Должен сидеть в тюрьме!

Тэрн вздохнул. Он попытался покричать, позвать стражу, но никто не откликнулся. Он уселся на нары и только тут опустил взгляд на свои руки. Они по-прежнему были в крови.

Тэрн вздрогнул. Он попытался вытереть руки об рубашку, но кровь уже засохла и так просто не оттиралась — зато теперь на рубахе были ещё и следы окровавленных ладоней. Воды в камере не было.

Тэрн смотрел на свои руки и медленно осознавал, что убил человека. Он не знал, почему об этом так тяжело думать. "Я поступил неправильно? — спросил он у себя. — Нет... этот парень пытался меня убить, и если б не я, убил бы ещё многих". "Мне его жаль? — он прислушался к себе. — Нет. Я жалею, что взял грех на душу? Чушь, я даже не верю в этого Творца!" Как Тэрн ни поворачивал, выходило, что ему не из-за чего переживать — но кровь на руках жгла, словно расплавленное железо. Если вспомнить об официальной цели тюрем: заставить раскаяться и задуматься — она была достигнута.

Размышлял Тэрн и о другом. Десять лет он тренировался для битвы с Повелителем Мечей. Вся его жизнь была посвящена этому, все повторяли, что это его главная цель. Но если его готовили к бою с самым могущественным воином Алиара, почему он проиграл обычным головорезам?! Из него настолько плохой боец? Так на что они расчитывали, готовясь выставить его против величайшего мечника?!

Первую же принесённую воду Тэрн потратил на то, чтобы отмыть кровь, и сидел, мучаясь от жажды до самого вечера. Следующей водой напился, но она оказалась столь омерзительна, что лучше было сдохнуть от жажды.

Он не понимал, почему оказался в тюрьме, но знал, что если не сможет оправдаться, единственной его надеждой останется орден. Рано или поздно они проследят его путь до Завандра, а там... деньги у них есть, связи тоже. Выкупят или договорятся — и вернут его обратно... проследив, чтобы сбежать ещё раз не получилось. И значит, всё было зря. И другой надежды не будет.

Тэрн закрыл глаза и прислонился к стене. Какие ещё варианты?.. Его не найдут — не смогут, опоздают, не захотят... Казнят его вряд ли, скорее всего, отправят на рудники. Это было гораздо лучше возвращения в орден: с рудников хотя бы можно сбежать.

А что, если его всё-таки казнят?.. Тэрн закусил губу. Умирать не хотелось. Возвращаться в орден... не хотелось примерно так же.

Хотя за что его казнить?! Что он сделал? Почему он здесь?.. Немного успокоившись, Тэрн пришёл к выводу, что никаких обвинений против него нет, он тут по чистой случайности, так что всё должно быть в порядке...

Но если всё-таки казнят?.. По такому кругу и ходили его мысли. Он думал до тех самых пор, пока за ним не пришёл крупный, совершенно тупой с виду стражник. От него несло чем-то незнакомым — Тэрн ещё не знал, что так пахнет дешёвое вино.

Тэрн кинулся объяснить, что он невиновен, но бросил более внимательный взгляд на конвоира и промолчал. Его провели по коридору и втолкнули в комнату капитана (что было вовсе необязательно, так как он сам спокойно шёл всю дорогу), после чего дверь захлопнулась за спиной.

Первым делом Тэрн глубоко вдохнул: воздух наконец-то был чистым. Крупный мужчина в кресле по ту сторону стола оторвал взгляд от бумаг. В обычном состоянии он, наверное, выглядел как человек властный и неимоверно гордый собой, но сейчас лицо его было не выбрито, волосы взъерошены, а глаза невероятно красны, что придавало ему сходство с обычным бродягой. Впрочем, был уже поздний вечер, и последствия даже самой жуткой пьянки шли на убыль; да и в целом было заметно, что похмелье для капитана — неизбежный и давно привычный противник. Он устало посмотрел на подследственного и процедил:

— Имя...

— Тэрн, — решил он на всякий случай ответить честно.

— Фамилия...

Тэрн надолго задумался. Фамилии в Алиаре использовались только в официальных случаях, и за жизнь в ордене её, разумеется, не спрашивали ни разу. Он уже хотел сказать, что фамилии нет, но всё же вспомнил:

— Хардл.

Капитан посмотрел на него уж совсем хмуро. Взгляд его был цепким, хоть и немного усталым, и Тэрн понял, что сейчас здесь взвешивается каждое его слово. А ещё — что эта заминка сослужила ему плохую службу.

Как бы то ни было, капитан записал его ответ.

— И откуда к нам?

— Из Дейнара.

— Тэрн Хардл, дейнарец, — повторил капитан, записав и это.

— Нет... не дейнарец. Путешествую.

Капитан одарил его ещё более мрачным взглядом, зачеркнул строку и записал новую. Тэрн огляделся, но ему стула предназначено не было. Пришлось стоять.

— Итак, бродяга, зачем явился в Завандр?

Тэрн пожал плечами.

— Просто... давно мечтал здесь побывать...

Капитан поморщился. Тэрн понял, что каждый подобный ответ добавляет по досочке к его виселице. Надо было собраться. Сейчас от его убедительности зависело всё.

— Послушайте! Я закончил обучение и решил повидать мир. А едва зашёл в ваш город, на меня напали. Я ни в чём не виноват!

— Ну-ну, — капитан криво ухмыльнулся. — А это что?

Он протянул другую бумагу, исписанную неграмотными словами. Тэрн вчитался.

— Что?.. Я? Это чушь! С чего мне на неё нападать?!

Капитан молча кивнул в сторону листа.

— "...Потому что проговорился мне, как украл книги в дейнарской библиотеке, и побоялся, что я донесу на него..." Я не крал никаких книг! Мне их отдали!

— Отдали? Книги из Главной Библиотеки? Ну-ну. А я думаю, здесь всё верно. Ты, бродяга, напал на невинную девушку, а потом убил защищавших её.

— Они действовали, как слаженная банда, — набычился Тэрн, — наверняка я не первый, кто им попался! Можно найти сотни доказательств...

— А зачем? И так вполне ясно. Трое жителей города доказывают твою вину — и ни единый человек не может поручиться за твои слова... или даже подтвердить твою личность...

Тэрн опустил взгляд: это была правда. Он вздохнул и лишь тут вспомнил:

— Могут! Могут! Я хорошо известен в Священном Городе! Отправьте запрос в завандрский монастырь, пусть свяжутся с Айнером!

Брови капитана взметнулись вверх и даже взгляд наконец стал заинтересованным. Он прокашлялся и вернул лицу непроницаемое выражение.

— Ну, ну... Один из моих парней недавно вернулся из Айнера. Но он не говорил ни о каком Тэрне.

— Я известен там под именем Тарк.

Повисло молчание.

— Брат Тарк? Победитель Состязаний? Ну-у!.. Посмотрим, узнает ли он тебя в лицо... вот уж не думаю! Но если вдруг, я, так уж и быть, напишу дейнарскому мэру и спрошу его про Тэрна. Или Тарка, а?

Тэрн прикрыл глаза, понимая, что сейчас веры ему станет ещё меньше.

— Нет... не Тэрна и не Тарка. Ему я представился, как Т... Т... Твою мать...

— Ну, ну. И какое же из имён настоящее?

Тэрн ухмыльнулся, понимая, что хуже он себе уже не сделает.

— Ни одно.

Капитан усмехнулся в ответ и вернулся к своей бумаге. Тэрн закусил губу. И что теперь, гнить здесь? Ради этого он сбежал из ордена?! Нет, нет, надо убедить его во что бы то ни стало.

— Ладно... напали, говоришь... ну, ну. Рассказывай, как было.

И Тэрн рассказал. Включил всё своё актёрское мастерство, задействовал и честные глаза, и простоватый вид — но все они разбились о безразличие капитана.

— Как интересно. И что же у тебя украли, именитый ты наш?

— Книги... "Капитанская почка", "Глагол нашего времени", "Три мясника", "Дары волков", "Король арф", "Старосветские подлещики", "Отцы и деды"...

— Стоп! — голова капитана клонилась к столу всё время этой речи, но он очнулся и замахал руками. — Хватит про книги. Что ещё было?

— Меч, охотничий нож, кинжал, метательные ножи... — Тэрн осёкся, осознавая, что для обычного путешественника у него многовато оружия, — кулёк ягод, бурдюк с водой, куртка... и шестьсот тридцать два золотых.

— Сколько?!

— Шестьсот тридцать два...

— Ты рехнулся?! — капитан вскочил и злобно уставился на него. — Откуда у тебя, проходимца, столько денег?!

— Я... выиграл в Состязаниях Веры... — опешил Тэрн. Причина такой злости была ему непонятна.

— Точно, — ошалело повторил капитан и осел в кресло. — В Состязаниях...

Он переложил бумаги с одного угла стола на другой, потом поднялся и нервно прошёл по кабинету:

— Мать ж мою, а ведь правда... Шестьсот золотых, говоришь? Вот уроды! — он выглянул за дверь: — Приведите Бэтона.

Тэрн ощутил такой прилив благодарности и облегчения, что едва устоял на ногах. Он не понимал, почему капитан вдруг проникся сочувствием к его делу, но радовался, что скоро всё кончится. Лёгкое чувство внутри словно дёргало его за рукав и пыталось сказать что-то — но Тэрн привычно отмахнулся.

Наконец, явился Бэтон. Это оказался стражник с неприятным и смутно знакомым лицом. Размерами он превосходил даже Райка, и ему пришлось нагнуть голову, чтобы не зацепить косяк. Не успел он что-либо сказать, капитан махнул рукой в сторону Тэрна.

— Этот победил на Состязаниях Веры?

Стражник повернулся к нему, и Тэрн вспомнил, где его видел. Толпа на айнерской площади. Он зацепил этого здоровяка, и они подрались — точнее, мужик просто отшвырнул его, а Тэрн попал под ноги к монахам, и его потащили на Состязания...

Мужик зло ухмыльнулся, и Тэрн понял, что он тоже всё это помнит.

— Не. Впервые вижу.

— Как так!.. Мы же... ах, ты, скотина... — Тэрн увернулся от удара поддых и вдруг вспомнил: — Амулет Победителя Состязаний! Он должен быть в моих вещах!

Капитан жестом остановил разъярённого Бэтона и потёр подбородок.

— Да... был амулет...

Тэрн испугался, что ему скажут описать эту дурацкую висюльку: он ни разу не приглядывался и помнил лишь, что она была удивительно лёгкой. Но капитан молча пошарил в столе, достал амулет и вперил в него взгляд.

— И как мы узнаем, что это не обычная железка, а именно амулет победителя Состязаний Веры? — победно воскликнул Бэтон.

Вместо ответа капитан повернул украшение задней стороной. Там было выгравировано: "Амулет Победителя Состязаний Веры".

Бэтон осёкся.

— Пшёлвон, — процедил капитан. — Тащи сюда Сараза. С тобой потом разберусь...

Дверь за Бэтоном захлопнулась. Капитан с ненавистью расхаживал по комнате, а Тэрн думал: получается, его вещи уже были у стражи? Разбойники просто их отдали? Странная банда...

Он провёл много времени, переминаясь с ноги на ногу, а капитан становился лишь мрачнее.

— Э, да иду я, иду! Харе толкать-то!

Запахло дорогим парфюмом, и в комнату втолкнули парня в стильном костюме и с честным лицом. Капитан кинулся к нему, схватил за ворот дорогущей рубашки.

— Рехнулся, урод?! Тридцать золотых было, да?!

...Сараз горячо твердил, что он тут не причём, капитан кричал, что скоро уличная крыса отправятся на рудники, Сараз валил всё на Бейту, капитан угрожал повесить всю банду, Сараз упирал на то, что вещи же они все вернули, значит, и деньги тоже были все...

Тэрн прикрыл глаза и криво ухмыльнулся. Только самый пустоголовый дурак Алиара мог не понять сразу. А он-то думал, путаница с именами звучит подозрительно! Думал, теперь он не сможет доказать свою правоту!.. Да все плевать хотели, виноват он или нет.

— А ты чего встал? — рявкнул на него капитан. — Вещи собирай и вали отсюда!

Он плюхнул свёрток на стол, другой рукой продолжая держать Сараза за шкирку. Тот подмигнул Тэрну через плечо капитана: мол, "не мы такие, жизнь такая" и "ничего личного, просто работа". Глаза у него были весёлые и даже добрые — но Тэрн не проникся.

Он подскочил к столу, схватил меч, кинжал, амулет. Больше там ничего не было. Даже кулька с засохшими ягодами.

— А остальное?

— Не слышал, что ль, крысу эту?! Это всё, что ты нёс!

Тэрн хотел ответить, но одумался: собрал вещи и молча пошёл к выходу.

Солнечный свет резал глаза. На улице было непривычно людно. Снова окружил запах пряностей и незнакомых блюд, но Тэрн (даром что не ел больше суток) и не думал о еде.

Он торопливо пошёл прочь от городской стражи, на ходу убирая вещи. Столь же внимательный и аккуратный, сколь и всегда, он не заметил, как столкнулся с рыжим мальчиком лет восьми.

Ребёнок отшатнулся и в ужасе посмотрел на него. Только сейчас Тэрн понял, как он выглядит со своим перекошенным лицом, синяками и кровавыми следами на рубашке.

— Простите! Простите, дяденька, я не хотел! Я случайно!

— Да ладно тебе, парень... всё в порядке...

Перепуганный мальчонка, очевидно, вспомнил все запреты говорить с незнакомцами, потому что те могут оказаться страшными-жестокими убийцами: ребёнок мгновенно растворился в толпе. Тэрн сделал ещё несколько шагов по улице, и... он не знал, что заставило его проверить свои немногочисленные теперь вещи. Но кинжала за пазухой уже не было.

***

Это был самый подходящий момент, чтобы задаться вопросом: что я, собственно, делаю? На самом деле, задаться этим вопросом следовало ещё множество городов назад, но теперь не замечать его было и вовсе невозможно.

Радуясь своей находчивости, Райк пошёл за мерзким выродком в Реллу. Там он разыскал людей, которые подвозили засранца и узнал, что ублюдок бросил их у поворота на Эрнел. В очередной раз помянув мать спиногрыза плохими словами (что становилось уже своеобразным ритуалом), Райк проследовал в Эрнел, где, после долгих поисков, был вынужден признать, что хитрозадый подонок в этом городе не появлялся. Тогда он отправился в Дейнар, где, как оказалось, проходил юноша, похожий на искомого мерзавца. Но когда Райк узнал, что творил этот юноша, то понял: это не может быть Тэрн. Даже если сойдутся все приметы, вплоть до шести родинок на спине, — не может. Райк великолепно знал оторвыша и понимал: заманить его в библиотеку можно лишь кошелём с золотом, а заставить сделать общественно-полезное дело вроде уборки библиотеки невозможно в принципе. Райку как никому иному было известно, что на Тэрна в таких случаях не действовали ни угрозы, ни уговоры, ни посулы. Казалось, он против самой идеи делать что-то полезное — и готов навлечь на себя любую беду, лишь бы не работать.

И вот теперь Райк стоял в Кивише, где тоже не слышали о Тэрне, — и было самое время спросить себя, какова истинная цель этого преследования.

Может быть, он хотел вернуть Тэрна в орден? Но нет, гадёнышу было нечего делать там, он осквернял это святое место одним своим присутствием. Может, всё это было лишь прикрытие, а на самом деле Райк хотел повидать мир? Но за время поисков он ни разу не зашёл куда-либо ради развлечения, лишь разыскивая Тэрна. Может, он опасался, что посланный наставником человек навредит Тэрну, и хотел решить дело без крови?.. Трижды "ха"!

Но, по крайней мере, это были важные и нужные вопросы, и Райк несомненно задался бы ими, если б хоть немного любил размышлять. Но он верил, что люди, много думающие, мало делают, и был слишком поглощён поиском Тэрна, чтобы думать, зачем он, собственно, его ищет.

***

Ты всё время должен стремиться вверх.

"Тургор"

У него не было причин идти в Кивиш. Просто — он вышел из Завандра и шёл, шёл, шёл, желая убраться подальше, а обнаружил себя уже на полпути к Строгому Городу. Может, потому что Кивиш славился идеальным соблюдением законов, а ему нужно было убедиться, что не везде процветает взяточничество. Может, потому что это была самая удобная дорога в Реллу. Может, потому что собственные мысли были слишком гадостными и нужно было поскорее оказаться в гуще людей... как бы то ни было, в таком виде в Кивиш его бы не пустили. Синяки, кровавые следы на одежде и полное отсутствие денег — на одно из этого стража ещё могла закрыть глаза, но всё вместе словно кричало: "Бродяга!" Следовало подождать, пока сойдут синяки, привести в порядок одежду и мысли.

Поэтому Тэрн свернул с дороги: он знал, что поблизости проходит Свечка, одна из трёх крупных рек Алиара. Он нашёл её довольно быстро, и вскоре уже сидел, напившись, и ждал, когда высохнет его одежда, — не отдавая себе отчёта, что и методы поиска воды, и местность Алиара известны ему благодаря столь ненавистному ордену.

Единственным лёгким способом погибнуть в лесах Алиара было повеситься. Летом в них росла земляника, осенью — облепиха, зимой — подснежника. Это не считая множества других ягод, кореньев и трав (которые Тэрн знал в совершенстве благодаря всё тому же бесполезному ордену) и полному отсутствию опасных для человека хищников.

Рубаха так и не отстиралась до конца, но если подтянуть штаны повыше, можно было скрыть почти все кровавые следы. Так они хоть не напоминали о произошедшем...

Большую часть дня Тэрн лежал у костра и думал.

Ему впервые начало казаться, что он поступил неправильно, —и можно было сделать сотню предположений, но всё равно не угадать, что именно его стыдило.

Он не попрощался с Андой и Юнем.

Они переживали и поддерживали его, хотя вполне могли бы бросить, вытолкнув на сцену, — а он облил обоих грязью и ушёл, гордый собой... А как плохо он думал о Леке, о дейнарском мэре, о людях, накормивших его в Айнере и желавших подбросить до Реллы! Они казались ему такими пустыми, жалкими, бесполезными... но они позаботились о нём, помогли ему — хотя вовсе не были обязаны. А он лишь принимал чужую поддержку как должное...

Но в некоторых людях Тэрн никак не мог увидеть что-то хорошее, и было забавно, что именно они вложили в него больше всего усилий. Наставник Лорм — лицемерный козёл, который хотел выпотрошить его жизнь, уничтожить мечты и стремления, пока не получится нужная ему марионетка. Райк — служака, который отрицал потребность мыслить. Мать...

Неожиданно Тэрн залился истерическим, пугающим смехом. Он хохотал долго, до слёз, потом — размазывая эти самые слёзы по щекам.

Его любимой поговоркой была: "Умному достаточно одной ошибки, дураку не хватит десяти". А Тэрн всегда считал себя умным, хитрым, изворотливым... лишь сейчас осознав, какой он бесповоротный идиот.

— Отец бросил тебя, не дождавшись и твоего рождения. Мать — сдала в орден, едва предоставилась возможность. Лучший друг — бывший лучший друг! — возвращал в эту тюрьму, едва удавалось вырваться... А ты всё веришь людям! "Давайте я вас провожу!" "Тёмная улица, фонари меняют!" Ой, не могу!..

На самом деле, он бы с удовольствием назвал бывшей и мать, и такая позиция была бы гораздо более оправдана, чем в отношении воспитывавших его людей. Но матери никогда не бывают бывшими — как бы они с вами не поступали.