Правда и ложь в коммуникационной деятельности

Смыслы (знания, умения, эмоции, стимулы), которые коммуниканты сообщают реципиентам, не всегда бывают правдивыми, искренними, достоверными. Ложь, обман, иллюзия, коварство — это коммуникационные явления, они не существуют вне социальной коммуникации. Звери не предают и не обманывают друг друга; у них нет «инстинкта лжи и коварства», а разум их недостаточно развит, чтобы изобретать то, чего нет на самом деле. Правда, они практикуют в межвидовой борьбе различные «военные хитрости», чтобы сбить с толку врага и сохранить свою жизнь, например мимикрия, запутывание следов и т. п., но в целом зоокоммуникация всегда правдива[26].

Простодушные хомо сапиенс в эпоху каменного и бронзового века не знали воровства и вероломства, они наивно верили каждому слову, а уж тем более клятве, не имели запоров на дверях, не ревновали своих жен и доверительно общались с одухотворенной природой. Однако в военном деле допускались провокации, засады, даже клятво­преступления (вспомним удельную Русь), а мифы, сказки и фольклор служили источниками художественного вымысла и воображаемых миров. Развитие цивилизации и коммуникации, появление городов, торговли, ростовщичества, чиновничества, письменности, изобразительного искусства способствовали развращению мудреющего человечества. Маркиз Л. Вовенарт (1715—1747), современник Вольтера, весьма им ценимый, горестно заметил: «все люди рождаются искренними и умирают лжецами». Граф Оноре Мирабо (1749—1791) объяснил, почему так получается: «Быть искренним в жизни — значит вступить в бой с неравным оружием и бороться с открытой грудью против человека, защищенного панцирем и готового нанести вам удар кинжалом». Оскар Уайльд ту же мысль выразил более лаконично «немного искренности — опасная вещь, много же искренности — безусловно роковая». Возникает безотрадная картина социальных коммуникаций, насыщенных обманом, клеветой, фальшью, заблуждениями, лицемерием. Но не будем поддаваться унынию, а попытаемся разобраться в запутанной проблеме правды и лжи.

Как показано в разделе 2.4, коммуникационная деятельность есть духовное общение социальных субъектов, которое включает два духовных процесса: устную коммуникацию и перцепцию. Кроме того, к общению относится совместная материально-трудовая деятельность партнеров по общению. Отсюда следует, что источниками лжи могут быть:

• речь — недостоверная коммуникационная деятельность;

• имидж партнера — результат ошибочной перцепции;

• нарушение сотрудничества — результат злонамеренной интеракции.

Злонамеренная интеракция или коварство — это участие в материальной деятельности с целью не допустить успешного ее завершения, например шпионаж, провокация, предательство. Злонамеренная интеракция предполагает маску (личину), скрывающую подлинные намерения шпиона или предателя и обеспечивающую ошибочную перцепцию, а также вводящие в заблуждение коммуникационные действия, прежде всего речь, исключающую разоблачение. Разновидностью коварства является вероломство (клятвопреступление) — нарушение принятых на себя обязательств, использование во вред доверия реципиента. Коварство и вероломство — это социальные действия, выходящие за рамки коммуникационной деятельности, хотя и включающие в свой состав некоторые коммуникационные действия. Мы обратимся к правде и лжи как характеристикам именно коммуникационной деятельности.

Следует различать истинукак бесстрастное и адекватное отражение событий и явлений реального мира и правду, связанную с осознанием коммуникантом моральной ответственности за свои высказывания. Надо отметить, что это различение не свойственно западноевропейским народам, но издавна бытует в сознании русских людей. В русском менталитете укоренилось представление о том, что истина, не связанная с добром и справедливостью, это ущербная истина и даже, может быть, вообще не истина. Разумеется, речь идет об истине не в естественных науках или математике, а об истине в социальной жизни, где истина, точнее правда, служит мотивом тех или иных поступков. Не случайно русские этические философы Н. К. Михайловский и Н. А. Бердяев использовали в своих трудах понятия «правда-истина» и «правда-справедливость», отдавая предпочтение последнему[27]. Подытоживая мнения, можно констатировать следующие различия между «правдой» и «истиной»:

1. Истина — это категория логики и теории познания, выражающая соответствие наших знаний о мире самому миру. Правда — категория психологии взаимопонимания, выражающая не только соответствие знаний миру, но и отношение человека к истинному знанию. Истину мы познаем, а правду понимаем (не только умом, но и чувствами). Правда всегда содержит зерно истины, без этого она не может быть правдой. Но этого зерна еще недостаточно. Правда — это такая истина, которая получила субъективную оценку, моральную санкцию общества. Это обстоятельство приводит к тому, что при осмыслении одной и той же истины возможно появление различных вариантов правды.

2. Мотивы высказывания истины и правды различны. Мотив обнародования истины: очищение общественного знания от заблуждений. Мотивы высказывания правды зависят от личных целей коммуниканта, которыми могут быть: а) корыстная цель — получение каких-либо благ — славы, ореола «правдолюбца», уничтожение соперника; б) самоутверждение, выражение своего кредо, «лучше горькая правда, чем сладка ложь»; в) педагогическо-воспитательная цель: искреннее убеждение, что правда будет способствовать нравственному совершенствованию реципиента; г) самосовершенствование посредством высказывания правды, несмотря на возможные неблагоприятные последствия.

3. Для русского человека правдой является только та истина, в которую он верит;как бы ни были убедительны доказательства истинности сообщаемого факта, факт не воспринимается русским как правда, пока он в него не поверит. Главное препятствие для веры в правдивость сообщения заключается в том, что оно не соответствует представлениям о должном, т. е. о том, что может и должно произойти в данной ситуации. Противоречие между разумом и чувствами становится психологическим барьером из-за которого истина воспринимается как ложь.

4. Многие реципиенты предпочитают оценивать правдивость сообщения в первую очередь по критерию спра­ведливости, т. е. с точки зрения собственных идеальных отношений между людьми, а не по критерию объективной истинности.

В метатеории социальной коммуникации можно принять следующую дефиницию: правда — достоверное и субъективно мотивированное сообщение коммуниканта, не противоречащее этическим представлениям реципиента. Это сообщение может представлять собой текст («сказать правду») или действие («поступить по правде»). Понятие истинаприложимо только к тексту.

Антипод правды — неправда (фальшь) проявляется в трех разновидностях. Во-первых, неправда как заблуждение:коммуникант верит в реальность существования чего-то, но ошибается; в результате он говорит неправду, вовсе этого не желая. Во-вторых, полуправда— сообщение, сочетающее верные и неверные сведения вследствие ограниченности знания, неполноты владения ситуаци­ей, доверия ненадежным источникам, например слухам. В-третьих, ложь— умышленное искажение сведений. По словам Августина, «ложь — это сказанное с намерением сказать ложь». Обратим внимание на то, что с формально-логической позиции все три разновидности неправды равноценны в том смысле, что не соответствуют реальному положению дел; иное дело этика: с этической позиции ложь осуждается как аморальный поступок, а заблуждение может быть оправдано.

В коммуникационной деятельности правда используется при управлении и диалоге, имеющих мотивацию сотрудничества; ложь применяется в конфликтных ситуациях нечестного спора или корыстного управления реципиентами. Обман(мошенничество) — коммуникационное управление посредством лжи или полуправды. Например, реципиенту сообщается полуправда с расчетом на то, что он сделает ошибочные, но соответствующие намерениям мошенника выводы. Говорится, что в финальном забеге советский спортсмен занял почетное второе место, а его соперник пришел предпоследним, но не сообщается, что всего было два участника. Следовательно, мошенник-коммуникант может избегать откровенной лжи, но дать реципиенту искаженную картину действительности. Обман — близкий родственник коварству и вероломству, но он относится к сфере текстов, а не действий.

Успешный обман обычно основывается на эффекте обманутого ожидания.Обманщик учитывает ожидания реципиента, подбрасывая ему ложную, но ожидаемую информацию.

Вспомним А. С. Пушкина:

Ах, обмануть меня нетрудно!..

Я сам обманываться рад!

Обманутый в этом случае становится невольным соучастником обмана, жертвой собственных неадекватных представлений о действительности.

Иллюзия — это добровольный самообман, когда реципиент соглашается верить тому, что сообщает коммуникант. Если обман — это коммуникационное управление во вред реципиенту, то иллюзия — это коммуникационное управление во благо реципиента. Иллюзорными, фантастическими картинами оперируют художественная литература, изобразительное искусство, опера, театр, кино, компьютерные мультимедиа. Несмотря на очевидные условности, зрители, читатели, слушатели поддаются обаянию правды искусстваи наслаждаются этой «правдой». Так, И. А. Бунин восхищался тем, что у Льва Толстого за всю жизнь во всех его книгах не было ни одного фальшивого слова. Кстати заметим, что ирония, метафора, шутка, гротеск — это не обман, а иллюзорная «правда искусства».

В результате выполненного нами понятийно-терминологического анализа вырисовываются следующие оппозиции:

Правда — Истина;

Истина — Неправда, в том числе Заблуждение, Полуправда, Ложь, Иллюзия;

Правда — Обман, Вероломство, Коварство.

Обратим внимание, что Правда, в русском ее понимании, может оправдать не только заблуждение или полу­правду, но и прямую ложь («ложь во спасение» например), но не совместима с действиями обмана, вероломства, коварства («поступки не по правде»). Отметим также, что Правда выходит за пределы коммуникационной деятель­ности (правда-справедливость), как и ее антиподы: обман, вероломство, коварство.

Желательно, чтобы во всех видах коммуникационной деятельности, на межличностном, групповом и массовом уровнях соблюдался принцип правдивости.Но понима­ется этот принцип по-разному. Есть три точки зрения.

Истина ради истины(этический пуризм). Требуется полное освобождение коммуникационных сообщений от заблуж­дений, полуправды, лжи, обмана. Так, академик Д. С. Лихачев писал: «Полуправда есть худший вид лжи: в полуправде ложь подделывается под правду, прикрывается щитом час­тичной правды»[28]. Л. Н. Толстой заявлял: «Эпиграф к истории я бы написал: «Ничего не утаю». Мало того, чтобы прямо не лгать, нужно стараться лгать, отрицательно-умалчивая»[29].

Люди, придерживающиеся правила «истина любо: ценой», в обыденной жизни часто травмируют психик других людей. Они не задумываются о возможной реакции реципиента, руководствуясь догматически затвержен­ным убеждением, что «лучше горькая истина, чем сладкая ложь». Мотивом действия пуриста-правдолюба часто служит удовлетворение от якобы выполненного долга («раскрыл людям глаза»). Бестактность — это истина ради истины в устах глупого человека.

Однако, несмотря на призывы этических пуристов, содержащиеся еще в библейских заповедях, в реальной коммуникации идеал абсолютной правдивости достичь невозможно по четырем причинам:

• добросовестные заблуждения коммуниканта, который может не владеть полным и истинным знанием об обсуждаемых фактах, сам того не подозревая;

• субъективизм отбора фактов, включаемых в сообщение. Например, правдолюбу-историку в принципе невозможно рассказать обо всем, что имело место в действительности, и в этом случае осужденное Л. Н. Толстым «умолчание» практически неизбежно;

• неравноправие социальных статусов коммуниканта и реципиента. Так, родителям на вопрос ребенка «откуда берутся дети?» не обязательно говорить чистую правду; военачальник не должен откровенно рассказывать солдатам боевую обстановку; директор фирмы не обязан раскрывать фирменные секреты и т. п.

• психологические ограничения. Психология в принципе отрицает возможность истинного описания какого-либо факта из-за непредумышленных, бессознательных, непроизвольных искажений, вносимых добросовестными свидетелями и наблюдателями.

Правда и ложь во благо(нравственно обоснованная коммуникация). Коммуникант, сообщая известную ему правду, стремится прежде всего принести пользу (благо) реципиенту или другому человеку, о котором идет речь, руководствуясь критериями справедливости и добра, а не прямолинейным правдолюбием. Если жестокая правда может быть использована кому-то во вред или психически травмировать не подозревающего ее человека, предпочтительнее умолчание.

В случае этически оправданной лжи требование правдивости преодолевается более сильным этическим императивом, известным из Нового Завета как «ложь во спасение». Примеры подобной гуманной лжи: введение в заблуждение пациента врачом, руководствующимся медицинской этикой; сокрытие аварии самолета ради избежания паники; молчание пленного перед лицом врага.

Умнейшая Н. Я. Мандельштам писала в своих воспоминаниях: «Без лжи я не выжила бы в наши страшные дни. И я лгала всю жизнь — студентам, на службе, добрым знакомым, которым не вполне доверяла, а таких было большинство. И никто мне при этом не верил — это была обычная ложь нашей эпохи, нечто вроде стереотипной вежливости, этой лжи я не стыжусь...»[30]. У кого хватит совести упрекнуть ее за эту ложь?

Правда и ложь по расчету(корыстный прагматизм) имеет место тогда, когда правду раскрывают для того, чтобы скомпрометировать кого-либо, извлечь пользу лично для себя. Ложь по расчету — это обман в своекорыстных, партий­ных, государственных интересах, но не ради этических со­ображений. Обусловленная внеморальными соображения­ми ложь представляет собой коммуникационное насилие.

Как реализуются на практике различные понимания правдивости? Этический пуризм абсолютно истинной коммуникации, как уже отмечалось, практически не достижим. Даже наука, всегда считавшаяся цитаделью истинного зна­ния, отказывается от его достижения. Сохраняют актуальность слова основоположника афинской философской школы Анаксагора (ок. 500—428 г. до н. э.): «Ничего нельзя вполне узнать, ничему нельзя вполне научиться, ни в чем нельзя вполне удостовериться: чувства ограничены, разум слаб, жизнь коротка». П. Лаплас (1749—1827) 2200 лет спу­стя констатировал: «то, что мы знаем, — ограничено, а то, чего мы незнаем, — бесконечно». Видный философ XX века Карл Поппер провозгласил принципом движения научно­го познания не подтверждение (верификацию) научных истин, а напротив, их фальсификацию, т. е. опровержение. Итак, этический пуризм иллюзорен и его можно отбросить. Остальные интерпретации принципа правдивости используются на разных уровнях социально-коммуникационной деятельности.