Глава 19. Царствование Отяка

В это время в Державу по Кара-Идели вторглись Отяк и Хан-Тюряй с ордой бальпщев,. канцев и киоанцев. Вначале они осадили Учель. Ночью Арбат, обожавший игру в шатрандж, увидел во сие свой проигрыш Отяку. Приняв это за плохое предзнаменование, улугбек утром сдал город брату. Отяк хотел пощадить Учель, но зловредный Балынец, угрожая разрывом их союза, настоял на сожжении укреплений Югары Кермана и Калгана на Богылтау. Жители были переселены в балик Акбикюль, окруженный лишь частоколом и поэтому не могущий быть крепостью.

С Арбатом и его семьей была пленена и дочь Хисама Байгюль-би. Когда жена Анбала саклапка Услан-би, не выдержав распутства мужа, уехала на Горную сторону, дочь также, по той же причине, уехала к Арбату. Услан-би умерла в ауле Мар-Кавэс, и горы вдоль правого берега Кара-Идели получили ее имя - Услантау. А ее (могила стала местом паломничества, ибо многие люди думали, что она была святой...

Затем союзники высадились у Бол тара и здесь встретились с посланным против них Асом. Тархан, вызванный было для похода на Бсллак, был, к его радости, развернут в другую сторону и бросил на Урусов не свою, а наемную конницу сына Атрака Хонджака. Тот был разбит, и сын Сарычина, как будто ожидавший этого, тут же побежал со своими и уцелевшим Хонджаком в Буляр.

Едва тархан появился перед столицей на взмыленном коне и со словами о поражении, как суварбашцы тут же призвали ополчение к оружию и повязали кана. Никто в стране не подумал и не решился вступиться за Анбала, а его любимцы и уцелевшие от народного гнева билемчеи предпочли тихо отъехать в Нур-Сувар и Болгар.

Отец вспоминал, что сын Хисама Селим Чалмати - улугбек Болгара - послал Отяку тайное послание. В нем он обещал Джанги не сдавать город урусам и открыть ворота только ему Сам же Отяк, узнав о свержении Анбала, ринулся в Буляр и немедленно был поднят на трон присоединившимся к нему у Нукрата Курнаем, а также сыном Сарычина Асом, головой суварчиев Умаром и тарханом Тубджака ханом Тургенем.
130
131

Хан-Тюряй, решив, что Отяк покинул его, в крайнем озлоблении разграбил неукрепленные Ака-Басарский, Хорезмийский и Ибрагимовский балики Болгара и пошел на штурм цитадели и Барынджарского балика. Чалмати и барынджарцы, однако, без труда отбили приступ балынцев, ибо урусы не могли брать булгарские города ввиду плохого вооружения к отсутствия каких-либо приспособлений. Только когда Отяк вновь явился к Болгару, Хан-Тюряй успокоился и охотно согласился уйти с ополовиненным войском после выдачи ему Анбала, его дочери Байгюль, Арбата и его сына Азана. Впрочем, поговаривали, что они были выданы самим Отяком, желавшим избавиться от соперников. Об этом говорит то, что особенно досадивший Балынцу Чалмати преспокойно остался в Державе, а все пленные были хорошо устроены. Хисам стал первым балынским уланом или боя ром, а Арбат - воеводой Мосхи. Против воли Байгюль, но с благословения Анбала, Хан-Тюряй взял ее в жены. Бика, горячо любившая родной край, не простила Балынцу разгрома Учел я, болгарских баликов и ее любимой усадьбы, где она родилась. Таким же был и Чалмати, который в ответ на требование выдать пленных урусов передал Балынцу их обезглавленные тела с одним булгарским сапогом на каждом. У урусов только беки и бояры были в сапогах, и все сразу поняли, что эмир напомнил этим Балыицу о его позоре под Кисаном.

Новый кан тут же отменил повышение налогов и закрепил положение сторон в Мартюбе. Это сразу же успокоило народ. Мща казанчиям, окружившим/грон Анбала, кан велел им во главе с уланом Сараном переселиться и пустынные части марданского округа Мухши и построить город Мухшу и Саран. Беллак получил за это дань с Мухши, втрое превышавшую прежнюю с буртасских аров и сербийцев. По соседству, на Шире, находились владения куманского хана, сына Боняка Чишмы, служившего на Барадж-Чишме при Шамгуне и отъехавшего на Шир после смерти кана. Он считался храбрым воином, и между ним и марданцами существовал уважительный неписаный уговор о ненападении на владения друг друга. Хонджак, стяжавший себе сомнительную славу самого отъявленного разбойника в Саклане, был им разбит и с тех пор объезжал верховья Шира стороной...

Союз кана с Балынцем продолжался недолго. Всевластие Хан-Тюряя вывело из себя и бояров, и сына Рыштаулы - кисанского бека Халиба. Чтобы свалить Балынца, Халиб решил столкнуть его с Державой и собственным сыном. Он уговорил честолюбивого сына Хан-Тюряя Мышдаулы совершить победоносное нападение на Державу и получить тем самым основание для занятия трона. Поводом для нападения послужил приказ Отяка о восстановлении укреплений Учеля. “Пойдем зимой, - сказал Халиб Мышдаулы. - Кан ушел в Колын, и мы легко возьмем богатую добычу у булгар, не ожидающих нападения в эту пору”.

Кан действительно пошел на Колын - столицу провинции Бий-су - через Учель, ибо тамошний тархан Мер-Чура возмутился удвоением дани. Мер Чуру тайно вдохновлял его отец - урский тархан сэбэрец Алей-бат, который ожидал того же. Брат Алей-бата

Акбалык был тарханом провинции Байгул и также исподтишка поддерживал мятеж. Выступать открыто братьям мешал страх перед тарханом Тамты Инсаном и Тургенем.

Мышдаулы с Халибом въехали в пределы Державы и разгромили большой мишарский аул Алтыш на реке Чуыл, после чего проследовали к Дэбэру. Дэбэрские субаши, злые на казанчиев, даже ухом не повели и с нескрываемой радостью наблюдали со стен за пожарами в уланских поместьях.

Халиб остался у Дэбэра - будто бы решив взять его, а Мышдаулы отправился к Учелю, укрепления которого не были закончены даже наполовину. Беззащитные акбикюльцы заблаговременно бежали в лес, так что бек ничем не поживился. В крайнем раздражении он вернулся к Дэбэру и обнаружил, что Халиб уже убежал, а к городу приближается злое на урусов болгарское ополчение Чалмати с двумя тысячами казанчиев.

Казанчии захватили балынский обоз и отстали, предоставив ополченцам преследование раненного в шею копьем Мышдаулы. Но горожане были неважными всадниками, и Мышдаулы ускользнул. Впрочем, рана его не зажила, стала нарывать, и в конце концов бек от нее умер.

После этого Хан-Тюряй, чтобы очиститься от обвинений в дружбе с каном, объявил о подготовке нового набега на Державу. Это переполнило чашу недовольства беком. Анбал, поощряемый Халибом, уговорил бояров посадить на трон сына Хан-Тюряя и Байгюль-би Джурги, которого наши звали Лачын Хисами. К заговору всей душой примкнула Байгюль, впустившая ночью заговорщиков в спальню мужа. Она заранее спрятала меч ненавистного мужа, и тот, оказавшись безоружным при нападении, был убит топором Анбала.

Кана эти события застали врасплох. Вернувшись из Колына с Мер-Чурой и тысячью его биев, захваченных в плен Курнаем, Отяк столкнулся с набегами Чишмы. Говорят, что озлобленные мухшийские казанчии натравливали Чишму на Державу и пропускали того через свой округ в Мартюбу.

Первый такой набег куманы устроили во время набега Мышдаулы и отвлекли на себя марданцев и мишарских ак-чирмышей. А среди мишарских булгар всегда селилось много куманов, поэтому они более, нежели булгары других областей, были похожи на них... Защитить всю границу они были не в состоянии, и поэтому кан перебросил в Мухшу курсыбай. Боеспособность корпуса, однако, сильно упала вследствие недостаточности жалованья для приобретения вздорожавшего вооружения, и Курнай явно проигрывал более многочисленным куманам. Хонджак тайком помогал Чишме в надежде на его ослабление.
132
133

В один из набегов куманы прорвались к Дэбэру. Отяк пришел в сильнейшую, ярость, ибо большая часть округа была уже казенной и канской, и распустил курсыбай. Fla высвободившиеся средства он сколотил новый корпус из ярчаллынских тиньтяусцев Инсана и послал его в Мухшу. Любимая младшая жена кана - дочь кисанского бека Халиба Биш-Ульби - в это же время уговорила мужа перенести сюда и столицу Державы, чтобы быть поближе к отцу. Когда Отяк прибыл в Мухшу, пришла весть о гибели Хан-Тюряя. Кан немедленно послал Инсана в Балын, и тот осадил и сжег город Кул-Асма. Бек города Микаиль выскочил из него в нижнем белье и попал в плен, но был отпущен по приказу Отяка, так как новый бек Балына Сыб-Булат обещал за его освобождение возобновить выплату отмененной Хан-Тюряем джирской дани.

Пока успокоившийся кан был занят Мухшей, Сыб-Булат захватил мятежников и жестоко покарал их. Анбал был утоплен в ящике, в который его заколотили живьем, а Байгюль привязали к перекладине ворот и расстреляли из луков.

Лачын же бежал в Кисан, что вызвало столкновение Балына с Халибом. Отяк поддержал Халиба, ибо Сыб-Булат не прислал обещанной дани, и тот двинулся на Мосху вместе с Инсаном. Тар^ хан, люди которого устали от войны, а мастера были отозваны в Мухшу, бился без всякого желания, и Арбат, выйдя из города, разбил и пленил Халиба. Сын Халиба Урман, друживший с Балыном из страха перед Державой, тут же занял Кисан и склонил Чишму к нападению на Мухшу...

К несчастью, вспыльчивый и легкомысленный кан поссорился с Инсаном. Биш-Ульби назвала тархана виновником пленения отца, и кан в гневе ударил того плетью. Тиньтяусцы, самый последний из которых никогда не уступал дороги даже уланам, возмутились и самовольно ушли к Дэбэру. В этот момент напали куманы. Было это в 1178 году.

Оставив 50 джур защищать город, кан стал отступать. Воспользовавшись неразберихой, Биш-Ульби бежала в Кисан с двумя своими сыновьями от кана - Халибом и Алтынбеком Джелалетдином. Кан, подойдя к реке Дэбэр, которую потом стали называть Зюей, решил передохнуть. На рассвете к лагерю вышел Инсан. Он был озлоблен тем, что болгарские казанчии не пропускали его домой, подозревая в переходе на сторону Чишмы. Один из джур кана, увидев тиньтяусцев, принял их спросонок за куманов и поднял тревогу. Инсан же принял лагерь кана за стоянку казанчиев и немедленно атаковал его. Были убиты 49 из 50 джур кана. Сам Отяк выскочил из шатра и бросился на коне к Дэбэру. Но в реке кан внезапно упал со скакуна и утонул. Только один из джур,посланный ранее каном в Болгар к сидевшему там Габдулле, доскакал до места.
134

Чельбир немедленно поскакал к Дэбэру с 400 ополченцев. У города он застал потасовку Инсана с казанчиями и едва развел дерущихся. Установить истинных виновников гибели кана ему не удалось, ибо тархан сказал, что отступал с каном и перед Дэбэром заплутал в лесу. На месте капского лагеря, которое стали называть Отяковым полем, было обнаружено куманское оружие тиньтяусцев. Инсан поспешил заявить, что это свидетельствует о виновности куманов, и Габдулла не мог не признать его правоту. Только перед смертью тархан рассказал правду моему отцу, дабы облегчить душу и твердо веря в его порядочность.

На счастье Инсана один из отрядов Чишмы появился в это время перед Дэбэром, и Чельбир со всей яростью набросился на него. Три тысячи кыпчаков были изрублены, а головы их сложены в кучу. Особенно усердствовал Инсан, опасавшийся сомнений Габдуллы в его верности.

Чельбир все же не простил тархану гибели отца и велел ему остаться на вечное жительство в Дэбэрском округе. Но Инсан радовался уже тому, что избежал худшего...