Преподобный Исаакий II

Содержание

Предисловие

Преп. Паисий Величковский (1722-1794)

Житие.

Поучения.

Преп. Лев /11 октября/ (1768-1841)

Житие.

Чудеса.

Поучения.

Преп. Макарий /7 сентября/ (1788-1860)

Житие.

Чудеса.

Поучения.

Преп. Моисей /16 июня/ (1782-1862)

Житие.

Чудеса

Преп. Антоний /8 августа/ (1795-1865)

Житие.

Чудеса.

Поучения.

Преп. Иларион /18 сентября/ (1805-1873)

Житие.

Чудеса.

Поучения.

Преп. Амвросий /10 октября/ (1812-1891)

Житие.

Чудеса.

Поучения.

Преп. Анатолий ст. /25 января/ (1824-1894)

Житие.

Чудеса.

Поучения.

Преп. Исаакий I /22 августа/ (1810-1894)

Житие.

Чудеса

Преп. Иосиф /9 мая/ (1837-1911)

Житие.

Чудеса.

Поучения.

Преп. Варсонофий /1 апреля/ (1845-1913)

Житие.

Чудеса.

Поучения.

Преп. Анатолий мл. /30 июля/ (+ 1922)

Житие.

Чудеса.

Поучения.

Преп. Нектарий /29 апреля/ (1858-1928)

Житие.

Чудеса.

Поучения.

Преп. Никон /25 июня/ (1888-1931)

Житие.

Поучения.

Преп. Исаакий II (+ 1936)

Житие

Предисловие

Однажды преп. Нектарий Оптинский спросил писателя С. А. Нилуса:
– А известно ли вам, сколько от сотворения мира и до нынешнего дня было истинных общежитий? Вы лучше не трудитесь думать, я сам вам отвечу. Три!
– Какие?
– Первое – в Раю, второе – в христианской общине во дни апостольские, а третье… – Он приостановился… – А третье – в Оптиной при наших великих старцах.
– А Ноев ковчег-то? – возразил Нилус.
– Ну, – засмеялся старец, – какое же это общежитие? Сто лет звал Ной к себе людей, а пришли одни скоты. Какое же это общежитие?
Преп. Макарий Оптинский очень любил цветы. Сажал он их около своей кельи, так что в очень скором времени нашлось множество подражателей. Сами же старцы, как райские цветы, благоухали своей святостью.
А что такое святость?
Блаженной памяти архиепископ Иоанн (Максимович) определил святость следующими словами: «Святость есть не просто праведность, за которую праведники удостаиваются наслаждением блаженства в Царстве Божием, но такая высота праведности, что люди настолько наполняются благодати Божией, что она от них течет и на тех, кто с ними общается. Велико их блаженство, происходящее от лицезрения славы Божией. Будучи преисполнены и любви к людям, происходящей от любви к Богу, они отзывчивы на людские нужды и на их моления, и являются ходатаями и предстателями за них пред Богом».
Вот это – та святость, которая привлекала всю Россию в Оптину Пустынь – этот «Рай на земле». Там процветала особая форма святости. В этом райском саду насаждалось и возделывалось старчество.
Благодатное старчество есть одно из высочайших достижений духовной жизни Церкви, это – ее цвет, это – венец духовных подвигов, плод безмолвия и богосозерцания. Оно органически связано с монашеским внутренним подвигом, имеющим цель достижение безстрастия.
Благодатный старец, своим личным опытом прошедший школу послушания, трезвения и умно-сердечной молитвы, изучивший, благодаря этому, в совершенстве духовно-психические законы и лично достигший безстрастия, сам становится способным руководить новоначальных в «невидимой брани». Он должен проникать до самых глубин души человеческой, видеть самое зарождение зла, причины этого зарождения, установить точный диагноз болезни и указать точный способ лечения. Старец – искусный духовный врач. Он должен ясно видеть устроение своего ученика, характер его души и степень его духовного развития. Он должен непременно обладать даром рассуждения и «различения духов», т.к. ему все время приходится иметь дело со злом, стремящимся преобразиться во ангела светла. Как достигший безстрастия, старец обычно обладает и другими духовными дарами: прозорливостью, чудотворением и пророчеством.
Вот что говорил преп. Варсонофий Оптинский своему духовному чаду:
«Старцев называют прозорливцами, указывая тем, что они могут видеть будущее: да, великая благодать дается старчеству – это дар рассуждения. Это есть наивеличайший дар, даваемый Богом человеку. У них, кроме физических очей, имеются еще очи духовные, перед которыми открывается душа человеческая. Прежде чем человек подумает, прежде чем возникла у него мысль, они видят ее духовными очами, даже видят причину возникновения такой мысли. И от них не сокрыто ничего. Ты живешь в Петербурге, и думаешь, что я не вижу тебя. Когда я захочу, я увижу все, что ты делаешь и думаешь».
Настоящее духовное отношение духовных детей к своему старцу-наставнику отмечается следующими признаками:
1. Полная вера.
2. Искренность в слове и деле.
3. Не исполнять ни в чем своей воли, а всегда обо всем вопрошать старца.
4. Не прекословить и не спорить.
5. Совершенное и чистое исповедание грехов и тайн сердечных.
Искреннее повиновение старцу, по словам св. Отцов, есть самый верный путь для спасения души.
Старчество не есть иерархическая степень в Церкви, ибо «Дух дышит, идеже хочет». Старцем может быть монах без всяких духовных степеней, какими были вначале о. Варнава Гефсиманский, Зосима Верховский и др. Старцем может быть и епископ, например, митрополит Филарет (Московский), или иерей – св.КИоанн Кронштадтский. Наконец, старчествовать может и женщина, как например, прозорливая блаженная Пелагея Ивановна, во Христе юродивая Дивеевская. Без ее совета ничего не делалось в монастыре.
Старчество есть пророческое служение, а от пророков с первых времен Христианства требовалась святость жизни: «Он должен иметь «нрав Господа». От нрава может быть признан лже-пророк и истинный пророк» («Учение двенадцати Апостолов» /Дидахи/ II-го века).
Иван Михайлович Концевич в своей книге «Стяжание Духа Святого на путях древней Руси» пишет: «В лже-старчестве воля одного человека порабощается воле другого. С ним связано чувство подавленности, уныния, или нездорового душевного пристрастия ученика в мнимому старцу. Напротив, истинное и благодатное старчество, хотя и основано на полном послушании, наполняет человека чувством радости и свободы в Боге, так как он подчиняется не человеческой воле, а Божией воле, действующей через старца. В то время как благодатный старец является проводником воли Божией, лже-старец заслоняет собою Бога».
Св. Василий Великий говорит, что если кто усердно поищет доброго учителя, то и непременно найдет. И преп. Симеон Новый Богослов учит: «Молитвами и слезами умоли Бога показать тебе человека, который бы мог хорошо упасти тебя». И далее говорит: «Лучше называться учеником ученика, а не жить самочинно, и обирать безполезные плоды своей воли».
Впрочем, если бы кто и по тщательном и усердном искании не мог обрести духовного наставника и руководителя в такой нужде, преп. Паисий Величковский предлагает следующий совет: «Сам Бог и божественное чтение преподобных отец, общежительных наставников, Божиим Промыслом соблюденное и до наших дней, есть вам учитель и наставник, если внимаете им со страхом Божиим и благоговением».
В течение веков старчество процветает местами, достигая вершины своего развития, потом ослабевает, приходит в упадок и даже совсем забывается, чтобы снова возродиться.
Так забыто оно было и в России ко времени преп. Паисия Величковского (XVIII век). Своими подвигами, переводами святоотеческих книг и личным примером, он через своих учеников возродил старчество, которое и стало процветать в России, в особенности в Оптиной Пустыни. Первые оптинские старцы Лев, Макарий, Моисей и Антоний были близкими учениками и последователями учеников великого старца Паисия. Эта благодатная лоза неувядаемо цвела в течение ста лет, переходя от отца к сыну в духе истинного послушания.
Оптина Пустынь, освященная в честь Введения во Храм Божией Матери, находится на юге от Москвы, недалеко от города Козельска, в Калужской губернии. Ранняя история монастыря нам не совсем ясна, но известно, что он древний.
Возрождение обители начинается с 1795 года, когда московский митрополит Платон, объезжая свою епархию, застал там только трех престарелых монахов. Пленившись прекрасным местоположением Оптиной, он задумал там устроить общежительный монастырь. С этим намерением митрополит обратился к некоему архимандриту Макарию. Отец Макарий состоял заочно в духовном общении со старцем Паисием и настоятельствовал в Пешношской обители. Он избрал на это дело своего огородника о. Авраамия, и с ним отправил в Оптину двенадцать своих монахов. Много горя пришлось о. Авраамию терпеть, особенно по причине крайней бедности, но с Божией помощью обитель начала укрепляться.
Следующим выдающимся событием в истории Оптиной было устроение при ней скита во имя Усекновения главы св. Иоанна Крестителя. Об этом позаботился первый архиерей новосозданной Калужской епархии епископ Филарет, впоследствии митрополит Киевский. «Любя от самой юности всей душой монашеское житие», – как он сам о себе говорил, – он считал, что нужно основать при Оптиной скит, где могли бы подвизаться иноки, желающие более уединенной, строгой и молитвенной жизни. Епископ Филарет стал искать людей, которые должны были основать такой скит. Он выбрал двух монахов: преп. Моисея и преп. Антония (Путиловых).
В Рославльской пустыни жила маленькая группа отшельников-старцев, каждый отдельно в маленьких кельях. К одному из этих старцев примкнул, как послушник, будущий преп. Моисей Оптинский. Вскоре за ним последовал его младший брат Антоний. Рославльские старцы были учениками великого старца Паисия. Два брата опытным путем учились умному деланию – непрестанной Иисусовой молитве, совершаемой умом в сердце по наставлениям св. Отцов. Начиная в полночь, они келейно ежедневно совершали все церковные службы, кроме Литургии. В праздничные дни отшельники сходились и служили вместе. А в великие праздники приходил священник из ближайшего села и приобщал их запасными Дарами. В свободное от молитвенных правил время, отшельники занимались рукоделием – переписыванием святоотеческих книг и огородом, где кроме репы ничего не росло.
Монахов такого закала, братьев Моисея и Антония (Путиловых), еп. Филарет счел подходящими для устройства скита. Получив старческое благословение, преп. Моисей и преп. Антоний отправились в Оптину с двумя другими рославльскими монахами. В 1821 году началась постройка скита.
Расцветом и славой своей Оптина обязана настоятельству преп. Моисея, который управлял ею тридцать семь лет до своей кончины. При нем обитель была приведена в полное благоустройство: новые храмы были воздвигнуты, старые перестроены; были построены братские корпуса, каменная ограда с башнями, гостиницы и другие постройки. Разведены были огромные огороды и фруктовые сады, а земельные владения увеличены.
Но это внешнее благоустройство лишь отражает главное достижение настоятеля преп. Моисея – насаждение старчества и, с этим, духовный расцвет Оптиной Пустыни. Приток средств в обитель шел главным образом со стороны богомольцев, которых привлекала Оптина с ее особым духом, напоминающим времена древнего подвижничества.
Современное христианство вопиет: «Спаси мя, Господи, яко оскуде преподобный!» При таком ужасном оскудении истинных старцев да будут духовные взоры наши обращены к новопрославленным старцам Оптинским.
Перед смертью старца Амвросия ученики спрашивали его: «Что мы будем делать без тебя, отче?». Он же сказал: «Вы видели, как я вел себя перед вами; если хотите подражать сему, сохраняйте и вы заповеди Божии, и Бог пошлет благодать Свою. И мы также скорбели, когда отходили от нас к Господу отцы наши, но, соблюдая заповеди Господни и завещания старцев, жили так, как будто они были с нами. Поступайте так и вы, и спасетесь!»
Следовательно, если и мы будем соблюдать заповеди Господни и завещания и поучения оптинских старцев, то они будут невидимо с нами, наставлять нас на пути ко спасению. «Им бо дадеся благодать молитися за ны».
Молитвами сих теплых предстателей, да принесем и мы плоды покаяния во спасение душ наших и многострадальной родины нашей России.
Преподобные отцы Оптинские, молите Бога о нас!

Преподобный Исаакий II

ЖИТИЕ

Мало известно о преподобном Исаакии. Он был последним настоятелем Оптиной Пустыни пред ее трагическим закрытием. Кончил свое земное странствие исповеднически, быть может и мученически.
В книге протоиерея Сергия Четверикова «Оптина Пустынь» встречаем теплое воспоминание автора о преп. Исаакии: «В 1894 году я прожил в Оптиной Пустыни около недели, говел, посетил скит и о. Иосифа, был у настоятеля монастыря, о. архимандрита Исаакия, произведшего на меня сильное впечатление своим углубленным спокойствием, простотой и молитвенными слезами при Богослужении. На этот раз я близко рассмотрел Оптину Пустынь. И она произвела на меня глубокое впечатление, запавшее в мою душу навсегда. Я впервые ощутил там веяние истинной духовной жизни, от которой как бы расцвела и моя собственная душа».
После закрытия монастыря, о. Исаакий вместе со всеми оптинскими братиями остро переживал изгнание. Большим утешением для него была возможность присутствовать в храме и совершать в нем Богослужения. Утешало и то, что он – не один, что братия оптинская, хоть и разбросанная по городу, но все-таки имела возможность общаться друг с другом. Ближе всех по духу был ему преп. Никон. Отец Никон часто бывал у о. Исаакия, в его уединенном домике. Вспоминая милую их сердцу Оптину, такую близкую по расстоянию и ставшую такой недосягаемой, они иногда пели свои излюбленные церковные песнопения.
Оптинских монахов в то время в Козельске оставалось немного. Большинство иеромонахов, назначенных на приходы, было отправлено в ссылку. Часть монахов разъехались, они уехали туда, где их никто не знал. В 1927 году был арестован и ближайший друг преп. Исаакия, старец Никон. В Козельске оставалось несколько человек – престарелые иеромонахи во главе с преп. Исаакием, да инвалиды: слепые, хромые, горбатые. Из молодых был только один иеромонах Геронтий, бывший келейник старца Варсонофия, да о. Рафаил, бывший монастырский послушник Родион Шейченко.
Вскоре в Козельске были закрыты все церкви, кроме одной. О закрытии церквей о. Никон из заключения написал братии такие слова: «В постигшей вас скорби да утешит вас Господь. Он зрит на сердце и слышит молитву, где бы она ни совершалась…»
В 1929 году новая волна арестов прокатилась по всей стране. В августе, как раз на второй или третий день после праздника Преображения Господня, были арестованы и заключены в Козельскую тюрьму все остававшиеся в Козельске оптинские иеромонахи, во главе с преп. Исаакием. Не тронули только одного престарелого и больного о. Иосифа Полевого (~ 1932-1933). Одновременно были арестованы почти все священники козельских церквей, многие монахини, а также и мирские люди, близкие к Церкви. Из Козельска арестованные были отправлены в Сухиническую тюрьму, а оттуда в Смоленск.
В январе 1930 года, после окончания «следствия», всех заключенных сослали в разные, весьма отдаленные места страны. Преп. Исаакий, братский духовник о. Досифей, бывший казначей о. Пантелеимон и многие другие, были сосланы в Сибирь. Там они и окончили свой земной путь. Известно, что преп. Исаакий отошел в мире ко Господу в 1936 году.

КОНЕЦ И БОГУ СЛАВА!