Студопедия

КАТЕГОРИИ:

АстрономияБиологияГеографияДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника


Охота впотьмах на серую дичь




 

Численность, необходимые профессии строительной корпорации, потребные для строительства атомной или гидроэлектростанции рассчитать специалисту несложно. Определить оптимальную численность и структуру правительства страны на основе каких-то расчетов практически нельзя: невозможно точно рассчитать и учесть качества людей, занятых на этом поприще, где один недоумок из именитого рода, клана может свести к нулю усилия множества достойнейших, разумнейших людей. Со спецслужбами в этом отношении не проще. К примеру, обеспечивать надежную охрану особо важных объектов, военных секретов можно на основе разных предпочтений: содержать многочисленную охрану, оснащать объекты все более дорогой и сложной техникой от несанкционированного доступа. А можно нагнетать в среде населения предельную подозрительность и стимулировать всячески поток сообщений о любых сомнительных ситуациях, людях, а потом сбиваться с ног, проверяя массу таких «донесений», 9/10 из которых чаще всего оказываются результатом неадекватной трактовки реальной действительности. А можно совмещать эти два подхода — тогда и численность и расходы на экипировку и содержание спецслужб будут расти самыми стремительными темпами без каких-либо внятных гарантий надежности обеспечения безопасности. Отказаться от этой функции опасно и любой фирме, и государству: промышленный шпионаж, к примеру, никогда не исчезнет в конкурентном мире, когда относительно небольшими тратами на подкуп чужих сотрудников можно получить результаты исследований, на которые конкурент потратил многие миллионы и годы. Да еще и обскакать соперника на рынке традиционно его продукции. Задача же не дать увести из-под носа «know-how» может обойтись очень дорого, но это многократно приемлемей утраты научного или иного базового приоритета.

При исполнении охранных функций любого вида, характера практически невозможно даже приближенно вычислить степень реальной угрозы, «энерговооруженность» и силу нападающей стороны, время и место диверсионного акта ни самим «охранникам», ни тем, кто хотел разобраться, в какой мере эффективны, целесообразны и нужны охранные структуры в их реальном виде. Заслуживают ли они при этом таких трат, следует ли удовлетворять их вечные запросы по увеличению штатов, улучшению оснащения и технического обустройства. Судить сколь-нибудь достоверно в таких случаях по данным самих охранных структур практически нецелесообразно: свои неудачи они всегда скрывают за редким исключением, естественно, когда это уже получило огласку. А «успешно предотвращенные попытки» оппонентов можно достаточно легко инспирировать: обнаружили, к примеру, припаркованную машину с динамитом у плотины водохранилища, обезвредили, никого не задержали. Но ни кого нет уверенности, что эту машину не угнали и «оснастили» сами «охранники» — и себя показать, и встряхнуть общественное мнение и власть, чтобы лишний раз криво не ухмылялись при очередных домогательствах служб охраны.

Посему рационализировать и оптимизировать спецслужбы, исполняющие эти функции, вещь нереальная и неподъемная ни для политиков, ни для руководства корпораций. Путь здесь один — наиболее опасные участки «перекрывать» с многократной страховкой. И побольше профессионально хитрить, конспирировать: не зря же иные диктаторы имеют множество резиденций и никому не говорят, где будут обретаться каждую новую ночь. А иные лидеры государств каждодневно ездят одновременно несколькими одинаковыми кортежами, рассаживая в них своих двойников. Прибегают и к множеству иных изощренных ухищрений: жить захочешь — и чечетку на руках исполнишь!

Если бы удалось исчислить и суммировать усилия и средства, которые бесчисленные VIP-ы (и лица, которые сами себя к ним причисляют) имеющие быть во всех странах, тратят только на обеспечение собственной безопасности, то средств могло бы хватить на отопление и озеленение всей Антарктиды с тем, чтобы переселить туда миллиарды выбракованных во всех социумах подонков и негодяев. Но до создания мифического единого дееспособного и разумного мирового правительства, этот удачный проект вряд ли удастся реализовать. Посему охранная функция спецслужб во все более жестоко противоборствующем мире будет только крепнуть и стремительно дорожать, стимулируя в еще большей степени несправедливое распределение получаемых человечеством ресурсов и благ и плодя все более жестокие социальные противоборства.

 

Применительно к одной из ведущих функций спецслужб — политическому сыску (обережению конституционного режима — официально) — определить объемы разумных потребностей в привлечении человеческих и материальных ресурсов нет никакой объективной возможности: только субъективные профессиональные предчувствия руководителей самих спецслужб, густо замешанных на всегда сильно преувеличенных представлениях о социальной значимости выполняемых задач и собственном честолюбии и самолюбии. Как и во всех прочих сферах государственного управления. Ибо наибольшей полнотой информации об умонастроениях и предрасположенности к поддержке или противодействию политическому режиму различных социальных слоев и групп общества обладают только сами спецслужбы, и только они произвольно интерпретируют имеющиеся сведения для политиков своих в секретных меморандумах и резких интервью для общественности через СМИ. Если в бытность СССР для КГБ возникали некоторые трудности с социальной идентификацией врагов социалистического строя (во всенародном государстве страт — антагонистов не было по теории) и приходилось пробавляться разнородными россыпями диссидентов, на управу с которыми вполне хватало психиатрических учреждений и милиции для утеснения тунеядцев, то в нынешней России с этим проблем для ФСБ нет никаких. Врагов режима ныне — пруд пруди: и коммуно-фашисты (красно-коричневые, то есть), и пещерные националисты множества толков, и воинствующие сектанты вроде Аум Сенрике, и исламские фундаменталисты с их впечатляющим террором по городам и весям страны. Под такие бесчисленные угрозы ныне в России спецслужбы могут только развиваться и крепнуть, получая максимально возможную финансовую поддержку. Все в порядке с набором врагов и у спецслужб США: под исчезновение главного их сатанинского оппонента в образе СССР ущербные пацифисты попытались и здесь умерить пропитание своих спецслужб, но после известных акций полумифической Аль-Каиды все вернулось с большой лихвой. Тем более что никуда не делся в Америке и «черный экстремизм», к которому только добавился «желтый», «зеленый» и иных расцветок. Стремительный рост значимости спецслужб в ведущих странах мира, предпринимаемые попытки консолидации их усилий в борьбе с так называемым «международным терроризмом» уже не на шутку перепугали разнообразных правозащитников, усмотревших в этой тенденции серьезную угрозу демократическим институтам, принципам либерализма и гуманизма, положенным в основу нынешних «цивилизованных» государств.

Ряд СМИ, финансируемых сторонниками беспредельного либерализма и свобод без границ, постоянно, упорно пытаются внушить: самые серьезные террористические акции в мире организуются самими спецслужбами пострадавших стран. Приводят и косвенные доказательства. С некоторой пользой и для спецслужб: происходит серьезное завышение их реальных возможностей, и процесс демонизации получает новый мощный толчок, что усиливает профилактические полезные опасения в среде интеллигентского толка. Да и самим спецслужбам приходится готовить и проводить свои акции тщательней с учетом возможного негативного толкования их действий со стороны своих вечных оппонентов.

В России, в отличие от любой европейской страны или США, есть действительные и непримиримые враги нынешнего политического режима: в стране проведена несправедливая криминальная, хищническая приватизация, создавшая крошечный слой миллиардеров — миллионеров, увезших свои основные капиталы за рубеж и опустивших более половины населения за черту нищеты. В результате предельно допустимое по оценкам социальных психологов соотношение 10% самых богатых людей к 10 % самых бедных (делический коэффициент), который в нормальном обществе не должен превышать соотношение 1:8, в России превысил значение 1:25, что может быть чревато любыми социальными катаклизмами, не обязательно протекающими в виде баррикадных боев, восстаний, бунтов и тому подобному. В России, к примеру, сейчас во всю бушует демографический катаклизм — сокращение населения со скоростью 1 миллион в год, прежде всего за счет стремительного уменьшения числа детей.

Так что в России и в обозримом будущем для спецслужб ситуация с социальным экстремизмом самых разных модификаций останется чрезвычайно актуальной. Работа в этом секторе останется для госбезопасности одной из главных, и с ресурсами в надлежащих объемах проблем особых не возникнет и общественное внимание к деятельности и сотрудникам этих подразделений будет гарантированно высоким и уважительным. А вот с определением эффективности спецслужб в борьбе с террором, радикальным экстремизмом проблемы останутся: раз совершаются регулярно теракты, гибнут люди — либо спецслужбы не работают как надо и следует перетряхивать их руководство, либо террористы наседают с большей интенсивностью и ресурсами и следует спецслужбы свои укреплять, мощь их наращивать, предоставлять им всячески полномочий все больше. Ну а если терактов нет — либо спецслужбы всех террористов и их структуры передавили, и те бояться к нам нос сунуть, либо ими (террористами) в стране не пахнет и спецслужбы этого направления — дармоеды и понтовики.

К террористам за разъяснениями не обратишься — не буди лихо, пока оно тихо. Искренности и правдивости оценок от спецслужб тоже не дождешься — наивные там не держатся. Разрешить сомнения этого порядка политикам, властвующим помогают чаще всего все-таки сами спецслужбы: важные государственные проблемы нельзя позволять решать подбрасыванием монетки — предоставят впечатляющие аналитические материалы, развединформацию, сошлются на «передовой зарубежный опыт», предложат свои сценарии возможного развития событий на ближайшее обозримое будущее и т.п. Одним словом, не оставят своих политических спонсоров в сомнениях и растерянности. А если в такие моменты резко активизируются и сами террористы — правота оценок спецслужб станет очевидней. Что, правда, рождает у некоторых честолюбивых руководителей спецслужб соблазн каким-то образом в нужное время стимулировать активность террористических организаций на подведомственной территории. Но если такое иногда и происходит, то исключительно редко — никто не захочет, чтобы когда-то вылезли нежданно-негаданно наружу уши такой инициативы со всеми вытекающими последствиями.

 

Случаются ситуации, когда угрожающие политическому режиму, основным социальным группам опасные процессы идут на спад (в том числе и в результате эффективной работы спецслужб) и востребованность мощной, отмобилизованной структуры спецслужбы резко падает, ставя под угрозу карьеры, жизненные перспективы всех ее штатных сотрудников и руководителей. Как это бывает с массой боевых опытных офицеров после победоносного завершения войны. А люди — профессионалы в отличие от оружия и боеприпасов, для консервации непригодны: без привычного дела быстро деморализуются и профессионально деградируют. Этот болезненный процесс наблюдается в России в 90-х годах прошлого столетия, когда были разрушены практически все структуры мощного КГБ СССР и множество работоспособных и преданных делу офицеров было попросту вышвырнуто на улицу. Обществу за этот безмозглый шаг тогдашних политических руководителей страны приходится платить по сию пору, в том числе и чрезвычайно большим числом почти не подлежащих раскрытию заказных убийств бизнесменов, банкиров, чиновников. И высокой криминализацией бизнеса, стремительной коррумпированностью управленческих структур государства. Там, где правящая элита разумней и организованней, подобного не случается: «демилитаризация» спецслужб проходит постепенно, обдуманно в виде ли трансформации подразделений в иные структуры по иным социальным, геополитическим опасностям, которые имеют свойство появляться во все новых модификациях, подобно постоянно эволюционирующим типам вирусов гриппа. Либо в виде усиления других спецслужб, на которые сместились акценты социальных проблем, либо в каком-то ином виде. В Англии, к примеру, несколько десятилетий тому назад долгие годы с большими бюджетными тратами развивали новые промыслы, переучивая население поселков шахтеров, прежде чем закрыть нерентабельную добычу местного угля. Но так, в отличие от российской, поступает зрелая правящая элита, которая приучена предвидеть и не допускать негативные социальные явления, просчитывая последствия своих действий на десятилетия. Российский же честолюбивый элитарный сброд, пораженный проказой неуемного хищничества, состоит из множества разнородных, разноплеменных фрагментов, большинство из которых никак не связаны и не ассоциируют себя с судьбой государственнообразующего русского этноса и действуют по сию пору как колонизаторы — захватчики, прорываясь то одним, то другим кланом к кормушкам государственной власти. Попытки же спецслужб вкупе с некоторыми правоохранительными органами урезонить вакханалию они подают в своих СМИ как «черный криминальный передел собственности», упорно умалчивая, что их собственность получена исключительно только преступно. А самое основное — используется ими в подавляющей своей части только в ущерб государству и обществу и только на собственное бессмысленное суперроскошное потребление. Но всякая сколь-нибудь национально ответственная политическая власть в России будет вынуждена прекратить этот элитарный маразм, эти безумства, роскошества по множеству самых серьезных оснований. Опираясь, естественно, на правоохранителей в самом тесном их взаимодействии со спецслужбами.

Ныне «прогрессивная общественность» европейских стран и России сильно обеспокоена ростом националистических настроений населения, возрастающим числом случаев национального экстремизма. И настойчиво требует от правоохранителей и спецслужб решительно пресекать на корню все случаи националистических выходок — массовых или индивидуальных. При этом всячески одобряется снятие любых ограничений на миграционные процессы, не обращая никакого внимания на обязательно сопутствующие этому стремительный рост тяжкий уголовных преступлений, разрастания оргпреступности на базе этнических общин, в среде которых практически бесполезны традиционные полицейские методы профилактики преступности. А именно эти факторы мощно стимулируют национализм как в его крайних уличных формах, так и в политическом плане, позволяя правонационалистическим партиям все большим числом входить в парламенты своих стран. Учитывая же, что правоохранительные системы европейских стран практически малоэффективны в противостоянии организованной преступности этнических общин мигрантов, занятой, прежде всего распространением наркотиков, изготовлением не менее опасных для населения фальсификатов продуктов, напитков, моющих средств и т.п., в противостоянии устремлениям растущего из-за этого национализма все равно все активнее придется привлекать специализированные подразделения спецслужб как единственно реальную альтернативу росту гражданского национализма. С их, естественно, сугубо специфическими средствами противоборств: как уже упоминалось, с политическим террором «красных бригад» в 60-70-х годах прошлого столетия в Европе удалось покончить только благодаря тактике уничтожения политических террористов в моменты их задержания, что, естественно, лишало последних надежды сохранить гарантировано свою жизнь в случае ареста — смертельная казнь в европейских странах запрещена. Почти точно так же в начале прошлого века в России было покончено с политическим террором социалистов — революционеров введением практики военно-полевых судов, скорое разбирательство которых гарантированно оканчивалось виселицей, а никак не каторгой с возможностью побега и последующей безбедной жизнью за границей среди своих единомышленников.

Именно сфера миграционной оргпреступности явится в ближайшее время все более актуальной проблемой спецслужб, гарантирующей только укрепление и развитие их соответствующих структур независимо от мнений либеральной оппозиции.

 

Двусмысленность положения политической власти в оценке правильности и эффективности спецслужб здесь полностью проистекает их двусмысленности поставленной перед последними, задачи: бороться с организованной этнической преступностью, с порожденной ею в подавляющей части наркоманией. Бороться как? Не давать чрезмерно развиваться? До каких пределов? Бороться путем посадок в тюрьмы? Кого в первую очередь — сбытчиков, наркобаронов? При правильной же, корректной постановке политической задачи — уничтожить к установленному сроку наркоторговлю без оглядки на всякую критику методов — исчезнет у спецслужб и их руководителей и возможность иных толкований двусмысленных политических приказов: определить же, есть или нет в стране наркоторговля, не составит труда. Но при таком подходе нет возможности для дрейфа позиции и у самих политиков — необходимо принять все надлежащие правовые акты и представить в распоряжение спецслужб потребные ресурсы по всему их необходимому перечню. А главное, принять ответственность за неизбежные «некорректные», «чрезмерные» формы борьбы со стороны. Изведение под корень любой бизнес-практики оргпреступности возможно только «некорректными» мерами на стадиях реализации различных оперативно-технических мероприятий до момента привлечения официально к уголовной ответственности: процедуры следствия, судебного разбирательства и отбывания наказания в «цивилизованных странах» гарантируют руководителям оргпреступных сообществ практическую неприкосновенность и даже в самих худших вариантах для единиц этой категории неудачников вполне приличную жизнь в тюрьме. Вне зависимости, сколько кровавых преступлений, сколько жертв на счету этих «бизнесменов».

При — традиционном же нынешнем подходе правоохранители и спецслужбы будут только достаточно мирно сосуществовать оргпреступностью, забавляя правящую элиту и общество отдельными зрелищными эпизодами удачной борьбы, да еще утомлять бесконечными сетованиями на недостаток полномочий, людей и ресурсов для успешного противостояния разрастающейся преступности.

В нынешней России любые процессы жизнедеятельности протекают с такими отклонениями от существующих разнообразных регламентов, что впору по каждой проблеме создавать отдельные спецслужбы. Кроме выморочных демографических процессов, общество на корню уничтожает тотальная коррупция, казнокрадство, сплошные корыстные злоупотребления служебным положением. Однако просто поручать спецслужбам заниматься этими проблемами бессмысленно: их технологии не рассчитаны на скрупулезную работу с нормами материального и процессуального права по этим составам преступлений. Подменить здесь правоприменителей (полицию, следствие, суд) спецслужбы никак не могут ни по объемам стоящих задач (аппарат полиции, как правило, почти на порядок всегда больше численности спецслужб), ни по потребной подготовке сотрудников для действия сугубо в рамках множества существующих процессуальных норм, например, по расследованию преступлений, связанных с взяточничеством (с коррупцией то есть).

Попытки самих спецслужб подключиться к таким несвойственным для них функциям, как борьба с коррупцией (которая всегда была для них разве что одним из элементов манипулирования нужными людьми) свидетельствует либо о неуверенности в собственном положении спецслужб, либо о расчетливом желании укрепить свое влияние в эшелоне высшей политической власти, государственном аппарате страны — в столице и регионах.

В современной России, как и в США, к примеру, бессмысленно развивать структуры политического сыска (в отличие от Китая, Ирана и других стран, где политические режимы с густой идеологической окраской) — конкуренты и их спонсоры опасны только на очередных выборах различного толка. А для их нейтрализации потребны не спецслужбы, а сотрудники налоговой и финансовой полиции: при надлежащем политическом давлении эти структуры в состоянии раскатать по бревнышку практически любую сколь угодно мощную корпорацию. Особенно, если им помогают следователи прокуратуры и администрация соответствующих судов. Единственно, чем полезны здесь спецслужбы — их руководство в состоянии придать просьбам политиков в адрес фискальных служб гораздо больше убедительности. Да возможно еще для убережения от тех же правоохранителей «своих» попавшихся коррупционеров: и среди этой публики есть более и менее опасные, вредные, а бывает очень важно, чтобы ресурсы и время правоохранителей тратились на наиболее злостных и ущербных государству.

Как распределяются силы и средства внутри спецслужб для противостояния внешним, внутренним угрозам правящему политическому режиму, государству и обществу — всегда производная многих факторов: традиции, инерции структур и психологии руководителей и сотрудников, частоты и характера смены политических лидеров, геополитических ситуаций, смены шкалы ценностей и ориентацией политической элиты и т.п. В бытность СССР противостояния жестким, фронтальным атакам разведок империализма носило характер напряженнейшей скрытой мировой войны спецслужб. С самой тесной координацией усилий с военными, дипломатами, с научным сообществом, СМИ и др. «Внутренний» фронт вызывал значительно меньше беспокойств, требовал меньше усилий и средств: диссидентствующая творческая и научная интеллигенция по преимуществу еврейской этнической принадлежности, «тлетворное» влияние «западной» масскультуры на «неустойчивую часть советской молодежи» да еще кое-что по мелочи — практически весь набор забот госбезопасности того периода. Причем, тенденции эти были устойчивы, контрольные параметры состояния общества практически постоянны десятилетиями, мастерство, сноровка сотрудников вполне соответствовали уровню стоящих задач. Никаких серьезных оппозиционных режиму сил не существовало на всем пространстве великой державы. Кроме, естественно, глубоко скрытых чувств глубоко неудовлетворения как у высшей номенклатуры, так и у множества «простых советских людей», страстно желавших иметь все то, что было в быту населения развитых государств. Но желать, как известно, не запретишь, за невыраженные в виде хулы власти или чего-либо подобного желания не привлечь ни к административной, ни к уголовной ответственности — можно только попридержать и некоторые карьерные подвижки.

Так что особых проблем, требовавших серьезной мобилизации служб КГБ, советские «низы» не доставляли. «Верхи» же состязались меж собой в неистовом стремлении явить чем угодно преданность «родной коммунистической партии» в лице ее очередного Генерального Секретаря, истово соперничали и доносили друг на друга, иногда — и в «органы», стремясь поддерживать с КГБ самые теплые и дружеские личные отношения.

Ну а чтобы партийное руководство страны не слишком успокаивалось и не считало, что сотрудники КГБ зря едят свой хлеб (хотя профилактика присутствием, мифами — тоже серьезная и нужная работа!), проводился постоянный «мониторинг» настроений молодежной, прежде всего студенческой среды творческой интеллигентной, который всегда был «тревожный» заставлявших спецслужбы быть постоянно в боевой готовности, пробавляясь, в основном, профилактикой за исключением редких эпизодов возни с несколькими именитостями из числа известных ученых, писателей, ставшими на путь открытой полемики с политическим режимом.

 

В нынешней России положение изменилось кардинально: бывшие непримиримые и самые опасные враги СССР стали для нынешней политической элиты страны роднее собственных детей — у них ищут советов, как жить, по их социальным лекалам кроят и перекраивают кое-как российское общество, их политические моды, их привычки и образы жизни копируют с усердием старательных троечников. Фильмы советской поры о наших разведчиках вышвырнули как идеологический хлам, а тягомотный, скучный бред о подвигах Рембо и его аналогов потоком хлынул на телевизионные экраны. Несмотря на вселенские конфузы со спецслужбами США последних лет. Естественно, нет ничего похожего на прежние противоборства России и Запада прошлого периода. Зато внутренние враги теперь в России плодятся и множатся. Так что спецслужбам России приходится создавать и развивать совершенно новые структуры с совершенно новыми задачами, подбирать туда сотрудников с совершенной иной мотивацией деятельности. Самый же опасный и реальный новый враг спецслужб — международный терроризм — и тот рекрутирует и включает в боевую деятельность против российского государства и общества исключительно местных русскоговорящих жителей нашей страны: враг вроде бы внешний, а фронт войны и бойцы противника все «внутренние». Грозным грядущим противникам спецслужб, который по своим разрушительным последствиям (наркоторговля, производство опасных для жизни продуктов и напитков, вывоз капиталов и т.п.) потеснит и «международных террористов» несомненно станет этническая преступность на базе многочисленных общин мигрантов, с которыми в первую очередь вынуждены считаться все, кто идет в политику: ныне, к примеру, избраться мэром Парижа может лишь тот французский политик, кто заручится поддержкой мусульманского населения столицы. Похожее положение во многих городах США. Ну а новая генерация политиков в новых социальных условиях — это и серьезная будущая проблема спецслужб: знаешь о криминальных связях всех этих мэров, губернаторов, действующих вопреки государственным и национальным интересам, а поделать ничего не можешь.

Похоже, акцент будущим спецслужбам все более придется смещать на спецоперации по целям геополитических войн, вроде той, что была проведена несколько лет тому назад в Югославии: военным НАТО предписали цели для применения экологически опасного оружия — бомб с оболочками с примесью обедненного урана. Взрывы отгремели, руины восстановят, а высокий радиационный фон на территории почти целой страны, запустит на многие десятилетия механизм вырождения югославов через методичное многовариантное разрушение аппарата наследственности, иммунной системы и т.п. Всплеск гнева международной общественности с ее уничижительной критикой ЦРУ, Пентагона, Белого дома отгрохотал, а проект новой технологии достижения геополитической цели в отношении целой страны — работает, учинив геноцид новой формации для целого этноса.

 

К упоминавшемуся уже ранее проекту ЦРУ «rock-drug-sex culture» по запуску мощных депопуляционных циклов в странах геополитических противников, вполне возможно уже прибавились глобальные проекты постепенного пресечение воспроизводства народонаселения в «балластных» странах мира (по усмотрению, естественно, инициирующих спецслужб) с помощью, к примеру, гуманитарной продовольственной помощи из особым способом геномодифицированной сельхозпродукции.

Современные научные достижения и энерговооруженность экономик развитых стран мира предоставляют спецслужбам все новые виды «тихого» оружия массового поражения, действующего исподволь, десятилетиями, которые общественным сознанием и не воспринимается как таковое.

Естественно, что спецслужбы и военные соперничающих стран гораздо лучше осведомлены о подобных акциях, нежели их гражданское население и готовят (и реализуют) по возможности достойные ответы, содержащие во многом неприятные сюрпризы для оппонентов. Вроде торпедированных небоскребов Нью-Йорка, либо внезапной эпидемии атипичной пневмонии. Именно такого рода современные вызовы концентрируют на себе внимание и силы ведущих спецслужб мира в бесконечной последовательности «вызов-ответ-вызов» и т.д.

Кроме того, всякая спецслужба никогда не застрахована от так называемых «блуждающих приоритетов»: то опекающий службу ведущий государственный деятель потребует или попросит разрешить какие-то небезразличные для его служебной карьеры проблемы, то возникнет очаг локальной военной напряженности в дружеских сопредельных государствах, то возникнут крупные неприятности с оппозицией у зарубежных дружественных политических лидеров, требующих серьезной негласной помощи. То менеджеры собственной транснациональной «естественной монополии» чрезвычайно увлеклись политическими играми в очень неудобный для правящей команды момент. И так — на любой манер и вкус — постоянно. А так как значительных резервных ресурсов у спецслужб, как и у всех государственных структур, не бывает, все новоявленные приоритетные для политиков задачи выполняются за счет отвлечения сил и средств от выполнения традиционных функций и задач. При наступлении из-за подобных отвлечений каких-либо негативных последствий — никто не принимает в расчет никаких ссылок на «объективные обстоятельства»: крутись и изворачивайся, как можешь! Спасает чаще всего как раз скрытность, засекреченность работы: мало кто в состоянии четко и вразумительно сформулировать бесспорное обвинение в адрес того или иного руководителя спецслужбы — на видеопленку его действия не фиксируются, как у некоторых, вроде обитателей международной космической станции. В странах, где политическая нестабильность становится хронической на годы (Россия — ныне в их числе) «блуждающие приоритеты» разнообразного политического характера становятся практически постоянными, главными, вызывая негативные трансформации как структуры взаимодействия, так и деловой психики сотрудников, разрушая сложившуюся десятилетиями деловую культуру, специфическую служебную этику.

Значимым подвидом деятельности спецслужб ныне является «public relations»: хотя бы «широкие элитарные массы» должны получать фрагменты информации, подтверждающей и само существование спецслужб, и их особую значимость в обеспечении безопасности слоя собственников, иных очень самоуважающих себя персон.

Явить свою значимость службам госбезопасности ныне непросто: о том, что действительно успешно и ценно из сделанного, никогда не сможешь обмолвиться и намеком. На большинстве материалов британской разведки, к примеру, гриф высшей категории секретности указан на сроки 50, 100 лет либо бессрочно, навсегда. Приходится пробавляться замусоленными сюжетами с демонстрацией задержанных террористов, изъятых у них взрывчатых веществ, оружия, либо демонстрировать кучи пакетов с наркотиками, изъятые у контрабандистов предметы антиквариата, драгоценности. Хотя даже массовому телезрителю понятно, что демонстрируемые предметы могут быть любого происхождения, а полученные и демонстрируемые результаты — следствие исполнения постоянных рутинных сторожевых обязанностей работниками ГАИ, таможенникам, пограничниками и т.п. Но в эту игру приходится играть постоянно, проявляя значительное мастерство, тренируя и развивая творческое воображение, стремясь подчас не столько информировать «широкую общественность», сколько ввести в заблуждение, дезориентировать своих реальных противников, отвести подозрения от ценных информаторов спецслужб. Здесь чем больше умных умолчаний, чем меньше реальных деталей — тем лучше. Безответственная, бестолковая болтливость здесь равна преступлению почти наравне с предательством. Вот и крутись тут с россказнями и зрелищными картинками как хочешь, но так, чтобы работа спецслужб хоть как-то была на слуху. Правда, при плохо работающих или практически бездействующих спецслужбах положение попроще: твори, придумывай разнообразные геройства — пустоту не рассекретишь и не дискредитируешь, а приукрасить и расцветить можно вполне и то, чего нет. Хотя и здесь изготовление информационных фантомов требует высокого профессионализма и немалых творческих способностей.

Самыми невидимыми никому бойцами всех видимых и невидимых фронтов спецслужб, но одними из самых обязательных, все-таки являются весьма и весьма немалые числом и тоже аттестованные на специальные звания сотрудники обеспечивающих служб: финансовых, разнообразных технических, учетно-аналитических. Самые значимые среди них всегда финансисты и те, кто обустраивает и обеспечивает службено-бытовые нужды высших руководителей, владея и блюдя как самые-самые секретные сведения, статьи расходов и перечни любимых предпочтений руководителей.

В число обеспечивающих структур классического, так сказать, характера входят и многие экзотические, вроде кочегаров мини-крематориев, которые в критических ситуациях должны успеть в считанные часы сжечь большие массивы секретных документов, не подлежащих попаданию в чужие руки ни при каких обстоятельствах. Практически каждая из обслуживающих функций, даже весьма традиционная, у спецслужб обладает своей спецификой: здания и служебные помещения, к примеру, в них (окна, воздуховоды, коммуникации и т.п.) должны иметь автономные системы очистки воздуха, энерго-теплоснабжения и другие. Примерно так же должны быть оборудованы конспиративные квартиры, загородные резиденции, учебные центры, базы подготовки спецподразделений и т.п. обслуживающие структуры спецслужб страны статичны, стабильны, практически не поддаются реформированию, но всегда только потихоньку разрастаются, как обоз воюющей долго армии.

Во сколько обходится содержание всей этой инфраструктуры спецслужб, какую долю всех расходов этой статьи оно поглощает — знают единицы в среде только руководителей. Да еще разве что несколько главных руководителей государства. И почти никто и никогда не пытается анализировать эффективность использования этих весьма внушительных средств: надо — значит надо!

Тем более что почти все серьезные спецслужбы не живут только на средства, получаемые из государственного бюджета. Известно, к примеру, что военная элита нацистов в Германии — отряды СС — обладала монополией в стране на реализацию безалкогольных напитков и минеральной воды. Известно, что в нынешних условиях доходы от реализации этого вида продукции зачастую превосходят прибыль от торговли первейшим акцизным товаром — алкогольной продукцией. Временами появляются в мировой прессе скандальные публикации об участии спецслужб в контрабанде оружия, боеприпасов, наркотиков. Масштабы, естественно, подобающие. В какой мере это санкционированная политическим руководством трансакции, в какой — самодеятельность самих спецслужб, установить никому не дано. Бесспорно только одно: там, где есть возможность подработать на спецоперациях, это чаще всего и делается — без денег много не навоюешь, а каждый раз бегать в парламент или правительство за дотациями — себе дороже. Естественно, не обходится здесь и без злоупотреблений своим должностными полномочиями со стороны иных сотрудников и руководителей спецслужб. Но это не проблема для парламентских контроля или судебных разбирательств: обходиться исключительно силами собственных служб внутренней безопасности.

Такова мировая практика для всех времен. Ну, а у каких спецслужб больше случаев злоупотреблений, у кого меньше — полностью зависит от качества человеческого материала, от личных нравственно-этических свойств сотрудников спецслужб. Да еще может быть от психологической обстановки, которая сложилась в обществе от состояния деловой этики чиновничества. В нынешней России именно это последнее обстоятельство в наибольшей мере давит и деформирует служебную этику многих сотрудников служб госбезопасности.

В отличие от правоохранительных органов, весьма часто работающих на пределе или за пределом своих штатных возможностей, с изрядными переработками служебного времени, спецслужбы имеют больше возможностей не попадать в экстремальные ситуации, требующие чрезмерного напряжения всех имеющихся ресурсов. Да и с взаимозаменяемостью сотрудников различных подразделений серьезные трудности — как правило, каждый подготовлен только для переноски своего специфического чемодана.

Но в серьезных, особых ситуациях спецслужбы в состоянии провести у себя и тотальную мобилизацию в разумных пределах. А еще лучше получается у них мобилизация ресурсов любых иных профильных возникшей проблеме государственных организаций, корпораций, где обретается достаточно и бывших сотрудников и просто доброжелательно относящихся к службам госбезопасности руководителей.

Таким образом, получается, что, несмотря на все своеобразие, специфику, способность (и стремление) во многом к автономному существованию и развитию, спецслужбы государства остаются, все-таки и прежде всего, инструментом политики, полностью подчиненными ей. Но на этом сложном и весьма специфическом инструменте следует учиться играть, прежде чем начинать выступать на «концертах». Потому и класс исполнения на этих «инструментах» у каждого — свой. Высокий класс — только у виртуозов — политиков, которых никогда не бывает слишком много, чаще — единицы в каждом историческом периоде, эпохе.

 


Поделиться:

Дата добавления: 2015-09-14; просмотров: 57; Мы поможем в написании вашей работы!; Нарушение авторских прав





lektsii.com - Лекции.Ком - 2014-2024 год. (0.005 сек.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав
Главная страница Случайная страница Контакты