Сост. Ю. И. ФРОЛОВ

Психология

ПОДРОСТКА

ХРЕСТОМАТИЯ

Сост. Ю. И. ФРОЛОВ

РОССИЙСКОЕ ПЕДАГОГИЧЕСКОЕ АГЕНТСТВО

МОСКВА-1997

ПСИХОЛОГИЯ ПОДРОСТКА. Хрестоматия,

Составитель Ю,И, Фролов, кандидат психологических наук* доцент факультета психологии Московского государственного университета им» Ломоносова. М.: Российское педагогическое агентство, 1997. — 526 с.

Рекомендована к изданию Советом по психологии: Учебно-ме­тодического объединения государственных у1швереитетов Россий­ской Федерации в качестве учебного пособия.

В хрестоматию вошли работы, знакомящие с основными направлениями изучения специфики подросткового возраста в оте­чественной и зарубежной психологии. Наряду с теоретическими работами включены также материалы, дающие представление о практике психологической работы с подростками-

Хрестоматия предназначена для студентов университетов„ пединститутов и педколледжей, практических психологов t педагогов и широкого круга лиц, интересующихся историей и современным состоянием изучения психологии подростка*

ISBN 5—86825—023—0

© Фролов Ю.И.> 1997 © Российское педагогическое

агентство, 1997

ОГ СОСТАВИТЕЛЯ

ПОДРОСТОК НА РАСПУТЬЕ

многие взрослые люди только с ужасом могут поду­мать о возможности вновь оказаться подростка­ми» снова взрослеть, снова открывать себя и свою судьбу в своих собственных испытаниях. По мнению М, Мамардаш-вили, человек не может проделать работу взросления без ♦ открытого и граждански защищенного поля свободного движения», которое дает возможность молодым делать са­мостоятельные выборы, принимать решения, несущие за со­бой ответственность, риск и готовность за все платить. Вез возможности прохождения через такие поля человек не мо­жет состояться как личность. В условиях социального омер­твения и анемии наше общество получало целые поколения янфавтилов, переростков, Поэтому «проблема молодежи* есть, в действительности, проблема общества, т.е. проблема взрослых. Однако выборы молодых в смысле «жизнь мая, a вместе с ней и весь мир здесь решается* в стабильных общественных системах делаются в лоне предшествующих поступков, с чувством исторической традиции. Но вся слож­ность проблемы самоопределения современной российской молодежи в том, что она лишена этого чувства, оказавшись в ситуации отсутствия образцов поступков, «когда никто вокруг тебя или до тебя никак не поступал*, ей страшно входить в мир взрослых. Вот голос современного растерян­ного подростка:

Мой мир другой, во всем.

Там нету злых,

Там нету крови.

1 М.Мамардашвили. Как я понимаю философию, „ 1980.

И а не знаю, что со мною. Сейчас не нравится мне все. Не нравится любить, Не правится мне жить. Зачем мне это все? Ведь я еще ребенок. И как во всем мне разобраться, Кому сказать о том,

Что я сама не знаю.

И что же жить в состоянии инфантилизма, в состоянии переростков в параллельной реальности, когда нет «практикуе­мой сложности*? Тогда для нашей страны нет перспективы, ведь «культурное сознание неделимо, не может один и тот же мозг, который в своих собственных гражданских, нравственных и социальных делах оказывается недорослем, дитем малым, вдруг взять и в физических науках, в сложнейшей технике и

проявить чудеса изобретательности, самостоятельности и отвлеченного интеллектуального мужества* •

Другой путь — это осмелиться быть, нарабатывать формы жизни, которыми люди владели бы и которыми их собственные состояния доводились бы до ясного и полного выражения своей природы и возможности и оказывались бы историческим собы­тием, поступком-

Принцип отбора текстов, вошедших в данную хрестоматию, их соответствии структурным и динамическим аспектам возрастнопси-хологтгческого анализа личности подростка основывался на пред­ставлениях Л. С* Выготского о взаимодействии двух рядов развитая, один из которых он называл натуральным (развитие организма)* а другой — социальным (приобщение индивида к куль­туре путем обучения, воспитания, социализации в широком смысле слова) и разграничить которые можно только в абстракции. Биоло­гический возраст соотносится со свойствами организма и его отдель­ных подсистем, социальный возраст — с полоээштем индивида в системе общественных отношений, Ф, Й« Тютчев предельно

1 М. Мамардашвили. Как я понимаю философию. ., 1980.С. 175.

четко фиксирует эти две реальности, задающие основной круг проблем вновь и вновь встающих на протяжении жизни челове­ка:

Две силы есть — дее роковые силы. Всю жизнь свою у них мы под рукой, От колыбельных дней и до могилы, — Одна есть Смерть, другая*— Суд людской .

Если детское сознание еще не знает проблем, проблемы за ребенка подмечают и стараются решить окружающие его взрослые (родители* учителя, психологи), то в отроческом возрасте происходит «духовное рождение* (в смысле К Г* Юнга) вместе с осознанием своего отделения от родителей* Это рождение связано прежде всего с представленностью в сознании проблем, ибо наличие проблем всегда связано с «гос­подством сомнения*> а где ни господствовало сомнение — повсюду неопределенность и возможность различных путей, Ио там* где кажутся возможными различные альтернативы, там» где человек липтен возможности принимать руководство со стороны взрослых, у кего появляется опасения, растерян­ность. Ведь подросток теперь сам должен делать то, что за него делало взрослое окружение — уверенно, однозначно и безо всяких сомнений в принятии решений, С наступлением полового созревания перед подростком встают две основных проблемы или «задачи развития*, связанные с физическим телом (М, Кле):

1) необходимость реконструкции телесного образа Я и по­строение мужской-или женской «родовой* идентичности;

2) постепенный переход к взрослой генитальной сексуально­сти*

Проблемы, которые перед подростком ставит социум* также идут по двум основным линиям:

1) освобождение от родительской опеки;

2) постепенное вхождение в группу сверстниковf становя­щуюся каналом социализации и требующую установления от­ношений конкуренции и сотрудничества с партнерами обоих полов.

X Тютчев Ф.И, Сочинения. М-, 1984, Т. I. С, 217,

Максимальное обострение возрастных проблем обычно обоз­начается понятием возрастной или нормативный кризис, дина­мические особенности которого в подростковом возрасте обычно связывают с двумя четко выраженными фазами: негативной фазой или «фазой влечений*, когда уходят интересы младшего школьника и еще не появляются интересы собственно подрост­ка — «пустыня отрочества* (Л* Н, Толстой), когда у юного человека еще не означены, но явно уже чувствуются новые тревоги, переживания, когда отсутствуют средства для решения этих проблем, и подросток с присущей ему резкостью заявляет взрослым: «Не лезьте ко мне в душу*; и позитивной фазой или «фазой интересов», когда подростком нарабатываются психо­логические средства для решения актуальных, представлен­ных в его сознании проблем, когда он начинает открывать, строить, испытывать себя для построения целостного образа собственного Яг Однако не все подростки успешно проходят негативную фазу — они могут демонстрировать попытки ухо­да от решения актуальных проблем с помощью психологиче­ской защиты (А. Фрейд). Таким образом, возникновение психологических средств для решения проблем возраста, пси* хологических новообразований — является моментом вынуж- . денным, связанным с отсутствием готовых средств для решения насущных проблем* К центральным психологиче­ским новообразованиям подросткового периода относится по­явление самосознания, как некой новой возможности понимания себя, связанной с открытием мира собственных переживаний» систематизацияt познание и упорядочение ко­торых становится возможным только с появлением мышления в понятиях (Л, С* Выготский, Э« Эриксон, М, Кле и др.)* Са­мосознание не дано изначально, оно возникает постепенно, в меру того, как человек с помощью слова научается понимать самого себя* Становление подросткового самосознания, вклю­чает, по мнению М, Кле, три основные задачи развития:

1) самосознание временной протяженности собственного Я, включающее детское прошлое и определяющее проекцию себя в будущее;

2) осознание себя как отличного от интериоризованных ро­дительских мнений о себе;

3) осуществление системы выборов» которые обеспечивают цельность личности (выбор профессии, половой поляризации и идеологических установок). Кроме новообразований-средств, с

помощью которых решаются проблемы того или иного возраст­ного периода, можно выделить так называемые итоговые ново­образования, которые соотносимы с выделенными Э. Эрике оном параметрами развития, присущими каждой стадии развития человека и способными принимать положительные и отрица­тельные значения. Так, для подростка, возникший в этот период параметр связи с окружающим колеблется между положитель­ным полюсом идентификации Я и отрицательным полюсом пута­ницы ролей. Иначе говоря, перед подростком, обретшим способность к обобщениям, встает задача объединить все* что он знает о себе самом как о школьнике» сыне, спортсмене, друге, бойскауте, газетчике л т,д. Все эти роли он должен собрать в единое целое, осмыслить его, связать с прошлым к спроециро­вать в будущее- Если молодой человек успешно справится с этой задачей психосоциальной идентификации, то у него появится ощущение того, кто он есть, где находится и куда идет. Если из-за неудачного детства или тяжелого быта подросток не молсет решить задачу идентификации и определить свое Я, то он начи­нает проявлять симптомы путаницы ролей — неуверенность в понимании того, кто он такой и к какой среде принадлежит.

Необходимо признать, что к началу каждого возрастного перио­да складывается совершенно своеобразное отношение между ребен­ком к окружающей его действительностью» прежде всего социальной. Это отношение человека с другими людьми в разных психологических традициях называют по-разному: «социальной си-туадией развития» {Л. С. Выготский), «психической телесностью * (Л. Карсавин), «вектором значимых отношений» (Э. Эрик сон), но суть одна — эта социальная действительность является значимой для человека, источником его развития, тем путем, на кагором социаль­ное становится индивидуальным, Л. С, Вьегэтский прекрасно пока­зал» что самосознание как интерпсихкческое образование возникает внутри подростковой группы, в ситуации означивания» переживания другого, а затем становится интрапсихяческим образованием конк­ретного подростка* Таким образом, внутри значимых отношений со сверстниками обоих полов, внутри ведущей для подросткового возра­ста деятельности построения себя, открытия себя возникают важней­шие новообразования подросткового возраста, с помощью которых у подростка появляется шанс решить стоящие перед ним проблемы*

В данную хрестоматию вошли важнейшие теоретические, эмпири­ческие к прикладные исследования отечественных и зарубежных авто-ров по проблемам психологии отрочества. Наряду с работами

современных авторов представлены исследования периода * под­росткового бума* 20—30-х гг\ {III. Бюлер* Л, С* Выготский* Э, Щкрангер, Э, Штерн, А. Фрейд, К, Хории), не потерявшие своей актуальности и по сей день. Часть работ приводится с

сокращениями.

Эти тексты позволят лучше понять психологию подростка и наметить пути психолого-педагогической работы.

Ш.ВЮЛЕР

ЧТО ТАКОЕ ПУБЕРТАТНЫЙ ПЕРИОД1

убертатный период» или период созревания, есть стадия,

j которой человек становится половозрелым, т.е. пери­од, в течение которого созревают первичные и вторичные половые признаки, В естественно-научной литературе термин пубертат-ность употребляется то в смысле окончательной зрелости, то в смысле периода созревания. Мы употребляем его во втором смыс­ле. Пубертатпость есть, с кашей точки зрения, фаза созревания, которая заканчивается, как только половой аппарат становится готовым к функционированию, что обозначает начало зрелого состояния* хотя телесный рост и продолжается еще у человека некоторое время после этого. Но, в общем, между телесным ростом и созреванием полового аппарата существует, до-видимому, опре­деленная связь; оба протекают приблизительно с одинаковым рит­мом. Об этом будем говорить ниже* Мы называем время до начала пубертаткости детством человека» а заключительные моменты пу­бертатного периода (adoleszeaz) — юностью.

Интересно установить, что уже многие высшие животные имеют такого рода латентный период, или детство, с завершаю­щей его фазой созревания; зоологи обозначают весь период в целом юностью* В то время как низшие животные тотчас или очень скоро после рождения становятся половозрелыми, у живо­тных f стоящих иа более высокой ступени развития, — птиц, млекопитающих, а также у жуков и рыб — наблюдается более длительный латентный период, продолжительность которого за-

1 Педология юности. Сб* статей* M.-JL: Гос. уч*-пад. изд-во> 1931.

висит частью от температуры, в которой они живут, частью от характера их питания. Зависимость от климата наблюдается и у человека: жители тропиков созревают быстрее, чем народы» живущие в умеренных поясах, Если не считать очень крупных животных, как слоны, которые требуют 20—24 лет для созрева­ния» ближе всего стоят в этом отношении к человеку примитив­ной культуры антропоиды, латентный период которых длится 8—12 лет* В течение этого же времени созревает и человек в жарких поясах, В нашей же зоне и в условиях нашей культуры человек достигает зрелости в 15—17 лет»

Фаза созревания обнаруживается у человека также и в ряде особого рода психических явлений, которые стоят в биологиче­ски осмысленной, т.е. телеологическойt связи с телесным созре­ванием. Эта психическая пубертатпность (seelische Pubertat), как мы будем ее называть, появляется часто еще до физического созревания в качестве его предвестника и продолжается боль* шей частью долгое время после него* Если мы хотим понять эти явления, то мьг должны прежде всего рассмотреть их в их происхождения и в их биологическом значении.

В то время как самые низшие живые существа размножают­ся путем простого деления клеток> на болей высоких ступенях возникают половая дифференциация и связанное с нею половое влечение. Клеткя различного рода, мужские и женские, обособ­ляются друг от друга и должны для размножения снова соеди­ниться- Хотя каждая клетка и заключает в себе составные элементы того и другого пола» однако элементы одного пола вытеснены и имеются лишь в виде зачатков или же остатков, в то время как элементы другого пола выступают как определяю­щие в половом отношении. Для осуществления размножения каждый пол нуждается в дополнении другим полом. Из этого биологического факта мы выводим основное для нашей задачи понятие — потребность дополнения (Erganzungsdedurfniss), Су­щество, определенное в половом отношении, образует лишь не­полный экземпляр соответствующего рода* Только в соединении друг с другом оба пола образуют целостное существо своего рода, и лишь в соединении друг с другом она могут дать качало новому существу этого рода.

В этом жизненном явлении лежат корни тех переживаний, которые мы ниже описываем, ибо своеобразие человека заклю­чается в том, что жизненные процессы преломляются у него в виде известных переживаний.

-

10 .

В то время как у некоторых низших животных длительное сосуществование двух индивидуумов обеспечивает размноже­ние, у высших животных, где индивидуумы пространственно отделены друг от друга, возникают новые явления, обеспечива­ющие размножение, и прежде всего чувственные раздражения. Посредством чувственных раздражений различного рода — зву~ ки, запахи, цвета — животные возбуждают внимание другого пола и взаимно привлекают друг друга- Однако это чувственное возбуждение не дает еще, по-видимому, достаточной гарантии. Если индивидуумы одного и того же рода рассеяны на большом пространстве, то шансы на то, чтобы они могли воспринимать друг друга посредством органов чувств, чрезвычайно незначи­тельны. Должно быть создано больше возможностей и поводов для приближения особей друг к другу, и ато совершается путем того, что животное в течение созревания или даже> — на что нужно обратить внимание, — незадолго до созревания охватыва­ются возбуждением. * Это возбуждение вызывает у животных особые движений, часто даже сложные привычные действия, которые благоприятствуют взаимному восприятию». Часто жи­вотные даже бродят в течение этого периода, птицы предприни­мают полеты и т,п*

Здесь даны предтечи психических явлений пубертатного периода у человека: выработка чувственности и специфические явления возбуждения* Эти. предтечи переходят еще в пределах животного мира в дальнейшую стадию. У более высоко стоящих животных» например у некоторых птиц, спаривание наступает не тотчас после случайной встречи двух половозрелых особей, а после более или менее длительного ухаживания, как своего рода выбор супруга. Таким об разом > уже у животных латентный период, пора ожидания, продолжается при известных условиях и после окончания созревания. С другой стороны, у животных, так же, как у примитивных народов» наблюдается еще до поло­вой зрелости игровые действия полового характера.

Теперь нам ясен биологический смысл явлений, сопровожда­ющих пубертатный период: внешнее и внутреннее возбуждение> которым сопровождается созревание, должно вывести индивиду­ума из состояния самоудовлетворенности и спокойствия и побу­дить его к поискам и к сближению с существом другого пола. В применении к человеческой личности это означает; явления, сопровождающие созревание, должны, чтобы обеспечить соеди­нение с существом другого пола, вызвать в человеке потреб*

ностъ дополнения, они должны сделать его возбудимым, ищу­щим, неудовлетворенным в своей замкнутости, и его «я* должно быть раскрыто для встречнс с *ты*.

В этом заключается биологический смысл пубертатного пе­риода.

II

Длительность к сгад!Ш пубертатного периода

Психическое и телесное созревание ке вполне совпадают друг с другом в отношении начала, конца и длительности-Уже про животных мы читаем у Dof ten следующее: «Большей частью наступление этих перемен (автор имеет в виду телесные изменения при созревания) сопровождается определенными явле­ниями, во внутреннем состоянии животного, которые, однако, не всегда совпадают во времени с обнаружением внешних призна­ков*. Так наблюдакзтся явления, которые предшествуют физиче­скому превращению, равно как и такие, которые продолжаются после него иди идут вслед за ним. Психическое преломление или психический эквивалент телесных процессов носит более разветв­ленный широкий характер, чем сами эти процессы, и это несоот­ветствие тем больше, чем утонченнее психический организм, в котором преломляются эти процессы. Таким образом * мы имеем картину удлиняющейся вместе с ростом культуры психической пубертатяости, и в этой растущей сложности и длительности пу­бертатных явлений находит свое объяснение трудность связанных с этим периодом проблем* Мы твердо устанавливаем таким обра­зом, что нужно строго различать психическую пубертатность от телесной в их длительности.

Физическая пубергатность протекает у мальчиков в среднем между 14—16 годами, у девочек — между 13 и 15 годами. Однако цифры в отдельных случаях очень колеблются* По-види­мому, существуют большие отличия в этом отношении между городом и деревней и между отдельными странами и областями; далее, естественно, существуют большие расовые отличил. Наи­большее влияние оказывают климат и температура. Известно, что дети часто немецкого происхождения, если их семьи уже в течение нескольких поколений живут в тропиках* начинают созревать так яке рано» как и туземцы, ilo Seitz нижней грани­цей нормального качала пубертатшсти следует считать 10—11

лет, верхней — 18 лет. При более раннем или более позднем начале созревания мы имеем дело с патологическими случаями. Средняя норма лежит посредине.

Это, однако, не означает, что и психическая пубертатность начинается только в это время, Психические симптомы переход­ного возраста начинаются, как правило, значительно раньше, в 11—12 лет* Характеристику этих первых переходных лет дает G* Dehn, рисующий типы подростков большого города. Особую категорию составляют у него 11—12-летние* Они необуз даны и драчливы,- игры более старших подростков им еще непонятны, а для детских игр они считают себя уже слишком большими. Проникнуться личным самолюбием нлн высокими идеалами они еще не могут, и в то же время у них уже нет детского подчинения авторитету* Эта фаза является* таким образом, пре­людией к периоду психической пубертатностя.

За этой фазой следуют две главные стадии, которые мы вместе с Е. Schopen называем пубертатной стадией (Pubertat) и юностью {Adoleszenz), W. Ament один из первых указал на эту двухфазность и назвал первый период годами шалостей (Flegeljahre) к второй — годами неуклюжести (Tolpeljahre). Эти житейские обозначения с научной точки зрения не вполне под­ходящи > так как они выражают лишь отдельные бросающиеся в глаза особенности> а не существенные-черты данных стадий. Мы предпочитаем поэтому два нейтральных термина, которые уже у римлян употреблялись в сходном смысле. Adoleszeiizia счита­лась у римлян периодом между риег (мальчик) и juvenia (моло­дой человек), между мальчиком и мужчиной, именно — арея от 15 лет до 30-х годов, т*е. во всяком случае юношеский и девический возраст после полового созревания. Слово же pubertas обозначает у римлян саму половую зрелость. Между тем в немецком языке выражение пубертатность употребляется в различном смысле: одними для обозначения периода созрева* ни я — такое обозначение разделяем и мы, другими — для обозначения момента завершения созревания, третьими, напри* мер Моллем, — для обозначения времеии после созревания; последнее нецелесообразно потому, что для этого периода есть обозначения* и это противоречило бы обычному словоупотребле­нию* Мы различаем таким образом:

1) юного человека (Adoleszenten), и

2) пубертирующего (Jugendlichen),

Когда проходит граница между обоими периодами? Римляне считали границей 15 лет, ко для нашей зоны это слишком рано. Различные данные говорят за то, что в среднем граница прохо­дит в 17 лет. У девочек в начале, у мальчиков в конце 17 лет совершаются, по-видимому, как правило, превращения. Подро­сток превращается в юношу или девушку. Это превращение совершается во всем жизнеощущении, в основной установке по отношению к окружающему миру. За жизнеотрицанием, харак­теризующим пубертатную стадию, следует жизнеутверждение, характеризующее юношескую*

1, Негативная стадия. Стадия отрицания начинается» как я уже указала, во время психической предпубертатности. Предпу-бертатный период, так же, как и пубертатный, носит в основе негативный характер: на передний план выступают здесь неудо­вольствие, беспокойство, физическое и душевное недомогание, которое находит себе выражение в дичливости, вялости и капри­зах. Все силы организма поглощаются процессом созревания. Следствием этого являются малокровие и утомляемость. Всяко­го рода нарушения оказывают обратное действие на психическое состояние. Повышенная чувствительность я раздражительность„ беспокойное и легко возбудимое состояние — таковы характер­ные черты подростка. Безрадостным является это время для зреющего человека, и его внутренняя неудовлетворенность из­живается "в грубости, упрямстве и черствости и переносится на окружающий мир, Об этом свидетельствуют записи в дневниках подростков, причем последние часто отдают себе неясный отчет в своем состоянии. Они чувствуют, что их состояние безотрадно, что их поведение дурно, они чувствуют, что их требования и их бессердечные поступки не оправдываются обстоятельства&ш, они хотят стать другими, но их тело, кх существо не подчиняют­ся им. Они должны бушевать и кричать* проклинать и насме­хаться» хвастаться к сердиться» даже если они сами замечают странность и некрасивость своего поведения- Непропорциональ­ный рост отдельных органов приводит к очень негармоничным движениям, которые часто сам подросток ощущает как некраси­вые и несоразмерные. Его первые беспокойные порывы непроиз­вольны, его вечное беспокойство мучительно переживается им самим. Но вслед за этим приходит упрямство. Против нечутких, упреков и насмешек взрослых подымается совесть подростка: «Я не могу ничего с этим поделать, это одолевает меня непроизволь­но, и раз ты несправедливо упрекаешь меня и насмехаешься надо

мной, то у меня уже нет никакого основания обращать на это внимание. Теперь я сам хочу быть таким*, В тех же случаях, когда восприимчивость и мягкость натуры или особые нравст­венные или религиозные мотивы не допускают появления тако­го рода защитного упрямства, там подростком овладевает глубокое отчаяние по поводу своей слабости и негодности, неве­рие в себя, ненависть к себе, и как следствие этого меланхолия и отвращение к жизни. Обе черты — ненависть к себе и враж­дебность по отношению к окружающему миру — могут нахо­диться в связи одна с другой или же чередоваться друг с другом: и привести затем к широко известной склонности подростка — к самоубийству» которая, к счастью, в большинстве случаев преодолевается побеждающей силой жизни.

К упрямству и унынию присоединяется, усиливая чувство вины* первое движение тайных влечений, которые направлены куда-то в другую сторону: к тайному, запрещенному, необычно-му, к тому, что выходит за пределы привычной и упорядоченной повседневной жизни. Эта вторая сторона внезапно приобретает значение, потому что упорядоченное течение жизни кончилось. От этой другой стороны жизни ожидают теперь освобождения от беспокойства; непослушание — занятие запрещенным — вот что доставляет удовлетворение* Отсюда можно понять манящий ха­рактер необычного к отрицательного на этой стадии. Ограничит­ся ли дело стремлением, и куда это стремление приведет, — это зависит от влияния, которое оказывает на подростка окружаю-щая среда.

Сила внешних влияний в это время велика. Этими влияниями определяются те целк которые ставит себе подросток, и через которые он стремится выйти из своего теперешнего состояния, впервые пытаясь активно направлять свою жизнь в хорошую или в дурную сторону* Несмотря на эти положительные направленные на жизнь и на будущее попытки, жизнеощущение подростка оста­ется еще а течение длительного времени отрицательным. Он чувст­вует себя в борьбе и нужде, он чувствует себя одиноким и чужим в окружающей его упорядоченной и законченной жизни, он чувст­вует себя иногда одиноким и непонятным даже среди своих свер­стников, если они развиваются другим темпом* чем он* К этому присоединяются разочарования, которые приносит собой расту* щи и опыт, разочарования в людях» учреждениях, обычаях; всюду воспринимается прежде всего отрицательное.

Пассивная меланхолия и агрессивная самозащита являются его наиболее обычными способами поведения, и мы знаем, что часто эти: негативные тенденции развиваются вплоть до теорети­ческого или даже практического отрицания жизни.

Эти явления недавно впервые подверглись детальному и точному наблюдению. Наступление и течение негативной фазы, как я называю этот период , было предметом точного наблюде­ния на группе девочек и на нескольких мальчиках, которое затем: было описано по определенной схеме.

Начало фазы было отмечено у этих подростком явным пони­жением работоспособности,, даже в областях» связанных со спе­циальными способностями и интересами. Вместе с этим появилось чувство недовольства* неудовлетворенности и одно­временно склонность обособиться от тех из окружающих людей, которые не казались страдающими-, Следствием этого была изо­ляция или активно враждебное отношение к другим людям. Одновременно у девочек обнаружилось влияние развращенных элементов, которые ни до, ни после этого не могли приобрести этого влияния. Этот период продолжался различное время, от 2 до 9 месяцев» и закончился у девочек менструацией, — указа­ние, имеющее большое значение для понимания этих явленны. Время наступления негативной фазы у мальчиков и девочек различно* У девочек нормальным временем негативной фазы является период от 11 до 13 лет, У мальчиков амплитуда коле­баний значительно большая; наиболее частый возраст негатив-ной фазы 14—16 лет. Педагогическое и социальное значение этих явлений чрезвычайно велико.

Как мы могли показать в упомянутых специальных работах, периодическая профессиональная неудовлетворенность и неспо­собность рабочих подростковt так же как и многочисленные проступки подростков, связаны с влиянием негативной фааы.. Сексуальные проступки девочек, по статистике берлинского су­да по делам несовершеннолетних, начинались в одной пятой всех случаев в тринадцать лет> т.е. в течение негативной фазы. Школа, семья и учреждения по охране юношества должны в будущем подробно знакомиться со специальными исследования­ми в этой области, чтобы путем разумных мероприятий предот­вратить много несчастий»

После негативной фазы происходит постепенно превраще­ние. Вместе с завершением созревания меняется телесное состо­яние. Правда, подросток еще не проявляет спокойствия

взрослого, созревшего человека, а все еще обнаруживает беспо­койство человека, находящегося в процессе становления. Но это уже не столько беспокойство отчаяния, возникающее помимо и даже против воли и отнимающее силы, сколько радость расту­щей мощи> душевной и телесной творческой энергии, радость юности и роста. Насколько связанным чувствовал себя подро­сток в первой стадии, настолько свободным и полным сил чувст­вует он себя теперь* И здесь начинается вторая стадия — позитивная»

2. Позитивная стадия. Поворот не совершается внезапно, с сегодня на завтра, а происходит постепенно и начинается с того, что перед подростком открываются новые источники радостиf к которым он до этого времени не был восприимчив к которых он в детском возрасте не знал* Сюда относится прежде всего пережи­вание природы. Известноt что ребенок обладает слабым чувством природы. Правда, он подвергается бессознательно действию кра­сот природыР и он весело прыгает при виде первого весеннего солкца. Но сознательное переживание природы как чего-то кра­сивого, прекрасного появляется впервые у подростка: оно со­ставляет одно из основных переживаний юности> будучи в это время более интенсивным, чем в какое бы то ни былр другое время, К переживанию природы присоединяются в качестве источников радости, там, где для этого даны условия, искусство и наука. Широкий мир ценностей, служащий для взрослого человека источником высокого счастья, раскрывается впервые, как какое-то откровение, на пороге юности. Ко всему этому присоединяется, наконец, любовь, теперь уже сознательно на-правленная на дополняющее *ты*» тогда как до этого времени она была смутной и неустойчивой; о ходе ее развития мы еще будем говорить.

Открытие нового мира ценностей означает первый поворот к положительному, к радостному утверждению жизни, которое начинает с этого времени постепенно овладевать сознанием юно­ши, С другой стороны, любовь дает выход самому тяжелому напряжению. Витальное и психическое благосостояние, необык­новенная живость и чувство внутренней свободы являются нор­мальными свойствами этого возраста.

Всем этим мы» конечно, не хотим сказать, что в первом периоде совершенно отсутствуют светлые стороны, а во втором — теневые. Об этом не может быть и речи. Стремление к деятельности и одушевление, мечтательное обожание и сексу-

ально неосознанные любовные порывы являются чрезвычайно характерными положительными проявлениями первой стадии, и обратно — радостное жизнеощущение юности часто уже омра­чается разочарованиями, повседневными обязанностями, мыс­лями о профессии и мировоззрении* страстями и заботами о куске хлеба. Тем не менее остается в силе положение, что подросток больше страдает, чем радуется, что он чувствует себя разорванным, что его развитие протекает негармонично, что он идет ощупью и нуждается в руководителе, который вывел бы его из хаоса, И обратно — остается в силе положение* что жажда жизни, чувственная радость и неведомые дотоле жизненные силы изнутри располагают юношу к жизнеутверждению. Таким образом» психическая пубертатность характеризуется, как своей основной чертой, негативностью, юность же — позитивностью.

Мы указали на возраст 17 лет, как на начало юности. Эта граница проявляется в кривой роста. Быстрота роста достигает своего высшего пункта у девочек в начале, у мальчиков в конце 18-го года. До этого времени, однако> развитие подростка не протекает одинаковым ритмом. Понижение работоспособности во время негативной фазы наблюдается у обоих полов в совер­шенно различные моменты, В то время как латентный период до телесной пубертатности является у мальчиков более длитель­ным, у девочек уже после окончания пубертатности начинается психически тягостное время ожидания* После периода духовно­го подъема большинство из них погружается сначала вследствие совершенно неудовлетворительного воспитания в кокетство и флирт, более же утонченные страдают в ожидании подлинного вступления в жизнь* в ожидании мужа, брака или профессии» ибо как раз в наиболее восприимчивый в духовном отношении период после преодоления негативной фазы и воараста мечты, т.е. в 16—17 лет, прежнее воспитание ничего не могло дать девочке: опо заканчивалось как раз там, где оно должно было столкнуться.с высшими требованиями. У юноши же период от негативной фазы, составляющей ядро пубертатного возраста* к зрелому состоянию совершается быстрее: почти непосредственно после пубертатного цериода для него начинается уже зрелая жизнь, и лишь в течение короткого периода депрессии он явля­ется нам в виде флиртующего гимназиста или усердно выполня­ющего правила' своей корпорадяи молодого студента. Девочки того же возраста к нему большей частью холодны, ибо в 17—18 лет* когда юноша достигает высшей точки духовного подъема

или владеющего им порыва страсти, девочка проникается, как правило, сознанием своей взрослости и начинает вступать в жизнь и становится членом общества. Многое, что юноша вслед­ствие своей поздней пубертатности переживает вместе с другим, девочка вследствие более ранней пубертатности переживает в последовательности одно за другим, а частью — впервые во втором периоде созревания, в юности, так, например, искусство и природ у, а также подлинную любовь. Поэтому юность у девоч­ки протекает более спокойно, чем у мальчика, у которого в юности еще разьсгрьгаается и проявляется пубертатное возбуж­дение*

Конец юности определить трудно* Римляне относили его к 31-му году. Это имеет известное основание, поскольку процесс психического формирования до относительной стабилизации ха­рактера продолжается все это время* В настоящее время конец юности относят к 21-му году или 24-м годам, так как уже в это время наблюдаются известная стабилизация и определенные черты зрелости. Первый период бури и натиска в это время уже отзвучал, стало ясным общее направление будущей жизни, вы­брана определенная точка опоры, и интенсивность первых уси­лий и исканий, связанных с мировоззрением, профессией и формированием собственной личности, ослабевает, уступал мес­то более спокойному темпу прогресса. Первые мощные пережи­вания любви, природы, искусства и творчества уже испытаны, первое общее социальное оформление уже произошло. Самый бурный период жизненного развития человека лежит позади.

В. ШТЕРН

«СЕРЬЕЗНАЯ ИГРА* В ЮНОШЕСКОМ ВОЗРАСТЕ

1о переходное состояние между ребенком и взрослым, которое характеризует подростка, накладывает свой от­печаток не только на течение его мыслей и чувств, на его стремления и идеалы, но и на его образ действий. Целый ряд форм поведения, свойственных этому возрасту, мы сумеем пра­вильно понять только тогда, когда мы будем рассматривать их как промежуточные формы между детской игрой и серьезной н ответственной деятель костью взрослого. Для этой промежуточ­ной формы подходит название «серьезной игры*.

Сделаем предварительно несколько теоретических замеча­ний. Сущность игры можно понять только в свете персоналисти-ческой теории. Это значит, что переживание как таковоеТ как оно дано в момент своего сознательного проявления, приобрета­ет свой смысл и свое положение в жизни личности как целого, только когда мы исходим из этого целого. Вряд ли можно найти человеческую функцию, для которой необходимость персонали-стической интерпретации была бы так неоспорима, как для игры, ибо именно в игре с первого взгляда кажется, что все исчерпано в момент переживания; ведь здесь перед нами дея­тельность, которая не имеет никакой осознанной цели* лежащей вне ее самой, деятельность, которая находит свое удовлетворе­ние в себе самой, в самом своем течении> и которая после своего окончания кажется + исчерпанной** И, однако» мы знаем, что это относится лишь к одной сто роке игры, а именно — к ее

I Педология юности* Сб. статей. М,—Л.: Гос. уч,-пед. изд-во. 1931

сознательной и, следовательно, поверхностной стороне; что игра — без того, чтобы это знал или к этому стремился играющий — имеет определенное значение для дальнейшей жизни человека; что момент игры вплетается в прошлое и будущее единой исто­рии развития личности.

На такого рода скрытые связи, которые идут в прошедшее, мы уже указывали в прежних работах; здесь мы будем рассмат­ривать только значение игровой деятельности для будущего,

«Предваряющий характер* (Vorcharakter) игры, если можно так выразится, заключает в себе, по крайней мере, три смысло­вых момента: предварительное упражнение, предварительное выражение (Vorausdruck) и предварительная проба (Yortastung).

ПРЕДВАРИТЕЛЬНОЕ УПРАЖНЕНИЕ (см. теорию игры К. Гросса), В игре выступают рано такие влечения я интересы, «срок* которых в их серьезном смысле наступает значительно позже; таким путем происходит подготовка к жизненно важным способам деятельности, приемам, духовным установкам и т.д. Напомнкм общеизвестные примеры: игры в куклы у девочекt строительные и военные игры мальчиков.

ПРЕДВАРИТЕЛЬНОЕ ВЫРАЖЕНИЕ. В то же время в осо­бенностях игры обнаруживаются индивидуальные черты харак­тера, темперамента и одаренности; эти черты в обычной жиани ребенка еще не проявляются заметно, да и не имеют еще повода для своего выявления; в игровой же деятельности они выступа­ют» так сказать, пророчески и имеют поэтому прогностическое значение.

ПРЕДВАРИТЕЛЬНАЯ ПРОБА стоит в известной противопо­ложности к предварительному упражнению, ибо последнее предва­ряет готового человека; предварительная проба, напротив, проистекает из нерешительности и неуверенности по поводу того» что должно выйти. Здесь человек берется то за ту, то за другую деятельность, отдается ей с большей или меньшей энергией, иног­да со страстью, чтобы быстро перейти к другой, так как первая оказалась несоответствующей жизненной линии личности. Там, где эта нащупывающая, экспериментирующая деятельность гос­подствует, там отдельные способы деятельности уже не являются формами предварительного выражения; можно оказаться в боль­шом заблуждении, если на основании той или иной эпизодической формы деятельности сделать заключение относительно структуры будущей личности.

В поведении подростка мы имеем дело прежде всего с предва­рительными пробами, ибо подросток потерял уже самоуверенность ребенка; путь, который должен привести его к его собственной жизненной форме, идет через бесформенность, сквозь чащу, по окольным путям и ложным тропинкам; подросток пробует и испы­тывает самые различные виды деятельности, чтобы затем снова и снова оставлять их, причем все это не сознается им как простая проба, а воспринимается с иллюзией серьезной и окончательной деятельности.

Подросток смотрит с известным пренебрежением на детские игры в узком смысле этого слова; с игрушкой, еще недавно столь любимой, он уже не хочет иметь никакого дела. Все вещи, за которые он принимается, носят серьезный характер, и намере­ния его также серьезны; и, однако, это не есть серьезная в полном смысле этого слова, а только предварительная +проба*, иначе говоря* «серьезная игра**

В предварительной пробе подросток узнает, в какой степени его умение не соответствует его стремлениям; он учится мало-по­малу умерять свои цели и закалять свои силы, В том обстоятельст­ве, что он прежде, чем научиться этому, переживает много неудач, нет никакого вреда, поскольку эта игровая подготовка к жизни совершается на невинном материале, как это должно быть при действительной игре. Точно так же в процессе пробы устанавлива­ет подросток свое отношение к отдельным видам интересов, кото­рые в нем бродят и среди которых то один, то другой стремится на время гегемонии. Только практически испытывая его, он сможет узнать, имеет ли он дело с областью, лишь поверхностно интересу­ющей его, а в действительности чуждой его существу, — в этом случае, испробовав ее раз, он ее изживает, освобождается от нее, — или же в ней заключены тенденции, действительно определяющие будущее его личности- Продолжая идти ощупью, он может уже в пределах этой тенденции сужать постепенно неопределенный круг возможностей пока не выкристаллизуется с полной ясностью и определенностью та форма деятельности, которая ему адекватна: он стал взрослым.

Формы и виды юношеской серьезной игры чрезвычайно многообразны. Мы прежде всего выясним на примере отдельных реальных сфер интересов подростка характерные черты его серь­езной игры, а затем осветим то формальное проявление этих черт, которое в любой области деятельности может привести к интересу спортивного характера.

22 .

и

О «серьезной игре* мы говорим в том случае, когда имеется налицо субъективная серьезность, без того, чтобы ей соответст­вовало объективно серьезное значение деятельности. Эта субъек­тивная серьезность имеет самые различные степени. Так, если мы возьмем серьезные игры любовного характера, то здесь, например> кокетство или флирт явно обнаруживают еще свой чисто игровой характер, между тем как мечтательное поклоне­ние, всецела наполняющее юное существо, обладает уже высшей степенью субъективной серьезности,

Но и последняя форма является серьезной игрой, как и вообще юношеская эротика в большей части ее проявлений, ибо она обнаруживает несоответствие между непосредственным со­держанием сознания и более глубоким его значением. Подлин­ный личностный смысл эротики заключается в подготовке к браку, продолжению рода и родительству, следовательно к цели, которая предполагает не только полное созвучие между любовью и сексуальностью, — созвучие* которое у подростка большей частью еще отсутствует, но также и полную ответственность за последствия, вытекающие из половой любви. Между тем эроти­ческое сознание подростка носит совсем иной характер. В нем любовь является самоцелью; томление, мечта или страсть на­столько поглощают собой юного человека, что всякие мысли о дальнейшем отпадают или даже отвергаются, как профанадия.

«Нащупывающий* характер эротической серьезной игры об­наруживается в широте круга и объектов любви и многообразии ее форм. Юношеская любовь еще совершенно не фиксирована как в отношении характера ее объектов, которые могут быть то старшими, то ровесниками, то того же пола, то другого, брюнет­ками и блондинками, кроткими и пылкими и т.д., так и в смысле формы эротического отношения, которое может быть чувственным или духовным, мечтательным или домогающимся, кокетничающим или страстным. Получается впечатление, что в некоторых из этих любовных эпизодов изживаются путем отре-гулирования более поверхностные формы эротики и таким обра­зом из многообразия возможностей постепенно вырабатываются более глубокие и адекватные индивидууму формы.

Таким образом, пубертатная эротика является по своему смыслу школой любви' без связанных с ответственностью послед­ствий в будущем- В том обстоятельстве, что требование, относя-

щееся ко всякой серьезной игре, а именно — совершать пробу на безвредном материале» не всегда осуществляется, -— в этом обсто­ятельстве заключается ее трагическая сторона* Такие тяжелые и неожиданные явления, как разрушение здоровья вследствие из­лишеств, половые болезни, беременность, самоубийство из-за несчастной любви, показывают, что серьезная игра слишком рано потеряла свой игровой характер.

Выбор супруга и выбор профессии являются двумя главны­ми решениями определяющими судьбу человека. Но в то время как выбор супруга наступает уже в фазе зрелости и таким образом предоставляет юношескому периоду-подготовиться к этой дели в процессе серьезной игры, выбор профессии должен быть совершен у большинства людей в течение пубертатного периода* Он является, следовательно, по своей природе вполне серьезным актом.

В условиях примитивной культуры, где юный человек дол­жен, как нечто само собой разумеющееся,войти в свое сословие или в один из немногих существующих видов профессиональной деятельности* этот акт не заключает в себе никакой трудной проблемы. Но чем сложнее становятся жкзненные отношения, чем необозримее профессиональные возможности и чем диффе­ренцированнее сами люди, тем менее самоочевидным становится выбор профессии и тем менее зрелым является подросток для этого серьезного акта. Поэтому выбор профессии и подготовка к ней становится для многих вначале также серьезной игрой: они бросаются в ту или иную профессию» не зная ни ее характера, ни степени своей пригодности к ней; они работают в ней субъектив­ной серьезностью, затем бросают ее и пробуют другую; вторая также оказывается не чем иным, как «пробой», и иногда прохо­дит несколько лет, пока не наступает окончательное решение, т.е* пока человек не находит своей жизненной профессии. Как велико число молодых студентов, которые, будучи еще на пер­вых семестрах, меняют специальность и факультет!

У женской молодежи подготовка к профессии выступаеГ в качестве серьезной игры в другом смысле. В соответствии с субъективной установкой своего сознааия девочки относятся к вопросу о своей будущей профессии также серьезно, часто даже серьезнее, чем мальчики; многие бросаются с рвением и предан­ностью за4профессиональную подготовку» как если бы дело шло здесь о единственно важной с точки зрения их будущего задаче. Но именно это «как если бы* указывает на бессознательно

игровой характер этой подготовки* В их личностной основе, как правило, не профессия> а брак является подлинной целью девиче­ских стремлений. В какой мере профессиональное рвение юношеско­го периода является у девочек лишь поверхностной серьезностью, показывает огромное количество, девочек, которые позднее выходят замуж я бросают — по желанию или по необходимости — свою профессиональную деятелькость или подготовку. Легкость, с которой они оставляют свои занятия, даже если до этого они отдавались им с огромным интересом, поражает не только других, но часто и их самих. Игровая серьезность профессии бледнеет перед подлинной серьезностью того призванияf которое их теперь наполняет, а именно — призвания супруги и матери.

На примере различных общественных организаций юношест ва обнаруживается другая сторона серьезной игры, а именно — столь частое несоответствие между субъективным сознанием важности данной деятельности и незначительностью результата. Это несоответствие может часто показаться стороннему наблюда­телю прямо странным, и он легко будет осуждать эту деятель­ность, потому что ему неясно значение этих серьезных игр именно как школы и как предварительной пробы.

Когда при основании какого-либо юношеского общества уча-стыики в течение недели спорят относительно программы и устава, когда они возбужденно дискутируют до поздней ночи о выборахt о ведении протокола, о третейском разборе какого-ни­будь незначительного случая, — едва ли с меньшей серьезно-стью1 чем это делают в действительном парламенте или трибунале, — то, конечно, результаты вряд ли соответствуют этой трате сил» времени и одушевления. Но это — одна из форм учения, которая при известных условиях может быть более плодотворной, чем школьное учение, ибо она является самовос­питанием к самоответственности. Пусть юношеская организа­ция через год распадется, не оставив никакого следа своей деятельности; она все же существовала не напрасно, ибо ее участники развивали на ней свое общественное сознание и уп­ражняли свое стремление к борьбе; они научались не только теоретически понимать общественные взаимоотношения и взаи­модействия, но усваивать их чувством и волей» Считать такого рода юношеское объединение бесцельным и излишним на том основании, что от него *нет никакого толка*, что у него *нет никакого постоянства*, что оно «приводит к растрате времени*,

по меньшей мере так же неосновательно, как если бы кто-нибудь счел бессмысленными постройки детей на песке на том основа­нии, что ближайший ветер разрушит эти постройки.

С этой точки зрения нужно иначе смотреть и на юношеское движение и школьное самоуправление* Поверхностному взгляду и здесь бросается в глаза прежде всего несоответствие меэкду большими намерениями и действительными результатами; но более глубокий взгляд поймет, что подлинный смысл этой дея­тельности в значительной мере как раз предполагает внешнюю безрезультатность. Если бы согласование средств и целей было с самого начала безупречным, тогда все должно было бы сводить­ся к простому перенятию н подражанию способам поведения, существующим среди взрослых* Но это было бы нечто совершен­но не похожее на юность. Поскольку юноша стремится поднять­ся над уровнем предшествующего поколения, поскольку он хочет достичь новых целей новыми средствами, поскольку он даже старое и вечное хочет заново воссоздать из себя самого — постольку блуждание, искание наощупь и порождение через сотню разочарований являются необходимым условием того, чтобы он достиг в конце концов надлежащей согласованности средств и целей, хотения и умения.

Что вытекает отсюда для педагогики переходного возраста?

Подготовляющей и «пробной* серьезной игре нужно предо­ставить возможно большую свободу, но, конечно, так, чтобы она соответствовала смыслу игры, т*е, чтобы она совершалась на ♦безвредном* материале. Так, если школьное самоуправление настолько вмешивается в самую сущность школьной жизни, что это угрожает устойчивости школьной организации, то аго, прав-да> отвечает его непосредственной кажущейся цели* но менее всего соответствует его действительному смыслу, заключающе­муся в самовоспитании. То же относится к организации подрост* ков, которая получила бы возможность активно вмешиваться в политику. Здесь ка педагогику пубертатного возраста ложатся трудные задачи, отличные от задач педагогики раннего возра­ста; она в такой же мере должна остерегаться того, чтобы просто подавлять стремления, вытекающие нз природы подростка, на том основании» что они могут иметь вредные последствия, как и того, чтобы предоставлять эти стремления собственному тече­нию, без руководства, и давать им возможность превращаться в ответственную серьезную деятельность. Проблема + вождя* сно­ва встает здесь во всей своей трудности,

При этом следует считаться также с субъективной серьезно­стью подростков, ибо в ней сказывается смутное чувство шэд ро­стка, что тот что он делает, важно для его будущего развития. Предположим, что кружок юношей разбирает конфликт между двумя сотоварищами» возникший по какому-нибудь незначи­тельному вопросу чести; в процессе этого разбора вырабатывают­ся понятия о справедливости и несправедливости, о чести я искуплении; таким образом в мальчиках воспитываются мо­ральные ценности и суждения, и это служит в дальнейшем для разрешения проблем, имеющих объективное значение*

III

Наконец мы должны включить в наше понятие «серьезная игра* обширную, но пока еще мало исследованную область спорта. Мы не рассматриваем здесь спорт с точки зрения телесного уп­ражнения* закаливания и т.п., а подходим к нему исключительно как к жизненной форме личности personale Lebensform и оьггаем-ся выяснить ее своеобразное проявление у подростков. Спорт и игра находятся в тесной связи друг с другом; тем важнее отграни­чить их друг от друга и увидеть в спорте своеобразную форму слияния игрового начала с серьезностью.

Спорт не является, конечно, атрибутом исключительно юно­шеской поры, но в ней он играет совершенно особую роль. Пробуж­дение интереса к спорту в собственном смысле замечается впервые в пубертатном периоде; и этот интерес может при известных условиях именно у юноши стать господствующей страстью, в то время как у взрослого, если не считать индивидуальных случаев, спортивные интересы занимают место лишь наряду с профессио­нальными и другими интересами.

Перед началом периода созревания ребенок, далее занимаясь 4спортом► , например, плаванием, футболом, делает это совер­шенно «играючи*; он удовлетворен самим процессом действия, У подростка же спорт становится длительной задачей, пробуж­дающей его к достижению все больших и больших успехов; он становится, таким образом, одной из тех «регулятивных идей», которые могут впервые выступить лишь на этой стадии разви­тия* В спорте такого рода регулятивная идея переживается в ее наиболее примитивной обнаженной форме, а именно — как чисто количественная бесконечность задачи. Отдельный резуль­тат — победа» рекорд — оценивается как чисто временная оста­новка, как пункт в бесконечном ряду достижений; он

измеряется отношением к собственным прежним, менее совер­шенным достижениям, которые теперь преодолены* и к одновре­менным достижениям других, имеющих большую или меньшую степень; но он служит в то же время стимулом к дальнейшим повышениям уровня, посредством которых достигается дальней­шее преодоление самого себя и других ит,д,

Еще быстрее бежать или грести, еще дальше бросить мяч, еще большее расстояние проплыть — вот цели, которые, как только они достигаются, сейчас нее снова уничтожают себя, чтобы: быть замещенными еще более высокой степенью совершенства* Нигде понятие * идеала», как постоянно приближающейся, но никогда вполне недостижимой деятельности, не выступает в такой простой форме, как здесь. Восприятие и полагание этого идеала не требуют собственно духовной продуктивности, как в каждом другом идеа­ле; в условиях данного момента, в уже осуществленном действии даны все предпосылки идеала; их нужно лишь представить себе изменившимися в их намерениях* Мы имеем здесь, таким обра­зом, чистый идеал власти и борьбы, свободный в своей абсолютно­сти от всякого содержания, ибо в конце концов для сущности спорта и для типического своеобразия спортивной страсти являет­ся относительно безразличным, в какой именно области удовлетво­ряет юйюша свою жажду количественного повышения и преодоления*

Насколько характерной является эта черта юношеской пси­хики, показывает не только го рвение, с которым бесчисленное количество подростков сами предаются спорту, но и массовое участие юношей в качестве зрителей в спортивных состязаниях. Это участие отнюдь не является простым * созерцанием *, как в театре или даже в кино; это — страстное участие с внутренним соучастием и партийностью; поэтому оно занимает молодых людей гораздо дольше самого состязания. Тот, кто хочет дать оценку юношеству как массовому явлению, должен прежде все­го принять во внимание эту черту; не только в англо-саксонских странах, но и у нас мы стоим здесь перед сферой интересов, по сравнению с которой просто по объему все другие сферы, как искусство, религия, самоуправление, далее юношеское движе­ние, оказываются незначительными.

Указанную примитивность инстинктов, связанных со спор­том, можко рассматривать как главную причину этого колос­сального интереса к спорту. Но в то же время спорт служит и тому, чтобы упорядочивать и очищать эти инстинкты; это совер-

шается посредством того, что их цели превращаются в идеалы, а их осуществления — в правила; таким путем и спорт приобрета­ет характер серьезной игры.

Прежде всего подвергаются этому облагораживающему влия­нию индивидуальное стремление к власти, которое лшпается своей брутальной и беспорядочной формы: преодолеть других может толь­ко тот, кто преодолевает себя самого; победа над другими имеет своей предпосылкой победу над своим собственным прежним несо­вершенством. Бесконечность задачи побуждают волю к максималь­ным усилиям («Training*), которые никогда не могут совершенно ослабеть, потому что ни одна цель не является последней.

Социальный инстинкт находит здесь делый ряд возможно­стей для своего развития и воспитания* Сознание непосредствен­ной принадлежности к большому и однородному коллективу редко может переживаться так интенсивно, как здесь, именно вследствие простоты участвующих здесь чувств* В то же время эта принадлежность нигде так мало не связана нормами, как здесь; так приучается каждый подросток, занимающийся спор­том, подчиняться закономерности общественного института, ко-торая создана не им самим, но которую он безусловно признает. То, что спортивные правила могут быть мелкими и неважными, — это в данном случае безразлично: они являются тем * безвред­ным* материалом, на котором индивидуум игровым образом проникает в нормативные связи вообще. Твердые правила чрез­вычайно упрощают развитие определенных функций личности: честолюбие и соревнование, включение индивидуального темпа в общий ритм (гимнастика, гребля), отдельные приемы и целые серии действий, даже внешнее положение и осанка (*fair play*) в широкой мере не зависят от свободного выбора и решения индивидуума: они подчинены всеобщим нормам, которые каж­дый может усвоить и применить в качестве масштаба для оцен­ки отдельного случая.

Тесная общность, существующая между товарищами по спор­ту в отношении интересов, умений и т,пм ведет в свою очередь к известному обособлению узкого спортивного коллектива от более широкого социального круга. Специфический спортивный жаргон становится таинственным языком, понятным лишь посвященным. Вырабатываются групповой эгоизм и групповое высокомерие, от­части в качестве компенсаторных функций по отношению к силь­но ограниченной индивидуальной свободе.

Когда мы примем все это во внимание, нам станет понятным то особое значение, какое может приобрести спорт для подростка с относительно примитивной духовной структурой. Однако не следу­ет закрывать глаза к ва пределы и опасности этого явления.

Одностороннее подчеркивание количественного момента, числа очков, рекорда приводит к выделению чисто формального принципа власти, которое может нанести ущерб собственно цен­ностному содержанию жизни. Чисто спортивный принцип имеет в своей основе оценку умения как такового совершенно незави­симо от области его применения; там, где он один господствует, нет никакого существенного различил между непрерывным мно­гократным пробеганием на велосипеде вокруг арены, измерени­ем телесной ловкости при* плавании или катании на коньках и умением сыграть вслепую несколько партий в шахматы. Ибо материальное содержание служит лишь средством для показа количественной меры, А так как к тому же «бесконечность задачи* требует, чтобы ей безгранично отдавались, то чисто спортивная установка может привести таким путем к душевному опустошению. Сфера деятельности, которая — часто совершенно случайно — выбирается в качестве объекта спортивной страсти, начинает восприниматься мономанически; не только в том смысле» что она с трудом допускает рядом с собой возникновение других интересов; но и в том, что она сама упрощается, напол­няясь чисто количественным содержанием,

С господством количественного момента тесно связана дру­гая черта спорта: недостаточное творчество. В пределах уже существующей области спорта *еще не бывшее* (noch nie dagewesenes) проявляется лишь в форме еще не достигнутой цифры. Стремление направлено здесь на прямолинейное продол­жение существующего, ибо истинно новое не могло бы вместить* ся в узкие рамки существующих спортивных правил, В спорте господствует лишь легко измеримое и сравнимоеь и в этом отношении он обнаруживает себя детищем нашей механизиро­ванной к стандартизированной культуры. Идти своими путями, искать новых, еще не открытых и не испробованных возможно­стей t дать место качественным ценностям в их индивидуальном своеобразии — все это невозможно, если оставаться в пределах чисто спортивного принципа. Правило есть все* Что область высшей творческой деятельности начинается впервые по ту сто­рону его — это чуждо спортивному сознанию.

Если принять во внимание эти черты консерватизма и свя­занности, то может сначала показаться удивительным, что спорт именно для юношества имеет такое большое значение. Но, веро­ятно, здесь играет роль функция вытеснения. Обладал повышен­ным сознанием личности, подросток стремится к творческой деятельности; но он предчувствует свою неспособность к ней и убегает поэтому в сферу, которая дает удовлетворение сознанию его «я», так как она дает проявиться самостоятельно вырабо­танному умению, предоставляет этому умению индивидуальное ранговое место в группе и сохраняет постоянно живой надежду на повышение умения, не предъявляя в то же время никаких требований к неразвитой еще творческой способности* Занятие спортом дает юноше чувство, что он что-то представляет собой» не обязывая его в то же время быть оригинальным; его неудов­летворенное влечение к оригинальности может даже маскиро­ваться презрительным отношением ко всему, что направлено против правила, что не сообразно со спортом (unfair*).

Мы знаем, что к спорту склонен определенный тип юноши, и мы снова вспомннм установленное нами прежде различие между револютнвньш и эволютивным типом пубертатностн.

Спортивному сознанию протавостшг совершенно другая форма прояв­ления социального инстинкта, характеризующая юношеское движение и свободные юношеские объеданашя; их представители пршвддежат боль­шей частью к резолютивному типу: они не признают никаких связей, для них все должно начинаться сначала и создаваться из самой юношеской стихии. Напротив, принадлежность к споргавнойгу коллективу больше характеризует эволюгивный тип, который не стремкгся к тому, чтобы ломдаь существующие нормы и законы, а видит цепь своего развитая в постепенном совершенствовании в пределах существующего* Что второй тип количественно значительно превосходит первый, об этом свидетельст­вует1 массовая тяга юношесгаа в спортивные организации, Однако подлин­ный смысл юносга выступает у первого типа в более чистой форме, С точки зрения указанного различия характерно, что подлинное юношеское дви­жение мало связано со спортом и больше направлено в сторону чисто качественной игры, которая не измеряется сообразно вы­полнению, а переживается вне какой-либо цели.

1 «Ztschr. f. Pad. Ps,»tBd. 24, S. 39.

Мы не хотели бы, чтобы изложенные только что соображения относительно юношеского спорта были ложно истолкованы. Мы старались вскрыть феноменологически сущность спортивного принципа в его чистоте, но мы отнюдь не хотели утверждать* что каждый занимающийся спортом должен поддасть под односторон­нее воздействие этого принципа. Спортивный момент может в самых различных степенях присутствовать во всех занятиях под­ростка без того, чтобы последний был охвачен опустошающим духом чистого спортсменства» И там, где этого опустошения нет* спортивная деятельность может стать важным фактором развития в том смысле, о котором мы говорили, ,а именно — в смысле облагорожения инстинктов» телесного и духовного закаливания. Вся задача заключается в том, чтобы спортивные упражнения были включены в качестве частичного момента в общую структуру интересов юного человека, и чтобы внутри спортивной сферы качественно — ценное содержание данного предмета не было совершенно заглушено погоней за чистым количеством.

Мы пытались конкретизировать понятие серьезной игры на примере отдельных областей и форм деятельности подростка- Но это были только примеры; принцип серьезной игры имеет для этой стадии развития всеобщее значение и участвует в той или ивой форме то в качестве частичного момента или акцента, то в качестве господствующего фактора во всякой деятельности под-ростка*

Э. ШПРАНГЕР

ЭРОТИКА И СЕКСУАЛЬНОСТЬ В ЮНОШЕСКОМ

ВОЗРАСТЕ1

Юношеская эротика

i

различаю для целей моей психологии сексуальность и эротику. Та и другая интересует меня здесь лишь постольку, поскольку они проявляются в форме психических движений* Я ни в налой степени не отрицаю, что сексуальные и эротические переживания стоят в тесной связи друг с другом. Но я утверждаю, что в качестве переживаний они глубоко отличаются друг от друга по своей окраске и принадлежат к различным слояы. психики.