Укрощенное сердце

Маргарет Уэй

Корине снился уже ставший привычным сон. Он повторялся снова и снова почти каждую ночь вот уже полгода. Снился отец, высокий, широкоплечий, красивый и полный жизни. Она отчетливо видела его глаза. Удивительно синие, они лукаво искрились на любимом, загорелом лице. Он радостно смеялся, рассказывая ей о своей новой «игрушке», двухмоторном самолете «Сессна»:

— Мы помчимся на нем, любовь моя, как на гоночном автомобиле!

На этом месте сон всегда обрывался, и Корина просыпалась в слезах.

Широкие окна ее спальни выходили в сад, полный цветущих роз. Было время, когда один вид божественных цветов вносил покой в ее душу. Но все изменилось после гибели отца, который сгорел заживо в своей новой «игрушке». Спокойствие покинуло этот дом навсегда. Корина на мгновенье прикрыла глаза, страстно желая очутиться снова в том времени, когда она была так счастлива и беззаботна. Нет, это невозможно. Медленные слезы текли у нее по щекам и скатывались на подушку. Проснувшись окончательно и поняв, что она снова поддалась чувству жалости к себе, Корина откинула одеяло и, подойдя к окну, отдернула белую кружевную занавеску.

Золотые лучи солнца, проходя сквозь прямые складки штор, оживляли легким узором уют этой комнаты. Отвернувшись от окна, Корина обвела ее привычным взглядом. Стены, некогда такие любимые, теперь, казалось, смыкались вокруг нее, давили, не давали дышать. Быстрыми шагами Корина прошла по пушистому белому ковру снова к постели и села на край, ощущая всем существом тяжелую тишину дома. Снова разболелась голова, усиливая ее тоску и одиночество.

Анжела была права! Ей не следует дольше оставаться в этом пустом доме. Как ни дорог был он ей, но с ним, единственным теперь звеном, связывающим с памятью об отце, надо будет расстаться. Дом был очень велик, требовал слишком много ухода и весь был полон призраками и одиночеством. Тщетно пыталась она сдержать слезы. В горле стоял комок. Ну и пусть. Отца больше нет. С его уходом погасла часть души, ее жизнь. Ушли его любовь, забота, уверенность в том, что он всегда подскажет, что ей делать и как жить. Остались только воспоминания. Бурные рыдания сотрясли ее тело. Корина поникла головой, обхватила руками колени, стараясь подавить слезы, хотя кто мог услышать ее плач в этом опустевшем доме? «Моя мудрая пташка!» — она резко подняла голову, ее трясло. Голос отца звучал в ушах. Он любил называть ее так. Это прозвище было предметом ее особой гордости: ведь блестящий, уверенный в себе Десмонд Брайант всегда считался с суждениями своей дочери, ценил их. Корину душила печаль. Сердце будто резало ножом. Умом она понимала, что надо заставить себя привыкнуть к потере, накопить сил для дальнейшей жизни, но сердце не подчинялось, в нем тупой иглой сидела невыносимая боль. Какое-то время она сидела неподвижно, крепко сцепив пальцы. Снова слезы обожгли заплаканные глаза, и она строго приказала себе: «Хватит! Ты наплакалась до конца жизни, пора понять, что прошлого не вернуть. Твоя идеальная жизнь поломалась, постарайся принять этот факт спокойно. Боли не избежать, но ее надо терпеть, отец не выносил истерик».

Вытерев слезы, она встала и подошла к столику в георгианском стиле, инкрустированному золотом. Корина очень любила его: отец купил ей этот столик в подарок к восемнадцатилетию. На нем стояла фотография, она взяла ее в руки и полными слез глазами в который раз стала вглядываться в до боли дорогое лицо, смеющиеся глаза великодушного, жизнерадостного человека.

Внезапно ее охватило непреодолимое желание поговорить с ним. «Не бойся, папа, — тихо произнесла она и тряхнула головой, отгоняя мучительные воспоминания, — твоя раненая пташка выживет… как-нибудь».

Когда она подняла голову, глаза ее были сухи, лицо спокойно. Корина взяла себя в руки и приготовилась встретить грядущий день с новыми силами.

Ли Баллантайн скучным взглядом обвела зал ресторана в изысканном отеле «Шаратон». Одно можно было сказать с уверенностью, ее приятельница Роз Эндерсон ни чуточки не менялась. Она оставалась все такой же бойкой, остроумной и несколько… утомительной. Ли была рада, что Роз, извинившись, скоро убежала на деловую встречу. После общения с ней хотелось покоя.

Она мельком глянула в сторону и заметила, как официант провожает к уединенному столику тоненькую темноволосую девушку. Ли помахала рукой и громко позвала:

— Рина! Рина Брайант!

Девушка остановилась и обернулась. В первую секунду Ли решила, что обозналась. У Корины Брайант большие черные бархатные глаза всегда сверкали весельем, а прелестные пухлые губы улыбались. У стоявшей перед ней девушки было совсем другое лицо. Все те же черные глаза, но под ними залегли темные тени, взгляд потух, а рот сурово сжат. Но узнав школьную подругу, печальные глаза засияли по-прежнему, и Ли вздохнула с облегчением.

Корина всегда была невероятно популярна. Красивая и умная, она притягивала к себе людей как магнит. К тому же ее отцом был блестящий Десмонд Брайант, Их привыкли видеть повсюду вместе. Корина никогда не скрывала, что обожает своего отца.

Ли обняла подружку.

— Рина, дорогая, как замечательно увидеть тебя снова! Пожалуйста, посиди со мной. Как замечательно, что мы встретились! — Она быстро подхватила Корину под руку и повела к своему столику. Официант почтительно сопровождал их. Ему хорошо известна была мисс Корина Брайант, дочь покойного судьи Верховного суда, да и другая молодая леди была не менее знаменита — мисс Ли Баллантайн происходила из семьи первопоселенцев юго-западного Квинсленда.

Ли подождала, пока Корина закажет легкий завтрак, и попросила принести себе еще кофе. Она с сожалением разглядывала побледневшее лицо подруги. По-видимому, у той были какие-то тяжелые переживания: ее лицо напоминало безжизненную маску, большие глаза с пушистыми ресницами погасли. Скрасить впечатление не могли даже ярко накрашенные губы.

Ли тепло улыбнулась.

— Ты очаровательна, как всегда, Рина. Правда, слегка похудела. Ты это сделала специально? Как жилось тебе эти четыре года? Здоров ли твой потрясающий отец?

Корина наклонила голову и сплела пальцы рук.

— Отец разбился на самолете, Ли. Он упал в горах шесть месяцев одну неделю и три дня назад. После его смерти я долго болела. Все это произошло так быстро, так ужасно. Говорят, что это был несчастный случай. Ли, я так тоскую по нему! — Она говорила спокойно и негромко, только на виске пульсировала голубая жилка.

Ли детским движением прижала руку к губам.

— О, Рина. Мне так жаль. Я не знала. Пожалуйста, прости меня. Мы в нашем поместье Бал Бала оторваны от всего мира, — голос ее нерешительно дрогнул. — Но я тебя прекрасно понимаю. Я тоже потеряла отца, которого очень любила. Правда, у меня есть Кайал. Ты знаешь моего энергичного сводного брата?

Корина отрицательно покачала головой. Лицо ее было бледно, и она изо всех сил старалась не показать вида, что разговор ей неприятен. Ли печально вздохнула.

— Просто не знаю, как мы могли пропустить известие о гибели твоего отца. Он всегда был на виду у прессы… — Ли замолчала. Наконец она поняла, что этот разговор Корине не нужен.

Корина нарушила неловкую паузу.

— Наверное, Бал Бала — это особый мир, Ли? Я вспоминаю твои захватывающие полуночные рассказы. — Улыбка тронула ее губы.

Чуткое лицо Ли прояснилось.

— Послушай, Рина. У меня родилась грандиозная идея. Мама решила заняться историей нашего Юго-Запада, написать о всех первопоселенцах: Кайалах, Баллантайнах, Кингах и Уэстерманах, об их жизни рядом с аборигенами. Ну, ты представляешь себе такие книги. Собственно, я здесь именно в связи с этим: мне надо найти для нее секретаря. — Она оборвала себя и окинула внимательным взглядом элегантно одетую подругу. — Глядя на тебя, конечно, не скажешь, что ты нуждаешься в работе.

Корина улыбнулась.

— Ли, ты ничуть не изменилась — судишь о людях по их внешнему виду. Возможно, мне сейчас необходима именно работа. Знаешь, я часто подменяла секретаршу отца, когда у нее болела мать. Но у тебя, наверное, много претенденток на это место?

Ли вздохнула и отрицательно покачала головой.

— Как это ни странно — нет. Нынешняя секретарь мисс Дженет Стэттон Логан скоро загонит маму на стенку своей неуемной работоспособностью. Она когда-то служила у губернатора, любит вспоминать эти славные деньки. А бедной мамочке иногда нужно расслабиться и отдохнуть. Мисс Логан же не допускает увиливания от работы. Я думаю, Рина, что это место создано для тебя. Наша встреча — это просто подарок небес. Это было предопределено судьбой! Ну, что скажешь?

Корина только улыбалась, слушая восторженную речь подруги. Она всегда любила привлекательную и общительную болтушку Ли Баллантайн. Та была такой искренней и доброй. Так что жизнь, в принципе, в Бал Бала должна быть терпимой. Она так устала от печальных мыслей, бесполезных переживаний, чувства потери и бесконечного одиночества. Ведь ей всего двадцать два, но временами кажется, что беспечная молодость уже прошла.

Ли, откинувшись на стуле, ждала ответа Корины. Ее, как всегда, завораживало красивое лицо подруги. Блестящие темные волосы Корины были расчесаны на прямой пробор и доходили до плеч. Закусив нижнюю губку, девушка глубоко задумалась. Видимо, приняв окончательное решение, Корина тряхнула своими роскошными волосами и сказала:

— Дорогая, если ты считаешь, что эта задача мне по плечу, я буду рада попробовать. Я помню твою маму. В школе на концертах она всегда вручала призы и казалась такой милой. Я уверена, что нам будет приятно работать вместе. По крайней мере можешь не сомневаться, что я приложу все силы.

Ясное, покрытое золотистым загаром лицо Ли озарилось счастливой улыбкой. Ей очень хотелось помочь бедняжке Корине вновь обрести себя. В голове Ли тут же зародилось множество заманчивых планов на будущее. Она добьется, правда, пока не знает как, но обязательно добьется, чтобы в милых глазах подруги снова появился прежний радостный блеск. И Бал Бала как раз подходящее для этого превращения место!

Корине казалось, что с того момента, как она пообещала приехать к Баллантайнам в Бал Бала, началась бесконечная суета. Ее как будто подхватило западным ветром, закружило и понесло, как осенний листок. Надо было переделать кучу дел. Во-первых, продать дом и обстановку, за исключением немногих дорогих сердцу вещей, расстаться с которыми было бы просто немыслимо. Надо купить новую одежду, подходящую к жизни в Квинсленде на Дальнем Рубеже. Она сама не ожидала, сколько всего надо переделать и решить, прежде чем пуститься в это тысячемильное путешествие.

Дни проходили в лихорадочной спешке и были настолько переполнены делами и суетой, что Корина не сразу с удивлением заметила, что вечером падает в постель и засыпает без снов, и не будят ее больше кошмары.

Сумасшедшая беготня не прекращалась до самого отъезда, накануне которого она отправилась поужинать и проститься со своей теткой.

Анжела Брайант прожила всю жизнь в тени своего красивого и знаменитого брата, он был для нее опора и защита. В отличие от него, она была маленького роста и не очень красива, но умела непринужденно общаться с людьми и имела острый природный ум.

Тетка заботливо разглядывала племянницу своими голубыми глазами. Она отметила осунувшееся лицо, резкие провалы под скулами, бледность. И глаза у Корины были слишком большими и отчаявшимися, потухшими и печальными.

— Я считаю твое решение о смене обстановки просто прекрасным, Рина, — сказала Анжела.

Корина отреагировала вяло.

— Да, пожалуй.

Она смотрела на тетку без всякого выражения, ее раздражал взгляд сочувствующих глаз. Анжела пригладила рукой свои пышные темные волосы и потянулась за чашкой кофе.

— Тебе ведь надо что-то делать, Рина, чем-то заниматься. Ты сама это прекрасно понимаешь. Посмотри на себя — ты стала просто как тень. Вы с отцом были очень близки, казалось, что существуете только друг для друга. Я думаю, — что он до последнего часа винил себя в смерти твоей матери. Но только один Бог мог остановить Мойру, когда она решилась выйти в море на лодке, раз ей этого захотелось. Она была очень упрямой, но такой славной, что мы ей все всегда прощали.

Чашечка жалобно звякнула, когда тетка решительно поставила ее на блюдце. В тихой комнате этот звук показался чересчур громким. Анжела внимательно посмотрела на племянницу.

— О чем ты задумалась, Рина?

Корина подняла глаза, радуясь, что можно оборвать нить мыслей, уводящих в прошлое.

— Я думала о миссис Пэджет. Ты ведь знаешь, эта женщина приходит убираться у меня два раза в неделю. Сегодня утром она, видя мое печальное состояние, заявила, что у меня есть все, о чем только может мечтать девушка: внешность, деньги, положение в обществе. И что нет смысла убивать себя мыслями о прошлом. Все, — повторила Корина нежным безжизненным голосом, — за исключением того, что действительно имеет значение в этой жизни…

— Ладно, ладно, хватит, — твердо прервала ее Анжела. — Позволь сказать тебе, дорогая моя, что твой отец был поначалу раздавлен, сломан, когда потерял твою мать. И тогда он полностью посвятил себя двум целям: воспитанию любимого ребенка и продвижению по службе. Он занимался этими делами, я бы сказала, самозабвенно. Пойми, дорогая, я тоже тяжело переживаю его смерть. Десмонд у всех пробуждал чувство глубокой любви и преданности. Но мы, Брайанты, не должны поддаваться бедам. Они всегда подстерегают нас в этой жизни, маленькие или большие, но помни — нельзя давать им победить себя.

Корина наклонила голову, глаза ее наполнились слезами. Анжела отвела глаза в сторону, они тоже затуманились. Смерть Десмонда лишила ее жизнь смысла, ей нечем было заполнить пустоту в своей душе. Эти женщины, осознав происшедшую трагедию, испытывали мертвящую тоску и одиночество. Их жизни потеряли цель и казались им бессмысленными.

Наконец Анжела решительно положила руку на плечо племянницы, возвращая ее к проблемам настоящего.

— Корина, ты так молода, тебе не надо бесцельно ждать, пока в твоей жизни что-нибудь произойдет. От одиночества, дорогая, есть только одно лекарство — надо занять себя делом. Мне кажется, что ты сейчас стоишь на грани эмоционального срыва. Бал Бала — это ответ на все твои вопросы. Там, вдалеке, тебе будет некогда предаваться унынию. — Корина слушала тетку молча, опустив глаза. Анжела говорила резким и нетерпеливым тоном. — Знаешь, Рина, я думаю, что Десмонд чересчур нянчился с тобой. Твоя мать не одобрила бы такого воспитания.

Корина вскинула подбородок, но когда она заговорила, голос звучал, по-прежнему, тускло и невыразительно.

— Наверное, ты права. Скорее всего я действительно выгляжу как символ вечной грусти. Я согласна, последние месяцы моего одиночества не должны перечеркнуть целую жизнь, полную любви и заботы.

Неожиданно Корина широко улыбнулась.

— Все! Решено! Ехать, так ехать! Надеюсь, я не попаду там в какую-нибудь переделку.

Ее тетка ободряюще кивнула в ответ. Все что угодно, лишь бы снова увидеть Корину прежней. С особым теплом в голосе она мягко заметила:

— Знаешь, родная, я чувствую, что ты не пожалеешь об этом решении. Интуиция мне подсказывает.

Это замечание было настолько типично для Анжелы, что обе женщины понимающе переглянулись. Интуиция Анжелы Брайант всегда оказывалась замечательно точной, несмотря на полное отсутствие логики. Корина нежно пожала руку тетки.

— По крайней мере встряску это мне обеспечит.

В последующие месяцы ей не раз пришлось припомнить свои слова.

Ах, этот изумительный свет Дальнего Рубежа! Никогда в жизни не стояла Корина под таким безжалостным солнцем. Оно ослепляло и раскаляло все вокруг, горизонт расплывался в дрожащем от зноя воздухе.

Корина надела темные очки и огляделась. Самолет из Бал Бала должен был вот-вот появиться, это ей сообщили в маленькой конторе аэродрома.

На просторах Дальнего Рубежа владельцам больших скотоводческих и овцеводческих хозяйств нельзя было обходиться без собственных легких самолетов. Часто самолет был единственным средством для быстрой доставки людей и грузов на этих необъятных пространствах.

Корина тронула волосы, уложенные на затылке в пучок. Заглянув в зеркальце, она убедилась, что косметика и брючный костюм безупречны. Это придало ей уверенности в себе. Дорогая косметика и стильная одежда, подумала она, слегка скривив губы, это оружие женщины. Но против кого здесь вооружаться? Когда-то такая поездка была бы замечательным приключением, волнующим переживанием, но смерть отца выбила у нее почву из-под ног.

Высоко в небе над ее головой раздался знакомый звук приближающегося самолета. Девушка инстинктивно посмотрела вверх, увидела отблеск солнца на фюзеляже, серебряный размах крыльев с красной, светло-коричневой и золотой полосами. На мгновенье ей показалось, что это тот самый самолет… Ее обдало жаркой волной, в висках застучало. Анжела была права, она на грани нервного срыва. Истеричка. Расправив хрупкие плечи, Корина постаралась взять себя в руки.

Шестиместному «Пайпер Чероки» потребовалось всего несколько минут, чтобы приземлиться. Самолет плавно спустился и, несмотря на встречный ветер, с великолепной точностью коснулся земли. Снова Корину затопили воспоминания, вызывающие боль. Она усилием воли взяла себя в руки и попыталась вернуть самообладание. Девушка пошла навстречу пилоту, который легко спрыгнул на землю и тоже направлялся в ее сторону. Пожалуй, надо снять очки, подумала она и тонкими, слегка дрожащими пальцами сняла их, открыв ранимое с синими тенями под глазами лицо. Солнце сразу ослепило ее, и, подняв глаза, она увидела только высокий стройный силуэт идущего к ней человека.

Мир дрогнул. Это было невероятно, сверхъестественно: к ней подходил призрак человека, горячо любимого, знакомого… На секунду Корина почти потеряла сознание, понимая, что это только игра ее воображения. Боль застучала в висках. Трепещущая, она замерла в испуге. Это все нервы, нервы, она измучена долгими переживаниями, говорила себе Корина.

Крепкие руки подхватили ее и заставили выпрямиться.

— Бога ради, возьмите себя в руки. Вы сейчас в обморок упадете. — Незнакомый голос звучал жестко и требовательно. — В чем дело? Вам плохо? Откройте, пожалуйста, глаза! Да посмотрите же на меня!

Корина послушалась и увидела удивленные глаза цвета нефрита, цвета моря. Боже, как она могла подумать, что этот человек похож на ее отца? Выражение его глаз было раздраженным, и держал он ее слишком крепко. В нем не было ни капли сочувствия, только вежливость. Она невзлюбила его с первого взгляда, хотя ей было бы трудно объяснить свою неприязнь.

Он почти донес девушку до тени, отбрасываемой крылом самолета. Оглядел ее всю таким взглядом, что Корина почувствовала себя бабочкой на булавке.

— Вам лучше? — Он заметил, что краски возвращаются на ее лицо. Корина действительно пришла в себя, и ей стало неловко перед незнакомым человеком. Она попыталась непринужденно рассмеяться, но из этого ничего не вышло. Глаза ее снова начали таинственно мерцать, и она огляделась вокруг. Справа от них невысокие акации, с листьями нежного кружевного рисунка, заколыхались под внезапным порывом ветра и снова застыли на фоне голого бесконечного простора. Высоко в небе в бескрайней синеве сокол чертил круги в поисках добычи.

Голова у нее снова закружилась, и она почувствовала новый приступ дурноты. Незнакомец опять подхватил ее.

— Вам опять нехорошо? — участливо спросил он и посадил Корину на землю. Сильная рука придерживала ее за затылок, пока девушка жадно хватала открытым ртом горячий воздух. Она делала глубокие долгие вдохи, пока головокружение не прошло. Наконец ей стало легче.

— Нет никакой необходимости беспокоиться. Со мной все в порядке. Это просто невыносимые солнце и жара. Я к ним не привыкла.

Он коротко и грубовато рассмеялся.

— Придумайте что-нибудь другое, дорогая. У вас был такой вид, будто вы увидели привидение. — От прикосновения к ее волосам в ней что-то пробудилось, но Корина откинула голову назад и постаралась придать себе неприступный вид. Бессмысленно было пытаться отвечать резкостью этому высокому беззаботному незнакомцу.

Взгляды их мимолетно встретились, и она с неприязнью отметила пляшущих в его глазах озорных чертиков.

— Со мной все в порядке, — упорно повторила она и попыталась подняться на ноги.

— Молчите и не двигайтесь! — Он не сводил с нее взгляда. Этот жесткий тон сначала заставил ее послушаться. Но через мгновение Корина решительно поднялась на ноги.

— Разве нам не надо лететь? — Ее голос прозвучал вызывающе. Нервное напряжение придало ей такую же надменность, с которой незнакомец разговаривал с ней. — Вы ведь прилетели за мной?

Пожав плечами, он утвердительно кивнул.

— Вы не очень-то похожи на робкую секретаршу. Не пойму, почему у вас такой потерянный и испуганный взгляд?

— Это вас не касается, — сверкнула в ответ глазами Корина.

По глазам цвета зеленого нефрита было видно, что его забавляет эта пикировка.

— Вы ошибаетесь. На Бал Бала меня касается все. Разрешите представиться, мисс Брент, Кайал Баллантайн к вашим услугам.

В первое мгновение Корина удивленно уставилась на него и с минуту не могла прийти в себя. Так вон каков братец Ли Баллантайн! Жесткий, с худощавым загорелым лицом, обаятельный. Она почувствовала себя неуютно под его холодным взглядом и напряглась.

— Вы могли бы сразу представиться, — холодно произнесла она слегка охрипшим голосом, не пытаясь поправить неправильно произнесенную фамилию.

Его лицо помрачнело, и он сказал как отрезал.

— Давайте договоримся сразу, мисс Брент, держите себя в руках. Я такого тона не потерплю ни от кого, тем более от какого-то разъяренного котенка, так что попытайтесь сдержать ваш темперамент.

Корине его слова не понравились.

— Мне кажется, мистер Баллантайн, что вы явно не джентльмен!

Он рассмеялся, не скрывая, как его забавляет этот разговор.

— Открою вам страшную тайну, мисс Брент. Я не джентльмен. Не сомневайтесь в этом и запомните на будущее. Я оставляю за собой право вести себя так, как захочу. Хотя, думаю, и вам будет достаточно сложно вести себя как даме из высшего общества. — Он с интересом наблюдал, как вспыхнули ее глаза. — Для женщины, ищущей работу, у вас слишком горячий нрав, но один день я готов не обращать на это внимания.

Чувство беспомощности охватило Корину. Она не отрываясь смотрела на Кайала, и у нее было такое ощущение, что он подавляет ее как гора мышь. В нем чувствовалась большая физическая сила и мужское упрямство, даже некоторая жестокость. Перед ним она чувствовала себя безоружной.

— Вы ведь не простая секретарша? Так ведь? — Он глядел на нее, прищурясь. — Мне кажется, что вы больше похожи на одну из светских подружек Ли, наверное, чья-то балованная любимица, решившая прокатиться в неизведанные края, разве не так?

Глаза цвета нефрита изучали ее скорее с оскорбительной дерзостью, чем с восхищением. Он как будто не замечал ее овальное лицо с кожей цвета магнолии, блестящие волосы, красиво .сшитую одежду.

— Вы очень проницательны. — Корина произнесла это достаточно иронично. Чувствуя неловкость, она и не могла заставить себя поднять глаза выше глубоко расстегнутого ворота его рубашки.

Он нахмурился.

— Пожалуйста, закончим наш спор и не будем тратить зря время. Ваши чары на меня не действуют. Мне знакомы уловки городских красавиц. Прошу вас, садитесь в самолет.

Ее нежный чувственный рот насмешливо дрогнул.

— Вашему безразличию можно только позавидовать, мистер Баллантайн.

Он свел темные брови, подхватил ее за тонкую талию и подсадил в люк так легко, как будто она была ребенком. Усаживаясь поудобнее, Корина вдруг почувствовала доверие к этому человеку и успокоилась, глядя на его напряженное лицо. Она как будто получила новый толчок энергии, желание действовать. Корина призналась себе, что получает удовольствие, выводя Кайала из себя, но это было совершенно не в ее характере…

Запустив мотор, Кайал повернулся и посмотрел ей прямо в глаза. Она уже привыкла к этой его манере.

— Вы не боитесь высоты? — язвительно поинтересовался он. — Надеюсь, вы не робкого десятка? Там, куда вы направляетесь, робость сослужила бы вам плохую службу.

Корина почувствовала его неприязнь и на мгновенье ей захотелось убежать, спрятаться, заплакать. Наконец, ударить этого неприятного человека. Самолет резко набирал высоту.

— Я пережила не очень приятные минуты при встрече с вами. Сейчас все прошло и давайте не будем об этом.

После этих слов наступила напряженная пауза. Корина раздраженно покусывала нижнюю губку. Она была зла на себя, на свое неумение сдержать раздражение при постороннем. Корина почувствовала, что краснеет. Интересно, до чего так можно договориться? Почему так притягивает и одновременно отталкивает этот мужчина? Похоже, что эти противоречивые ощущения становятся реальностью ее новой жизни.

— А я думал, что злючки не умеют краснеть, — чуть растягивая слова, насмешливо произнес Кайал, нарушив долгую паузу. Корина залилась румянцем еще гуще и от этого необыкновенно похорошела. — Давайте мириться. Бал Бала место отдаленное. Там вам бежать будет некуда.

— А почему, собственно, вы решили, что я захочу убежать, мистер Баллантайн?

Он загадочно улыбнулся.

— У вас будет время разобраться во всем. — И Корина решила, что он похож на довольного кота, загнавшего несчастную мышку в угол и перед тем, как слопать ее, наблюдавшего за попытками бегства. Усталость и переживания вконец обессилили девушку.

— Не хочу больше продолжать этот бесполезный разговор, мистер Баллантайн, — утомленно проговорила она безразличным голосом.

Он бросил быстрый взгляд на ее лицо и явно не внял ее просьбе замолчать.

— А вы сами-то знаете, чего хотите на самом деле? — Он смотрел прямо перед собой, и вопрос прозвучал почти равнодушно. Корина снова разозлилась — что ему нужно от нее, почему он не оставит ее в покое? Она демонстративно отвернулась.

— Знаете, вы становитесь очень милой, когда злитесь, а ваши черные глаза блестят, как агаты. — Замечание было произнесено деланно-равнодушным тоном. — Вы как заколдованная принцесса, если вспомнить старые волшебные сказки…

Корина прервала его.

— Представить себе не могу, что было время, когда вы их читали.

— Случалось и со мной такое. Снежная Принцесса, или лучше Принцесса-Лебедь, а еще правильней, наверное, Беспощадная Красавица. — В глазах его светилась насмешка.

— А мне все равно! Считайте, как хотите. — Корина сама удивилась, что разговаривает с ним таким тоном.

Его зубы сверкнули в улыбке, и он вдруг показался ей обаятельным малым.

— Да, у меня есть собственное мнение. И я стараюсь не менять его, по возможности, конечно. Жизнь — такая штука, сплошные зигзаги и драматические повороты. Случай управляет нашим будущим. А вы как думаете? — Увидев, что она не желает продолжать разговор, Кайал предложил: — Откиньтесь на кресло и по возможности расслабьтесь. Все будет отлично. Постарайтесь успокоиться.

Это предложение ясно показало, что он считает ее неуравновешенной и нервной особой. Корина подчинилась и безвольно откинулась в кресле. Рядом с Кайалом Баллантайном невозможно было испытывать страх. Он был сильным, властным, по — мужски жестким и небрежным! Это подавляло и притягивало ее.

Под ними, насколько можно было окинуть взглядом, простиралась древняя земля, старая Австралия, гигантская пустынная головоломка, сложенная как бы из желтых, коричневых и рыжих пятен. Горизонт растаял в бесконечности. Где-то на юго-западе лежала Бал Бала, имперское владение властного Кайала Баллантайна. Корина скорее почувствовала, чем поняла, что она или полюбит или возненавидит эту землю. К этому человеку и его земле нельзя было оставаться равнодушным!

Две курчавые темные головки маленьких мальчиков-аборигенов вынырнули из-за громадных бревенчатых ворот, ведущих в усадьбу Бал Бала. Мальчики сверкнули белозубыми улыбками в ответ на небрежный взмах руки Кайала Баллантайна, когда пикап проезжал через ворота, и проводили их веселым «Доброе утро, босс! Доброе утро, мисси!»

Корина с улыбкой обернулась посмотреть, как ребятишки закрывают за ними ворота.

— Это въезд в усадьбу? — спросила она, впервые с момента встречи нормальным тоном.

Кайал приветливо отозвался.

— Да, мисс Брент. Добро пожаловать в Бал Бала.

Она наклонила в ответ темноволосую головку и опять не решилась поправить неправильно произнесенную фамилию. Из недолгого опыта знакомства с этим энергичным ярким человеком она вынесла убеждение, что он не любит ошибаться. Машина ехала по аллее из гигантских эвкалиптов, смыкающихся вверху ветвями в зеленый свод, почти совсем закрывающий свет солнца.

Под этой тенистой зеленой сенью воздух был прохладным и ароматным, а струящийся свет создавал ощущение движения под водой. Казалось, они едут бесконечно долго, хотя от ворот до усадьбы было всего три мили. Кайал вел большую машину так же умело и легко, как самолет.

Она смотрела на его сильные руки, лежащие на руле, и чувствовала, что, несмотря на все свои старания, желает, чтобы они коснулись ее. Эти мысли пугали Корину.

Кайал на большой скорости прошел крутой поворот и, замедлив ход, остановился у обочины, заросшей травой. И тут Корина впервые увидела Бал Бала. Ничего подобного она не ожидала. Это не было похоже на прелестные колониальные поместья, фотографии которых часто украшают иллюстрированные журналы. Бал Бала поразила ее так же, как сам Кайал Баллантайн. Громадное, горизонтальное, сверкающее современное здание, удивительно гармонирующее с широким зеленым поясом зелени, цветущими деревьями и кустарниками. Поместье было просто восхитительно. Солнечный свет омывал стены, сложенные из красного кедра, отражался от оконных стекол и проливался золотистым потоком на крышу, нависшую над верандой.

Корина окинула взглядом живописный парк вокруг дома, цветущие деревья и кусты, которые постоянно орошались фонтанчиками артезианской воды. Необыкновенно яркие разноцветные декоративные цветущие травы трепетали под ветром колышащимся ковром, придавая окружающему пейзажу особую прелесть.

Ее внимание привлекла громадная цветочная стоика в дальнем углу веранды. Это было какое-то необыкновенное разноцветное собрание, удивительная выставка изящных висячих корзинок и горшков с фуксиями, бегониями, пурпурными бугенвилиями и каскадом роз. Корина с удовольствием вдыхала их аромат. Кайал внимательно наблюдал за ее лицом.

— Так, значит, вам понравился мой дом, мисс Брент? — спросил Кайал, выключив зажигание. Она вздрогнула, приходя в себя, и утвердительно кивнула.

— Очень, мистер Баллантайн. Он просто чудо. И удивительно сливается с пейзажем… Как будто он его неотъемлемая часть. — Сидя в машине, она залюбовалась серебристым деревом — восьмидесятифутовым гигантом с белой корой и темно-зелеными листьями. Вокруг него цвели розы, акации и нежные голубые незабудки с песчаных холмов.

— Оазис в стране Мечты, — промолвила Корина, плененная всей этой красотой. — Знаете, я бесконечно вам завидую, мистер Баллантайн. Бал Бала — это удивительный покой и почти церковная умиротворенность.

Улыбка тронула его губы.

— Совершенно с вами согласен. Кстати, вам лучше звать меня Кайал, потому что мне надоело называть вас официально «мисс Брент», Корина.

Она почувствовала радость от ласковой интонации, с какой он произнес ее имя, от его ясного взгляда.

— Если вам так больше нравится… — произнесла она, решив для себя, что, наверное, долго будет называть его «человек из Бал Бала».

— А не будет ли это трудно для вас? — с подчеркнутой вежливостью поинтересовался Кайал, подсмеиваясь над ней. Наступила довольно долгая пауза, во время которой Корина с раздражением прикусила алую губку, стараясь сдержаться и не рассердить его ответом.

— Говоря честно… да, — наконец сказала она. Кайал весело рассмеялся.

— Ну, теперь вы задели меня за живое. Неужели я кажусь вам таким холодным и бесчувственным? Может быть, вы измените свое мнение? — повернулся он к ней, и слова его прозвучали как-то двусмысленно. Под его насмешливым взглядом она опять вспыхнула, мысли смешались и закружились беспорядочным вихрем.

— Прошу прощения, мистер Баллантайн, если создалось такое впечатление, будто я могу так подумать о вас. Просто, наверное, у нас с вами мало общего.

Он ответил резко, пальцы забарабанили по рулевому колесу.

— Да будет вам, Корина. Бросьте свои детские фантазии. Я чувствую, что у вас куча личных проблем? — Он смотрел на нее вопросительно и ждал ответа.

Корина молчала. Черные глаза глядели на него с вызовом.

— Почему вы так смотрите на меня, мистер Баллантайн?

Легкая улыбка тронула его жесткие губы.

— Да будет вам, наверняка вы к этому привыкли. У вас такое красивое лицо, от которого мужчины с ума сходят.

Она опустила голову, сжала руки.

— Это звучит не очень-то приятно, мистер Баллантайн.

— Разве? — ухмыльнулся он. — Что ж, наверное, я неправильно выразился. Вы еще долго будете царапаться, колючка вы этакая?

Она хотела резко возразить, но он уже отвернулся и Корина решила промолчать. Кайал снова включил зажигание и подвел машину к парадному входу.

В тот же момент кедровые резные двери отворились и на пороге появились две женщины, одна молодая, другая — средних лет. Они были одеты в платья голубого цвета, обе приветливо улыбались. Кайал помог Корине выйти из машины и подвел к ним.

— Вот и мы, Конни! Ваша маленькая секретарша доставлена в целости и сохранности. Миссис Баллантайн, — мисс Брент, — представил он Корину, и его пальцы крепко обхватили ее запястье. — Это на случай, если вы решите убежать. — В голосе Кайала звучала насмешка.

Конни Баллантайн рассмеялась. Это была женщина маленького роста с мягкими белокурыми волосами, золотившимися в ярком свете дня. Волосы были убраны волнами назад, открывая гладкий широкий лоб. В синих глазах светились доброта и обаяние. Корина почувствовала теплоту и расположенность к этой женщине.

— Добро пожаловать в Бал Бала, Корина, — ласково улыбнулась Конни Баллантайн. — Здесь мы не придерживаемся особых церемоний. Очень рады видеть вас у себя, дорогая. Надеюсь, Кайал пошутил насчет вашего бегства, не так ли? — обратилась она к Кайалу.

— Конечно, — ответила с улыбкой Корина и пожала протянутую руку, глянув из-под ресниц на шутника. — Мне кажется, мистер Баллантайн любит дразнить людей…

— Я тоже рада, что вы приехали! — Молодая девушка быстро шагнула вперед и, схватив Корину за руку, предупреждающе сжала ее.-Привет! Меня зовут Ли. Мы с мамой очень довольны, что вы наконец добрались. В этой глуши появление такой чудесной женщины — праздник. Здесь царят мужчины, Корина. Надеюсь, вы разрешите мне вас так называть? — Ли тараторила очень быстро и посылала своими синими глазами сигналы Корине, чтобы та тоже не узнавала ее. Было ясно, что Ли это для чего-то нужно. О старой дружбе не было сказано ни слова.

— Заходите в дом, дорогая. — Конни Баллантайн повернулась и с достоинством сделала приглашающий жест. — Ли сейчас покажет вашу комнату. Она находится в западном крыле и совершенно изолирована от остальных комнат дома. Полагаю, что вам захочется время от времени побыть одной. Разумеется, если вы соскучитесь, мы будем рады вашей компании.

Она снова улыбнулась, правда, несколько растерянно, так как не поняла, понравилось ее предложение Корине или нет.

— Ну, успокойте же Конни, черноглазая! — Кайал нагнулся и поднял два тяжелых чемодана Корины с такой легкостью, как будто это были маленькие сумочки. — Прошу в дом. У вас будет масса времени, чтобы получше познакомиться и узнать друг друга.

Корина повернулась к миссис Балантайн, и улыбка озарила ее прелестное лицо.

— Я уверена, что комнаты для гостей мне идеально подойдут. Спасибо, вы так добры ко мне, Лицо женщины сразу просветлело.

— Мне это приятно слышать, дорогая. Я хочу, чтобы вам здесь понравилось. А теперь простите меня, мне надо пойти и распорядиться насчет обеда. Мы еще побеседуем, когда Кайал нас покинет. — Она сделала легкую гримаску, любовно поглядев на пасынка, и быстро ушла. Девушки вошли в дом.

Корине все сразу понравилось. Было очень красиво и уютно. Ли повернулась к ней.

— После обеда, Рина, я покажу, тебе весь дом. Ты полюбуешься сокровищами Кайала и…

— Какое интересное сокращение. Скажи-ка мне как тебе удалось так быстро его придумать? — Кайал поставил наземь чемоданы и повернулся к сестре.

— Что ты спросил? — сделала вид, что не поняла, Ли.

— Краткое имя — «Рина». Не притворяйся, пожалуйста!

Ли покраснела, но не сдалась.

— Я надеюсь, Корина, вы на меня не обиделись? — проговорила она извиняющимся голоском. — Мне вдруг пришло в голову это имя, и оно вам, кажется, очень подходит.

Кайал усмехнулся.

— «О, как приходится петлять…» — Цитата была произнесена нараспев и с издевкой.

— По правде говоря, Ли, — пришла на выручку подруге Корина, — мне понравилось, как вы назвали меня. Если хотите — можете называть меня так.

— О, Корина! — произнес Кайал и повел их сквозь раздвижные стеклянные двери к находившейся в середине сада, затененной резной беседке красного дерева, бросавшей узорную тень на каменные плиты пола. Около бассейна располагались шезлонги, столики и приспособления для приготовления пищи на открытом воздухе.

Корина вскрикнула: «Это чудесно!», и, полуобернувшись, улыбнулась Ли, которая понимающе кивнула. Дверь в комнату для гостей уже была открыта, и Кайал прошел внутрь и поставил чемоданы Корины в спальню, в которую надо было проходить через гостиную.

— А теперь я оставлю вас наедине, чтобы вы договорились, как лучше дурить нас, — сказал он и пошел к двери. ; — О чем это ты? — крикнула ему вслед Ли. Сводный брат пальцем поднял ее округлый подбородок.

— В следующий раз, мышка, когда захочешь соврать, постарайся это сделать лучше. «Рина», — повторил он с насмешливой интонацией.

— Не обращай на него внимания, — вмешалась Ли, переводя с одного на другого предостерегающий взгляд, — Кайал, оставь нас, пожалуйста, в покое. Тот рассмеялся и сказал, закрывая дверь: — К ночи у вас все должно быть обговорено.

— Ну и история! — Ли мелодраматично вздохнула. — Он меня поймал. Кто бы мог подумать? — Было видно, что ей и смешно, и неловко одновременно. — Прости меня, Рина, пожалуйста. Не знаю, что ты обо мне подумаешь. Сумасбродство какое-то. Видишь ли, Кайал был первым, кого я встретила, вернувшись домой, и я как-то не решилась сразу рассказать ему о тебе, ну, о том, что мы старые подруги, понимаешь? Не знаю, почему я так поступила. Наверное, потому, что Кайал считает, что работу должен получать тот, кто это заслужил.

Корина расхохоталась.

— И ты считаешь, что у меня не хватит способностей?

Ли покачала головой.

— Ну что ты! — с чувством произнесла она. — Теперь, когда ты здесь, я все устрою как следует. Маме ты понравилась, а Кайал любит, чтобы ей было хорошо. Он ведь замечательный, ты его еще не знаешь. — Она проговорила это с большим чувством.

Под напором подруги Корина была вынуждена согласиться с этим определением. Хотя где-то в глубине души она допускала, что это может быть и так, но этот мужчина привлекал и отталкивал ее одновременно. Перед ее мысленным взором встало его лицо, рот… жесткие, красиво вылепленные губы. Интересно, как он целуется? Она встряхнула головой, отгоняя глупые мысли. Что за человек? Жизнь неожиданно связала их друг с другом.

Ли внимательно смотрела на задумавшуюся подругу. Она даже присела на бледно-желтое покрывало, лежащее на постели, и терпеливо ждала, когда Корина очнется. Та наконец заговорила.

— Давай пока не будем обсуждать твоего брата, Ли. Я предпочла бы на некоторое время оставить все как есть, забыть, кто я, и заняться делом. Корина Брент — чудесное имя. Сойдет для секретарши: приятно звучит и не привлекает внимания.

Ли поглядела на нее.

— Ну что ты, Рина, в самом деле? Какая, в сущности, разница, как тебя называть? «Как розу ты ни назови, она все роза…», — процитировала она весело.

Корина улыбнулась и провела рукой по обивке бледно-желтого кресла.

— У твоей матери безупречный вкус, Ли, — сказала она, оглядывая комнату.

Ли пояснила.

— Видишь ли, Кайал строил этот дом, покупал для него мебель. Мы с мамой обсуждали цветовые решения. Но главным экспертом был Кайал. Свои комнаты он обставлял сам без нашей помощи. — Она улыбнулась своим воспоминаниям.

Корина направилась к двери и выглянула в залитый солнцем дворик. «Интересно, есть ли предел его возможностям? Кайал Баллантайн — собрание разнообразных талантов, суперчеловек». Ли подошла и встала рядом с Кориной.

— Здесь замечательно загорать, особенно когда рядом нет мужчин. Надеюсь, ты привезла бикини?

Корина улыбнулась.

— Я, моя дорогая, приехала сюда работать. Если ты не помнишь об этом, ручаюсь, твой брат мне не забудет напомнить.

Но Ли ничуть не смутилась.

— Не беспокойся, пожалуйста! У тебя будет гибкий распорядок дня. Времени на все хватит. Кроме того, я решила, что ты у меня как следует отдохнешь и развлечешься. — Она смотрела на подругу ясным взглядом. — Я же помню, как легко тебе все давалось в школе. Уверена, что ты легко сумеешь навести порядок в маминых бумагах. Правда, у нее их целые сундуки… письма, документы, дневники. Страшно сказать — все это надо систематизировать и сделать опись! Но не падай духом, дорогая. Из мамы плохой начальник. У тебя будет достаточно времени, чтобы изучить Бал Бала и отдохнуть. Я знаю, ты оценишь эти места!

Корина была тронута искренней заботой, звучавшей в голосе подруги. Охваченная внезапным приливом нежности, она посмотрела на Ли. Возможно, в толпе Ли осталась бы незамеченной, но глаз ценителя вряд ли мог пропустить нежное округлое личико с прозрачной кожей, сияющие глаза и чувственный рот. Пожалуй, изюминкой были блестящие, волнистые мягкие волосы необычайно красивого светлого оттенка. Ли оказалась настоящим другом, и в этот момент Корина, как никогда, нуждалась в дружбе. На полгода Бал Бала станет ее жилищем. Станет ли он для нее настоящим домом? Корина понимала, что многое будет зависеть от нее, и решила, что приложит все силы, чтобы всем здесь было хорошо. Что ж, она даже готова померяться силами с Кайалом Баллантайном, хотя сомневалась в скорой победе.

Ли позвала ее из спальни, и Корина пошла к ней, откинув тяжелые шелковые занавеси. Она раздвинула стеклянные двери и с упоением вдохнула теплый пряный запах незнакомой земли. Девушки замерли у окна, глядя на сияющие песчаные холмы с плоскими верхушками, дрожащие серебряные озера миража.

— Земля Золотой Радуги, — прошептала Корина, даже не пытаясь сдержать восторг.

Ли повернулась к ней, на ее лице отражалось такое же восхищение.

— Проживи я хоть тысячу лет, не устану любоваться Великой страной. Я счастлива, что ты здесь со мной, Рина, и сама можешь все увидеть.

— Спасибо тебе! — признательно отозвалась Корина. Синий свод небес оглашали крики неисчислимых птиц. Звук их крыльев, казалось, задевал какие-то новые струны ее души, неизвестные ранее ей самой. В этом было что-то завораживающее и что-то восхитительное, как и их полет. Какие — то глубинные силы рвались наружу и заставляли биться сердце. Она чувствовала свежие порывы ветра, который играл ее волосами.

Ли не сводила синих глаз с нежного лица Корины.

— Знаешь, — убежденно сказала она, — по-моему, Бал Бала тебя уже покорила.

В ее голосе звучала искренняя неподдельная гордость.

Корина улыбнулась и наконец повернулась к чемоданам.

— Ты ничуть не преувеличила насчет Бал Бала, Ли. Это волшебное место.

Ли вспыхнула от удовольствия и бросилась помогать подруге разбирать вещи. Когда за это взялись двое, работа пошла легко и быстро.

Первый день в Бал Бала навсегда останется в памяти Корины. Теплое чувство надежды, доброта, с которой приветствовали ее Ли и миссис Баллантайн, пробудили в ее душе первые ростки любви к Бал Бала. Ощущение счастья и полноты жизни не могло уменьшить даже то, что Кайал Баллантайн не спускал с нее пристальных глаз, как будто разглядывал редкую зверюшку.

Корина тоже с интересом поглядывала на него украдкой из-под опущенных ресниц. Этот человек был ей интересен. Она отмечала его властные жесты, манеру разговаривать, улыбку. В его большом гибком теле чувствовалась мужская сила и упорство.

Один раз их взгляды встретились. Он ответил ей таким же намеренно пристальным взглядом, невольно любуясь темными глазами и вспыхнувшими щеками. Когда он заговорил с ней, Корина от смущения не смогла сразу ему ответить. Ли, почувствовав притяжение между подругой и сводным братом, пришла ей на помощь, и Корина овладела собой.

Обед был великолепным, и Корина прониклась уважением перед талантом экономки, миссис Коннор. Грэйс Коннор была женой главного скотовода. Она сразу понравилась Корине — высокая сухопарая женщина, немного замкнутая, но готовая отдать все силы для мистера Кайала и его семьи.

Изысканный аромат винного соуса, витавший над золотисто-коричневой жареной птицей, сменился роскошным шоколадным тортом с розово-золотой розой наверху. К тому времени, когда была выпита последняя чашечка кофе, Корина полностью прониклась атмосферой доброжелательного покоя, царившего в этом доме и обещавшего успокоение ее душе. У всех трех женщин оказались одинаковые вкусы, пристрастия, мнения. Было видно, что не только Ли, но и ее мать наслаждается обществом Корины.

Кайал сразу после обеда извинился, что покидает их. Мужчины собирались заняться ночным осмотром скота, потому что полная луна заливала серебристым светом песчаные холмы на много миль кругом, а насекомые не тревожили животных. Корина с интересом наблюдала, как он, прощаясь, поцеловал в макушку Конни Баллантайн, ласково пожал плечо Ли, а затем обратился к ней.

— Я полагаю, что к ночи Корина приобретет энциклопедический запас сведений о семье Баллантайн, но сильно сомневаюсь, что кому-либо из вас удастся проникнуть сквозь стену ее замкнутости.

Можно подумать, что ты сам открыт всем ветрам, подумала Корина, заинтересованная неожиданным блеском его глаз.

— Не волнуйся, мы все-все обсудим, — поторопилась смягчить его слова сестра.

— Даю вам слово, мистер Баллантайн, я абсолютно безвредна, — произнесла Корина невинным тоном и опустила ресницы.

— Неужели? Верится с трудом, но, может быть, это и так. Чего не бывает на белом свете!

— Дружок, ты дразнишь Корину, — с притворной суровостью заметила мачеха. — Эта девочка не заслуживает такого обращения.

— Ты права и в том и в другом, — ответил он и направился к двери. — Не дожидайтесь меня, Кон. Я, наверное, буду занят почти до рассвета.

Мачеха подняла на него ласковые глаза и улыбнулась.

— Хорошо, дорогой. Береги себя.

Было удивительно приятно наблюдать ее трепетное отношение к пасынку. Кайал рассмеялся в ответ на ее привычное пожелание и вышел в холл, небрежно закуривая на ходу.

Выражение любви на лицах обеих женщин больно кольнуло сердце Корины. Она опять почувствовала одиночество и тоску по прошлому. Но эта боль быстро прошла, потому что Ли и ее мать, заметив тоску на лице Корины, быстро возобновили приятный женский разговор обо всем и ни о чем, и она повеселела.

Было около одиннадцати, когда они отправились спать. Усталая Корина быстро заснула, крепко и без сновидений. Но спокойный сон продолжался недолго. Она начала метаться во сне, горе и беспомощность постепенно затопляли дремлющую душу, Корина закричала… Вдруг вспыхнул свет, и она, ничего не понимая, села в постели.

Обхватив руками голову, девушка растерянно смотрела на Кайала, удивленно застывшего на пороге.

— Ради всего святого, что с вами творится? Женщины не кричат так без всякой причины. Кровь застыла у меня в жилах, когда я услышал ваш крик. — Ее глаза наполнились слезами. — Вы же плачете! — Он растерялся. — Почему?

Осипшим, прерывающимся голосом она проговорила:

— Потому что не могу не плакать. Почему же еще?

На мгновение он оторопел. Но только на мгновение.

— Да, похоже, что вы умеете себя взвинтить. А ведь вы еще так молоды. В ваши годы раны затягиваются быстро. Не надо только снова и снова терзать себя. Наверное, ни один мужчина не стоит этого.

Она по-детски ладошкой вытерла слезы, но дрожь, сотрясавшую ее, унять не смогла. Конечно, он не знал, что горевала она по своему отцу. Голос его звучал резко и сурово. Он взял со спинки кровати кремовый шелковый пеньюар и протянул ей.

— Наденьте это и пойдемте в гостиную. Вам надо что-нибудь выпить и успокоить нервы.

Она откинулась на подушки и непонимающе смотрела на пеньюар в его руках. Он взял ее за руки, потянул и посадил на постели.

— Вы успешно стараетесь вывести меня из себя. Делайте то, что я говорю, и не спорьте.

Ее локон коснулся его руки, и Кайал, обвив его вокруг пальца, заставил Корину поднять глаза.

— Эти громадные, полные слез глаза, дрожащее тело должно, очевидно, вызвать мое сострадание. Лучше делайте то, что я говорю.

— Я сожалею, сожалею… — еще плохо понимая, бормотала Корина. Он смотрел на нее сверху вниз, понимая, какой она, в сущности, ребенок.

2* 35 Я тоже. Но все же собирайтесь. Капля спиртного вам не повредит.

Когда она стала надевать пеньюар на изящную, шифоновую с кружевом, ночную рубашку, он отвернулся. Все еще продолжая дрожать, Корина последовала за ним в гостиную и послушно подчинилась, когда он властным жестом указал ей на кресло.

— Садитесь, дитя, а то у вас такой вид, что вы сейчас упадете. Я сейчас вернусь. — Он пересек дворик и исчез.

Корина откинула голову на спинку кресла. Он, наверное, считает ее неуравновешенной истеричкой. Может быть, он даже решил ее уволить. Она не слышала, когда Кайал вернулся: он двигался бесшумно, как кошка.

— Выпейте! — Загорелое лицо с загадочным блеском глаз смотрело на нее бесстрастно. (Гудя по его взгляду, он решил, что она пустышка. Мысль об этом заставила ее взять себя в руки и выпрямиться. Она приняла из его рук стакан и постаралась непринужденно улыбнуться.

— Не жалейте меня, мистер Баллантайн. Я уже представляю себя с табличкой на шее «уволить».

Неожиданно он широко улыбнулся и сразу стал очень симпатичным.

— Не пытайтесь изображать из себя Бог знает что. Все равно вам со мной не тягаться. — Он окинул ее оценивающим взглядом. — По крайней мере пока вы в таком состоянии.

Корина только теперь почувствовала прозрачность своего ночного одеяния. Она нервно затеребила шелковую складку пеньюара. Наступила пауза, которую он прервал словами:

— Пейте, пожалуйста!

Она все еще колебалась, тогда он крепко сжал ей запястье и поднес стакан к ее губам.

— Это коллекционное вино! — Кайал внимательно следил за тем, как она допила свой стакан. — Вот молодец, — коротко сказал он.

Через минуту выпитое начало действовать, приятным теплом снимая напряжение. Корина расслабилась.

— Вам лучше? — спросил он. — Слава Богу, у вас пропало трагическое выражение лица. Оно совсем не красит вас, — он прищурился. — Знаете, мисс Брент, вы для меня загадка, а я привык знать все о людях, которые на меня работают.

Корина поставила стакан и холодно заметила:

— В моей биографии нет ничего особенного, мистер Баллантайн.

— Неужели? — В его голосе слышалось явное недоверие.

На мгновенье они снова встретились глазами, и ей показалось, что он прочитал ее мысли. В его глазах сверкнула усмешка. По-видимому, она забавляла его.

— Мистер Баллантайн, я не люблю играть в гляделки. Что означает ваша недоверчивая ухмылка?

— Мне интересно наблюдать за вами, — тихо сказал он с легкой улыбкой.

— Ну и что интересного вы обнаружили? — Голос Корины зазвенел. — Боже, да вы, оказывается, любопытны! А у меня нет охоты откровенничать с вами.

— Не слишком вы любезны с начальством… — протянул он. — Не боитесь, что я вас уволю?

— За что? За разговор? Я действительно уволена?

Он рассмеялся.

— Пока нет, но это не исключается. Все будет зависеть от вашего поведения. — Он обернулся к ней и продолжил: — Мне кажется, что наши отношения будут складываться непросто. А вы что думаете на этот счет?

В ее темных глазах промелькнула целая гамма чувств. Она глубоко вздохнула.

— Хотела бы я, мистер Баллантайн, научиться вашему искусству играть словами. Вы производите впечатление нескучного человека.

Кайал поднял брови.

— Да вы злючка, мисс Брент, вас не так-то легко усмирить. Легко и беззаботно летите к опасности. Смотрите, не обожгите крылышки. Ну, хорошо. Пора в постель, Вы успокоились, вам лучше? Не похоже, что вы хотите спать — у вас такой вид, будто вы рветесь в бой, но предупреждаю — это будет неравная битва. Мой вам совет — не поддавайтесь отчаянию, берегите нервы и не злитесь. Это продлит вашу жизнь.

Этот совет не понравился Корине, она растерялась и не нашла ничего лучшего, чем прошипеть:

— Я кое-что скажу вам прямо сейчас, мистер Баллантайн. — Вы… — Она на секунду замолчала, подыскивая слова.

— Ну, ну… Кто я? «Грубиян», подойдет?

— Для начала подойдет. — Она смотрела на него, прищурив глаза.

Он залюбовался ее гневным прелестным лицом со сверкающими миндалевидными глазами.

— Теперь я вижу, что вы окончательно пришли в себя, очаровательная подруга моей сестры. Пройдет немного времени, и вы станете совсем ручной.

— Как вы все-таки неделикатны, мистер Баллантайн. — Корина надула губы.

— Кайал, — поправил он. — Прошу называть меня Кайал. Вам это не трудно? Ну все — спать, ^ь! Надеюсь, у вас больше не будет кошмаров.

Ее охватило желание схватить со стола изящную китайскую шкатулку и запустить в него. Усилием воли она заставила себя сдержаться и молча смотрела, как он вышел из комнаты и захлопнул за собой дверь. Корина пыталась понять, разобраться в их отношениях, но усталость взяла свое. Она вернулась к себе и легла в постель. Голова ее утонула в мягких подушках, и она не заметила, как заснула.

На другое утро Корина проснулась отдохнувшей и посвежевшей. Она потянулась, закинув руки за голову, и попыталась припомнить события прошлой ночи. В дверь постучали, и она быстро соскочила с кровати.

За дверью стояла Ли.

— Вставай, ленивица. Уже семь часов. Корина засмеялась. Ее сегодня все радовало.

— Семь часов? Вот это да! Я никогда не вставала так рано.

— Ты отлично выглядишь, — сказала Ли, внимательно оглядев подругу. Корина широко улыбалась, не в силах сдержать переполнявшую ее радость.

— А знаешь, я действительно чувствую себя великолепно! — Корина распахнула окно, и в комнату ворвалось утро. Мягкий нежный ветерок разметал ее волосы, наполнил грудь чудесным воздухом, напоенным цветами.

— Какие планы на сегодня?

— Сегодня никакой работы, это уж точно, — обрадовала Ли. — Я хочу показать тебе Бал Бала. Конечно, не все четыре тысячи квадратных миль, но хотя бы то, что лежит в пределах песчаных холмов.

— Но ведь… — неуверенно начала Корина.

— Никаких но. — Ли была настроена по-боевому. — Я только что отнесла маме чай и это ее предложение. Было бы нехорошо заставлять тебя работать в первый же день после твоего приезда. Так что собирайся. Мы выедем после завтрака. До встречи через десять минут. Бекон и яичница для двоих?

Корина кивнула и улыбнулась, радуясь предстоящей прогулке. Яичница с беконом будет приятной переменой после чашки черного кофе, которым она заменяла завтрак последние несколько месяцев.

Быстро одевшись, она направилась в столовую и тут же столкнулась к Кайалом.

— Я вижу, что бессонная ночь на вас никак не отразилась. — Его взгляд скользнул по Корине, отметив ее прелестный вид. Она покраснела от этого взгляда.

— Боже мой, вы покраснели? Так вы скромница? — произнес Кайал, выходя из комнаты.

Внезапно он остановился и сказал:

— Попрошу одной из дома не отлучаться. Корина задорно улыбнулась.

— Я нахожу вашу заботу о моем благополучии очень трогательной, мистер Баллантайн.

Он сделал вид, что не заметил насмешки, и продолжил:

— Я прошу вас принять во внимание мое предостережение. Я действительно беспокоюсь о вас… — Он не договорил, но все было понятно и так.

Такая опека Корине не понравилась, но она проявила женскую хитрость и улыбнулась ему очаровательной улыбкой, которую можно было понимать как угодно.

Но на Кайала Баллантайна улыбки было тратить бесполезно.

— Не пытайтесь шалить, я говорю совершенно серьезно.

Она изящно передернула плечиком.

— Я все поняла с первого раза. Своим упорством вы похожи на здешние гранитные утесы. — Глаза ее смеялись.

Он непроизвольно сжал руку в кулак.

— Знаете, — сказал он твердо, — вы сильно рискуете, приехав сюда, малышка.

— Ох, оставьте ваши нравоученья, — возразила Корина, стараясь не смотреть ему в лицо.

Внезапно он широко улыбнулся.

— Пока что вам можно плескаться только у бережка и не заплывать на глубину, мисс Брент.

Появившаяся в комнате Ли почувствовала грозовую напряженность в воздухе.

— О чем это вы беседуете? — Она с беспокойством переводила взгляд с одного на другого.

— Я просто прошу Корину не гулять одной, — ответил Кайал.

— Можешь не беспокоиться, — обрадовалась Ли. — Я за ней присмотрю.

— Будь добра, — попросил сводный брат и вышел из дома.

После завтрака девушки верхом отправились на прогулку по юго-западной дороге, идущей среди цитрусовых плантаций. Вся земля вокруг была засажена деревьями с лакированными зелеными листьями. Они превращали в райский сад безжизненную ранее пустыню.

Как и вчера, утро было необыкновенно свежим, а солнечный свет и бодрящий воздух создавали у Корины необыкновенное ощущение простора и свободы. Запах прогретой солнцем земли и травы наполнял ее восторгом. Ветер шевелил листву, гнал легкие облака. Внезапно Корину охватила детская жажда приключений. Бал Бала была идеальным местом для осуществления этого желанья.

Утренняя дымка быстро исчезала под жарким солнцем, каждое дерево, каждая травинка с необычайной резкостью выделялась в ярком свете дня. Синие глаза Ли восторженно сверкали.

— Погляди, какой простор, — гордо произнесла она, взмахнув рукой. — Жестокий, необычный, прекрасный!

Услышав эту характеристику, Корина словно увидела перед собой Кайала Баллантайна. К нему необыкновенно подходили эти слова Ли «жестокий, необычный, прекрасный».

Увидев, что Корина задумалась, Ли неожиданно спросила:

— А что ты скажешь о Кайале?

Корина отвела взгляд от ясных глаз подруги, не в силах дать прямой ответ.

— Мне кажется, это человек, которого надо бояться… — произнесла она. — Не очень любезный… возможно, слишком суровый.

Ли ударила каблучками сапог в атласные бока своей кобылы.

— Вот так определение! Если бы только Кайал мог тебя услышать! Мне показалось, или действительно в твоем голосе звучит некоторая неприязнь? Похоже, вы друг из друга высекаете искры. Кайал не привык к женщинам с сильным характером. Обычно дамы утешают его, рассказывая, что он — центр Вселенной.

Корина опустила пушистые ресницы.

— Ты просто не дослушала меня до конца. Я хотела добавить, что он производит впечатление настоящего мужчины. — Лошадь под ней беспокойно переступала копытами, и Корина натянула поводья. Ли поправила шляпку.

— Тут ты права. Он мужчина. Видишь ли, он держит в своих руках целую скотоводческую империю. Для этого надо быть сильным. В пустыне много одиноких могил тех, кто проиграл эту битву… битву с этой беспощадной землей. Но Кайалу эта задача по плечу. Он зарабатывает деньги для нас всех. Я очень признательна ему.

Корина была смущена, но изменить своего мнения не захотела.

— Я понимаю, что ты привязана к нему, Ли. Прости, если обидела тебя, я этого не хотела.

Ли примиряюще рассмеялась.

— Не обидела ты меня, глупышка. С чего ты это взяла? Кроме того, я знаю, что скоро ты будешь относиться к Кайалу так же, как я. — Глаза их встретились, они разом расхохотались.

— Что ж, обожать его не обещаю, но послушной быть постараюсь. На большее не рассчитывай, — сухо заметила Корина.

Они двинулись дальше. Лошади осторожно выбирали дорогу между красными песчаными холмами, поросшими спинифексом и пустынным дубом. Синие и фиолетовые древние горы спали в вечном покое. Девушки медленно ехали, наслаждаясь чудесными видами песчаных холмов.

Ли придержала лошадь и показала рукой на серебристую ветряную мельницу, близ которой столпилось стадо, пригнанное на водопой. Корина знала, что по всей гигантской территории поместья пробурены артезианские скважины. Она уже видела пар от почти кипящей воды, выходящей под собственным давлением с глубины семь тысяч футов.

Ли проследила заинтересованный взгляд Корины.

— В старые времена, когда надо было бурить водяную скважину, звали искателей воды. А теперь это делают геологи и инженеры. Наши последние точки выбрал Горный департамент. Из скважины, снабжающей сады вокруг дома, вода льется непрерывно уже сорок лет. На всех скважинах есть предохранительные клапаны и краны давления. Кайал считает разорительным, чтобы вода свободно лилась все время. На Бал Бала ничего нигде не, тратится зря.

— Откуда берется эта вода? — задумчиво спросила Корина. — Наверное, из подземной реки?

— Вода наполняет подземные слои, стекая с восточных склонов Великой Разделяющей Гряды уже миллионы лет, она медленно течет на запад к центру континента. Большинство наших скотоводческих владений лежат над гигантским артезианским бассейном, который, пожалуй, можно назвать самым большим в мире подземным водосодержащим каменным слоем. Знаю, Кайал сказал бы, что я все чересчур упростила, если хочешь, сегодня вечером мы попросим его объяснить нам все получше. Он в наших краях самый большой знаток.

Корине нравилось, что Ли постоянно хвалит брата.

— Пока твоих объяснений мне вполне достаточно.

Из зарослей акации раздался скрипучий крик желтого какаду, напуганный их приближением, он взмыл в синюю вышину. Да, это утро запомнится мне навсегда, подумала Корина, наслаждаясь окружающей природой.

С вершины высокого дерева расхохотались две кукабурры.

— Я всегда удивляюсь их голосам. — Ли подняла голову вверх, стараясь рассмотреть симпатичных птиц. Она пустила лошадь в галоп. Корина последовала за ней. Через десять минут раскрасневшиеся, но довольные они подъехали к стаду отличных «хертфоширок», стоявших у отмели небольшого ручья почти по брюхо в сочной траве. Небольшая часть коров млела на солнце, другие же прятались в тени под большими деревьями. Их белые морды резко контрастировали с красными шкурами. Девушки направили лошадей вверх по течению туда, где в серебристых запрудах плавали дикие утки. На другой стороне ручья пастухи сгоняли скот. Корина с любопытством разглядывала этих мужчин Окраины: худощавых, загорелых до бронзового цвета, в синих джинсах и шляпах с широкими закрученными полями.

Ли подъехала и представила им Корину. Мужчины, казалось, несколько стеснялись незнакомки, но вежливо постарались, чтобы она правильно расслышала их имена. Один из них заарканил недельного теленочка и придержал его, чтобы Корина смогла погладить его шелковистую шкурку и мягкие ушки.

— Если вы поедете дальше, мэм, то увидите, как босс отлавливает диких лошадей. — Один из пастухов показал узловатым пальцем вдаль, где на расстоянии примерно четверти мили стояло облако пыли.

— Как вам кажется, есть там подходящие для нас? — Ли повернулась, чтобы снова сесть на лошадь.

— Да, табунок неплохой, и есть несколько настоящих красоток, — заулыбался пастух, держащий теленка. Он отпустил его, и тот сразу рванулся прочь к матери.

Ли подождала, пока Корина