебя же завтра свадьба!

- Никакой свадьбы не будет, - сказала я пьяным голосом. - Я буду пить всю ночь, оплакивая свою девичью судьбу. А Сереге скажем, что дядя Юра его не одобрил, поэтому пускай все свадебные приглашения засовывает обратно в компьютер.

- Стоп, - заволновался дядя Юра, - лично я против программистов ничего особенного не имею. А если меня пригласят на свадьбу, то я первый пожелаю молодым счастья, здоровья и быстрого выполнения всех их программ.

- Что значит "пригласят"? - разозлилась я. - Ты журналист или не журналист? Ты сам должен еще с раннего утра лежать в засаде у загса, ловя момент, когда молодые выйдут из машины, чтобы потом продать эти фотографии "Космополитану" за бешеные деньги.

- Кстати, ребенку прошу больше не наливать, - попросила мамулька, которая хотя и стояла у плиты, но очень внимательно прислушивалась ко всем разговорам.

- Ир, Ир, опомнись, - сказал дядя Юра. - Ты очень хорошая девочка, и я тебя очень люблю. Но ты же - не Мадонна. А твой программист - не Шон Пенн.

- Ага, - воскликнула я, нервно дернув свой бокал так, что он расплескался на скатерть. - Значит ради Мадонны ты сутками будешь висеть на столбе электропередач, изображая беременную ворону. А ради дочки своего лучшего друга ты не готов несколько минут постоять около загса, чтобы сфотографировать, как молодые выходят из машины?

- Минутку, минутку, я же не отказываюсь, - заволновался дядя Юра. - Разумеется, я обязательно приду и сфотографирую.

- И чтобы была статья в пару тысяч символов таймсом, - капризно потребовала я.

- Будет, - пообещал дядя Юра, понимая, что со мной сейчас лучше не спорить. - Тыща символов нонпарелью.

- На главной странице в виде редакционной статьи! - продолжала бушевать я.

- Договорились, - снова согласился дядя Юра. - Но газета будет в одном экземпляре.

- В двух, - встрял папа Боря. - Родителям тоже должно что-то на память остаться.

- Да хоть в четырех, - сделал широкий жест дядя Юра. - У меня машинка четыре экземпляра без проблем берет.

- Кстати, - сказала я, глядя на папу Борю. - А у меня на свадьбе генерал будет?

Тут папулька поперхнулся своей рюмкой и посмотрел на меня вопросительным взглядом, как бы говоря: надеюсь, мне послышалось?

- Не надо делать вопросительных глаз, мой дорогой папа, - сказала я твердо. - Вы прекрасно поняли, что я имела в виду. Мне нужен на свадьбе генерал. Иначе свадьбы не будет. Три томительных месяца надо мной все издевались своим равнодушием, а я одна беспокоилась насчет торжества, так вот теперь отольются коврику мышкины слезки.

- Какому коврику? - встрял дядя Юра, который ничего не понимал в компьютерном юморе, потому что до сих пор пользовался допотопной пишущей машинкой, но папулька жестом приказал ему замолчать.

- Доча, - осторожно сказал папулька. - Где же я тебе на ночь глядя генерала возьму?

- Мне на ночь глядя не надо, - сказала я, наливая себе еще "Кьянти". - Мне надо завтра к началу свадебного стола.

- Девушка начиталась Чехова, - заявил дядя Юра. - Кстати, где мои чебуреки?

Мамулька, тихо стоящая у плиты, вдруг спохватилась и начала накрывать на стол.

- Ир, а главный налоговый инспектор не подойдет? - тихо спросил папулька.

- А он придет в генеральской форме? - поинтересовалась я.

- Вряд ли, - честно признался папулька. - Я его в форме никогда не видел. Ко мне он обычно приходит в таком специальном пиджаке, - ну, знаешь, с такими огромными накладными карманами.

- Генерал имеет смысл только тогда, когда он в форме, - безапелляционно заявила я. - Какой прок от генерала без формы? Он же не будет свое удостоверение всем гостям показывать... Хочу генерала на свадьбу! - совсем раскапризничалась я.

- Ша, девочки! - снова вступил в разговор дядя Юра. - Будет вам генерал. Дайте мне телефон.

Дяде Юре вручили телефонную трубку, он достал записную книжку неимоверных размеров и ушел в коридор звонить. Мамулька в этот момент поставила на стол здоровенную миску с чебуреками, и мы стали ужинать. Дядя Юра вернулся буквально через три минуты и сказал, что можно не нервничать, потому что мы имеем дело с гениальным дядей Юрой, так что генерал завтра будет.

Я задумалась, чего бы еще мне потребовать, но папулька сказал, что второй бунт на корабле он не потерпит.

После чебуреков, которые были больше похожи на пельмени, дядя Юра заявил, что ему надоели эти разговоры о свадьбе, и что вообще - пора поразвлечься. Мамулька, помня о том, что развлечения дяди Юры частенько затягиваются надолго и приводят к самым неожиданным результатам, снова попыталась было предложить разойтись, но тут уже я бурно запротестовала, и мамульке не оставалось ничего другого, как пойти мыть посуду и нам не мешать.

- Итак, - сказал дядя Юра, отодвинув свою тарелку, - со свадьбой мы все решили: Ирка выходит за какого-то сектанта, Боб оплатил свадебный стол и опился валерьянкой, а я буду изображать папарацци и обеспечивать присутствие генерала.

Мы с папулькой одновременно кивнули головой.

- А раз мы все решили, - продолжил дядя Юра, - теперь можно немного поразвлечься.

- Давайте кидаться стульями в окно, - предложила я.

Мамулька вздрогнула, но ничего не сказала.

- Мудро, - согласился дядя Юра. - Но не по нашему возрасту. Это ты с сектантом можешь развлекаться таким образом, а мы с Бобом - пожилые мужчины - должны играться как-нибудь более солидно.

- Поиграйте, например, в шахматы, - предложила я.

- Ну, доча, обижаешь, - заворчал папулька. - Не настолько же мы почтенные, чтобы в шахматы дуться, как два пенсионера.

- Тем более, - вставила мамулька, - что папа Боря у нас умеет играть только в покер. В смысле, умеет проигрывать в покер.

- Дорогая, - решительно сказал папулька, - гостям вовсе ни к чему рассказывать о моих интимных привычках. Ты лучше посуду мой. Причем мой чисто, а то ведь я проверю.

- Хватит спорить, будущие бабушка с дедушкой, - заявил дядя Юра. - У вас, слава богу, есть дядя Юра, который обо всем позаботился. Ну-ка, Ирка, тащи из коридора мою барсетку.

Под "барсеткой" дядя Юра подразумевал свой портфель необъятных размеров, который мне пришлось на кухню тащить волоком, - настолько он был тяжелый. Дядя Юра, пыхтя, открыл этот свой сундучок с сокровищами, после чего достал оттуда какую-то книжку.

- Что это? - полюбопытствовал папулька.

- "Игры для детей младшего школьного возраста", - прочитал дядя Юра надпись на обложке. - Специально сегодня купил. Сейчас будем играть.

- Юрец, ты ничего не перепутал? - осторожно спросил папа Боря. - Мы с тобой уже явно не младшего школьного возраста. Лично я почти наизусть помню Аню Каренину, а это значит, что класс шестой уже точно миновал.

- Я тоже помню, что она, как тварь дрожащая, приняла жуткую смерть под колесами Роди Раскольникова, - ответил дядя Юра, - но сути дела это не меняет.

- Ее остудило общество, - промямлила я, потому что у меня сквозь "Кьянти" тоже что-то всплыло в памяти.

- Это тебя осудило общество, - сказал дядя Юра. - Вместо журналиста выходишь замуж за какого-то сектанта.

- За ученого, - заспорила я.

- Оставим этот спор, - величественно сказал дядя Юра. - Итак, зачитываю первую игру... "Игра "мороженое", - с выражением прочитал дядя Юра. - "Двое мальчиков встают лицом друг к другу, кладут руки на плечи партнера, после чего ходят в разные стороны, крича: "Мороженое, мороженое!"...

Воцарилась тишина.

- Это все? - спросил папулька.

- Все, - ответил дядя Юра, внимательно глядя в книжку.

- А в чем цимус? - поинтересовался папулька.

- Фиг знает, - ответил дядя Юра. - Не я же этот сборник составлял. Ну что, давайте играть?

- Юрец, ты чего-то перепил, - решительно заявил папа Боря. - Где я тебе на ночь глядя двух мальчиков возьму, да еще и с их партнерами?

- Боб, ты не въезжаешь, - сказал дядя Юра. - Мальчики - это мы с тобой. Под партнерами подразумеваются те же мальчики. То есть ты кладешь руки на плечи мне, а я кладу руки на плечи тебе. Въехал?

- Все это очень сложно для меня, - признался папа Боря, - но я готов выполнять все твои руководящие указания.

- Хорошо, - кивнул дядя Юра. - Вставай и клади руки мне на плечи.

Папулька с дядей Юрой встали и положили руки друг другу на плечи.

- Теперь, - скомандовал дядя Юра, - идем по квартире и кричим: "Мороженое"...

Надо сказать, что поиграть в "мороженое" им удалось не сразу. Дело в том, что при такой позе один из "мальчиков" непременно должен был идти задом, но ни папулька, ни дядя Юра таким мальчиком становиться не желали. Поэтому сначала папулька раза два упал под мощным напором дядя Юры, но потом пришла очередь дяди Юры, когда папулька сообразил в чем дело и перешел в наступление. Впрочем, падать им надоело довольно скоро, поэтому они решили двигаться боком и каким-то чудом выбрались в коридор, после чего стали носиться уже по всей квартире, взревывая диким голосом "мороженое", чем насмерть пугали попугая Бакланова.

Затем дядя Юра потребовал, чтобы я с мамулькой играла в "мороженое", и нам пришлось подчиниться, но папулька с дядей Юрой остались недовольны этим сольным выступлением и заявили, что нам придется сначала лет пять тренироваться, и только после этого мы сможем составить хоть какую-то конкуренцию их блестящему дуэту. После этого папульке с дядей Юрой стало тесно в нашей квартире, и они пошли играть в "мороженое" на лестничную клетку, где звонили в квартиры всех соседей и предлагали "мороженое". Мы с мамулькой думали, что сейчас кто-нибудь вызовет милицию, но дядя Юра предусмотрительно захватил с собой бутылку с шампанским, из которой наливал всем желающим угоститься "мороженым". Желающих оказалось много. Процентов восемьдесят из них потом оказались в нашей квартире, и их всех дядя Юра пригласил ко мне на свадьбу.

Дальнейшее я помню не очень хорошо. Вспоминается только, что мы еще играли в "пожарников", "баба по воду пошла", "соревнование телефонистов" и "откуси яблоко". В "пожарников" придумал играть дядя Юра, и если бы мамулька быстро не отыскала в сборнике "баба по воду пошла", то занавеска сгорела бы целиком, а так она обгорела только снизу, причем предприимчивый дядя Юра покромсал ее ножницами и сказал, что бахрома на занавеске - это сейчас очень модно.

Последней была игра "откуси яблоко", в которой вообще-то полагалось налить в таз воды, кинуть туда яблоко, а потом его откусывать без помощи рук, но папульке с дядей Юрой намного больше понравился процесс кидания яблоком в таз с водой, так что до откусывания дело не дошло.

Кстати, закончилось все это мероприятие довольно мирно. Папулька с дядей Юрой даже не стали изображать грузинский хор, хотя предыдущие раза три вечер заканчивался именно этим, и в нашей квартире побывал не только участковый, но и целый наряд милиции с собакой. Но в этот раз папулька твердо заявил, что все безумства переносятся на завтрашнюю свадьбу, поэтому дядю Юру объединенная группировка нашей семьи шантажом, уговорами и грубой физической силой уложила спать на диван в гостиную, и мы все тоже отправились спать.

Коснувшись головой подушки, я посмотрела на часы и ахнула: было уже начало четвертого утра. Ладно, подумала я, прорвемся. Не впервой.

Серега, как ни странно, не опоздал. Наоборот, он пришел очень рано и долго звонил в дверь, прежде чем я открыла. А я-то все никак не могла понять, что это звонит и звонит. Открывая дверь, я даже и предположить не могла, что меня ждет в следующую секунду...

Сначала я ничего не увидела, потому что в глаза бил ослепительный свет. Затем свет стал не такой яркий, и я увидела Серегу в ослепительно белом смокинге с черной бабочкой. Смотрелся он - как вылитый принц Аким, только белый, Брюс Уиллис и Лео Ди Каприо в одном флаконе. И еще он был немного похож на Диму Маликова в период юности Владимира Преснякова-младшего. У меня аж дыхание перехватило.

Сергей спросил, почему он лицезреет меня в тренировочном костюме, но я объяснила, что так решила, а кроме того, раз он такой красивый, то мне нет смысла пытаться его хоть как-то его затмить. Серега спорить не стал, а сказал, что уже пора выходить, потому что экипажи ждут внизу.

Тут появилась мамулька с пельменями и стала кормить Серегу, называя его "мой зятек". Серега начал лопать пельмени, называя их чебуреками, и тут же закапал маслом свой шикарный смокинг. Я была в шоке, но тут появился папулька с дядей Юрой, и они, крича во все горло: "Валерьянка, валерьянка", стали замазывать валерьянкой жирные пятна. Что самое интересное - пятна исчезли, хотя смокинг из белого стал светло-салатовый. Но у меня уже не было времени заниматься этой проблемой, тем более, что папулька с дядей Юрой стали прямо у двери играть в борьбу нанайских мальчиков, так что пройти внутрь квартиры не было никакой возможности, поэтому я взяла попугая Бакланова, с которым некому было погулять, и пошла вниз.

У подъезда нашего дома было целое столпотворение. Во-первых, по двору носилось дикое количество каких-то очень странных машин, причем было понятно, что они приехали именно на нашу свадьбу. Во-вторых, на лавочке у подъезда в полном составе сидели старушки из Серегиного дома, и, что самое странное, все эти старушки были одеты в свадебные костюмы. Когда я спросила у Сереги, чего они тут делают, он сказал, что старушкам поручено держать мою фату. Я напомнила, что у меня нет фаты, потому что я одета в спортивный костюм, но Серега пренебрежительно махнул рукой и заявил, что у каждой из старушек есть своя фата, поэтому им есть что подержать.

В этот момент к нам подъехала какая-то огромная военная машина, и оттуда вылез богатый фидошник Юра, с которым я познакомилась на "Комтеке". Серега сказал, что Юра будет у него шафером, поэтому повезет нас на своей машине в загс. Я пыталась было сказать, что шафер и шофер - это совершенно разные вещи, но Серега приказал, чтобы я не болтала языком, а быстро садилась в машину.

Вообще этот белоснежный смокинг его сильно изменил. Всего-то несколько дней назад он не посмел бы со мной так разговаривать, а теперь - вон как раскомандовался. Может, я зря не надела свадебное платье с пятнами от валерьянки?

Впрочем, я тут же забыла о странном поведении Сереги, потому что мы с такой помпой поехали в загс, что нас заметила, по-моему, вся Москва. Юрина военная машина занимала сразу два или три ряда, и ей все уступали дорогу, опасливо косясь на здоровенное дуло впереди и несколько ракетных установок по левому и правому борту. Кроме того, вокруг нас все время кружились эти странные машинки, которые толпились у моего подъезда, так что практически все движение было перекрыто нашим кортежем, и мы ехали, как премьер-министр или даже президент.

Я спросила у Сереги, что это за машинки, а он объяснил, что к нам на свадьбу съехались фидошники со всех концов страны, а фидошники ничего за деньги покупать не любят, поэтому машины себе делают сами. Есть только один очень богатый фидошник, объяснил Серега, - это Юра, поэтому он ездит на "Хаммере" (эта военная машина называлась, оказывается, "Хаммер"), а все остальные мастерят себе автомобили кто во что горазд.

И действительно, в каждом из этих странных автомобильчиков угадывались довольно обыденные составляющие. Одна машинка была склепана из пустых пивных банок, другую явно склеили из картонных коробок из-под бумаги для принтера, третья машинка вообще была составлена из старых компьютерных корпусов. Но самое интересное было не это! Я все никак не могла понять, на чем же ездят эти машины, потому что ни одна из них не дымила, но зато из всех машин вываливалась какая-то странная белая пена. Впрочем, я очень быстро догадалась, что все машины ездят на пиве! Ведь фидошники не будут покупать бензин, а пиво они пьют с утра до вечера, поэтому и машины работают исключительно на пиве.

Все эти соображения я высказала Сереге, он ласково на меня посмотрел и сказал, что я совершенно права, и он очень рад, что не ошибся в моих умственных способностях. В этот момент Юра сделал праздничный выстрел из всех ракетниц, фидошные машинки врассыпную бросились в разные стороны, и я увидела, что мы стоим перед огромным мраморным зданием. Сергей мне объяснил, что это - Грибоедовский загс, чему я очень удивилась: пару лет назад я была в нем, и тогда это здание мне не показалось таким огромным. Но Сергей сказал, что на своей свадьбе все кажется совершенно другим.

В этот момент грянула музыка и перед нами стали проходить колонны с демонстрантами. Мы с Серегой встали в машине во весь рост (Юра предусмотрительно открыл верхний бронированный люк) и принялись махать демонстрантам. Сначала перед нами прошла колонна фидошников: они все были одеты в джинсы и свитеры, пили пиво, кидались пустыми банками и несли плакаты с надписями: "Давить глюкавую Фастэху!", "Сквишь - собака страшная", "Анноит - пиши комплейн!" и "Даешь ююки на бекбон!". Серега им сначала радостно махал рукой, но затем получил пустой банкой в лоб, обиделся и махать перестал.

После этого с невероятно скучающим видом пошла колонна неопределенного вида молодых людей с длиннющими волосами. Они все были связаны друг с другом каким-то проводом, как альпинисты во время штурма вершины, а в руках каждый из них нес инструмент, похожий на плоскогубцы. Сергей сказал, что это сетевые администраторы, поэтому мы должны их поприветствовать с особой сердечностью. Впрочем, сетевые администраторы на наши приветствия не обращали ни малейшего внимания, а просто с сонным видом прошествовали перед машиной и скрылись за поворотом. Некоторые администраторы во время движения колонны вдруг начинали особо сильно зевать, а потом и вовсе засыпали и падали на асфальт, но продолжали волочиться за колонной на шнуре. Тут я и поняла, зачем все они были связаны одним проводом.

После колонны сетевых администраторов неожиданно появилась колонна бабулек из Серегиного дома. Тут мы сразу оживились, потому что бабульки плясали, размахивали фатой и пели неприличные частушки. Мы сразу начали хлопать и подпевать, а Юра пару раз выстрелил из большой пушки, подыгрывая бабулькам.

Последней пошла колонна очень серьезных молодых людей в строгих костюмах, у каждого из которых на голове была маленькая красная шапочка. Они шли молча строем и печатали шаг. "Орлы!" - сказал Серега, который тут же встал во фрунт и отдал честь. Молодые люди повернули голову к Сереге и тоже отдали честь.

- Кто это? - тихо спросила я.

- Линуксоиды, - взволнованно ответил Серега, и в глазах его блеснула слеза. - Видишь, как ровно идут? Ни один не оступится! Красные береты - одно слово!

- А почему красные береты? - полюбопытствовала я.

- Форма такая, - объяснил Серега. - Линуксоиды - они тоже разные бывают. Вот эти красные береты - самые стойкие и самые правильные.

В этот момент показалась следующая колонна, тоже состоящая из молодых людей, но эти уже были одеты в различные экзотические костюмы ярких цветов и несли с собой всякие дудочки и барабанчики. Впрочем, и эта колонна печатала шаг, хотя и не так четко, как красные береты.

- О чем я и говорил, - объяснил Серега. - Вот это - тоже линуксоиды, но только мандрейковцы. Видишь, они более яркие, играют на всяких пищалках и свистелках, но шаг печатают не так четко. Один, вон, даже упал, хотя и сразу поднялся.

- Все ясно, - сказала я. - А последней пойдет колонна инвалидов-виндузятников на костылях, которые будут валиться на каждом шагу, причем их даже тремя пальцами поднять не будет никакой возможности. Так и будут валяться, размахивая синим флагом капитуляции, пока сами не оклемаются и не поднимутся. Правильно я догадалась?

- Вполне, - ответил весьма довольный Серега. - Я смотрю, общение со мной на тебя повлияло крайне благоприятно. Впрочем, ты не угадала. Виндузятников сегодня не будет. Я решил, что совершенно незачем портить нашу свадьбу...

Но в этот момент огромные бронзовые двери загса открылись, на пороге появилась очень серьезная тетка, которая сказала:

- Ир, ну сколько можно спать? Всю свадьбу проспишь! Вставай скорее!

Юра от этих слов страшно перепугался и начал давить на гудок, который почему-то не гудел, а трещал, как звонок в дверь нашей квартиры. У меня все смешалось в голове, потому что я вдруг подумала, что это Серега снова звонит в дверь, и что мне снова надо собираться и ехать на свадьбу...

Открыв глаза, я увидела мамульку, которая трясла перед моим носом звенящим будильником и упрашивала меня встать. Чертов сон! Приснится же такое! Хотя, врать не буду, Серега в белом смокинге мне очень понравился.

Пришлось отрывать трещавшую голову от подушки (много хорошо - тоже нехорошо, а с "Кьянти" я вчера явно перестаралась), неимоверным усилием воли поднимать все тело с постели и отправляться хоть как-то приводить себя в порядок, потому что до торжественного выезда оставалось менее двух часов. Хорошо еще, что мамулька вскочила ни свет ни заря (она собиралась отчистить мое свадебное платье от папулькиной валерьянки) и услышала, что я никак не отреагировала на будильник. А то я после всех этих ночных буянств проспала бы все на свете.

Впрочем, когда я добралась до ванной и неосторожно глянула в зеркало, то сразу пожалела, что вообще проснулась и встала. Лучше было бы мне умереть во сне или проспать летаргическим сном дней пять, чтобы лицо приняло нормальные очертания. А так... Из зеркала на меня смотрел типичный боцман, проснувшийся поутру после недельной вечеринки, данной в честь разграбления винных подвалов захваченного города.

Пришлось мне прибегать к целому арсеналу всяких восстанавливающих внешний вид средств: контрастный душ, компрессы, кремы и так далее, чтобы убрать черты загулявшего боцмана с моего лица и стать похожей хотя бы на старшую надзирательницу женской колонии. Правда, долго собой заниматься мне не дали. Мужественная мамулька развила бурную деятельность и в течение какого-то получаса ухитрилась разбудить и поднять дядю Юру с папулькой. Причем если дядя Юра, привыкший к холостяцкому житью-бытью, вскочил довольно бодро, то папульку, как обычно, пришлось поднимать с помощью тяжелой артиллерии: шантажом, уговорами, тонкой лестью и грубой лаской.

После этого дядя Юра пришел на кухню, сел на стул и задумался о своем житье-бытье, - при этом он был жутко похож на пуделя, которого долго били пыльной подушкой, - а папулька стал активно рваться в ванную, и у нас с ним разгорелся целый скандал: я утверждала, что мне, как выходящей замуж, сегодня полагается дополнительное время на ванную комнату, а папулька орал, что я должна уважать старость, поэтому обязана немедленно пустить в гигиенический блок ветерана ночной пьянки с дядей Юрой - папу Борю.

Завтракали мы вчерашними чебуреками, потому что мамулька убила два часа на мое платье и не успела ничего приготовить. Свадебного настроения не было ни у кого. Даже у меня. Всем хотелось только одного: выпить кофе с коньяком и завалиться спать. Честно говоря, у меня уже родилась крамольная мысль о том, что хорошо бы Серега проспал или в загс позвонили и сообщили, что заложена бомба, - тогда можно было свадьбу спокойно перенести на завтра, а сейчас лечь и немного поспать, но только я собралась уговорить дядю Юру совершить диверсионный звонок по телефону, как раздался тот самый звонок в дверь, который преследовал меня во сне...

За дверью стоял не Серега в белом смокинге, а Вика - моя подруга, которую я пригласила быть свидетельницей на свадьбе.

- Боже! - сказала я, глядя на нее во все глаза. - Случилось что-нибудь страшное?

- Нет, - беззаботно ответила Вика, входя в квартиру. - Просто я, во-первых, болела, а во-вторых, проспала. Поэтому прическа получилась, если честно, не фонтан.

- Викусик, - сказала я. - Дело, конечно, твое, но внешний вид свидетельницы косвенным образом бросает тень и на невесту. Прическа у тебя получилась как раз вполне фонтан. Бахчисарайский. Но я не уверена, что молодая симпатичная девушка, вроде тебя, должна этот фонтан носить на голове.

- Фигня вопрос, - беззаботно махнула рукой Вика, которая ни к чему в этой жизни серьезно не относилась. - Сейчас поправим. Не хочешь фонтан - сделаем "каре". Кстати, дорогая моя, должна тебе заметить, что ты сама сейчас похожа то ли на боцмана пиратского судна после захвата очередного города, то ли на содержательницу притона.

- Знаю, - печально сказала я. - Это просто мы вчера до трех утра играли в игры для школьников младшего возраста.

- С Серегой? - удивилась Вика.

- С Юрой, - ответила я. - И с папулькой.

- Ну ты, мать, сильна, - развеселилась Вика. - Ладно, давай мне фен, я пойду прическу корректировать.

Получив требуемое, Вика удалилась в ванную, а я бросилась наводить предстартовый макияж.

Последние минут двадцать перед выездом в доме стоял форменный бедлам. Папулька носился туда-сюда по квартире, находясь в непрерывном поиске своих запонок, и орал, как крокодил, перерабатываемый в сумочку. Я бегала туда-сюда, надевая платье и отмахиваясь от мамульки, которая пыталась накрасить мне один глаз. Вика бегала туда-сюда, требуя от меня то заколки, то щетку для укладки волос, то помаду под цвет рисунка на ее шелковом платке. Один дядя Юра никуда не бегал, а просто невозмутимо сидел на кухне, попивая кофе, и читал газету, чем вызывал жуткое раздражение у всех присутствующих.

Наконец все более-менее подготовились к выезду. Мне даже ухитрились соорудить какую-то фату, элегантно закрывающую последствия ночных школьных игр, хотя изначально никакая фата не планировалась. Минут десять семья в полном сборе стояла у дверей, ожидая услышать звонок Сергея, который прибыл со свадебным экипажем, но звонок все не раздавался и не раздавался. Я, разумеется, на всякий случай брякнула ему домой, но там никто не подходил. Устав ждать под дверью, мы отправились на кухню и стали нервно пить кофе.

- Что-то не видать жениха нашего, - бестактно сказала Вика, громко прихлебывая кофе.

- Сейчас приедет, - мрачно ответила я, внутренне подозревая, что уже никто никуда не приедет.

- Я нервничаю, - объявил всем папа Боря. - А когда я нервничаю, то могу пролить кофе на смокинг.

- Кофе черный и смокинг черный, так что ничего страшного - резонно заметила мамулька. - Ты, главное, на рубашку ничего не пролей.

- Ир, а у меня мысль классная родилась! - подал голос дядя Юра. - Если твой сектант не приедет, выходи за меня замуж. А то как-то неудобно получится, если гости съедутся, а свадьбы не будет. Боб наверняка стол оплатил и выпивку. Чего зря столу пропадать, не говоря уже о выпивке? - распалял себя дядя Юра. - Кроме того, я старый друг вашей семьи! Боб, - обратился он к папе Боре. - Хочешь меня в качестве зятя?

- Юрец, - мрачно молвил папа Боря. - Я изо всех сил пытаюсь не пролить кофе на белоснежную рубашку, а ты мне такие слова говоришь. Пей свой кофе и не болтай во время еды. Зря мы, что ли, вчера играли в младший школьный возраст? Какой главный закон у пионэра - "когда я ем, я глух и нем"!

- Вот видите, дядя Юра, папа вас не одобрил, - кольнула его я. - Я уж не говорю о том, что вы для меня старый, пузатый и с жуткими холостяцкими привычками. Но все это не беда, а вот то, что вас папа не одобрил, - через это я преступить не могу. Уж извиняйте, дядя Юра, не бывать нашей свадьбы. Полный вам, как говорится, от ворот поворот.

- И в этом доме я провел ночь? - патетично воскликнул дядя Юра. - С этими людьми я делил хлеб и постель, а они вон как измываются над старым больным человеком!

- Это примерно десятая твоя ночь в этом доме, - сказал папулька, прихлебывая кофе.

- Четырнадцатая, - поправила его мамулька. - Но никто же не считает.

- Дядь Юр, - неожиданно встряла в разговор Вика. - Женись на мне. Чего тебе Ирка? Она слишком серьезная, и у нее требования очень высокие. К тому же, у нее этот программист - свет в окошке. Западает она на программистов. Это, вероятно, что-то генетическое. А вот я, - Вика кокетливо улыбнулась, - люблю зрелых мужчин. Вроде вас. Вы, кстати, сколько зарабатываете?

- Ну, - польщенно улыбнулся дядя Юра, - не так уж и много. Честно говоря, - тут дядя Юра почему-то развеселился, - довольно мало. Просто я пока еще внештатник.

- Ты всю жизнь - внештатник, - добавил папа Боря.

- Но меня обещали взять в штат, - объяснил дядя Юра. - Лет через пять.

- Понятно, - сказала Вика. - Ну тогда мое предложение снимается.

Дядя Юра надулся, но в этот момент раздался звонок в дверь. Я и так сидела как на иголках, поэтому даже и не помнила, как добежала из кухни до входной двери. Открыла дверь и... На пороге стоял Сергей!

Боже мой! Что у него был за вид! Какой, к черту, белый смокинг? Брюки у него, правда, были нормального черного цвета, но пиджак...

- Какого черта ты надел пиджак ядовито-зеленого цвета? - спросила я шипящим шепотом, потому что не хотела, чтобы меня услышали на кухне.

- Ну вот, - расстроился Серега. - А я думал, что тебе понравится.

- Как мне может понравиться подобный пиджак? - ужасалась я. - И зачем, скажи на милость, ты нацепил эту огромную черную бабочку в золотых блестках? Ты не понимаешь, что похож на клоуна? У нас же сегодня свадьба! СВАДЬБА, понял? А не первый вечер на арене!

- Чего ты разоралась, не понимаю, - совсем разобиделся Сергей. - По-моему, очень прикольно.

- Прикольно, - согласилась я. - Для арены цирка. Но не для свадьбы. Поэтому у тебя только два варианта. Первый - ты срочно разыскиваешь Светлану Конеген и женишься на ней. Второй - ты пулей летишь домой, переодеваешься в тот костюм, который мы тебе купили, а через десять минут - не позже! - звонишь в дверь моей квартиры. Третий вариант - можешь отправляться в этом зеленом пиджаке гулять по болотам. Авось, тебя укусит за ляжку собака Баскервилей.

С этими словами я со злостью захлопнула дверь прямо перед его носом.

- Ир, - раздалось из-за двери. - Это уже три варианта, а ты обещала два.

Я немного постояла, прислушиваясь, что он будет делать, но через полминуты по лестнице прогрохотали шаги, и за дверью стало тихо. Я понадеялась, что он все-таки поехал домой, а не к Светлане Конеген, поэтому снова отправилась на кухню.

- Это кто там был? - спросил папулька.

- Соседка за солью приходила, - невозмутимо ответила я, потому что мне вовсе не хотелось посвящать домашних в свои семейные дела.

- Я и не знал, - сказал вредный дядя Юра, облизывая ложечку из-под варенья, - что за солью нынче нельзя приходить в зеленых пиджаках.

Но я на него бросила ТАКОЙ взгляд, что он быстро замолчал, и эту тему больше не поднимал, а бросил все свои силы на то, чтобы произвести благоприятное впечатление на Вику. А она хохотала во все горло, слушая болтовню этого вечного внештатника, из чего дядя Юра делал совершенно неправильные выводы, что Вике он понравился. На самом деле Вика хохотала когда угодно и над чем угодно.

Через десять минут снова раздался звонок в дверь. Я совершенно обреченно пошла открывать, открыла дверь и... На пороге стоял Сергей, одетый в тот самый костюм, который мы ему купили. Правда, белая рубашка под пиджаком была с позолоченными пуговицами, но это еще можно было пережить. Главное - он нацепил обычную черную бабочку безо всяких выкрутасов. Так что теперь было не стыдно отправляться в загс.

- Ну вот, - сказала я. - Так бы сразу. А то меня чуть сердечный приступ не хватил.

- Имей в виду, - чрезвычайно мрачным тоном сказал Сергей, - что настроение у меня испорчено на весь день. Я так старался сделать оригинальный костюм, а ты меня облажала по полной программе.

- Не волнуйся, любимый, - сказала я. - Мне лишь бы ты в загсе был в цивильном виде. На застолье можешь какой угодно пиджак надеть. Хоть желтый.

- Мне не надо желтый, - все так же мрачно ответил Сергей. - Мне надо зеленый.

- Хорошо, пупсик, зеленый, - согласилась я. - Хоть голубой. Но мы в загс поедем?

- Поедем, - уныло ответил Сергей. - Свадебный экипаж дожидается внизу. Но имей в виду, что ты мне на весь день испортила настроение.

- Дорогой, я это уже слышала и осознала глубину своего собственного морального падения, - терпеливо сказала я. - Но если ты еще раз скажешь хоть слово о своем настроении, то я тебе все расскажу о моем настроении, о твоем зеленом пиджаке и о том, что я делала те полчаса, на которые ты опоздал. И ГДЕ МОИ ЦВЕТЫ?!? ПОЧЕМУ ТЫ ЯВИЛСЯ БЕЗ ЦВЕТОВ? - заорала я, потому что нервы были уже совершенно на пределе.

- Цветы в машине, - испугался Сергей. - Сейчас принесу, - и он быстро побежал вниз по лестнице, забыв о своем дурном настроении.

Я крикнула, чтобы он дожидался нас внизу, вернулась в квартиру и скомандовала всем готовность номер ноль. Дядя Юра попробовал было задержаться, чтобы, как он сказал, допить чашку кофе, но я ему быстро объяснила, где именно сейчас окажется эта недопитая чашка, если он через две секунды не будет внизу. На остальных моя угроза произвела должное впечатление, поэтому через каких-то десять минут мы все уже спустились вниз. А во дворе...

Честно говоря, после этого дурацкого сна я готова была ожидать все, что угодно, но только не желтое такси со светящимся табло на крыше, на котором красной краской было выведено: "Ира + Сережа = ?".

- Боже мой, что это? - спросила я потрясенно.

- Нравится? - улыбнулся Сергей.

- Что это? - повторила я.

- А-а-а-а, - догадался Сергей. - Так "Боже" - это я? Ты меня спрашивала?

- Серег, - совсем озверела я. - Ты мне объяснишь, наконец, что ЭТО такое?

- Наш свадебный экипаж, - объяснил Сергей, на лице которого появилась легкая тень беспокойства. - А что, тебе не понравилось? По-моему, довольно прикольно.

- Да уж, - сказала я. - Вот уж прикольно так прикольно. Так мы поедем на этом такси?

- Ну да, - подтвердил Сергей. - Зато сразу все поймут, что едет свадьба. Подожди, я сейчас на нее ленточки натяну. Я ленточки припас.

- Стоп, - сказала я. - А на чем поедет компания моих родителей с дядей Юрой?

- Так вот же машины, - сказал Сергей, махнув рукой в глубь двора.

- Пардон, - сказала я. - Просто я не поняла, что это машины.

И действительно, в глубине двора болтались три колымаги, весьма похожие на пиводвижущихся монстров из моих кошмарных снов.

- Подумаешь, - разобиделся Сергей, - машины тебе не понравились. Скажи спасибо, что ребята согласились поработать извозчиками... Ну да, машины не очень дорогие. Но они же фидошники, студенты. У них, уж извиняйте, нет денег на "Феррари".

- "Феррари" не "Феррари", - рассеяно сказала я, - а вон в том механизме явно угадывается "Форд-Т".

- Ну да, именно "Форд", - подтвердил Сергей. - Дениска его за пятьсот долларов купил. Представляешь, как повезло парню? Машина даже на ходу. Иногда.

- Так, - решительно заявила я. - Дядю Юру я туда еще посажу, а вот здоровье папульки и мамульки я этим танкам не доверю. Они поедут с нами в такси. И Вика тоже.

- Это будет уже пять человек, - растерянно сказал Сергей. - Мы туда не влезем.

- Мы-то влезем, - сказала я. - А тебе придется поехать на "Форде" за пятьсот долларов.

- Ну здрассте! - возмутился Сергей. - По старому обычаю жениху с невестой полагается вместе на машине ехать.

- Древние обычаи не предполагали, - объяснила я, - что жених не обеспечит экипаж родителям невесты.

- Я обеспечил, - пытался было спорить Сергей, но в это время одна из машин - по-моему, "Москвич", хотя под пятнами ржавчины национальность экипажа разглядеть было затруднительно - дернулась с места, выстрелила выхлопной трубой, и у нее что-то со звоном отлетело. Сергей замолчал.

- Ладно, милый, - решительно сказала я. - Не время спорить. Время быстро принимать решения. Мы загружаемся в такси и едем в загс. Ты отправляешься туда же на одной из этих машин, а две остальные едут за ней, чтобы хоть на одной ты все-таки доехал. Если развалятся все три, тогда лови такси. Деньги-то у тебя есть?

- Есть, - ответил Сергей и понуро направился к "Форду".

В загс мы ехали почти без разговоров. Только Вика попыталась было спросить, куда делся муж, но получила ответ, что муж объелся груш, и по моему тону сразу все поняла. Мамулька с папулькой тоже все поняли и затихли. Только папулька высказал легкое беспокойство за судьбу своего лучшего друга Юры, которого бросили в "Форд" за пятьсот долларов, но мамулька сказала, что дяде Юре, как журналисту, приключения будут только на пользу, после чего папулька тоже успокоился.

У загса никого не было. Мы немного посидели в машине, но водитель сказал, что его нанимали только доехать до места, а работать спальным вагоном он не собирается. Пришлось вылезать.

- Так вот что мне кололо всю дорогу! - обрадовался папулька, поднимая с сидения какой-то сверток в прозрачной упаковке.

- Поздравляю, - мрачно сказала я. - Ты сидел на моем свадебном букете. Только это теперь не свадебный букет, а какой-то блин с шипами. Имей в виду, я с этим кошмаром в загс не пойду. Я последний раз панковала года три назад и с тех пор с этим течением завязала.

- Так я же не знал, - искренне удивился папулька. - Мне сказали садиться - я и сел.

- А букет ты и не заметил, - саркастично сказала я.

- Заметил, - признался папулька. - Но я подумал, что там, может быть, фрак жениха, который надо разгладить своим телом...

Я безнадежно махнула рукой. И без этого происшествия было понятно, что из свадьбы ничего хорошего не получится.

Мы с Викой встали у стеклянных дверей при входе в загс, а мамулька с папулькой пошли к метро, чтобы купить цветов вместо безвременно погибшего под папулькиным седалищем букета. Сергей с остальной компанией так и не появлялся.

- У меня очень плохие предчувствия, - поделилась я с Викой, которая воспользовалась передышкой в плавном течении свадебных торжеств для того, чтобы покурить.

- Да брось ты, - откликнулась подруга, которая никогда в жизни ничего не воспринимала всерьез. - Сейчас все приедут, пойдем брачеваться, а потом на свадьбе салатика поедим. Расслабься, Ир, чего ты расстроилась?

- Да ну, - махнула рукой я. - Как с самого начала все наперекосяк пошло, так дальше все хуже и хуже. Серега как появился в дверях в ярко-зеленом пиджаке, так я и поняла, что это очень плохая примета. Я уже не удивлюсь, если выяснится, что или загс закрыт и нас не распишут, или в кафе взорвалась котлета и оттуда всех срочно эвакуировали, так что свадебного застолья не будет.

- Подумаешь, наперекосяк пошло, - фыркнула Вика. - Ты мою свадьбу вспомни. Вот уже где наперекосяк так наперекосяк. Мой ненаглядный Гамлет вообще за мной приехал пьяный в дупель. К нему, видите ли, накануне брат приехал с малюсенькой бутылочкой чачи, которая еле в дверь пролезла.

- Да уж, было дело, - вспомнила я. - А потом его чуть со мной не расписали.

- Во-во, - подтвердила Вика. - Ты еще вспомни, как он после первого тоста заснул в салате. Вот это свадьба была - всем свадьбам свадьба.

- Ты сама виновата, - сказала я. - Это Гамлет - он же совсем дикий был. Только-только с гор спустился.

- Зато страстный, - вздохнула Вика. - Бывало, как зашевелит усами, да как скажет: "Я тебя, Вик, никто не отдам", - у меня сердце так и заходится.

- Ну да - язвительно сказала я. - Только потом выяснилось, что у него этой страстности - на половину Москвы хватит. Хорошо еще, что ты с ним быстро развелась.

- Развелась - ну и развелась, - рассеянно сказала Вика. - Зато пережила бурную игру страстей. А теперь - никакого в жизни азарта.

- Да брось ты, - возмутилась я. - У тебя же этот... как его... Митя Кошкин. Богатый, умный, непьющий, деловой, красивый, - стала перечислять я. - Все подружки просто обзавидовались.

- Понимаешь, - вздохнула Вика, - мужик всем хорош, врать не буду, но куража в нем нет. Давеча в ресторане на меня очередной дикий Гамлет выпал - пригласил танцевать. И что, ты думаешь, Кошкин сделал?

- Пристрелил его? - высказала я свое предположение.

- Щас, пристрелил! - негодуя, ответила Вика. - Он сказала: "Викуся, детка, потанцуй пока с мальчиком, а то мне с человеком надо пообщаться". Это, видите ли, был деловой ужин.

- И чего ты возмущаешься? - полюбопытствовала я. - Тебе разрешают пообщаться с твоим любимым дитем гор. Вот и развлекалась бы.

- Можно подумать, - фыркнула Вика, - Кошкин что-нибудь пустит на самотек. Танцы с диким Гамлетом происходили под внимательным взглядом Коли с Витюшей, Димкиных охранников. Ты просто Витюшу никогда не видела. Под его взглядом любой Гамлет начинает очень чисто говорить по-русски и во время танца ближе чем на три метра не подходит.

- То есть, - подытожила я, - богатые тоже плачут?

- Еще как, - вздохнула Вика и вдруг захохотала.

- Ты чего смеешься, дуреха? - спросила я, чувствуя, что снова прихожу в хорошее настроение: с Викой долго грустить было невозможно.

- Да я вспомню, как первый Гамлет со мной на все лекции от ревности ходил, - заливалась Вика, - так просто умираю от хохота. Один раз заметила его выражение лица на лекции по теоретический механике, когда Гольдерг рассказывал про кориолисово ускорение, так смешнее ничего в жизни не видела.

Я живо представила лицо спустившегося с гор Гамлета, рассматривающего длиннющее уравнение, и мне тоже стало очень смешно. А тут Вика захохотала просто на всю улицу.

- Чего еще вспомнила? - поинтересовалась я, тоже смеясь.

- Я вспомнила, как Кошкин играл со мной в эротические игры, - простонала Вика, сгибаясь пополам от хохота.

- Как?

- Он насмотрелся "Девять с половиной недель", - проговорила Вика, задыхаясь, - и решил изобразить нечто похожее.

- Ну?

- Ну и стал катать у меня по животу яблоко, изображая дикую страсть, идиот, - выдавила из себя Вика, у которой по щекам уже катились слезы от смеха.

- И чего?

- Да ничего, - из последних сил проговорила Вика. - Просто яблоко он за две минуты до начала этой сугубо эротической сцены достал из морозилки, поэтому я сначала подпрыгнула метра на два, а потом ему как следует въехала подушкой. Митя обиделся и заявил, что у него пропало сексуальное настроение. У него... сексуальное... настроение... Как вспомню его рожу... - и тут Вика в изнеможении повисла на перилах.

Я тоже хохотала так, что чуть не свалилась с крыльца загса. Нет, с Викой точно не соскучишься!

В этот момент к загсу подкатила кавалькада из трех колымаг, которые Сергей в минуту рассеянности назвал машинами, и мне сразу расхотелось смеяться. Из "Форда" выполз Сергей с дядей Юрой, и вот тут мне поплохело совершенно определенно.

- Боже мой, что это? - застонала я, глядя на их перемазанные костюмы и грязные руки.

- Колесо прокололи, - весело сказал Сергей. - Буквально в двухстах метрах отсюда схватили гвоздя. Вот и пришлось в аварийном порядке производить замену.

- Ирка, клянусь, как на "Формуле -1", - похвастался дядя Юра, у которого грязная полоса проходила через все его круглое лицо. - Двенадцать минут и двадцать две секунды, чтоб я сдох!

- Дядя Юра, молчи, - властно сказала я. - С тобой потом разберемся. А ты? - обратилась я к Сергею. - Ты-то куда полез? Посмотри, на кого ты теперь похож? Как это все отчищать? Почему этот Денис не мог колесо поменять? Он же водитель.

В этот момент из "Форда" вылез Денис. И тут я поняла, почему Денис не мог поменять колесо. Этот парень был такого изящного телосложения, что для смены колеса потребовалось подобных денисов штук пять, не меньше.

- Понимаешь, - объяснил Серега. - Денис скрипач. Ему нельзя пальцы калечить.

- А женихам, - лучезарно улыбнулась я, - можно?

- Блин, Ир, - возмутился Сергей, - чего ты меня пилишь-то сегодня весь день? То пиджак тебе не понравился, то машина, то колесо нельзя было менять! Ты не рановато приступила к столярным работам, а? Медовый месяц еще не начался, а у меня уже очень плохие предчувствия.

- У меня они еще хуже, - мрачно сказала я.

- Але, молодожены, - вмешалась Вика. - Это что еще за упаднические настроения? Ну-ка, марш в загс на роспись!

- Надо родителей подождать, - сказала я.

- И моих ребят, - добавил Сергей.

- Каких ребят? - заинтересовалась я.

- Знакомых, - объяснил Серега. - Они должны на бракосочетание прийти. Обещали.

- А зачем нам ребята на бракосочетании? - спросила я.

- Увидишь, - коротко ответил Сергей.

- Подожди, - осторожно сказала я, почувствовав, что в голове у меня уже все перемешалось. - Так что, перед загсом все-таки состоится демонстрация линуксоидов? Всякие красные шапочки и мандрыки?

Сергей с совершенно изумленным видом посмотрел на меня.

- Ир, - спросил он осторожно, - ты перед выездом ничего не пила? Какие демонстрации линуксоидов? Какие "Мандрейки"? Что с тобой?

- Пила, - призналась я. - Но вчера вечером. Ладно, не обращай внимания. Раз не будет демонстрации, значит все в порядке. Ты только скажи, кого мы ждем и зачем.

- Ждем моих свидетелей, - объяснил Серегей.

- Каких свидетелей? - удивилась я. - Разве у тебя не Денис будет свидетелем?

- Давайте мне Дениса в свидетели, - заволновалась Вика. - У меня еще никогда не было мальчика, который умеет на скрипочке. У них такие тонкие и длинные пальчики...

Денис, стоящий рядом с крыльцом, раскраснелся, как маков цвет.

- Денис, - объяснил Сергей, - еще маленький. А раскраснелся он не потому что вы подумали, а потому что он подумал, что вы подумали о нем чего-то не то.

- Очень информативно, - заметила Вика.

- А в свидетели, - продолжил Сергей, - я пригласил трех своих самых близких фидошных друзей. Пришлось всех троих приглашать, потому что иначе была бы обида на всю жизнь.

- Понятно, - сказала я, хотя мне еще ничего толком не было понятно. - Как они хоть выглядят-то, твои свидетели?

- А я почем знаю? - пожал плечами Сергей.

- В смысле?

- Ир, ну я тебе же рассказывал о Фидо и о том, как мы общаемся через сеть.

- Ну?

- Что ну? Вот я с ними и общаюсь уже года три, но ни разу живьем никого из них не видел. На свадьбе и познакомимся, - объяснил Сергей.

- Мда, - сказала Вика задумчиво. - Вот это лично я называю настоящей мужской дружбой. Романтика электронного века, чтоб я сдохла.

- Помолчи, - сказала я Вике. - Чувствую, что скоро я тут сдохну от этих сюрпризов. Серег, - спросила я своего благоверного, - а почему ты их никогда не видел?

- Они из других городов, - объяснил Сергей.

- И мы здесь будем ждать, - продолжала выяснять я, - пока они из этих городов приедут? Один, вероятно, из Владивостока, другой из Питера, а третий с Камчатки?

- Нет, - ответил Сергей. - Они не так далеко живут. Двое из Балашихи, а один из Мытищ.

- Крутые другие города, - сказала Вика. - Аж полтора километра от Москвы. Ну тогда, надеюсь, они еще сегодня таки подъедут к загсу.

- Они будут с минуты на минуту, - пообещал Сергей. - У одного есть машина.

- Небось, "Форд" за пятьсот баксов? - догадалась я.

- Ир, - Сергей обидчиво скривился, - ну почему ты сегодня такая зловредная? Почему обязательно "Форд"? Почему за пятьсот баксов? У Masta Man, между прочим, крутая "Audi-100". Он за нее, по-моему, штуку - точно отдал.

- Хмм... Достойна ли я тогда стоять рядом с таким человеком? - усомнилась я.

Сергей снова внимательно посмотрел на меня, пытаясь на глаз определить, издеваются на ним или нет, но я состроила из себя полную дурочку и только невинно хлопала ресницами. В этот момент к загсу с визгом шин действительно подрулила древняя "Audi-100", откуда выползли трое каких-то парней. Смотрелись они очень живописно и до странности напоминали знаменитую троицу Вицин-Моргунов-Никулин. Один из парней был довольно крупных габаритов, и он еле-еле вылез из машины, второй был совсем маленький и худенький, а третий оказался вполне нормальных размеров, но выглядел очень загадочным, потому что носил большие черные очки.

Вся троица решительно двинулась к Денису, который по-прежнему торчал около крыльца, после чего каждый стал жать ему руку и кричать на всю улицу: "Stranger! Наконец-то! После трех лет знакомства!"...

- Але, - сказал Сергей, явно расстроившись. - Stranger - это я. 2:5020/477.56.

- Ой, - сказала мне Вика шепотом. - Чего это они какие-то цифры называют, как уголовники?

- Почему это сразу уголовники? - обиделась я за фидошников. - Просто у них адреса в сети обозначаются цифрами. Вот они друг друга по цифрам лучше и запоминают. Они же математики...

- Что, вся сеть математики? - поинтересовалась Вика.

- Вся, - сказала я, - поголовно.

Трое вновь прибывших в этот момент здоровались с Сергеем, хлопали его по плечу так, что у моего благоверного подкашивались колени, и радовались давно ожидаемой очной встрече.

- Сергей, - сказала я фальшиво ласковым голосом. - Может быть, ты меня познакомишь с твоими свидетелями?

- Да-да, конечно, - заторопился Серега и подвел ко мне эту странную троицу. - Знакомься Ир, это мои близкие