Мешковатая желтая рубашка

У мешковатой желтой рубашки были длинные рукава, четыре огромных кармана, отделанных черными нитками, застегивалась она на кнопки. Не самая красивая в мире рубашка, но, без сомнения, удобная. Я осознала это в декабре 1963 года, когда первокурсницей приехала домой на Рождественские каникулы.

Одна из прелестей пребывания дома заключалась в возможности порыться в грудах старых вещей, припасенных мамой для нуждающихся. Она регулярно перетряхивала дом на предмет уже ненужной одежды, постельного белья и посуды, чтобы отдать их, и все собранное всегда лежало в бумажных мешках в кладовке.

Копаясь в маминой коллекции, я наткнулась на очень большую желтую рубашку, слегка вылинявшую с годами, но все еще в хорошем состоянии. «Это то, что нужно мне для работы на занятиях по живописи!» — сказала я себе.

— Зачем ты берешь это старье? — спросила мама, видя, как я ее заворачиваю. — Я носила ее, когда ходила беременная твоим братом в 1954 году!

— Она идеально подходит для занятий живописью, мама. Спасибо! — И сунула ее в чемодан, прежде чем мама успела возразить.

Желтая рубашка стала частью моего гардероба во время пребывания в колледже. Я ее обожала. Она всегда была со мной, в ней я чувствовала себя удобно во время самых сложных проектов. Швы под мышками пришлось укрепить, но в целом эта старая одежда имела большой запас прочности.

После окончания колледжа я переехала в Денвер, и эта рубашка была на мне в тот день, когда я вселилась в свою квартиру. Потом я надевала ее субботними утрами, когда делала уборку. В этих четырех огромных карманах — два на груди и два внизу — я держала тряпку для вытирания пыли, воск и полировку.

На следующий год я вышла замуж. Забеременев, я отыскала желтую рубашку в комоде и носила на последних сроках. Поскольку я не могла разделить радость своей первой беременности с родителями, которые жили в другом штате, эта рубашка напоминала мне об их тепле и заботе. Я улыбалась, вспоминая, что мама тоже носила эту рубашку, когда ждала ребенка.

В 1969 году, после рождения моей дочери, рубашке исполнилось не меньше 15 лет. В то Рождество я положила художественную заплатку на один из локтей, выстирала и выгладила рубашку, завернула ее в нарядную бумагу и послала маме. В карман же сунула записку: «Надеюсь, подойдет. Я уверена, что ты в ней будешь великолепна!» Поблагодарив меня в письме за «настоящий» подарок и сказав, что желтая рубашка просто великолепна, мама уже больше о ней не упоминала.

На следующий год мы с мужем и дочерью поехали из Денвера в Сент-Луис и по дороге остановились у моих родителей в Рок-Фоллсе, штат Иллинойс, чтобы забрать кое-что из мебели. Уже дома, когда мы распаковывали кухонный стол, я заметила что-то желтое, прикрепленное к нему. Рубашка! Так установились правила этой игры.

В наш следующий визит к моим родителям я тайком положила рубашку под матрас родительской кровати. Не знаю, как долго они ее искали, но получила я ее почти два года спустя.

Но к тому времени моя семья увеличилась.

Мама со мной поквиталась. Она подложила ее под лампу в гостиной, зная, что мать трех маленьких детей не каждый день делает генеральную уборку и передвигает лампу в гостиной.

Когда я наконец нашла рубашку, я стала часто надевать ее, когда реставрировала мебель, купленную на дешевых распродажах. Пятна от химикатов только добавили значимости истории рубашки.

К сожалению, и наша жизнь тоже полна пятен.

Мой брак оказался неудачным с самого начала. После нескольких попыток примирения мы с мужем развелись в 1975 году. Я с тремя детьми приготовилась к возвращению в Иллинойс, чтобы быть поближе к родителям и друзьям.

Вещи я собирала в состоянии глубокой депрессии. Я не знала, как смогу поднять троих детей. Беспокоилась, найду ли работу. И хотя я со школы не читала Библию, здесь я стала-обращаться к ней за утешением. В послании к Ефесянам я прочла: «Для сего приимите всеоружие Божие, дабы вы могли противостоять в день злый и, все преодолев, устоять».

Я попыталась представить себя во всеоружии, но смогла увидеть себя только в покрытой пятнами желтой рубашке. Ну конечно! Разве это не всеоружие любви моей мамы? Я улыбнулась, вспомнив, сколько веселья и теплых чувств внесла за эти годы в мою жизнь желтая рубашка. Я воспряла духом, будущее уже не казалось мне таким тревожным.

Раскладывая вещи в новом доме и чувствуя себя значительно лучше, я поняла, что должна вернуть рубашку маме. Во время следующего визита я аккуратно засунула ее в нижний ящик комода, зная, что до холодов еще несколько месяцев.

Тем временем моя жизнь чудесным образом изменилась. Я нашла хорошую работу на радио, а дети быстро осваивались в новой обстановке.

Через год, занимаясь мытьем окон, я нашла смятую желтую рубашку в пакете с тряпками в кладовке. Она обрела новую деталь. На нагрудном кармане красовалась вышивка зелеными нитками: «Я ПРИНАДЛЕЖУ ПЭТ». Не желая отставать, я достала вышивальные принадлежности и вставила слово «МАМЕ». Теперь надпись гласила: «Я ПРИНАДЛЕЖУ МАМЕ ПЭТ».

Еще раз укрепив все швы, я заручилась поддержкой своего доброго друга, Гарольда, пообещавшего переправить рубашку маме. Он устроил так, чтобы его друг выслал ее из Арлингтона, штат Виргиния. Мы сопроводили рубашку письмом, в котором говорилось, что мама получает ее как награду за добрые дела. Наградное письмо, которое было отпечатано в средней школе, где Гарольд работал помощником директора, пришло якобы от «Благотворительной организации для нуждающихся».

Это был мой звездный час. Я бы много дала, чтобы увидеть мамино лицо, когда она открыла пакет с «наградой» и обнаружила там рубашку. Но, разумеется, мама ни о чем таком не написала.

В пасхальную субботу на следующий год мама нанесла ответный удар. Она вошла в наш дом, надев поверх праздничной одежды эту старую рубашку, словно та составляла часть ее наряда.

Я только раскрыла рот от изумления, но промолчала. Во время пасхальной трапезы меня душил смех, но я была полна решимости не разрушать очарования, которое придавала нашей жизни эта рубашка. Я была уверена, что мама снимет рубашку и где-нибудь ее спрячет, но когда они с папой уходили, она шла к двери, как гербом, щеголяя надписью: «Я ПРИНАДЛЕЖУ МАМЕ ПЭТ».

Через год, в июне 1978 года, мы с Гарольдом поженились. В день нашей свадьбы мы спрятали свою машину в гараже у друзей, чтобы избежать обычных розыгрышей. После венчания, пока муж вез нас в свадебный номер в гостинице в Висконсине, я взяла лежавшую в машине подушку — подложить под голову. Подушка показалась бугристой. Я расстегнула наволочку и обнаружила там подарок в красивой бумаге.

Я было подумала, что это сюрприз от Гарольда, но он удивился не меньше меня. В коробке была свежевыгла-женная желтая рубашка.

Мама знала, что рубашка понадобится мне как напоминание о том, что чувство юмора, приправленное любовью, является одной из самых важных составляющих счастливого брака. В кармане лежала записка: «Прочитай Евангелие от Иоанна 14:27—29. Люблю вас обоих. Мама».

В тот вечер я открыла Библию, которую нашла в номере гостиницы, и отыскала эти строчки: «Мир оставляю вам, мир Мой даю вам; не так, как мир дает, Я даю вам. Да не смущается сердце ваше и да не устрашается. Вы слышали, что Я сказал вам: «иду от вас и приду к вам». Если бы вы любили Меня, то возрадовались бы, что Я сказал: «иду к Отцу»; ибо Отец Мой более Меня. И вот, Я сказал вам о том, прежде нежели сбылось, дабы вы поверили, когда сбудется».

Эта рубашка была последним подарком моей мамы.

За три месяца до моей свадьбы она узнала о том, что смертельно больна. Мама умерла через 13 месяцев, в возрасте 57 лет. Должна признаться, что у меня было искушение положить желтую рубашку ей в могилу. Но я рада, что не сделала этого, потому что она остается живым напоминанием о полной любви игре, в которую мы с мамой играли 16 лет.

Кроме того, моя старшая дочь сейчас в колледже, изучает искусство... а для работы в мастерской каждому студенту этого отделения просто необходима мешковатая желтая рубашка с большими карманами!

Патрисия Лоренс