Действующие лица. Ignorant - профан. Doctor - ученый. Релятивизм (от лат

Ignorant - профан. Doctor - ученый.

Горгий из Леонтин - древнегреческий софист, ритор VIVвв. до н.э.

Секст Эмпирик - древнегреческий врач, философ III в.

Пиррон из Элиды - древнегреческий философ IV в. до н.э.

Мишель Эйкем де Монтень - французский юрист, политик, философ XVI в.

Фридрих Ницше - немецкий философ XIX в.

Doctor. Познанием мира, мой друг, называют его духовное освоение, направленное на поиск истины.

Ignorant А что такое истина?

Doctor.Почти библейский вопрос... Данное понятие имеет очень много аспектов. Мы не будем хитрить и условимся, что истина есть правильно, достоверно установленное соответствие предметов и явлений действительности мышлению познающего человека. Это цель познания. Кроме того, можно допустить, что истина объективна.

Ignorant.А что означает это допущение, ведь истина не вещь?

Doctor. Это значит, что содержание истины объективно, но по форме выражения истина всегда субъективна, поскольку ее выражают люди.

Ignorant.Как же мы можем знать, что наши знания совпадают с объективной реальностью?

Doctor.Например, критерием истины можно считать практику. Практика соотносит объект и действие, производимое в соответствии с мыслью о нем.

Ignorant.Слушай, док, если истина является целью человеческого познания, а как известно, человек ставит перед собой осознанные цели, значит, истина уже известна или, по крайней мере, подразумевается?

Doctor.Скорее всего, это так.

Ignorant. Но если истина в принципе известна или подразумевается, то что тогда представляет собой процесс познания? В чем его значение?

Doctor.Будем рассуждать. Например, когда мы говорим: «я знаю, что после лета наступает осень», или «я знаю таблицу умножения», мы утверждаем, что, во-первых, наши знания основаны на опыте («так было всегда»), во-вторых, наши знания являются доказательными («дважды два - четыре») и, в-третьих, наши знания являются универсальными («это знает каждый»). Казалось бы, все ясно и просто, но не будем столь легкомысленными и самонадеянными. Дело в том, что наши знания никогда не будут полными и исчерпывающими, и на это есть как объективные, так и субъективные причины. Пожалуй, первыми на это обратили внимание древнегреческие софисты.

Ignorant А кто такие софисты?

Doctor.Прежде всего отмечу, что древнегреческая софистика явилась следствием повышения уровня образованности греческого общества (расширилась сфера познанного и накопилось множество философских учений), а также следствием демократической политической системы (требовались риторические умения убедительно и изящно выражать свои мысли). То есть задача учителя риторики (кем в большинстве своем и были софисты) - уметь убедительно представить любое возможное положение дел, а при случае и сделать слабейшего (как правило, в суде) сильнейшим. Все это вместе с исходными теоретическими позициями софистов ведет к релятивизму.

Ignorant И где же, в каких областях знания нашлось применение этому релятивизму?

Doctor.Во-первых, это релятивизм правовых представлений. Софисты установили, что естественное право (фюсис), как правило, противоположно законоположениям (номос), т.е. закон, как тиран, принуждает человека ко многому, что противно его природе. Поэтому закон не цель, а средство. Для сильного - это средство угнетения слабых. Для слабых - это средство защиты от сильного. А внутри гражданского общества закон - средство защиты людей друг от друга. Во-вторых, это релятивизм морали. Моральные ценности не абсолютны, а относительны, поскольку исторически обусловлены, возникают не от природы, а на основе договора. В-третьих, это релятивизм религии. Божества - это проекции доброго, полезного, справедливого, случающегося в человеческое обществе и обусловленного им. Ну и, в-четвертых, это вообще релятивизм любого знания. Известен знаменитый тезис софиста Протагора «homo mensura» (человек - мера): «Человек - мера всех вещей, существующих, что они существуют, а не существующих, что их нет». Тезис «homomensura» - ядро софистического мышления: бытие проявляется в человеке, воспринимается им, определяется им и существует только относительно субъекта (его слов, мнений - докса), а не само по себе.

Ignorant Но в таком случае сомнительным будет любое знание. А поскольку, именно опираясь на эти знания, у нас складывается картина мира, то сомнительным окажется и существование самого мира.

Горгий из Леонтин: Все верно, ибо ничего и нет.

Ignorant. То есть как это - ничего нет?

Горгий из Леонтин: Очень просто, ведь даже если что и есть, оно непознаваемо, а если оно и познаваемо, то точно сообщить об этом кому-либо, не растеряв при этом смысла, невозможно.

Ignorant. Мне кажется, что это - полная чепуха. Поэтому, на мой взгляд, вся эта софистика абсолютно бесполезна.

Doctor. Я бы не стал спешить с такими выводами. Значение софистов для развития гносеологии очень велико, хотя бы потому, что они первые в философии обратились к проблеме познающего субъекта, попытались расчистить почву для исследования самого процесса мышления, впервые обратились к проблеме языка.

Ignorant. Но во всем же должна быть мера и в релятивизме тоже.

Doctor. Здесь ты прав, ибо бывает интересный релятивизм и скучный релятивизм.

Ignorant: То есть?

Doctor. Истины, релятивные в скучном смысле, не вступают в противоречие между собой. Например, человек, утверждающий, что ему нравятся сосиски, и человек, утверждающий, что они ему не нравятся, не вступают в противоречие друг с другом. Они вполне могут согласиться с тем, что одному из них сосиски нравятся, а другому - нет. В то же время истины, релятивные в интересном смысле, несовместимы. Они действительно расходятся вследствие определенных, например социокультурных, условий, которые порождают определенные ценностные системы и шкалу оценки.

Секст Эмпирик-. Вот именно с этим я и попытался разобраться. Если позволите, я бы поделился с вами своими соображениями.

Doctor.С удовольствием выслушаем вас.

Секст Эмпирик: Итак, представим, например, обычное яблоко. Опишем наши представления. Яблоко желтое, гладкое, приятно пахнущее, сладкое, хрустящее. Итак, мы охарактеризовали яблоко с помощью пяти свойств. А почему именно пять свойств, а не три или семь?

Ignorant Все просто. Потому что мы так устроены, у нас пять органов чувств, следовательно, воспринимаемому предмету мы приписываем пять свойств.

Секст Эмпирик: Хорошо. Но теперь задумаемся. А вдруг у яблока объективно не пять, а десять свойств. Сколько в таком случае свойств мы бы воспринимали?

Ignorant Все равно только пять, так как других органов чувств у нас нет.

Секст Эмпирик: Хорошо, а вдруг у яблока объективно не пять, а всего одно свойство. Сколько бы мы воспринимали?

Ignorant:Думаю, что тоже пять, так как каждый орган чувств преподносил бы это свойство по-своему.

Секст Эмпирик. Все верно. Скажу больше, даже если бы у яблока вообще не было никаких свойств, мы все равно воспринимали бы пять, так как каждый действующий орган чувств рисовал бы нам некую реальность. Следовательно, мы вообще не в состоянии сказать, каков предмет на самом деле, но мы только можем знать, каким он нам кажется в зависимости от устройства наших органов чувств. Мы видим мир не таким, какой он сам по себе, а таким, каким его должны увидеть в силу своей чувственной организации.

Пиррон из Элиды: Если же вещи непознаваемы, то все суждения о них, как утвердительные, так и отрицательные, являются и истинными, и ложными одновременно, т.е. все можно с равным правом доказать или опровергнуть.

Ignorant Ну уж нет, это невозможно!

Пиррон из Элиды: Возьмем, к примеру, два противоположных суждения об одном и том же предмете: 1) «стол коричневый»; 2) «стол не коричневый». Какое суждение истинное, а какое ложное?

Ignorant Мне вообще непонятно, в чем, собственно, проблема. Если мы сидим за коричневым столом и отчетливо это воспринимаем, то значит первое суждение истинное, а второе ложное.

Пиррон из Элиды. На основе чего ты так решил?

Ignorant.На основе своего восприятия, своих ощущений.

Пиррон из Элиды. То есть на основе своего субъективного опыта.

Ignorant.Ну и что с того?

Пиррон из Элиды. А давай теперь отбросим все субъективное, связанное с твоим восприятием, ассоциациями, памятью и т.п. Для начала закрой глаза и попытайся мыслить объективно. Допустим, ты явился в эту аудиторию впервые, и все субъективные восприятия по поводу предметов, находящихся здесь, у тебя отсутствуют. Теперь я говорю то же самое: 1) «стол коричневый»; 2) «стол не коричневый». Теперь какое суждение истинное, а какое ложное?

Ignorant Ну теперь, конечно, и первое и второе суждение могут быть в равной степени ложными. Самым верным ответом будет: «я не знаю».

Пиррон из Элиды. В том-то и дело. Хотя лучше вообще ничего не говорить, ибо безмолвие - самая правильная философия.

Ignorant Но чего же мы добиваемся, занимая такую скептическую позицию?

Пиррон из Элиды: Во-первых, не болтаем ерунды, за что потом придется краснеть. Во-вторых, не паникуем и не сокрушаемся по поводу нашего незнания. Первое есть удержание суждения {эпохе), а второе - невозмутимость (атараксия).

Ignorant А как достичь эпохе и не говорить ерунды?

Секст Эмпирик: Для этого, друг мой, рекомендую обратиться к системе тропов.

Ignorant А что эта за система?

Секст Эмпирик: Итак, первые десять тропов, отталкивающихся от относительности. Относительны: 1) субъект суждения, ибо живые существа, люди, органы чувств и обстоятельства, при которых происходит восприятие, различны; 2) объект суждения, ибо вещи ощущаются по-разному в зависимости от своего количества, а также различны и нравы, формы жизни народов; 3) то и другое вместе взятое: в зависимости от позиции наблюдателя вещи выглядят по-разному, либо к тому или другому что-нибудь «примешано». Частота, с какой встречается явление, тоже влияет на его оценку. Далее, еще пять тропов опираются на противоречие и бесконечный регресс, в который уходит любое высказывание, далее - на относительность, догматизм предпосылок и порочный круг (диаллель) аргументации. Ну и еще два тропа: предмет познается либо из него самого, либо из чего-то другого. Первая возможность исключается в силу фактических противоречий в суждениях о каждой вещи, а вторая - поскольку ведет к бесконечному регрессу либо к диаллели.

Ignorant Впечатляет... В таком случае у меня возникает вопрос. А что я вообще знаю?

Мишель Эйкем де Монтень: Между прочим, это высказывание было девизом всей моей философии.

Doctor.Хотелось бы услышать обоснование вашей позиции.

Мишель Эйкем де Монтень: Видите ли, милостивые государи, постоянно становящийся мир расколот на множество фрагментов, и разум всегда остается в дураках, веря в то, что в состоянии познать нечто неизменное. В конечном счете вообще нет никакого неизменного бытия ни в нас самих, ни в природе вещей. И мы сами со своими суждениями, и все смертные вещи непрестанно куда-то беспорядочно текут. Человеческая жизнь тоже проявляется лишь в непостоянстве, недостоверности и постоянной угрозе со стороны смерти.

Doctor.И что же, по-вашему, может это «уравновесить»?

Мишель Эйкем де Монтень: Как раз скептическая позиция, которая вовсе не ведет к унынию, а наоборот, освобождает от искажений, воспитывая независимость мышления и чувство уверенности в себе. Тогда и собственный опыт оказывается наилучшим источником познания, собственная душа - наиболее подходящим предметом исследования. Наблюдая ее глубины, человек обретает присущую ему природу и в то же время обнаруживает общую форму человеческой природы вообще.

Doctor.Действительно, мы можем ожесточенно спорить о том, что есть истина, а что - ложь, что есть добро, а что есть зло и т.п. Но чем дольше мы будем говорить об этих вещах, тем больше мы будем запутываться в собственных посылках и выводах, все дальше и дальше будем удаляться от подлинной реальности, которая постигается только молчанием.

Фридрих Ницше: О, да. Величайшие события - это не наши самые шумные, а наши самые тихие часы. Не вокруг изобретений нового шума - вокруг изобретений новых ценностей вращается мир; неслышно вращается он.

Doctor.Однако не стоит делать трагедии из факта нашего незнания. От того, что человек много ест, он еще не становится здоровее. Кроме того, «ученое незнание» как жизненная позиция делает душу более открытой и восприимчивой к истине.