Студопедия

КАТЕГОРИИ:

АстрономияБиологияГеографияДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника


ГЛАВА XII. МИНИСТР




 

 

Милорд Гарт мирно сидел, склонившись над книгой, при свете четырех свечей, поставленных на стол Мартином. Он изучал Сократа и по странному совпадению наслаждался простым толкованием Сократом мифа о похищении Оринфии Бореем. Вдруг перед его светлостью, погруженным в чтение, предстал взлохмаченный безумец в совершенно мокрых, сильно хлюпающих сапогах.

Это был Джервас Кросби. Но граф никогда не видел такого Джерваса, никогда не слышал от него таких слов.

– Вставайте, милорд! – громогласно приказал он. – Вставайте и действуйте!

Мощным ударом кулака Джервас скинул том, лежавший перед графом, на пол.

Милорд смотрел на него, не веря своим глазам.

– Ну и ну! – наконец произнес он. – Может быть, Брут взбесился и искусал вас? Вы с ума сошли?

– Да, сошел с ума, – молвил Джервас и обрушил на графа страшную весть. – Ваша дочь похищена, ее украл этот чертов предатель-испанец. – И Джервас горячо и не всегда вразумительно довел свой рассказ до конца.

Граф оцепенел, сжавшись от ужаса и отчаяния. Но Джервас был безжалостен и тотчас взялся за графа:

– Долг человека, имеющего дочь, перед ней, самим собой и перед Богом – если он верит в Бога – заботиться о ней, бдительно охранять ее. Но вы сидите в книжной пыли и ни о чем, кроме книг, преданий мертвых, и не думаете; вам все равно, что происходит с живыми, какое злодейство замышляется у вас под носом против вашего единственного чада. А теперь ее нет. Слышите, нет! Ее увез злодей. Голубка оказалась в когтях ястреба!

Безутешный в своем горе Джервас отбросил обычную робость, с которой обращался к графу, и был неотразим. Добивайся он руки Маргарет таким образом, несчастье, ныне постигшее его, не омрачило бы жизнь Джерваса и его избранницы.

Милорд обхватил голову руками и застонал от горя и собственного бессилия. Он, казалось, постарел на глазах. Это было очень тяжелое зрелище. Но в истерзанной душе Джерваса его горе не нашло отклика.

– Стенайте, стенайте! – насмешливо бросил он. – Сожмитесь в комок от горя и стенайте. Вы не можете исправить то, чему не потрудились помешать, – и, неожиданно крикнув: “Прощайте”, Джервас стремительно направился к двери.

– Джервас!

Душераздирающий крик графа остановил его. С некоторым опозданием юноша сообразил, что, в конце концов, они с графом друзья по несчастью. Граф совладал с собой и теперь стоял перед Джервасом – худой, высокий, несмотря на то, что увлечение чтением сильно ссутулило его плечи. Он оправился от мгновенного шока усилием воли. Только у глупцов и слабонервных опускаются руки от горя. Лорд Гарт был не таков. Он был готов принять удар и, если можно, отразить. Он возьмет шпагу и примет любой вызов. Под давлением суровой необходимости ученый книгочей превратился в человека действия.

– Куда вы направляетесь? – спросил он.

– За ней! – в неистовстве выкрикнул юноша. – В Испанию!

– В Испанию? Погоди, мой мальчик, погоди. Надо действовать обдуманно. Никто еще не добивался победы без заранее составленного плана. Торопливость может только испортить дело.

Он отошел от стола, запахнул полы просторного халата. Опустив голову на грудь, медленно подошел к окну. Он постоял там, глядя на темные кроны вязов, над которыми поднималась луна, а Джервас, потрясенный внезапной переменой, ждал, как и было приказано.

– Так значит, в Испанию? – Его светлость вздохнул. – Вы не Персей, молодой человек, а Маргарет навряд ли похожа на Андромеду. – Граф вдруг обернулся к Джервасу, осененный счастливой мыслью. – Сначала – к королеве! – воскликнул он. – Возможно, ее величество еще помнит меня, и ее воспоминания сыграют какую-то роль. Более того, она женщина – истинная женщина – и посодействует мужчине, желающему выручить женщину из беды. Я поеду с вами, Джервас. Позовите Мартина. Пусть распорядится, чтобы запрягали лошадей и снарядили с нами пару грумов. Попросите Фрэнсиса выдать нам все деньги, что есть в наличии. Тронемся в путь, как только рассветет.

Но Джервас покачал головой.

– Милорд, я не могу ждать, пока рассветет, – нетерпеливо сказал он. – Дорог каждый час. Я отправляюсь в Лондон, как только переоденусь и соберусь в путь. Я тоже подумал о том, чтобы прибегнуть к помощи королевы. Я собирался просить Дрейка или Хоукинса устроить мне аудиенцию. Если вы поедете, поезжайте следом, милорд, – и добавил грубовато. – Вы меня задержите.

Бледный осунувшийся книгочей вспыхнул от возмущения, но, прислушавшись к голосу разума, вздохнул.

– Да, я стар, – сказал он. – Я слишком стар и слаб и лишь помешаю вам. Но мое имя еще кое-что значит. Возможно, королева прислушается ко мне скорей, чем к Дрейку или Хоукинсу. Я напишу вам рекомендательные письма. Я напишу письмо ее величеству. Она даст аудиенцию моему гонцу, а вы воспользуетесь этой возможностью.

Он быстро подошел к столу, расчистил себе место средь беспорядочно набросанных книг и бумаг и начал писать.

Джервас волей-неволей терпеливо ждал, пока его светлость медленно водил пером. Такое послание быстро не напишешь. Оно требовало обдумывания, а у графа, еще не пришедшего в себя от потрясения, мысли путались. Наконец он все же закончил письмо, поставил на нем печать со своим гербом, выгравированным на массивном перстне, который он не снимал. Потом граф поднялся, протянул письмо Джервасу и тут же снова бессильно опустился на стул. Умственное напряжение подорвало последние силы, и граф окончательно убедился, что не способен активно взяться за дело, помочь Джервасу.

– Конечно, конечно, я был бы вам в обузу, – признался он. – Но сидеть и ждать… О, боже! Моя доля еще тяжелей, юноша.

Сэр Джервас был тронут. Он был несправедлив к графу. В конце концов, в жилах Джерваса текла молодая горячая кровь, и у него были другие увлечения, помимо книг. Он положил руку на плечо старому графу.

– Ваше доверие поможет мне, милорд. Будьте уверены, я сделаю все, что в человеческих силах, все, что сделали бы вы сами, если бы могли. Я пришлю вам письмо из Лондона.

Джервас умчался, словно вихрь, и мгновение спустя граф, сидевший за столом, обхватив голову руками, услышал удаляющийся цокот копыт.

Рискуя сломать себе шею, Джервас долетел до Смидика, потом, чуть сбавив скорость, но постоянно понукая загнанную лошадь, поднялся по извилистой тропинке в Арвенак. Сэр Джон бы в отъезде, и Джервас обрадовался, что не надо тратить время на лишние объяснения. Но ему все же пришлось потратить время на разговоры, и это обернулось в конечном счете выгодой для Джерваса: старший Трессилиан ждал его в Арвенаке.

Они с Оливером подружились: товарищи по оружию, оба в один и тот же день были удостоены рыцарского звания за подвиги. У них был уговор: как только Джервас оснастит свой корабль, они вместе выйдут в море. Сэр Оливер и приехал в Арвенак, чтобы подробней обсудить дело, интересовавшее обоих. Вместо этого ему пришлось выслушать гневную тираду Джерваса, пока тот торопливо переодевался во все сухое.

Могучий чернобровый сэр Оливер метал громы и молнии. У него всегда были в ходу крепкие выражения, но теперь он последними словами бранил Испанию и испанцев.

– Будь я проклят, если не припомню этой истории любому испанцу, попадись он мне на пути, – сказал он в сердцах, но, поостыв от гнева, спросил. – Не пойму, зачем тебе понадобилось ехать в Лондон? Неделю на дорогу потеряешь, а тут каждый день на счету. “Роза Мира” домчит тебя туда вдвое быстрее.

– “Роза Мира”? – Джервас так и замер со шнурками в руках, воззрившись на рослого друга. – Боже правый, Оливер, а она может выйти в море?

– Да она уж неделю как готова. Я могу выйти на рассвете.

– А сегодня ночью? – Глаза Джерваса горели, как в лихорадке.

– Хочешь сказать, бросимся за ними в погоню?

– А что мне еще остается?

Сэр Оливер покачал головой, призадумался и покачал снова. Он был силен практической хваткой и умением мгновенно схватить суть вещей.

– Упустили время или упустим, пока соберемся. К тому же команда на берегу, и нужно время, чтобы ее собрать. Спустимся по реке, как только начнется отлив на рассвете, но тогда уж нам не догнать твоего испанца. А чтобы преследовать его до самой Испании, рапирами не обойдешься. – Оливер снова покачал головой и вздохнул. – Да, это было бы на редкость интересное приключение, но тут уж сама Судьба положила нам предел. Так что сначала Лондон, мой друг. И вот увидишь, окажется, что это самый короткий путь. Я ухожу – соберу команду, да и самому надо снарядиться. А ты, как будешь готов, приходи прямо на борт. – Оливер положил сильную руку на плечо другу.

– Не унывай, парень, – сказал он и тут же ушел, не дожидаясь благодарности за готовность, с которой он предложил свою щедрую помощь.

“Роза Мира” снялась с якоря в устье реки Пенрин на рассвете, с отливом. Она распустила паруса, тотчас надутые ветром, и понеслась навстречу приключениям. Это было утром в воскресенье. Благодаря попутному ветру и умелым матросам, “Роза Мира” уже во вторник на рассвете бросила якорь против дворца Гринвич. Сойдя на берег, они, по совету Оливера, отправились на поиски сэра Хоукинса. Его влияние при дворе должно было открыть перед ними ревностно охраняемые двери, и в тот же вечер их, спешно прибывших из Гринвича, сэр Джон проводил в кабинет Фрэнсиса Уолсингема в Уайтхолле.

В сэре Фрэнсисе Джервас узнал высокого худощавого человека в черном с длинной седой бородой клином, что был возле королевы в тот самый день, когда ее величество принимала во дворце моряков. Он сидел за столом, заваленным бумагами, и не потрудился встать, когда сэр Джон Хоукинс пригласил к нему двух джентльменов. Он заранее договорился с министром, что тот их примет. На маленькой седой голове сэра Фрэнсиса была плоская черная шляпа с отворотами, прикрывавшими уши. Такие шляпы были в моде во времена правления покойного короля, а сейчас их носили разве что лондонские купцы. Впрочем, сэр Фрэнсис вообще не следовал моде. Его молодой секретарь, усердно трудившийся за конторкой у окна, был тоже одет во все черное, но по последнему слову моды.

Сэр Джон, представив корнуолльцев, удалился.

– Господа, – обратился к ним сэр Фрэнсис, – сэр Джон поведал мне поистине печальную историю.

Однако печали не чувствовалось ни в его ровном официальном тоне, ни в холодном оценивающем взгляде бледных глаз. Сэр Фрэнсис пригласил их сесть, указав костлявой рукой на стулья, стоявшие перед его столом. Сэр Оливер признательно кивнул и сел, вытянув перед собой длинные ноги. Джервас предпочел выслушать министра стоя. Вид у него был беспокойный и измученный, тон – слегка раздраженный. Он нашел, что внешность у министра не располагающая – уж слишком холоден – и не надеялся на его помощь. Джервас, полагавший, что все должны выражать свои чувства с тем же неистовством, что и он, счел, что в жилах министра течет не кровь, а чернила.

– Надеюсь, сэр, меня удостоят аудиенции, чтоб я мог самолично изложить суть дела ее величеству?

Сэр Фрэнсис погладил бороду. Джервасу показалось, что на губах его промелькнула усталая презрительная улыбка.

– Я, разумеется, доложу все ее величеству.

Но это заявление не удовлетворило Джерваса.

– Вы добьетесь аудиенции для меня, сэр? – это была скорее просьба, чем вопрос.

Взгляд холодных глаз был непроницаем.

– С какой целью, сэр, когда и так все ясно?

– С какой целью? – вспылил Джервас, но костлявая рука остановила вспышку негодования.

– Сэр, если бы королева давала аудиенцию каждому, кто о ней попросит, у нее бы не осталось ни секунды на многочисленные важные дела. На то и существуют министры ее величества. – Он поучал Джерваса, словно школьника, поведению в свете. – Когда я доложу королеве об этом прискорбном деле, ее величество распорядится, какие меры следует принять. А потому без всякого ущерба для дела мы, послушные долгу, избавим ее величество от этой ненужной аудиенции.

Оливер приподнялся на стуле, его звучный голос казался громким и резким после вкрадчивой речи министра.

– Сэр Джервас не придерживается того мнения, что следует избавлять ее величество от аудиенции и что она будет благодарна любому, кто ее от аудиенций избавит.

На сэра Фрэнсиса не произвела впечатления пылкая тирада Трессилиана, как и его яростный взгляд.

– Полагаю, вы меня не поняли, – спокойно произнес он с ноткой высокомерной пренебрежительности. – И я, и все мы должны щадить ее величество, а что касается королевской власти, то она вершится в полной мере. Я – исполнитель ее воли.

– Объясните попроще, что это значит, – потребовал Джервас.

Сэр Фрэнсис выпрямился в своем высоком кресле, коснувшись головой спинки. Положив локти на резные ручки кресла, он скрестил пальцы и с интересом посмотрел на двух неистовых деятельных молодых людей, вообразивших, что можно запугать министра.

– Это значит, – сказал он, намеренно выдержав долгую паузу, – что утром я в самой резкой форме сделаю заявление французскому послу.

– Французскому послу? Какое он имеет отношение к этому делу?

На этот раз сэр Фрэнсис не скрыл улыбки.

– Поскольку дипломатические отношения с Испанией сейчас прерваны, необходимо, чтоб в это дело вмешался французский посол. Я на него целиком полагаюсь.

Терпение Джерваса иссякало все быстрее.

– Гром и молния! – выкрикнул он. – А что будет с леди Маргарет Тревеньон, пока вы делаете заявление французскому послу, а он шлет послания королю Филиппу?

Сэр Фрэнсис развел руками и слегка поднял их, будто моля Бога об отвращении беды.

– Будем практичны. По вашим словам, эта леди уже три дня находится у похитителя. Дело не столь срочное, чтобы огорчаться из-за вынужденной задержки.

– Боже мой! – с болью воскликнул Джервас.

– Королева, будучи женщиной, вероятно, расценит его иначе, – раздраженно заметил Оливер, – не так хладнокровно, сэр Фрэнсис.

– Полагаю, вы ко мне несправедливы. Горячность и спешка нам не помогут.

– Я не уверен, – ответил Оливер и поднялся. – В любом случае, этим делом должны заниматься люди, а не государственные деятели. Вот мы стоим перед вами, те двое, что жертвовали и жизнью, и всем своим имуществом ради королевы, и просим взамен лишь аудиенции у ее величества.

– О, нет, вы не аудиенции добиваетесь. Она вам нужна, чтобы попросить еще кое о чем.

– Это наше право! – прогремел Оливер.

– Мы требуем аудиенции, – добавил Джервас. – Королева нам не откажет.

Сэр Фрэнсис взирал на них с той же невозмутимостью, с какой их встретил. Секретарь, сидевший у окна, прекратил работу и слушал, как посетители донимают его важного патрона. Он ждал, что сэр Фрэнсис осадит их, заявив, что прием закончен. Но, к его удивлению, сэр Фрэнсис тоже встал.

– Стоит мне отказать вам, – начал он спокойно, без малейших признаков раздражения, – в чем и заключается мой долг по отношению к ее величеству, вы будете всячески раздувать дело и в конце концов добьетесь своего. Но предупреждаю вас: это пустая трата времени – вашего и ее величества – и ни к чему хорошему не приведет. Ее величество доверит мне во всем разобраться и предпринять шаги, возможные в данных обстоятельствах. Но если вы все же настаиваете… – Министр сделал паузу и внимательно посмотрел на молодых людей.

– Я настаиваю, – решительно подтвердил Джервас.

Министр кивнул в знак согласия.

– В таком случае я немедленно препровожу вас к королеве. Ее величество ждет меня с докладом перед ужином, и мне пора идти. Если аудиенция окажется, на ваш взгляд, бесполезной, как и следует ожидать, и вы сочтете, что без нее достигли бы большего, надеюсь, вы вспомните, кому следует принести вполне заслуженные извинения.

Высокий, худой, в черной мантии, отороченной коричневым мехом, лорд Уолсингем подошел к двери и распахнул ее настежь.

– Прошу, – холодно бросил он через плечо.

 

 


Поделиться:

Дата добавления: 2015-09-13; просмотров: 60; Мы поможем в написании вашей работы!; Нарушение авторских прав





lektsii.com - Лекции.Ком - 2014-2024 год. (0.006 сек.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав
Главная страница Случайная страница Контакты