Глава 1. Это конец. Давно уже было понятно

Это конец. Давно уже было понятно. Даже непонятно, как мы продержались этот год. My Chemical Romance больше нет. Нет больше тех беззаботных дней, которые мы проводили вместе с ребятами, нет больше тех сумасшедших туров, выматывающих нас и оставляющих без сил, нет больше счастливых лиц фанатов, которые были для нас семьёй… Нет больше всего того, что когда-то было для меня всем, было для меня смыслом жизни, светом в конце… Этого всего нет. А главное, в моей жизни нет больше Джерарда.
В последнее время я его просто не узнавал. Он был каким-то бешеным весь этот год. Ну, как бешеным… Такое ощущение, что он был запрограммирован по какой-то странной программе, а название этой программе «Избегай Фрэнка, не разговаривай с Фрэнком, шарахайся от Фрэнка, вздрагивай от взглядов и прикосновений Фрэнка». А ещё меня порой пугали эти его взгляды…полные ненависти, презрения, вперемешку с чем-то противоположным всему этому… Я никак не мог понять, что это. Грусть? Тоска? Печаль? А может, мольба? А хотя, мольба чего? Даже смешно как-то. Бывает, он как зыркнет на меня, и всё, ищи сердце где-то в пятках. Естественно, меня это всё напрягало, и я пытался поговорить с ним, наверное, миллион раз, но ни одна из моих попыток не увенчалась успехом. Он всегда искал какие-то отговорки, причём такие нелепые, что даже смешно было. А ещё Джерард стал жесток. Его поступкам поражались даже ребята. Однажды, на концерте, я подошёл и прыгнул на него. Чего тут такого, мы всегда что-нибудь эдакое на концерте выкидывали. Но Джерард с такой силой отпихнул меня от себя, что я нехило так откатился назад, а он, в свою очередь, начал крушить всё на своём пути. Какая муха его укусила? И это не единственная его подобная выходка, мне просто не хочется всего этого вспоминать… От этого было невыносимо больно, от отчаяния хотелось просто выть, а этого ублюдка хотелось просто задушить, чтобы он только перестал мучить меня. Я просто уже не мог видеть его таким.
Куда делся мой Джерард? С теми веселыми глазами, с теми шутками, с тем смехом? Боже, как я люблю его смех! Когда он смеялся, он просто превращался в ребёнка, глаза у которого светятся, будто ему только что купили игрушку, о которой он мечтал, а сейчас… Сейчас эти глаза пусты. Где тот Джерард, с которым мы могли часами болтать обо всём на свете? Даже после концертов, после наших фееричных шоу, мы забывали об усталости и просто говорили, говорили, говорили… Мы были везде вместе, мы могли остаться в студии вдвоём и до самого утра, пока я наигрывал что-то на гитаре, он писал. Если мы идём на интервью, то снова вдвоём. Да даже элементарно за кофе в магазин мы не могли идти по отдельности. Наши жены ревновать даже начали нас в шутку, подсмеивались, голубками нас называли. Ха, ребята тоже смеялись. Мы были лучшими друзьями. Да, друзьями, несмотря на то, что я его любил его больше жизни, но для меня было достаточно и того, что уже было. Да и как я вообще мог сказать ему об этом? Он был настолько гетеросексуален, как…да я не знаю, как кто. Хоть у него и была жена, ему ничто не мешало трахаться налево и направо. А я люблю его и не могу даже ни на кого смотреть. Я не гей. Нет. Я люблю свою жену, но в этой любви нет и миллионной части той любви, которую я испытываю к Джи. Всё, что я мог себе позволить, так это только смотреть на него и молча глотать слюни. Я мог бесконечно смотреть на то, как он, например, пишет стихи. Или рисует. Когда ему было особенно грустно, он мог сесть в самый дальний угол студии во время репетиции и что-нибудь вырисовывать. Его пристальный взгляд, который был прикован к бумаге, несомненно, завораживал. Как он кончиками пальцев заправлял волосы за ухо, в этот момент он был таким отрешенным, где-то далеко от этого мира. А я, кажется, витал в эти моменты где-то с ним. Особенно мне сносило крышу, когда мы были на сцене. Тогда мы просто отдавались эмоциям, ничего вокруг не замечая, полностью захваченные чувством некой эйфории, и могли вытворять что угодно. Самым крышесносным моментом, несомненно, стал тот, когда мой бешеный вокалист просто наскочил на меня, притянул к себе и засунул свой язык так глубоко ко мне в рот, что я просто охуел! Блять, да это был самый лучший поцелуй в моей жизни, хоть и длившийся всего несколько секунд. Этого хватило, чтобы земля ушла из под ног, чтобы я забыл, как дышать, чтобы моё сердце выскочило из груди. Вкус его губ навсегда остался в моей памяти, я попытался сохранить всё до мельчайших подробностей, потому что навряд ли такому ещё суждено случиться. После этого я ещё больше начал пускать слюни, я вообще не понимаю, как никто не догадался о моих к нему чувствах.
И я никогда не засматривался на других парней или девушек. Весь мой мир был в нём. Смысл моего существования был в нём. Да я молился на него, он был какой-то своеобразной религией для меня.
Но вот это всё начало рушиться. Джерард начал тихо от меня отдаляться, больше времени начал проводить со своим братом или совсем один. Он начал избегать меня. Не было больше наших ночных посиделок, веселых разговорчиков, даже когда мы выходили на сцену, он и там умудрялся избегать меня. Он стал чаще напиваться в хлам. Почти каждый день. После каждого концерта он исчезал, и мы видели его лишь на утро. Растрепанного, не выспавшегося и с жутким перегаром. Из-за чего, никто не знал. Может, только если Майки, который все время смотрел на него грустными глазами, а временами даже и с осуждением. А Джи на это лишь зло улыбался и как будто говорил взглядом «Отвали». Но никто, кроме меня, этих взглядов не замечал. Может, это мне вообще почудилось?
И как-то раз, после очередного концерта, я без сил валялся у себя в номере, готовый уже погрузиться в сон, как вдруг вздрогнул от громкого стука в дверь. «Господи, ну кого черти принесли?» - пронеслось у меня в голове. Нехотя встав с кресла (я что, чуть не уснул в кресле?), я поплёлся на безжизненных ноющих ногах к двери, а стук всё усиливался. Я начал открывать дверь.
- Кому там что… - я сразу забыл, что хотел сказать, когда увидел, кого ко мне занесло, - Джерард?
- Нет, блять, Иисус – развёл он руки в стороны и закатил глаза. Он еле стоял на ногах, а в руках держал начатую бутылку виски.
Сразу стало понятно, что он был снова в стельку.
- Пустишь? – наклонившись, спросил он. Я отошел в сторону, тем самым приглашая его войти, - Так любезно с твоей стороны, - съехидничал Джерард, отпивая из бутылки.
- Зачем пришёл? – закрыв за ним дверь, я обернулся.
- Нельзя? Раньше для тебя это не было проблемой, - он вновь отпил из бутылки.
- Вот именно, что раньше, - я остался стоять у двери, - Если мне память не изменяет, великий Джерард Уэй меня избегает всеми возможными способами.
- Ой, Фрэнки, не будь занудой.
- Зачем припёрся? - не унимался я.
- Не знаю, соскучился, наверно, - шепотом сказал он и посмотрел своими пьяными глазами сквозь челку. На что я лишь нервно усмехнулся.
- С чего такая честь?
Комнату заполнил его смех. Такой неискренний и злой, мне даже стало не по себе.
- Какой же ты дурачок, - он начал медленно подходить ко мне, - Фрэнки, – уже наклонился ко мне и облокотился руками о дверь. Боже, он смотрел мне прямо в глаза. И от этого взгляда бросало то в жар, то в холод. Зачем он так смотрит? Он так близко… Ещё ближе…
- Фрэнки, - выдохнул он мне в ухо – Ты правда не понимаешь? – глаза в глаза… Мои ноги предательски подкашивались, я сейчас шарахнусь в обморок только от его взгляда и от того, как он близко.
- Н-нет, - это что, правда, сейчас я промямлил? Вот идиот! В считанные секунды взгляд Джерарда протрезвел, он отлетел от меня на середину комнаты, взявшись за голову, он словно начал рвать на себе волосы.
- Я тоже нихрена не понимаю! Я просто не знаю, что со мной происходит! Нет, я не извращенец! Господи, да что же это! – он говорил словно сам с собой, метаясь по комнате.
- Джи, успокойся, прошу тебя, - я подлетел к нему, хотел взять за руку, но не успел, я в то же мгновение был прижат снова к той двери. Руки Джи были на моей груди, потом он медленно провёл правой рукой от груди к плечу, от плеча к шее… В этот момент я, кажется, уже был в полуобморочном состоянии и готов был рухнуть в любую секунду. Но осознание того, что холодная рука Джерарда была уже на моей горячей щеке удерживало меня. Он снова посмотрел мне в глаза, как будто умолял о чём-то. Потом медленно начал двигаться ближе к моему лицу, и вот уже его губы коснулись моих. Он что, только что меня поцеловал? Хотя, это даже нельзя было назвать поцелуем. Он просто коснулся моих губ и отстранился. И снова глаза в глаза. Наверное, с минуту, хотя мне показалось, будто вечность пролетела. И тут я не выдержал этой пытки, обхватил руками его шею и притянул к себе. Я словно ошалел, я так сильно впился в его губы, как будто мне это было жизненно необходимо. Да что уж там, мне это действительно было необходимо. Я просто насиловал его рот, а он и не был против, он отвечал мне с такой же страстью. Какие же у него губы. Самые красивые, самые чувственные, самые желанные губы в мире. Я снова почувствовал этот вкус, он совсем не изменился. Наши языки сплетались в каком-то непонятном сумасшедшем танце. Наше дыхание учащалось с каждой секундой, воздуха катастрофически не хватало. Его руки бродили по моему телу, то ласково поглаживая мою спину, то жадно сжимая мою задницу. Я забрался к нему под рубашку, а он уже начал покрывать своими поцелуями мою шею. Всё это было вперемешку с нашими тихими стонами. Такое ощущение, что я был в какой-то невесомости, в данный момент не существовало ничего. Только я и Джерард. Только мы. Время остановилось. Его руки уже скользили под моей футболкой, которую он не решался снять с меня. Я сам снял с себя эту несчастную футболку и кинул её в неизвестном направлении. Тут же руки Джи начали подбираться к моему паху, через джинсы он сжал мой уже давно стоявший колом член и тут я не выдержал… Я громко застонал ему в рот и сильно прикусил его губу. В ту же секунду Уэй отстранился от меня.
- Джи…какого хрена? – я протянул руку, что бы притянуть его обратно, но он сделал ещё шаг назад, - Иди…что… - я даже не мог слово сказать, не то что полноценное предложение, казалось, у меня сейчас искры из глаз полетят и пар из ушей повалит от желания, а он какого-то хрена отходит, вот идиот.
Я посмотрел на него. Его губы были слегка припухшими, волосы взъерошены, а глаза блестели.
- Уйди! – процедил он сквозь зубы, отшвырнул меня от двери и в ту же секунду скрылся за ней.
Я вообще ни хрена не понял, что это вообще было? Придя в чувство, я выскочил вслед за ним.
- Джерард, стой! – заметив, как он шёл куда-то, я пытался его остановить, взяв за руку.
- Да не трогай ты меня!
- Что, чёрт возьми, происходит? – я не унимался и пытался его остановить, а он уже начал переходить на бег.
- Ничего не происходит, отвали!
- Да? А то, что ты на меня накинулся и чуть не трахнул две минуты назад, это ничего?!?! – я уже кричал от злости.
В ту же секунду он остановился, повернулся ко мне, бросил уничтожающий взгляд и сквозь зубы прошептал мне в лицо:
- У тебя от переутомления уже галлюцинации, – и ушёл в неизвестном направлении. А я так и остался стоять в коридоре, ничего не понимая. Я простоял так неизвестное количество времени, и мне ничего не оставалось, как пойти к себе в номер.
Что это сейчас вообще было? Я стоял в ванной возле раковины и рассматривал своё отражение. Джи меня поцеловал, господи. Улыбка нарисовалась на моём лице, но тут же исчезла.
- Да какого хрена сейчас было то? – сказал я собственному отражению. Включив холодную воду и сполоснув лицо, я уселся на пол прямо в ванной комнате. Осознание того, что ко мне припёрся Джерард и сам меня поцеловал, вызывало у меня смешанные чувства. Какая-то нелепая радость сменялась чувством тревоги. Я просто не понимал. Хотя, может, где-то в глубине души я и понимал, что бы это могло значить, но признать это было как-то нереально. Буквально вчера и на протяжении почти года Джерард просто игнорировал моё существование, а уже сегодня мы с ним целуемся у меня в номере. Это никак не могло не вызывать у меня чувства эйфории, какого-то приятного щекотания внизу живота. А с другой стороны он же убежал, отпихнул от себя и просто смылся. Это возвращало меня на землю.
- Ммм, - проскулил я. Нужно лечь спать, я чертовски устал. Завтра. Всё завтра. Я поговорю с ним и всё выясню.
Всю ночь я не спал, конечно же. Сердце колотилось так сильно, поток мыслей не давал мне уснуть. Образ такого сексуального Джерарда всплывал у меня в голове, лишая рассудка вообще. Уснул я лишь под утро, когда солнце только-только начало вставать из горизонта и первые его лучи начали просачиваться через окно.
Часов в 11 я проснулся. Надо было собирать вещи, сегодня мы отправляемся домой. Наш очередной тур закончен, и пришло время нам всем отдохнуть. Покидав вещи в сумку, я направился искать ребят. Я спустился в холл.
- А где Джи? – поинтересовался я у Майка. Он посмотрел на меня печальным взглядом, а потом вдруг беззаботно заулыбался, указав на лестницу:
- Да вон она, наша Дива!
Действительно с лестницы начал спускаться Джерард. А хотя как спускался...сползал.
- Наша принцесса проснулась, - подошёл к нему Майк и как можно громче поприветствовал его,- Доброе утро!
- Майки, иди в жопу, прошу тебя! – сжав руками виски, еле выжал из себя наш вокалист. В это время все ребята захихикали и были уже не прочь поиздеваться над ним, – Чё ржёте, идиоты, дайте лучше воды, что ли!
- Держи, - ласково протянул руку с водой один из помощников нашего звукорежиссёра, ни для кого не было секретом, что он был геем и питал к нашей Диве далеко не дружеские чувства. Хотя, кого это волнует.
- Грёбаный педик, - процедил сквозь зубы Джи, но выбора у него не было, и ему пришлось взять эту несчастную бутылку с водой, - Хоть педик, но хотя бы человек, - грозно произнёс Джерард обращаясь ко всем нам, - Хотя кому я это говорю… - он на еле двигающих ногах поплёлся на диван подальше от нас. Я решил пойти за ним.
- Джи, можно? – зачем-то я попросил разрешения сесть рядом.
- А, Фрэнки, садись, конечно, чё спрашиваешь то, - отрываясь на секунду от бутылки, произнёс он, даже не взглянув на меня.
- Я поговорить хочу…
- О, я надеюсь, ты не собираешься промывать мне мозг? Я знаю всё о вреде алкоголя, мне хватает нотаций от Майка и моей ненаглядной женушки, - он отставил несчастную бутылку в покое и уже смотрел на меня скривив морду.
- Нет, о другом. О том, что произошло вчерашним вечером, - неуверенно начал я.
- А что произошло? – он вытаращил на меня свои глазища, явно испугавшись.
- Ну…а ты не помнишь? – я тоже вытаращил на него глаза, от чего-то мне стало страшно.
- Я что, избил кого-то? – он явно прикидывался дурачком. Я тяжело вздохнул, отворачиваясь. – Фрэнки, ты чего так вздыхаешь? Не пугай меня, говори! Я кого-то избил, да?
- Нет, - я вздохнул ещё тяжелее, тем самым показывая, что это бы был не самый плохой вариант.
- О боже, изнасиловал? – начал он переходить на шёпот, а в голосе чувствовался страх. То ли он действительно ничего не помнил, то ли так хорошо прикидывался. Мне казалось, второй вариант тут подходит больше.
- Нет.
- Вот только не говори мне, что я убил кого-то!
- Да ты что, совсем идиот, или прикидываешься? – я уже начал повышать голос.
- Тихо-тихо, Фрэ, и так башка раскалывается, а ты тут разорался. Если я никого не избил, не убил, не изнасиловал, то что могло ещё такого произойти вчера вечером? – он сдвинул брови и вопросительно посмотрел на меня, но точно не ждал, что я буду отвечать и продолжил свой монолог, - Ну напился я, может, даже и трахнул кого-то, что из этого-то. Всё, Фрэнки, отвали, я не хочу об этом говорить, и прошу, оставь меня в покое, я сейчас не в самом лучшем настроении для разговоров, - он встал с дивана и направился к выходу, через несколько секунд он уже скрылся за дверью. И вот опять. Опять он ушёл, не стал ни говорить, ни слушать. Джерард, ты себе даже не представляешь, что сейчас твориться внутри меня. Да лучше бы ты и вправду кого-то вчера убил. Меня.
«Может, даже и трахнул кого-то» тут же пронеслись эхом его слова. Скорее всего, чуть не трахнул.
После этого случая всё и понеслось по наклонной. Джи ещё больше стал меня избегать. Вечно на всех срывался. Всё было уже не то. Атмосфера в коллективе не та. Наши шоу уже не были такими сумасшедшими, как раньше. Джи всё сильнее в себе замкнулся. Такое было ощущение, что он вернулся в свои 15 лет, и его охватила депрессия. Группа начала умирать. Мы все пытались как-то всё сохранить, но казалось, что нашему вокалисту это было совсем не нужно. Ну же, Джерард, что с тобой, зачем ты губишь то, что когда-то сам создал?
- Майки, может, хоть ты объяснишь, что с твоим братом? – как-то мы с ребятами решили выпытать у младшего Уэя о том, какого хрена творит Джерард.
- А мне-то откуда знать, -печально ответил Майк, - Сами разбирайтесь, - бросил он в мою сторону и быстрыми шагами направился к выходу из студии. Ребята же в свою очередь направили свои взгляды на меня.
- Что? – недоумевая, произнёс я, - Мне-то откуда знать, вы сами всё видите. Он меня вообще не замечает,- говорил я с обидой в голосе. А обижаться было, на что. Всё это время я не знал, куда деть себя, мне было так плохо, словами этого просто не описать. Это словно у тебя в груди медленно прожигают дыру, а ты это всё видишь и чувствуешь, но остановить не можешь.
- Да, видим. Нам вот очень интересно, раньше вы были прям не разлей вода, а сейчас словно кошка пробежала, может, посвятишь нас, что, блять, произошло? – накинулся на меня Рэй.
- Если бы я знал… - полушепотом, полустоном произнёс я, и хотел было уже выйти, но меня с ног сбил влетевший в студию Джерард. Следом за ним влетел и Майк.
- Джи, ты не можешь так поступить! Это же наша группа! Какой же ты трус! – кричал на него младший брат, каждое слово произнося всё тише и жалобнее, казалось, он сейчас расплачется.
- Майкос, заткнись, прошу тебя, – Джерард закатил глаза, - Короче, The end, товарищи! – улыбнулся он во все 32. И, казалось, он был счастлив. Я уже было подумал, может, он решил закончить свои заёбы, и наша группа будет, как говорится, цвести и пахнуть. Но то, что он сказал меня повергло в ужас.
- Группы больше нет! Нас больше нет! – он говорил это с таким счастливым лицом, словно только что выиграл миллион долларов и уже был готов пуститься в пляс.
- Какого хрена, Джи! Ты чё, совсем обезумел?
- Эй, дружище, скажи, что это ты шутишь! – на лицах наших одногруппников читался ужас.
- Как же мне всё это осточертело! Простите меня, но я просто ухожу, а вы делайте что хотите! – напеваюче продолжал Джерард, солист уже несуществующей группы My Chemical Romance.
- Джи, прошу, не надо, - пытался облагоразумить его Майки.
- Майки, не трогай меня, прошу, и так паршиво.
- Джерард, мы, конечно, всё понимаем, у тебя что-то случилось и всё такое, но неужели всё настолько серьёзно? – сочувственно произнёс Рэй.
- Я уже давно принял это решение. Да, всё настолько серьёзно. Простите ребят, если сможете, но я так больше не могу. И причину называть я тоже не буду, – он говорил что-то ещё, пытался оправдаться, ребята понимающе кивали, только мы с Майки сидели и молчали.
- Всё сказал? – я не выдержал и подошёл к нашей Диве.
- Что? – непонимающе взглянул на меня Джерард.
- Я говорю, монолог закончил?
- Тебя что-то беспокоит? - сказал безразлично Джи.
- Ты ещё спрашиваешь! – вот мудак, как будто ничего серьёзного не произошло.
- Знаешь что, Фрэнки, ты вот меня больше всех достал, - он встал и подошёл вплотную ко мне, - Меня задолбали эти твои выходки! Ведёшь себя как капризный ребёнок! – он начал тыкать своим указательным пальцем мне в грудь, - Давай не будем выставлять нашу неприязнь на всеобщее обозрение.
- Да что ты говоришь, - тут уже я начал улыбаться, хуже уже быть не могло, и раз уж группы больше нет, и мне явно не придётся уже сталкиваться с этим проклятым Уэем каждый день, я решился на безумие. Я с силой сжал его руку, которой он в меня тыкал и потащил в другую комнату. – Неужели ты такой трус, что не можешь признаться сам себе? - я слегка коснулся его губ, - Неужели это так страшно, любить парня? - снова поцелуй, - Неужели ты ничего не замечаешь? – я с надеждой заглянул в его глаза. А он стоял остолбеневший и пялился на меня с таким видом, будто увидел инопланетянина. Тогда я взял в руки его лицо и уже уверенней коснулся его губ и задержался на них на несколько секунд, затем коснулся языком его нижней губы, прося впустить меня. Наше горячее дыхание опаляло наши лица. Джерард ответил, но через несколько секунд отпихнул меня.
- Какого чёрта ты творишь? Совсем спятил? Кого мне там страшно любить? Парня? Тебя что ли? –нервный смешок, - Ну ты и идиот, - с этими словами он пулей вылетел из студии.
На улице уже начало темнеть. Собирался дождь. Мои ватные ноги куда-то меня вели, сам не знаю куда. Дыра в груди становилась всё больше. Но и одновременно было какое-то чувство свободы. Свободы от него. От того, что больше не будет его бесконечных криков, что больше не придётся видеть его пьяным, терпеть его постоянные нападки… Господи, а что же будет с ребятами? Они что, зря терпели этого ненормального всё этого время. Группа…Группы больше нет… Да, свобода, но от этого становилось только хуже. Одна слеза предательски начала падать по моей щеке. Нет…Нет…Нет…я не хочу чувствовать себя свободным. Группа-это всё, что у меня было. Она необходима мне, как воздух. Музыка. Я не смогу без неё жить. И да, пусть в последнее время всё было негладко, ну и что, для нас для всех это было больше, чем просто работа, и мы бы пережили это. Я точно знаю. Даже самые отвратительные моменты в группе лучшие, чем любой момент без неё… Но Джи. Что с ним вообще? И что за отношение ко мне? Я вообще ничего не понимаю. А может, мне сейчас это всё снится, и это просто кошмар. Нет. Всё происходило настолько реально, реальней и быть не может. Я понял, что уже начал просто реветь. Я просто не мог остановить тот поток слёз и воплей, которые вырывались из меня и просто рухнул на уже мокрый от дождя асфальт. И осознание того, что это всё это - конец, поглотило меня. Что-то будто высасывало из меня душу, оставляя пустоту… Я чувствовал, что начинаю умирать. Вся моя жизнь уже никогда не будет прежней. И в данный момент мне было абсолютно всё равно на то, что происходит вокруг. Всё равно на то, что прохожие люди проходили и смотрели на меня с отвращением. А что вы хотели, взрослый мужик сидит в луже и ревёт. Всё равно на то, что мобильник мой разрывался от звонков. И всё равно на то, что я полностью промок, сидя в луже. Единственное, чего мне хотелось, так это превратиться в эту самую лужу, а когда выглянет солнце и иссушит её, так же испариться, чтобы от меня не осталось и следа. Просто хотелось исчезнуть. Это было единственным желанием.
Сегодня 22 марта. День, когда моя жизнь рухнула.