НА ЗАКАТЕ МИРА

Эдмонд Гамильтон.

Мрачные башни и минареты из черного мрамора отбрасывали

зловещие тени в багровых лучах заходящего солнца. Вздымающиеся

в небо шпили города Зора были окружены высокой стеной из

латуни, двенадцать ворот которой открывали вход в город. За

стеной раскинулась пустыня, покрывавшая теперь всю Землю.

Ужасная, от горизонта до горизонта ослепительно белая равнина,

чей монотонный пейзаж не нарушали ни холм, ни долина, ни река.

Давным-давно высохло и исчезло последнее море. В результате

веков геологических изменений сравнялись с землей горы и

долины.

Заходящее солнце окрашивало кровью центральное здание

города Зора. Тусклые лучи пробивались через окошко внутрь

башни, где в вечерних сумерках понуро сидел Галос Ганн.

Он бросил взгляд через пустыню на умирающее солнце и

сказал:

-- Вот и еще один день. Скоро придет конец. Он подпер

подбородок рукой.

Солнце опускалось все ниже и ниже, и тени вокруг него в

огромном зале становились все гуще.

На темнеющем небе появились первые звезды. Они смотрели на

человека сверху вниз холодными белыми глазами. Ему казалось,

что он слышит их тонкие серебряные голоса, перекликающиеся

между собой. "Скоро, скоро придет конец расе Галоса Ганна", --

твердили звезды. Он оставался последним человеком на Земле.

Сидя один на вершине башни в сумерках приходящей ночи, он знал,

что нигде на покрытой пустыней планете больше не шевельнется ни

одно человеческое существо, не прозвучит ни один голос. Он был

тем, кого не коснулась разрушительная сила времени, последний,

оставшийся в живых. Он познал одиночество, не ведомое никому

другому. Миллионы людей мелькнули перед ним, и ушли навсегда.

Он мысленно переносился в то время, когда Земля была еще совсем

молода, когда в ее морях только зародилась жизнь, которая затем

менялась под сильным: влиянием космической радиации. Венцом

эволюции стал человек. Ганн видел, как люди прошли путь с

первобытного племени до мировой цивилизации, которая, в конце

концов дала ему могущество и силы и на века продлила его

существование. Он стал свидетелем, как не знающий пощады

механизм сил природы обрушился злым роком на светлые города

того Золотого века.

Не спеша тянулись тысячелетия. Пересыхали моря, знойные

пустыни покрывали мир. Увидев приближение конца своего мира,

люди отказались рожать детей.

Они были истощены бесконечной, бесплодной борьбой не

прислушивались к мольбам Галоса Ганна. Лишь ученые пытались еще

что-то сделать. Но в небытие ушло последнее поколение, и в мире

не осталось ни одного живого существо кроме него -- Галоса

Ганна.

В темном зале башни Галос Ганн сидел, укутавшись в свои

одежды, и размышлял. Его покрытое морщинами лицо застыло,

черные глаза смотрели в одну точку. Затем он внезапно поднялся

и пошел через зал к балкону. Его длинные одежды потянулись за

ним. Сквозь тьму он взглянул в смеющиеся глаза белых звезд и

сказал им:

-- Вы думаете, что смотрите на последнего человека? Что

все великие люди моей расы стали историей, когда-то

рассказанной и забытой? Но вы ошибаетесь. Я Галос Ганн

величайший человек из всех когда-либо живших на Земле. И мое

желание -- чтобы люди не умерли, а продолжали жить для новой

славы.

Белые звезды молчали, глядя с усмешкой на пустыню,

охватившую погруженный в ночь Зор.

Галос Ганн протянул руку в направлении Ригеля, Канопуса и

Ахернара. В его жесте чувствовались вызов и угроза.

-- Как-нибудь, когда-нибудь я найду возможность сохранить

жизнь человеческой расы, -- кричал он. -- Да! И придет время,

когда наши потомки освоят ваши миры и подчинят их.

Галос Ганн принял решение. Он отправился в лабораторию и

взял там необходимые инструменты и механизмы. Затем спустился с

башни и двинулся по темным улицам Зора.

Проходя под блеклым звездным светом, мимо зловещих теней

по улицам когда-то великого города, Ганн казался очень

маленьким и одиноким. Но все же он был горд. В его сердце

горело непреодолимое желание бросить вызов судьбе, и это

желание наполняло его решимостью. Он подошел к низкому

квадратному строению. С его приближением дверь распахнулась с

поющим звуком. Галос Ганн пересек маленькую темную комнату и

начал спускаться по ступеням. Винтовая лестница вела в огромный

подземный зал из черного мрамора, освещаемый слабым голубым

светом, не имеющим видимого источника.

Когда Галос Ганн наконец-то вступил на выложенный мозаикой

пол, он надолго остановился, оглядывая прямоугольный зал. Его

высокие стены украшали сотни панелей, на которых была

изображена история человечества - Первая из этих картин

показывала примитивную протоплазменную жизнь, из которой со

временем вышел человек. А на последней был изображен этот зал.

В склепах под полом лежали мертвые жители города Зора,

последнее поколение человечества. Остался один пустой склеп,

ожидавший Галоса Ганна. Это была завершающая глава истории

человечества, изображенная на последней картине.

Но Галос Ганн прошел через зал мимо картин, открывая склеп

за склепом до тех пор, пока перед ним не оказалось огромное

количество мертвых мужчин и женщин. Их тела великолепно

сохранились, и они казались скорее спящими, нежели мертвыми.

Галос Ганн сказал им:

-- Я думаю, что даже вы, которые мертвы, поможете мне

сохранить человечество. Грешно нарушать ваш вечный покой. Но

кроме вас никого не осталось.

Затем Галос Ганн начал работать над мертвыми телами,

применяя все накопленные за тысячелетия знания. Им двигала

непоколебимая решимость.

С помощью химии он синтезировал новую кровь, которой

наполнил пустые вены. Сильными электрическими стимуляторами и

инъекциями он заставил сначала конвульсивно, а затем ровно

биться сердца. Когда кровь начала омывать мозг, мертвые стали

приходить в себя, медленно поднимаясь из могил, с удивлением

глядя друг на друга и на Галоса Ганна.

Галос Ганн испытывал великую гордость, глядя на этих

сильных мужчин и стройных женщин. Он сказал им:

-- Я возвратил вас к жизни, потому что решил, что наша

раса не должна погибнуть. Благодаря вам человечество продолжит

свое существование. Таково мое намерение.

Один из мужчин прервал Ганна. Его голос был хриплым,

первые слова дались с большим трудом.

-- Что это за безумие, Галос Ганн? Ты дал нам подобие

жизни, но мы все равно мертвы. А как можем мы, мертвые,

продлить жизнь человечества?

-- Вы двигаетесь и говорите, следовательно, вы живы, --

настаивал Галос Ганн. -- Вы должны объединиться в пары и рожать

детей, которые станут основателями новой расы людей.

Мертвый мужчина хрипло произнес: -- Ты борешься против

неизбежного подобно ребенку, стучащемуся в заколоченную наглухо

дверь. Таков закон Вселенной. Все, что живет, должно непременно

прийти к своему концу. Планеты рождаются и умирают и падают на

свои солнца, а солнца взрываются и превращаются в туманности, а

туманности превращаются снова в солнца и миры, которые в свою

очередь тоже умирают.

Как ты можешь надеяться обойти этот вселенский закон и

сохранить человеческую жизнь? Мы прошли достойный путь. Мы

боролись, побеждали и терпели поражения, смеялись под солнечным

светом и мечтали под звездами. Мы сыграли свою роль в великой

драме вечности. И теперь мы пришли к назначенному концу.

Когда мужчина закончил говорить, глухой, низкий шепот

донесся из уст других мертвецов.

-- Да, пришло время уставшим детям Земли отдохнуть в

благословенном сне.

Но лицо Галоса Ганна было преисполнено решимости. Его

глаза горели, а желание возродить человеческую расу было

непоколебимым.

-- Отговорки бесполезны, -- сказал он мертвым. -- Несмотря

на ваше холодное смирение перед смертью, я решил, что

человечеству нужно жить, чтобы бросить вызов слепым законам

Вселенной. Вы должны подчиниться мне. Вы знаете, что с моими

силами и знаниями я могу подчинить вас своей воле. Сейчас вы не

мертвые, а живые. Вы должны вновь населить город Зор.

С этими словами Галос Ганн пошел к лестнице и стал

подниматься наверх. В угрюмом молчании покорные мертвецы

поплелись за ним, с трудом переставляя ноги.

Это было странное зрелище, когда Галос Ганн вывел

молчаливую толпу на ночные улицы города. Город Зор заполнили те

же люди, которые жилив нем до своей смерти. Галос Ганн приказал

им, чтобы они поселились в тех же домах, где жили раньше, а те,

кто был раньше женат, должны снова стать супругами, чтобы вести

тот же самый образ жизни, как и до смерти.

Так день за днем под палящим солнцем мертвецы ходили по

улицам Зора, делая вид, что они по-настоящему живы. Они

приветствовали друг друга глухими скрипучими голосами. Те, что

когда-то были ремесленниками, вновь занялись своим ремеслом, и

живые звуки работы наполнили город. По вечерам они собирались в

огромном театре и сидели неподвижно, пока те, что когда-то были

актерами, танцора ми и певцами, неуклюже передвигались по

сцене. Мертвая аудитория аплодировала и смеялась. И их смех

странным эхом отдавался в ночи.

А по ночам, когда звезды с любопытством взирали на Зор,

те, что были юношами и девушками, выходили на улицы и грубыми,

неуклюжими жестами разыгрывали пантомиму любви. Они вступали в

брак, так как это был приказ Галоса Ганна.

Из своей высокой башни Галос Ганн наблюдал за ними день за

днем, ночь за ночью. Месяцы проходили за месяцами. И он сказал

себе:

-- Они живы не по-настоящему. Что-то все-таки я не смог

вернуть к жизни. Но даже такие, какие они есть, послужат

человечеству, став новым началом во Вселенной.

Медленно тянулись месяцы. И вот, наконец, у одной из пар

родился ребенок. Услышав эту новость, Галос Ганн преисполнился

надежд. Охваченный радостью, он несся через город, чтобы

увидеть младенца. Но, увидев его, почувствовал, как холод

сковал его сердце. Этот младенец оказался подобием своих

родителей. Он двигался, смотрел, издавал звуки, но они были

неуклюжими и странными, а в глазах его застыл отпечаток смерти.

Но Галос Ганн не сдался. Он еще не оставил надежду

воплотить в жизнь свой великий план. Он ждал, когда родится

другой ребенок. Но тот оказался таким же.

Вот тогда действительно его вера и надежда стали

ослабевать. Он созвал мертвых жителей Зора и обратился к ним:

-- Почему вы не рождаете живых детей, зная, что вы сами

сейчас живы? Вы делаете это назло мне? Из мрачной толпы

раздался голос мертвого мужчины: -- Смерть не может породить

жизнь, так же как тьма не может породить света. Несмотря на

твои слова, мы знaeм, что мы мертвы и можем рожать только

мертвецов. Теперь, когда ты убедился в бессмысленности своего

плана, позволь нам вернуться к покою смерти и дай человеческой

расе с миром прийти к своему концу. Галос Ганн мрачно сказал

им:

-- Вернитесь к забвению, которого вы так жаждете, если вы

не способны служить моей цели. Но знайте, что ни сейчас, ни

потом, никогда я не отступлюсь от своего решения возродить

человеческую расу.

Мертвецы ничего не ответили, а повернулись к нему спиной и

молча двинулись через город к низкому приземистому зданию,

которое так хорошо знали.

Не издав ни звука, они спустились по винтовой лестнице в

освещенный синим светом зал склепов, где каждый занял свое

место. Две женщины, родившие детей, положили младенцев себе на

грудь. Каждый захлопнул над собой крышку. И вновь воцарилось

священное безмолвие в погребальной палате города Зора.

Со своей башни Галос Ганн наблюдал за тем, как они уходят.

Еще два дня и две ночи он пребывал в раздумьях. Наконец сказал

себе:

-- Моя надежда оказалась призрачной. Правда в том, что

человечество закончит свое существование вместе со мной так,

как те, что были мертвыми, не могут продолжить жизнь. Но нигде

в мире не осталось живых мужчин и женщин, способных послужить

моей цели.

После этих слов его внезапно поразила мысль. Она была

подобна блестящей огненной вспышке света, пронзившей тьму его

мрачного сознания. Его мозг мгновенно начал обдумывать эту

дерзкую идею. Настолько сильно было его отчаяние, что он

ухватился даже за этот невероятный план. Он пробормотал себе

под нос:

-- Сегодня в мире не осталось ЖИВЫХ мужчин и женщин. Но

они существовали в прошлом. Они отделены от меня бездной

времени. Если я смогу как-то преодолеть эту бездну, я перенесу

много живых людей из прошлого в настоящее.

Мозгу Галоса Ганна не давала покоя эта головокружительная

мысль. И он, величайший ученый, когда-либо живший на Земле,

предпринял попытку перебросить через океан веков живых мужчин и

женщин, которые станут прародителями новой расы.

День за днем, когда солнце озаряло безмолвный Зор, ночь за

ночью, когда величественные звезды кружились над городом,

ученый пропадал в своей лаборатории. В конце концов он создал

механизм, способный пробить толщу времен.

Когда машина была закончена, Галос Ганн предпринял первую

попытку. Несмотря на твердость своего решения, его сердце

содрогнулось, когда он положил руку на пульт управления. Он

понимал, что его грандиозный план мог нарушить целостность

материи, а это, в свою очередь, могло привести к чудовищному

катаклизму во Вселенной. Но все же Галос Ганн нажал клавишу

дрожащей рукой.

Невероятный гул, раскаты космического грома и сияние

ослепительно белой энергии наполнили лабораторию. Весь мертвый

город Зор взлетел над своим основанием, словно унесенный

порывом могучего ветра.

Галос Ганн знал, что титаническая сила, выпущенная им,

прорывалась сквозь время и пространство, разрывая никем не

тронутые измерения Вселенной. Белая энергия пылала, гром

гремел, а город висел в воздухе до тех пор, пока он наконец-то

вновь не надавил клавишу на пульте управления. Сияние и гул

исчезли. Галос Ганн взглянул на машину и разразился

триумфальным криком: -- Мне удалось. Мозг Галоса Ганна победил

время и судьбу.

В лаборатории стояли мужчина и женщина, одетые в странные

одежды прошлых времен. Галос Ганн торжественно произнес:

-- Я пронес вас через время, чтобы вы стали основателями

новой расы. Не бойтесь. Вы только первые из многих, кого я

перенесу сюда таким же образом из прошлого.

Мужчина и женщина посмотрели на Галоса Ганна и внезапно

разразились смехом. Их смех был похож на маниакальный хрип.

Дико и долго смеялись мужчина и женщина. И Галос Ганн понял,

что они абсолютно безумны.

Используя сверхчеловеческую науку, ему удалось пронести

через океан времени их невредимые тела, но не разум. Их

интеллект был уничтожен. Ни одна наука не смогла бы перенести

через время разум, не повредив его. Разум -- это не материя, и

он не подчиняется ее законам. Но Галос Ганн не желал отступать.

-- Я перенесу других через время, -- сказал он себе, --

может быть, хоть кто-то из них сохранит здравый рассудок.

С помощью своего великого механизма он перенес много

мужчин и женщин через океаны времени в город Зор. Но каждый

раз, хотя их тела и оставались невредимы, он не мог сохранить

их разум. Из машины выходили только безумные обитатели всех

времен и стран.

Вскоре несчастные безумцы заселили Зор. Они бродили по его

улицам, издавая безумные вопли. Они забирались на

величественные башни и с них ревели что-то мертвому городу и

пустыне за стеной. Весь город превратился в кошмар.

Город сумасшедших был хуже города мертвых.

В конце концов, Галос Ганн перестал переправлять мужчин и

женщин из прошлого, поняв, что попытка не удалась.

В этом ревущем городе Галос Ганн стал бояться, что сам

сойдет с ума. У него возникло желание заорать вместе с другими

и понестись по улице.

С отвращением он уничтожил безумцев всех до одного. И Зор

вновь окунулся в безмолвие, в котором проходила одинокая жизнь

последнего человека. Наконец настал тот день, когда Ганн снова

вышел на балкон, пристально посмотрел на белую пустыню и

сказал:

-- Я пытался вернуть людей из мира мертвых, затем я

пытался перенести их через время, но ни те, ни другие не смогли

положить начало новой расе. Как могу я надеяться создать

человечество в ничтожный момент времени, когда силам природы

потребовалось на это миллионы миллионов лет? Значит, новая раса

должна пройти такой же путь. Я изменю лицо Земли так, как это

было когда-то, когда зародилась жизнь. И со временем она

разовьется в человека. Охваченный новой идеей, Галос Ганн,

последний величайший ученый Земли, начал воплощать в жизнь

грандиозную задачу, о которой не помышлял ни один человек.

Он начал пробивать скважину в твердой земной коре. Все

дальше и дальше через песчаник, гранит и гнейс, пока не достиг

сердца планеты.

В железном ядре он соорудил огромную кабину, которую

оснастил необходимым для выполнения его задачи оборудованием. И

когда все было готово, он спустился вниз в этой своей кабине и

взорвал шахту, ведущую на поверхность.

Затем Галос Ганн начал сотрясать Землю. Из своей кабины в

глубине ядра он посылал на поверхность маленькие интенсивные

импульсы энергии с определенными интервалами. Период ритмов был

абсолютно точно равен периоду ритмов движения Земли.

Сначала это не имело никакого эффекта. Но мало-помалу их

влияние стало расти, пока, наконец, вся земная кора не начала

неистово содрогаться. Эти толчки создавали огромное давление и

поднимали температуру мантии, превращая ее в лаву. Эта лава,

вырвавшись огненной массой, залила всю планету. Так же, как это

случилось много миллионов лет назад.

С помощью оптических инструментов Галос Ганн наблюдал из

своей подземной кабины, как огненные массы лавы выпускали газы,

которые, сочетаясь между собой, создавали новую атмосферу над

поверхностью планеты.

Земля проходила по тому пути эволюции, по которому уже

проходила много веков назад. Ее поверхность начала остывать. Из

облаков стал капать дождь, который собирался на поверхности в

моря.

Галос Ганн с напряжением наблюдал через свои совершенные

инструменты, как в водах этих морей из простых элементов

углерода, водорода и кислорода под действием солнечных лучей

зародилась примитивная протоплазменная жизнь.

Тогда Галос Ганн сказал: - Начался новый цикл. Солнечная

радиация порождает жизнь из неорганических элементов, как это

было многие века назад. Жизнь должна развиться при тех же

условиях и таким же образом. И когда пройдет время, на Земле

вновь появятся люди и заселят эту планету.

Он просчитал, сколько потребуется времени для появления на

поверхности Земли человеческой расы. Затем Галос Ганн взял

точно отмеренное количество прозрачной жидкости, приготовленной

им самим. Это было вещество, способное отключать все функции

человеческого организма, но оставлять его живым в глубоком сне.

Он лег на кушетку в своей кабине, погребенной в центре Земли.

-- Теперь я буду спать до тех пор, пока не появится новая

раса людей, -- сказал Галос Ганн. -- Когда я проснусь, планета

вновь будет населена победоносной и бессмертной расой людей. Я

смогу выйти и увидеть их, а после умереть с миром, зная, что

человек жив.

Сказав так, он сложил руки на груди. Вскоре вещество

начало действовать, и он уснул.

В первый момент после пробуждения Галос Ганн не мог

поверить, что действительно проспал так долго. Но его

хронометры, которые измеряли время, используя принцип распада

радиоактивного урана, подтвердили, что он действительно проспал

много миллионов лет. Тогда он понял, что момент его триумфа

настал. За эти века должна была появиться новая раса людей,

которая к этому времени уже заселила всю поверхность Земли. Его

руки дрожали, когда он готовился пробить новую скважину на

поверхность.

-- Смерть моя уже недалеко. Но сначала эти глаза увидят

новую расу, которую я создал вместо старой.

Пробив туннель через литосферу, Галос Ганн поднялся на

поверхность и вышел на солнечный свет.

Он стоял и смотрел по сторонам. Он находился в центре

белой пустыни, которая монотонно простиралась от горизонта до

горизонта. Нигде не было видно ни холма, ни долины, ничто не

нарушало ее гладкую поверхность.

Жуткий холод пронзил сердце Галоса Ганна, хотя он стоял

под палящим солнцем.

-- Но как это могло произойти? - спрашивал он себя. --

Силы природы вновь иссушили Землю так же, как и много веков

назад. Но даже если и так, то где-то должны остаться люди.

Он посмотрел в одном направлении, затем в другом и,

наконец, увидел на горизонте высокие шпили города. Его сердце

радостно забилось. Переполненный надеждами, он отправился к

городу. Но, приблизившись, он вновь был озадачен. Перед ним

возвышались черные мраморные стены и минареты, обнесенные

тяжелой латунной стеной. Город так был похож на город Зор,

исчезнувший с поверхности Земли миллионы лет назад.

Галос Ганн прошел через одни из открытых ворот. Словно во

сне он бродил но улицам, озираясь по сторонам. Как и древний

Зор, этот город был лишен жизни. Ни в домах, ни на улицах не

было видно человеческой тени, не было слышно ни единого голоса.

В этот момент на Галоса Ганна снизошло ужасное откровение,

которое привело его в мрачный темный зал наверху высокой башни.

Гам, в глубине зала, закутанный в длинные одежды сидел

старик. Казалось, жизнь еле держалась в его теле. Голосом,

показавшимся самому себе странным, Галос Ганн спросил:

-- Кто ты? И где остальные люди Земли? Старик приподнял

трясущуюся голову и, пристально посмотрев на Галоса Ганна,

ответил:

-- Нет больше никого. Я последний из всей расы людей,

оставшийся в живых. Миллионы миллионов лет назад наша жизнь

зародилась из простейшей протоплазмы в теплых морях и, пройдя

через различные формы, увенчалась человеком. Цивилизация и сила

людей достигли высочайшего уровня.

Но моря и суша высохли. И пришел конец человеческой расе.

Я остался один в мертвом городе. Вот идет и моя смерть.

С этими словами дряблый, трясущийся старик упал на пол и,

испустив тяжелый вздох, скончался.

А Галос Ганн, последний человек на Земле, стоял и смотрел

поверх его тела на заходящее солнце.