ИСКУПЛЕНИЕ

Oksana Pakhomova

ГЛАВА ВТОРАЯ

Шотландия.

2013 год

- Милорд! Он... он!
В кабинет, громко хлопнув дверью, влетел запыхавшийся мужчина средних лет, растрепанный вид и перепуганный взгляд которого не обещал хороших новостей. Он пытался отдышаться, держась за сердце и, облокотившись на дверь. Было слышно только его прерывистое дыхание и быструю дробь участившегося сердцебиения.
- Ну? Не тяни, говори же! – Милуш сидел в мягком кожаном кресле своего кабинета. Он ждал плохих новостей. Чувствовал, что сегодня это произойдет. И, как всегда, оказался прав. Все утро его одолевали тревожные мысли и беспокойные предчувствия. Встав, он обеими руками оперся на полированный стол из красного дерева и окинул гонца яростным взглядом. Его злобный рык сотряс сены кабинета. – Говори!
- Я-я сразу поспешил к Вам, как только узнал эту новость, – Штефан заикался, он был напуган. За свои двадцать восемь лет он еще не видел своего Хозяина в таком гневе. Теперь его и без того бледная кожа стала покрываться синеватыми пятнами. Руки тряслись, маленькие глазки избегали взгляда своего Хозяина.
- Говори! – Терпение Милуша не хватало наблюдать за жалкими попытками этого ничтожества объяснить, в чем дело.
- Он узнал о наследнице... – выпалив эту фразу на одном вздохе, Штефан не успел закончить все, что хотел сказать. Вдруг он почувствовал, как его горло резко сдавила невидимая яростная сила. Прижала к внезапно захлопнувшейся двери. Ударяя его затылком о деревянную дверь, эта же сила приподняла его на несколько дюймов над землей. Он с ужасом в глубоко посаженных бегающих глазах наблюдал, как его Хозяин, вытянув правую руку и шепча заклинания, управляет этой силой. Магия... Милорд вновь применил магию. Леденящий кровь ужас прошелся по телу, заставляя его еще яростнее бороться за свою жизнь.
Штефан знал, что стоит тому захотеть, и Хозяин сломает его шею одним лишь изящным движением руки. Бешеный стук собственного сердца и шум бегущей по венам крови эхом отдавался в ушах. Из глаз брызнули слезы. Рот наполнился слюной. Не один верный слуга пал жертвой взрывного нрава Хозяина! И Штефан боялся, что сегодня настал его час... Последний час! Он знал, что горячо любимый Хозяин возродит его бессмертную душу в другом теле. Верил в это. Ни на минуту не сомневался. Но он боялся умирать. Жутко. Панически боялся!
Порыв внезапного ветра резанул по глазам. В лицо Штефана врезалась взметнувшаяся ветром со стола стопка бумаг, ураганом кружившая в кабинете и оставляя на лице и руках мелкие порезы. Кровь тонкими, извивающимися струями стекала по лицу, попадая в глаза и рот. Книги, подхваченные тем же ветром, которым управлял Милорд, слетали с полок и устремились в его направлении. Милуш только одним движением руки управлял всем этим хаосом. До смерти перепуганный Штефан судорожно молотил руками по воздуху, из носа тонкой струйкой стекала кровь.
- Х-хозяин... прошу! - этот глухой вымученный хрип невозможно было расслышать.
Однако он увидел, как Милуш опустил руки и неуклюжим движением устало сел в кресло. Его перекошенное гневом лицо пугало, в одних только глазах можно было прочесть, насколько кровожадные мысли одолевают сейчас Хозяина. Но он устал, и это было заметно. Неимоверно устал, пользуясь данной ему силой. Этот фокус с удушьем Штефана и ветром не прошел для него бесследно.
Так же резко, как и началось, все вдруг прекратилось. На несколько секунд время как будто прекратило свой непрекращающийся ход. Все замерло в предвкушении и ожидании нового, возможно, более яростного всплеска. Книги и мелкие предметы, замерев на доли секунды в воздухе, упали к его ногам болтающегося в воздухе Штефана. Он съехал по двери на пол. Стоя на коленях, судорожно глотал воздух. Со страхом глядя в лицо своего Хозяина, трусливо ожидал новой вспышки его гнева. Его трясло. Слезы после удушья и пережитого страха не прекращающимся потоком текли по бледному с синим оттенком лицу.
- Милорд... - с надрывом в голосе он смог выдавить из себя одно единственное слово, вложив в него и извинения за принесенные новости и просьбу о милосердии.
Милуш после пары глубоких вздохов прошел к большому, ничем не прикрытому окну. И несколько долгих минут наблюдал пейзаж. Морщины на его старческом лице постепенно разглаживались. Лицо теряло недавнее напряжение.
Его успокаивал вид зеленой равнины, тихой глади озера и неприступных гор. В периоды рассветов и закатов этот вид был еще более прекрасен. Эта картина поистине достойна быть перенесенной на холст рукой великого мастера. И порой он сам пытался оживить ее красками и кистью, но несколько столетий тренировок так и не смогли отобразить той изящной прелести, что таится за его окном!
В этот период шотландский вереск особенно прекрасен. Милуш закрыл глаза, втянул воздух, как будто пытаясь почувствовать его запах. Какая ирония - он не может этого сделать. Не способен больше чувствовать. Он уже забыл, каково это - ощущать вкус еды или наслаждаться ароматом морозного свежего воздуха. Запахи, вкус, аромат... все это не подвластно его телу. Даже яркие цвета окружающего пейзажа, которыми его наделила сама природа, постепенно блекли. Жизнь становилась серой и скучной. Ироничный, сухой смешок сорвался с его губ.
За спиной раздался напуганный мужской всхлип... «Ах, да... Штефан... Перепуганная букашка. Сегодня тебе повезло»
Не поворачиваясь, он взмахнул рукой, прекращая мучения неизвестностью дальнейшей судьбы и отпуская своего помощника. Дверь за его спиной тут же захлопнулась. Штефан ушел. Точнее поспешно ретировался. Его боялись. И этот трясущийся человечишка не отличился храбростью.
Милуш так и остался у окна, предаваясь своим мыслям. Его глупый помощник не понял, насколько ему сейчас повезло. Стоило все-таки довести дело до конца... Хм. Еще один короткий смешок слетел с его губ, не смотря на одолевающий гнев.
Теперь, возможно, остальные сочтут его мягкосердечным старцем. Эта мысль позабавила его. Он выглядел не более чем на пятьдесят, но ощущал себя именно на тот возраст, что прожил... А это более тысячи лет! И он так же не раз доказывал, что не прощает ни глупости, ни ошибок своих людей. Это паршивое стадо боготворит его. Верит в его любовь к ним... Они избрали в своей душе дьявола. Они даже решили, что он и есть дьявол! И как же много это время породило больных душою людей... Украшающих лица металлом. Проводящих все свободное время на кладбищах и в склепах, устраивая там оргии, выдуманные ритуалы и даже жертвоприношения, в надежде, что Сатана заметит их! Именно такие извращенные души и были сейчас его окружением... С какой бы радостью он раздавил каждого из них и отправил в такие желанные объятия Сатаны!
Он снова рассмеялся и резко, с силой всадил кулак в стену, злобно оскалившись и не обращая внимания на боль. Боль... Это было все, что он мог еще ощущать в полной мере. И это заставляло чувствовать его себя живым. Он приветствовал боль! Боготворил ее. И вознес способы причинения боли до тончайшего искусства.
Он ласково рассматривал рассеченные от удара костяшки пальцев, любуясь просочившейся сквозь тонкую кожу кровью. С каждым днем, с каждым часом он терял свои силы. Они вытекали из его тела так же, как эта кровь. День за днем. Капля за каплей. Глупо расходовать их на гнев и бессмысленное убийство тех насекомых, что называют себя людьми. Этим процессом можно будет насладиться позже. Сразу, как только сумеет восстановить свое могущество.
Как мальчишка сумел узнать о той лазейке, что эта проклятая шлюха Руфина оставила для него?! И как он мог доверить женщине, этому отродию самого Сатаны, этой порочной твари такую миссию? Стоило проверить еще тогда, до обряда - действительно ли она была так девственна, как уверяла. Мало того, что кровь этой шлюхи оказалась не так чиста, так она еще успела породить на свет двух ублюдков-близнецов. Эта цыганская сука оказалась умнее, чем он думал. Она сумела не только выносить и родить тайком от него, но еще и пристроить своих сыновей в заботливые руки. В семьи, что выкормили и воспитали их, как родных. Он проверял ее на наличие девственной плевы, но делал это задолго до обряда, она была так предана ему, так боготворила. А он оказался так глуп, что обманулся ее лживой преданностью. И все-таки эта лживая сука провела его, обкрутила вокруг пальца. И осознание собственной доверчивости и глупой ошибки ввергало его в ярость точно так же, как и несколько веков назад.
Ни одно столетие ее род порождал свое потомство... Пока он, Милуш не узнал об их существовании. Тогда он начал истреблять каждого найденного потомка Руфины. Убивать их с особой жестокостью. Весь ее род поплатился за предательство этой ведьмы.
Цыганский темперамент и обычаи, позволяющие иметь несколько жен и кучу детей от каждой - сделали свое дело. Более тысячи лет ее жалкое потомство, словно муравьи, плодились и расползались по всему миру.
Ох, если бы он только раньше узнал о ее коварном предательстве! Он бы вырезал этих ублюдков еще в ее грязном чреве! Или же истребил бы ее детей вместе с их детьми и их внуками, вместе с женами и домашними любимцами… Он бы перебил даже их домашний скот, да вообще любое напоминание о его неудаче, его позорном промахе. Лишь бы стереть любой, самый малейший след с лица земли, напоминающий об этой цыганке!
Только истинный потомок этой цыганской ведьмы может помочь Раулю снять то проклятие, с которым он и его люди обрекли жить того вечно. Есть все же эта лазейка. И это рвало на части. Мешало спокойно и безмятежно насладится вечностью! Как же он будет наслаждаться убийством последнего наследника, носящего в себе кровь Руфины! В процессе ее умерщвления он воплотит все, что мечтал сделать с той цыганской шлюхой Руфиной! Но сначала он насладиться ее телом... Насладиться так, как не смог тогда тысячу лет назад... Он хотел Руфину. Желал обладать ее гибким податливым телом тогда, когда не мог себе этого позволить. О, ей бы понравились его грубые ласки. Эта сучка была неравнодушна к садизму. Она бы наслаждалась его пристрастием к причинению боли и доставила бы наслаждение ему... Ничего он возьмет свое... Скоро!

Улыбка едва коснулась губ Милуша, когда он вспоминал, как эта сучка позволяла ему наказывать ее. Она провоцировала его на такие действия. Сама добивалась этого. И когда он наносил по ее обнаженному телу удары кожаной плетью, они оба наслаждались этим. Но она подвела его. Унизила и опозорила перед самим собой. Дьявольское отродье!
Его тогда еще преданные последователи свято верили, что они тем самым обрядом вызовут бога. Бога, которому поклонялись благодаря его внушению! Эта мысль вызвала в нем жестокую улыбку. Эти глупцы жизнью поплатились за свое невежество. Он уничтожил каждого из них вместе с семьями. Каждого, кто мог понять и разболтать истинные мотивы его поступков. Он получил тогда неземное удовольствие от того моря крови... Глупцы омыли себя собственной кровью, искупили свой грех. Он помог им покинуть этот бренный мир, помог как всегда!
Они все нужны были ему только до определенного момента, и они выполнили свою миссию. Но кто? Кто из них предал его?! Кто осознал, что тот ребенок не был божьим сосудом, а лишь его личной жертвой, необходимой для обеспечения ему бессмертия? Этот вопрос оставался загадкой.
Нужно было натравить собак на этих идиотов сразу после того, как они завершили ритуал. И не давать им времени разгадать и выболтать его тайну. Их мелкая магия сослужила тогда свою службу, не стоило тянуть с их расправой. Теперь он горько расплачивается за свой промах!
Каждое полнолуние, когда Рауль Гарсия Танасе в муках перевоплощался в необузданное животное, силы Милуша восстанавливались. Умирая в жестокой агонии и возрождаясь вновь в том месте, где когда-то был принесен в жертву полугодовалым младенцем, он не знал, что продлевает чужую жизнь. Его жизнь! Милуша! Бывшего когда-то обыкновенным жрецом, проклятым, гонимым. Он отомстил всем, кто посмел когда-то оскорбить его...
Но теперь у мальчишки есть способ избавить себя от таких мучений! Есть! Кровь Руфины сделала его таким, она же и является его спасением! Нельзя позволить ему воспользоваться таким шансом! Нельзя!
Этот ребенок был единственным, кто мог помочь ему обрести бессмертие! Он был рожден именно в то время, именно в том месте! Как и гласило пророчество старой цыганской ведьмы! Именно дитя черноглазой испанки, которая обладала множеством даров, и кельтского воина, чьи предки владели сильнейшей магией, несет в себе силу его бесконечной жизни.
Как и предсказывала ведьма, мать Рауля отдала свою жизнь, даря жизнь сыну. В мучительных родах она покинула этот мир, произведя на свет столь ценного для него младенца. Какая ирония – обладая даром целительства, она не смогла спасти себя! Милуш снова холодно расхохотался, задрав голову вверх...
Ведьма бы никогда не посвятила его в эту тайну и не помогла бы организовать и подобрать нужных людей для ритуала. Но ее любимая дочь Сабрина очень вовремя была изнасилована и брошена умирать в лесах людьми из клана Танасе. И очень вовремя старуха решила им отомстить, наложив проклятие на наследника этого самого клана. И ее же дочь Руфина помогла воплотить обряд. Как чудесно, что они ненавидели друг друга. Руфина в отличие от своей матери, несла в себе черную магию. И делала все, чтобы силы матери ослабли. Она ненавидела и мать, и сестру. Тогда она казалась прекрасной в своей порочности, со своей черной душой! Сука! Милуш снова всадил кулак в стену.
Ему и без того пришлось долгих тридцать три года ждать, когда первая смерть настигнет Рауля Танасе. Ведь ведьма предупредила, что он ни в коем случае не должен вмешиваться в ход судьбы. Ох, с каким же трудом он сдерживался... Это была мука!
Это были тяжелые времена, тогда приходилось поддерживать свои жизненные силы за счет мелкой магии, которой он на тот момент владел. Ведь он был далеко не юнец. Но когда первая смерть настигла Рауля, он испытал истинное блаженство. Это было неожиданно, волшебно! Рауль умер внезапно, на поле битвы. Он был предан одним из своих людей. И это было величайший подарок судьбы!
Много столетий он все еще помнит то ощущение эйфории, когда его внезапно разбудило странное, щемящее чувство в груди. Он понял... Он почувствовал это еще задолго до того, как мелкие жгучие молнии стали пронзать его тело, возвышая над землей. Его тело, парящее над кроватью, было охвачено ярким синим пламенем, сжигающим и превращающим в пепел одежды. По венам разливался жидкий огонь, доставляя боль и невыразимое блаженство! Он почувствовал, как молодость вновь возвращается в его дряхлое тело. Наполняет его жизнью. Тогда его внешний вид изменился, он больше не выглядел восьмидесятилетним стариком. Помнит, как его мускулы наливались, наполняемые огромной силой, даже член становился больше, придя в неистовое возбуждение. В ту ночь он позвал в свою спальню семерых служанок, и ни одна не покинула его кровать неудовлетворённой! Он был ненасытен, испытывая свои новые силы и способности. Помниться, одну он тогда чуть ли не лишил жизни, увлекшись. Она почти выползла из его ложа, когда он позволил покинуть его. Этот момент познания всеобъемлющей силы отложился в его памяти навеки. Были и другие, последующие, но они не были такими яркими... Теперь же он ощущает только лишь легкое покалывание.
И сейчас он может все потерять! Утратить безграничную силу из-за похоти блудливой шлюхи Руфины. Из-за того, что она все-таки породила свое наследство. Мало было перерезать ей горло, нужно было вспороть ее сучье чрево и повесить на собственных кишках... А ведь он так любил эту порочную девку.
Сметая в гневе все, что было на столе, Милуш в безумной ярости вскричал, запрокинув голову к небесам. Окна, задрожав, с треском взорвались и осыпались на пол мелкими осколками. Стену позади него молнией прорезала огромная трещина. Дверь его кабинета медленно отварилась, в небольшой щели показалась голова бледного и напуганного помощника.
Милуш взревел.
- Что известно о наследнице крови?
Просунув свое все еще дрожащее худощавое тело в небольшую щель в двери, Штефан пытался унять трясущиеся руки и онемевшие губы.
- Наш человек, работающий в казино Танасе, рассказал, ч-что тот уже несколько дней разыскивает ее?
- Это точно? Он не мог ошибиться? Возможно, речь шла о другой.
- Боюсь, что это точно, мой господин! Он подслушал разговор Танасе и его друга. Они напали на след.
- Ты должен докладывать мне о каждом его шаге. Любое передвижение, все разговоры.
- Слушаюсь, Милорд!
- Следите за ним! Отправь нескольких людей. Пусть они преследуют его и днем и ночью. Рано или поздно он выведет нас на эту девку.
- Я все сделаю, как вы сказали, Милорд. Могу я еще быть чем-то Вам полезен?
- Да... Приготовь для меня подвал и приведи туда того заключенного. Камеру устанавливать не нужно.
Штефан вмиг покинул пределы кабинета. Ему не терпелось вырваться оттуда, несмотря на преданность и слепую любовь к своему Господину.

«Хозяин разгневан. Очень разгневан. Его расстроили последние новости, и он собирается выместить свой гнев на том несчастном». Сбегая вниз по подвальной лестнице, Штефан был благодарен судьбе, что не он занял место недавно купленного заключенного. Возможно, ему даже удастся подглядеть за Хозяином «в деле». Милорд отдавал немалые деньги, чтобы ему периодически доставляли узников. Но, как он и подозревал, Хозяин не ограничен в средствах. Он богат. Очень богат. Баснословно. И это позволило ему организовать целый конвейер периодически доставляемых заключенных. Эти уголовники, сброд, без сомнения заслужили своей участи. Насильники, педофилы и серийные убийцы. Хотя для них электрический стул или газовая камера были бы более гуманной смертью, чем попасть под орудие пыток Хозяина! Штефан сделал все, как ему было приказано.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

- Патрина! Ты с нами?

- Идите, я еще побуду!

- Точно не хочешь?! – Адриэна говорила со мной, но ее пристальный взгляд, не отрываясь, следил за высоким смуглым брюнетом, стоящим позади от меня. Да, подруга всегда была любвеобильна! И ее можно понять. Этот красавчик был настолько сладким, что не уступал аппетитному кусочку шоколадного тортика.

- Я как-то сомневаюсь, что поход по музею интереснее. – Адриэна прищурилась, окинув меня сомнительным взглядом.

- Не интереснее... Спокойней. Дай мне пару дней отдышаться и прийти в себя, и я не оставлю в этом городе камня на камне.

Адриэна распылалась в довольной улыбке, сверкнув идеальными белыми зубками.

- О, подруга! Вот это мне уже нравиться больше. Ок. у тебя двадцать четыре часа на восстановление... Не больше!

- Бегите уже! За меня не беспокойтесь Я доберусь сама. - понимающе я улыбнулась подругам. Но они уже томно хлопали ресницами, глядя на своих избранников. Они приехали сюда развлечься. Отлично! Я приехала привести мысли в порядок. Этим и займусь.

- Люблю тебя, не скучай тут без нас. Вернемся поздно, не жди! – Тори чмокнула меня в щеку, она всегда пыталась вести себя, как заботливая мамочка. Это и раздражало и забавляло одновременно. Я сдержала улыбку и язвительный комментарий. Она так же, как и Адриэна не могла оторвать глаз от своего «кусочка шоколадного тортика». Но казалась при этом слишком напряженной. Зная подругу, могу только посочувствовать ее партнеру. Сейчас она окружит его заботой настолько, разве что кормить с ложечки не будет. В этом она вся и иначе просто не умеет. Может, поэтому у нее до сих пор не было длительных отношений? Что ж, надеюсь, на этот раз ей повезет. Она заслужила.

- Ведите себя хорошо, дамы... И главное, не забывайте, что вы дамы! – передразнив тон Тори и, показав им язык, я направилась к толпе, вальяжно гуляющих по музею зевак.

- Позвони мне, как доберешься до отеля.

Тори просто не могла вот так взять и уйти под руку со своим избранником, не осыпав меня нотациями. Я кивнула ей, помахала рукой и скрылась в толпе, таких же как и я, туристов. Достала из сумки небольшой цифровой фотоаппарат. Проверив есть ли еще место для новых фото, я уверенно двинулась к самым занимаемым экспонатам.

Сейчас я была благодарна своим подружкам за то, что они понимают меня и не стали настаивать на моем участии в их развлечениях. Мне хочется просто отдохнуть и не только телом. Я приехала восстановить мысли в порядок и набраться сил для дальнейшей жизни теперь уже в полном одиночестве. И они это знают.

Тори и Адриэна, помахав мне, со счастливыми лицами ускакали в обнимку с их «ценными приобретениями».

Чужой город. Чужая страна. Грех вернуться домой, не загрузив себя по полной программе воспоминаниями о ярких приключениях в таком долгожданном и главное вполне заслуженном отпуске. Главное, как любит повторять Тори, все в меру! Новые кавалеры моих подруг обещали им самый шикарный вечер в жизни. Ну, кто устоит перед двумя обалденными самцами высшей категории?! Они собирались посетить какой-то там «супер-пупер-модный» клуб и оторваться на всю катушку... Я знала своих девочек, знала, что ни одна из них не натворит глупостей. И была только рада за них, но сама деликатно отказалась... Мой кайф в другом. Я хочу обползать каждый закоулок этого города. Запомнить и обмусоливать до следующей поездки каждую его самую мельчайшую деталь! Что бы, вернувшись домой, не погрузиться вновь в печальные воспоминания, а с предвкушением ждать следующей поездки. В общем, я хотела отвлечься. Барселона способствовала этому, как никто.

Я улыбнулась, почувствовав какую-то блаженную негу. Впервые в жизни я влюбилась! И моя любовь – гордая и прекрасная Барселона! Эти улицы, архитектура, обычаи. Здесь мне было интересно абсолютно все...

Сегодня, здесь и сейчас я хочу побыть одна, наедине со своими мыслями. Один на один со своей любовью. Я была впервые за последние несколько месяцев счастлива. Действительно счастлива!

Барселона встретила меня с распростертыми объятиями. И я ответила ей взаимностью. Я снимала все, что попадает в объектив. Повидав уже не одну достопримечательность за последние два дня, я испытывала неимоверный восторг и жуткое желание запечатлеть каждый момент. Сердце бешено стучало. С губ не сходила глуповатая улыбка. Наверное, так выглядел всякий, кто был здесь впервые.

Музей наук «КосмоКайша», аквариум, интереснейшая архитектура и самые живописные места – меня восхищало все! Но больше всего впечатлил Музей Шоколада. Как самая заядлая сладкоежка, я испытывала поистине необузданный детский восторг! Вдыхала и никак не могла насытиться ароматами шоколада и сливок, фотографируя все, от перемазанных жидким какао детей, до шоколадных миниатюр. Я без устали щелкала затвором фотокамеры, как сумасшедшая. Пуская слюнки, снимала миниатюрные копии «Собора Святого семейства», «Дома Бальо» и «Триумфальной Арки». Трудно было устоять и не отломить кусочек от этого произведения искусств. Барселона - поистине чудесный город. Я восхищалась всем! Даже запах этого города пленил меня. И я собиралась посетить сегодня еще, как минимум, пару мест. Весь мой пятидневный отпуск был распланирован поминутно. Так, что даже на сон времени не оставалось. Сейчас это было неважно. Этим я озабочусь в родном Нью-Йорке.

Как же здорово, что мои самые лучшие в мире подруги все-таки уговорили меня на эту поездку. Я пребывала в состоянии легкой эйфории! Это была поистине авантюра – вот так взять и бросить все. Сбежать от суеты душного города. Кинуть деспотичному начальнику пару нелицеприятных слов. Уволиться без выходного пособия. Умчаться куда глаза глядят! Такого я себе никогда не позволяла и вряд ли позволю еще когда-нибудь. Но сейчас меня это не заботит. Брошенная жизнь. Брошенная работа. Она, может быть, и была важна, но мир не рухнет без одной единственной рядовой медсестры местной клиники. Если быть честной самой с собой - я никогда не думала, что отважусь на такое. Моя жизнь была скучна и однообразна, и такие радости, как короткая поездка в город мечты – это счастье!

В моей уютной съемной квартирке было, конечно, здорово. Я сама ее выбрала. Сама обставила и создала свой уютный маленький мир. Но после внезапной кончины бабушки, там действительно стало «нечем дышать». На время я переехала к подруге. И в итоге, как и следовало ожидать, месяцы депрессии вылились-таки в истеричный припадок.

Плюс ко всему Патрик решил, что наши отношения зашли в тупик. Этот трус решил бросить меня по телефону! Адриэна его и раньше терпеть не могла, считая, что в нем все не подходит для меня, начиная с имени. Теперь же грозила вырвать, как она говорила его «корень зла» и затолкать ему в глотку. И может, это и было странно, но я почти не расстроилась от такой потери. Скучный и абсолютно неинтересный сноб... Только в начале наших отношений я считала совсем иначе...

Тори поддерживала меня, как заботливая мать. Адриэна метала громы и молнии. Я же долго жалела себя. Долго и упорно упивалась этой отвратительной жалостью. Пока не поняла, что так продолжаться больше не может. И тогда я решила плюнуть на все. Просто встать и начать жизнь заново. В мире, где не осталось ни одного близкого человека. Это жутко угнетало. Душило. Разрывало на части. Стоило только задуматься над своим положением, как эта отвратительная жалость к себе накрывала меня с головой. Благо, у меня остались они... Мои подруги, Тори и Адриэна оказались как никогда кстати. И вот я здесь, без работы, без квартиры... И я наконец счастлива! Это беззаботное счастье даже немного пугало. Хотя, может Адриэна и права, когда говорит, что я совсем не умею расслабляться. Нужно, пожалуй, взять у нее пару уроков.

Я постаралась сдержать печальный стон, но воспоминания о бабуле все еще причиняли мучительную боль. Она была единственным родственником и самым близким человеком. Других у меня не осталось. Родители погибли когда мне было шесть. Это не младенческий возраст, но я их почти не помню. Не знаю как я тогда скорбела по ним, но вот потеря бабули выворачивала меня на изнанку, оголяя нервы.

В день похорон бабушка забрала меня к себе. И до самого колледжа мы были с ней неразлучны. Она была против того, что бы я уезжала учиться в другой город. Но после продолжительных споров ей пришлось уступить. Я знала, что у нее нет возможности оплачивать мое образование и мне пришлось выбрать тот колледж, который предложил мне стипендию. Выбрав медицинский факультет, я кропела над книгами и учебниками в то время, как мои беззаботные сокурсницы увлекались противоположным полом и развлечением. После окончания я тоже не могла себе позволить отвлекаться на свидания, потому что приходилось работать порой в две смены. Но зато это позволило снять мне собственное жилье. Чем она тоже была недовольна. Теперь я жалею, что оставила ее и не так часто навещала, как мне хотелось бы.

Хоть мы и редко общались в последнее время, это не означало, что мы не были близки. Бабуля всегда находила нужные слова и всегда умела вовремя преподать урок. Она была мне как мать, отец, подруга и даже личный психолог. Она была для меня всем... Как же мне не хватает ее!

Воспоминание о том, как бабуля с тесаком в руках отпугнула слишком навязчивого кавалера, до сих пор вызывали улыбку. Теперь я уже не вздыхала, а глупо, стоя посреди музея, улыбалась сама себе... Воспоминания о бабуле всегда, словно окутывали меня теплом. Как и сейчас.

Тогда я еще жила в ее маленьком доме, в небольшом городке. Мой одноклассник Кай в тот день вызвался проводить меня до дома, после того как мы оба засиделись в школьной библиотеке, готовясь к предстоящим экзаменам. Я была только рада такой компании – путь до дома был не близок, и Кай был мальчиком из категории «пальчики оближешь»! Мы с подружками тогда всех мальчишек делили на категории. И он был лучшим кандидатом в высшей категории. Идя с ним под руку, я уже мечтала о том, как похвастаюсь завтра своим одноклассницам о своей новой победе. Но когда он перед самыми окнами бабушкиного дома стал распускать руки и слюнявить меня своими влажными губами, я понизила его до категории «тошнит от одного вида». Видимо, он решил не церемониться и сразу перейти к делу. Я не была синим чулком, но и не была настолько увлечена им. А он, как оказалось, совсем не умел целоваться... Точнее сказать, сначала поцелуй был вполне сносным, но когда он попытался задрать мое платье и проникнуть под трусики, я совершенно случайно попала ему коленкой в пах. Чем и заслужила кучу новых нелицеприятных отзывов в свой адрес.

Бабуля тогда здорово заставила его прижать хвост и бежать, прижигая пятками свою же задницу. Резко, одним толчком открыв дверь, она зажала его между стеной и дверью и, угрожая здоровенным тесаком, объяснила, почему ему не стоит подходить к ее внучке. Точнее, она даже не просто угрожала, а почти вплотную прижала его острием к самому ценному органу Кая. Он тогда сильно побелел, заикался и напоминал перепуганного зверька. Я наблюдала всю эту сцену, зажав ладошкой рот, чтобы не расхохотаться. И все же не выдержав, я прыснула от смеха, чем опозорила своего несостоявшегося ухажера еще больше.

В ее семдесят два года бабуля запросто смогла бы выполнить свою угрозу. Она часто повторяла одну фразу «Что взять с обезумившей, выжившей из ума старухи?». И не редко пользовалась этим. Но она не была таковой. Она была мудрой. Хитрая цыганка! Как же мне ее не хватает...

Мы потом вместе хохотали, сидя на диване с нашим любимым травяным чаем. И вспоминали, как Кай очень быстро тогда убежал, пообещав больше и пальцем ко мне не прикасаться. Было видно, что он быстрее откусит себе руки, чем начнет их снова распускать.

После того случая он здорово меня доставал, пытаясь уколоть побольнее и всячески отомстить за свое унижение, но это уже не имело значения. Это был прекрасный вечер! Один из многих таких же чудесных вечеров. Больше таких не будет...

Черт! Как же тошно. Как же тоскливо. Опять захотелось скрутиться в каком-нибудь темном углу клубочком и «поскулить». Забиться в самое темное место и упиваться воспоминаниями. Самое противное, когда в толпе сменяющихся лиц накатывает такое одиночество, что хочется выть.

В груди что-то сперло, словно тугой узел. Воспоминания о бабуле вновь нагнали тоску. Россыпь мелких мурашек прошлась по телу, посылая по спине холодок.

Или нет? Стоп! Это не тоска... Это тревога! Все тело покрылось «гусиной кожей». Пульс резко набрал скорости. Я занервничала. Внезапное и непонятное волнение накатило на меня, бросив в холодный пот... Нет, я почти запаниковала!

Интуиция еще никогда меня не подводила. Я доверяла своим чувствам целиком и полностью. Бабушка говорила, что у меня есть дар. И мощная интуиция – это лишь один и самый мелкий из моих талантов. Она, как истинная цыганка, не считала, что магия и колдовство являются чем-то нереальным. И любила говорить, что когда-нибудь настанет такой момент, и я еще удивлю саму себя. Это, конечно, выдумки. Но, вот моя интуиция – это, действительно, сильная штука. Это было мое шестое чувство, и оно сейчас било тревогу! Не знаю, как это действует и чем это объяснить, но, моя интуиция, словно сигнализация, всегда срабатывала в нужный момент. И она сейчас настойчиво требовала, чтобы я возвращалась обратно в отель, плотно закрыла за собой дверь и не высовывала носа до самого утра...

Последнее время мне стало все чаще мерещиться, что из-за каждого угла за мной постоянно кто-то наблюдает. Причем, у наблюдающего не совсем дружелюбные намерения. Я чувствовала это. Может, поэтому я и отправилась в эту поездку? Давно было пора проветрить уставший мозг.

Снова накатило щемящее чувство в груди. Чувство опасности! Затылок покалывало, как от пристального взгляда. Я тревожно вертелась из стороны в сторону, пытаясь обнаружить того, кто мог за мной наблюдать. Никого. Точнее, из сотен людей на меня никто не обращал внимания.

Так, здравствуй, паранойя! Но осторожность не помешает. Пора закругляться. Впереди еще пять чудесных дней отдыха. Еще будет время насладиться красотами Барселоны.

Прости, дорогая. Я хоть и призналась тебе в любви пару минут назад, но нервы мне дороже.

Сунув фотоаппарат в объемную сумку, я быстрым шагом покинула здание музея и отправилась ловить такси. Сердце опять стало выбивать барабанную дробь. Дыхание сделалось более прерывистым от непонятных ощущений. Тревога усиливалась. Это пугало и уже стало раздражать...

Выскочив на улицу, я, оглядываясь по сторонам, пыталась высмотреть хоть одну нужную мне машину. Не везёт, так не везёт! Ни одного свободного такси поблизости. Я чувствовала себя героиней малобюджетного ужастика. Когда она, находясь в оживленном центре города, убегает от преследователя и оказывается, как это ни странно... в самой гуще леса. Вот так и я в центре огромного мегаполиса, как в лесу, и не могу поймать такси. Это было бы смешно... Если бы не было так жутко страшно.

Так, ладно, плевать на такси, где этот билет? Обыскав все свои карманы и сумку, я поняла, что билет на проезд потерян. Блин! Два евро потрачены впустую. Я не привыкла сорить деньгами. Но сейчас готова была выложить целое состояние, что бы оказаться в тишине и покое своего номера. А лучше на необитаемом острове!

Ладно, автобусы тут – что надо. С билетом как-нибудь разберусь. Можно и покататься, главное - найти дорогу в отель. Чувства постепенно стали приходить в норму. Я слегка успокоилась. Даже позволила себе расслабиться и убедила свое перепуганное чутье, что это нервы, недавно пережитый стресс, перелет, акклиматизация... да пусть будет чем угодно.

Заскочив в первый проезжающий автобус, я поднялась на второй этаж, не обремененный крышей. Уж наслаждаться, так по полной программе. Хотелось встать, расправить, как крылья, руки и прокричать на весь мир, неважно что, лишь бы громко. Очень громко! Подавив этот детский порыв, я уселась и сосредоточилась на проносящемся мимо пейзаже.

Так, направление, кажется, верное. Музей находился не так уж и далеко от моего отеля, и запомнить дорогу казалось не сложно. Но это только казалось! День выдался поистине суматошный - поездки, музеи, снова поездка и снова музей. Ага, вот, кажется, и моя остановка. Ну, что, Патрина, поздравляю - твой выход!

Выскочив из автобуса, я по памяти отправилась искать отель. Карту взять, естественно, и в голову не пришло. Да и зачем? Пользоваться ими по мне то же самое, что прочесть китайскую грамоту. Я даже навигатор из машины выбросила. Мы с ним все равно не понимали и явно недолюбливали друг друга. Мой диагноз – типографический кретинизм. Я сама себе его назначила. И он не лечиться. Поэтому удивляться тому, что благополучно заблудилась, я не стала. Я прошла по улице, которая совсем недавно казалась знакомой. Теперь это вызывало сомнения. Свернула в небольшой переулок. И недолго плутая, я поняла, что заблудилась – это мягко сказано. Глупо и безнадежно затерялась в каменных дебрях Барселоны! Меня приветствовали абсолютно незнакомые улицы и переулки.

Вот только этого сейчас не хватало! Блин. Кажется, только я способна на такую удачу.

Я уже начала волноваться. Телефон очень некстати был забыт в номере отеля. Ох, я же помню наизусть номер Тори! Надо найти телефон и позвонить ей, либо снова попытаться взять такси. Не может же мне весь день не везти, в конце концов!

***

- Заблудилась, крошка?

От неожиданности я пискнула и подскочила на месте, услышав совершенно незнакомый голос. Симпатичный, на вид чуть за тридцать мужчина с наглой улыбкой перегородил мне дорогу. Его пронзительные голубые глаза с нахальным выражением, медленно прошлись по мне снизу вверх.

- Да, нет! Меня встречают. Муж. Боксер! – вновь накатившее тревожное чувство грозило перерасти в панику. Я нервно сглотнула. Он улыбнулся. Нагло. И не отошел, ни на шаг. Вряд ли я смогу сдвинуть этого верзилу.

Я попыталась сделать вид, что не замечаю его, и пройти мимо, что было трудно в узком переулке между домами. Этот мерзавец рукой перегородил мне путь. Его огромная фигура заняла весь проход. Я застыла. Растерялась. Запаниковала. Что же делать? Что делать?

Принялась судорожно вытряхивать все из сумки в поисках газового баллончика. Да где же он, черт подери, когда так необходим?! Не хватало только стать жертвой маньяка в незнакомом и чужом городе. Будет просто чудесно пополнить списки местной полиции о пропавших безвести туристах! Досье с моим именем, учитывая мое везение, наверняка забросят в самый дальний угол и назовут это жутким словом «висяк». Да о чем я вообще? Страх делал мои движения неуклюжими. Руки, словно чужие, онемели и не хотели слушаться.

- Что-то потеряла, красотка?! – стоя в расслабленной позе, он облокотился локтем о стену здания и внимательно с наигранным любопытством следил за моими действиями.

- Да! Пулемет. Мама без него меня на улицу не отпускает, - я нервничала и тряслась, но старалась тянуть время.

Издевается, гад! Господи, что же делать? Руки тряслись от предчувствия беды. Содержимое сумки украсило землю у моих ног. Здоровенный нахал даже не попытался меня остановить и вырвать из моих дрожащих рук сумку. Просто стоял, смотрел и... улыбался. Благо, что ему и в голову не пришло, что какая-то женщина может дать ему отпор. Самоуверенный ублюдок! Не раскрывая рта, молча я вывалила на его голову все известные мне ругательства.

- Может, тебе помочь? – он издевательски хохотнул. Дрожь прошла по телу от этого мерзкого звука. Видимо, этот маньяк любит сначала поиграть? А в том, что этот сумасшедший и есть маньяк, сомнений не было. Мои чувства просто вопили от ощущения исходящей от него опасности. Тревожная сигнализация заработала на полную мощь, мешая связно мыслить и почти лишая сознания.

О, слава Богу! Вот и он. Еще со времен школы бабушка приучила меня всегда держать его при себе. Наш квартал никогда нельзя было назвать спокойным. Я нащупала маленький баллончик. Металл приятно холодил руку, даря чувство хоть и слабой, но все же защищенности. Ну, давай иди сюда, засранец, сегодня у нас намечается презентация нового парфюма. Ох, как же страшно. До чертиков!

Я постаралась безмятежно улыбнуться ему, притупив хоть на секунду, хоть на долю секунды его бдительность. Мне это удалось. Резким движением вытащив драгоценный баллончик, я выпустила в лицо засранца изрядную порцию ядовитого газа.

Согнувшись пополам, он с яростным криком прижал ладони к лицу.

- Ах ты сучка! – похоже, газ попал и в рот. Голос стал еще более хриплым. Он кашлял, не прекращая.

- Нечего было так скалиться, урод!

По его лицу текли слезы. Газ попал в цель. Однажды, я случайно нажала баллончик. И мне повезло сделать это против ветра. Теперь я знаю, насколько этот газ ядовит. Как он разъедает не только слизистую глаз, носа и рта, но даже кожу! Остервенело он тер глаза и кричал что-то на непонятном мне языке. И это были явно не комплименты! Не ожидал, придурок?! Не стоит недооценивать слабый пол!

Он не глядя махнул рукой в сантиметре от меня. Взвизгнув, я в страхе снова прыснула в его лицо газом, зажав свободной рукой свой нос и рот. Так сказать контрольный.

- Сука!

Это я поняла и без знания языка. Воспользовавшись его растерянным состоянием, я бросила в него сумкой. И хотела уже бежать. На ощупь он схватил меня за ногу, крепко вцепившись и оставляя следы на нежной коже. Собрав все свое мужество и силы, я пнула коленом в склоненное лицо. Услышав хруст носового хряща, я с трудом сдержала порыв ударить его еще раз. Он с глухим стуком позорно шмякнулся на задницу. Резко развернувшись, я быстро побежала вглубь улицы. Сводящий с ума страх предал сил.

Бежать на каблуках, пусть и не очень высоких – удовольствие то еще. Но, тем не менее, с такой скоростью удирать мне еще не приходилось. Переулок. Один. Второй. Сзади послышался шум приближающихся шагов. Боже! Не оглядываясь, я вскрикнула и прибавила обороты. Скинула туфли. Швырнув их себе за спину, я неслась уже не задумываясь о направлении. Куда глаза глядят. Где же все люди? Ни одного прохожего! У них что тут комендантский час в дневное время? Фиеста? Все как будто вымерли. Никого. Тишина полная. Одни сплошные переулки и ни одного прохожего! Как меня угораздило сюда забежать?! И где я, черт возьми?

Легкие горели огнем, я задыхалась от такого марафона. Сердце с грохотом колотилось о грудную клетку. Дура! Дура! Дура! Ну зачем я сюда приехала?! Зачем бросила работу?! Вернусь и первым делом пойду к шефу на ковер! Нет, не пойду – поползу на коленях и попрошу пустить меня обратно в мою скучную, рутинную, а главное СПОКОЙНУЮ жизнь! Да я сейчас все что угодно пообещаю, только помогите мне выбраться из этих чертовых переулков. Где у них здесь полиция, в конце концов?! Где люди?!

О, какое чудо! Почти выбившись из сил, я увидела его. Высокий, крепкий, а главное, внушает доверие. Я бежала ему навстречу. Он смотрел на меня с таким восторгом, что казалось, вот-вот раскроет объятия...

Налетев с разбега на незнакомого мужчину, я почти столкнула его с ног и судорожно стала ему объяснять, что со мной приключилось.

- Сабрина?! – казалось, он безумно рад меня видеть. Скорее всего просто спутал с кем-то.

Моя изрядная жестикуляция, похоже, ни сколько не помогала. Он смотрел на меня с удивлением и, кажется... восторгом? Он что, решил, что я кинулась ему на шею в поисках развлечений? Господи, пусть он знает мой язык. Пожалуйста. Ведь из испанского я знаю только общие и, пожалуй, самые бесполезный фразы. Знание немецкого и французского сейчас очень кстати.

Я стала объяснять и на немецком и на французском языках все заново. Но, по-моему, стало только хуже. Или это я смешала все в кучу? Черт! Слова вылетали из меня очень быстро, я бы, наверное, и сама с трудом себя поняла. Я на секунду замолчала. Глубоко вздохнула. Попыталась выровнять дыхание и говорить уже более спокойно.

- Parler Français? Sprechen sie Deutsch?

- Да! Oui! Ja! Pourriez-vous parler moins vite? Спокойнее. Объясните толком что происходит.

О, спасибо! Его английский с чудесным, легким рычанием звучал сейчас, словно музыка для моих ушей. Он держал меня за плечи и смотрел как на сумасшедшую. Страх рассеивался как туманная пелена. Сердце перестало долбить в грудь изнутри. Дышать стало намного легче.

Какой у него красивый акцент. Кажется, шотландский. О чем это я?

- За мной гонятся! Полиция...

Нахмурился.

- За вами гонится полиция?

Он удивленно поднял бровь, кажется, точно убеждаясь, что я не в своем уме. Я стала объяснять, повысив голос еще на одну октаву. Мне, почему-то тогда казалось, чем громче, тем яснее.

- Нет, полиция за мной не гонится... Маньяк... Сумасшедший... Понимаете?

- Простите?

- То есть не вы сумасшедший, а за мной гонится сумасшедший... – я всплеснула руками, оглядываясь по сторонам. - Господи! Где полиция?! Вы знаете, как мне найти участок?

Он окинул меня внимательным взглядом.

- У меня недалеко припаркована машина, пойдемте, я могу вас отвезти, – осмотрел меня с головы до ног, заметив, естественно, мой внешний вид, включая и отсутствие туфель. Но деликатно не обратил внимания, либо босоногие, визжащие и налетающие с разбегу на незнакомцев женщины в этом городе норма.

- О, спасибо вам! Мне вас сам Бог послал!

Его взгляд задержался на моих губах.

- Как и мне вас.

Он сказал это еле слышно или мне просто послышалось? Нет, конечно нет! Это просто шок. И все же я недоверчиво глянула на него. А не попала ли ты, Патрина, из огня да в полымя? Может, это очередной псих? Может, от него стоит бежать еще дальше и быстрее? Да нет! Два раза к ряду так «повезти» не может, да и второй такой забег мне не одолеть. Моя паранойя, похоже, опять решила взять верх над здравым смыслом. Ладно, нужно заткнуть ее ненадолго.

- Может, у вас найдется телефон? Я заплачу! – я похлопала себя по бедру, где должна была висеть сумка. Блин, ведь сумку и туфли я благополучно выбросила! – Эм... наличных у меня нет, но вы можете прислать мне счет, я проживаю в отеле...

Он не дал мне договорить. Взял за локоть и аккуратно подтолкнул в направлении своей машины.

- Телефон у меня в машине. Пойдемте можете позвонить, и я отвезу вас, куда скажете!

Минуту я рассуждала, стоит ли ему доверять, и в конечном итоге согласилась. Выбирать особо было не из чего. Да и сомневаюсь я, что он вступит в борьбу с моим преследователем, если бы до этого дошло. Сил безусловно хватит, это видно по широченным плечам и обтянутым одеждой мышцам. А вот желание делать это у него вряд ли возникнет. Да, выбор не велик...

Мы сели в шикарную, дорогую машину. Кажется, это Инфинити, хотя я не знаю точно. Я не сильна в марках и моделях. Для меня они делятся только на «шикарная тачка», «потянет», «ведро с гайками» и «фу». Моя первая и последняя машина Део Матиз из категории «потянет» - это предел моих мечтаний и возможностей. Но эта точно попадала под категорию «шикарная тачка». Вздохнув запах кожаного салона, я расслаблено опустилась в кресло. Успокоившись от того, что, наконец-то, нахожусь в безопасности, я почувствовала, как на меня накатила усталость. Сказалось напряжение последнего часа. Я не смогла сдержать зевок, но попыталась сделать это как можно более деликатно... Мне это, в общем-то, никогда не удавалось.

- Вы знаете, куда ехать?! Мне нужно в отель Vincci Sie...

- Я знаю... где это.

Как то странно он на меня посмотрел. Что-то, приятель, ты меня настораживаешь! Успокаивает одно – моя всевидящая интуиция наконец-то успокоилась, пришла в норму и молчит. Водитель, между прочим, очень даже ничего. Высокий брюнет, пронзительные карие глаза, нос как у греческого бога и губы... М-м-м, за такие, чувственные губы я бы, пожалуй, убила! Я заставила себя отвернуться и следить за дорогой. Хотя толку от этого. Ведь я не знаю, где я, и не знаю, как добраться до отеля. По всей видимости, путь до него проходил через то место, откуда я только что бежала, как угорелая. Видеть это место не хочу! Я вздрогнула, а он спокойно завел машину, не глядя на меня. И мы плавно тронулись с места.

Вот я молодец! Захотелось даже треснуть себя по лбу. Десять минут назад чуть не стала жертвой маньяка, а теперь сама, как ненормальная маньячка, сижу тут и пялюсь на незнакомца, который вызвался помочь! Кстати о незнакомце...

- Судя по акценту, вы не местный мистер...

- Танасе. Рауль Гарсия Танасе. – меня снова заворожил его глубокий, рокочущий голос. Он превратил звук в сладчайшую мелодию для моих ушей. Как будто перекатываясь на его языке, буква «Р» плавно соскальзывала и парила в воздухе. С таким голосом он должен раздавать билеты в рай.

- Интересное у вас сочетание имен.

Он кивнул.

- Вы далеко не первая, кто мне это говорит. И, в общем-то, вы правы. Моя мать из Испании, отец – из Шотландии, и дальних предков основательно разбавили румыны. Отсюда и такой салат.

Боже! Итальянская страсть. Шотландский темперамент. И румынское загадочное очарование. Да он просто бомба в великолепном обличае. Очень сексуальная бомба! И с самой очаровательной задницей, что я видела за двадцать пять лет. Ой, меня кажется заносит. Похоже, газу надышалась.

Он посмотрел на меня, улыбнулся. И я забыла свое имя... Боже, я ведь не сказала ему свое имя!

- Очень приятно, мистер Танасе. Патрина Ферхонде!

- Красивое имя! Цыганское?

- В точку! – я кивнула. Тут же захотелось глянуть в зеркало и поправить прическу. Я знала, как выгляжу. Без обуви. С растрепанной гривой рыжих кучеряшек. Сейчас меня это, как ни странно, взволновало. Понимаю, не время об этом беспокоиться. Но я пожалела, что экскурсии по музеям не ввели в обязательном порядке вечерние платья и такой же макияж! Не выдержав, я все же глянула мельком в зеркало бокового обзора. Ох, лучше бы я этого не делала...

- Спасибо, вам еще раз! Вы просто не представляете, как помогли мне.

- Не стоит. Я не мог пройти мимо, когда вы так просили.

- Да простите, я... слегка растерялась.

Вообще-то я боялась, что наступит неловкая пауза, но он только рассмеялся. Весело задорно рассмеялся озорным мальчишеским смехом! Я не могла оторвать от него завороженного взгляда.

- Меня еще никто не просил о помощи таким способом.

Я нахмурилась.

- Каким способом? Я не понимаю.

- Неудивительно, учитывая ваше состояние... - я, действительно, тогда была в шоке и очень смутно сейчас вспоминала, как просила его помочь мне. – Ну, вы делали это на нескольких языках, и трясли меня за отворот пиджака, как мелкого котенка! Разве можно было отказать?

И снова этот его беззаботный смех. Ох, кажется, здесь довольно жарко. Я почувствовала, как кровь прилила к лицу.

- Простите. – я глупо потупила глаза, разглядывая свои руки.

- Ну что вы! Это как ни как интересный опыт, не так уж и часто юная особа вытряхивает из меня душу.

Я в удивлении воззрилась на него, но, заметив, как поднялись уголки его божественных губ, не сдержалась и растянулась в ответной улыбке. Теперь мы уже смеялись вместе. Напряжение спало. Я не хотела показаться слишком ветреной. Это было странно и для меня. Двадцать минут назад чуть не пасть жертвой маньяка, а теперь весело смеюсь над словами своего спасителя...

Его смех резко оборвался, и он окинул меня серьезным взглядом. Что-то проскользнуло в нем. Тревога? Удивление? Что? Разобрать, что это было, я не успела! Может, показалось? Но моя интуиция отчаянно начала играть нервами. Я неуютно поерзала на сиденье.

- Кто вас преследует? – Рауль внимательно изучал мое лицо боковым зрением. Я бы могла этого и не заметить. Но его взгляд был, словно осязаем, и я чувствовала, как он легко скользит по очертаниям моего лица, словно мягким пером.

Меня вновь заворожил его низкий голос с протяжным звуком «Р». Я не сразу сообразила, что он спросил и слегка покраснела от такой явной невнимательности.

- Один сумасшедший... – я откашлялась – Кажется... Во всяком случае он не показался мне нормальным. – странно, но мой ответ его вполне удовлетворил. И мне даже показалось, что уголки его губ на какой-то миг дрогнули, как будто он сдержал улыбку.

- Он вас обидел? – его пристальный взгляд прошелся по мне, заставляя неуютно поерзать на мягком сиденье.

- Нет... Не успел, – я пожала плечами. Не хотелось вдаваться в подробности. Он удовлетворенно кивнул.

- Похоже, вы не из этих краев.

Он так быстро сменил тему, что я не сразу поняла о чем он.

- Да. Я в этом городе на отдыхе. Ваш акцент, кажется, тоже не принадлежит этим местам.

Он снова кивнул.

- Я прилетел в Барселону сегодня. По делам... Уже все улажено. Как вам этот город?

- Я была о нем лучшего мнения еще час назад.

Да, Патрина, твой юмор всегда хромал. Почему сейчас такое чувство, что я на экзамене?

- Не спешите судить по одному встречному...

- Он существенно подмочил репутацию этого города. – я коротко хмыкнула.

- Не думаю, что все так плохо.

- Возможно и нет. Но я была в таком восторге, мне все здесь казалось каким-то сказочным. Почти идеальным. И этот сумасшедший заметно омрачает мое представление.

- Черное и белое?

- Простите?

Он стал серьезным. Ни тени улыбки в лице.

- Ну, к примеру, если бы все так и оставалось идеальным, оно стало бы обыденным...

- Никогда об этом не задумывалась.

- Этот самый сумасшедший не дал стать вашему миру обыденным. Ведь все познается в сравнении.

- Глубокая мысль, но для меня он – просто черное пятно на белой простыне.

- Ни каких оттенков?

- Не сейчас... Может, когда я немного остыну, то сделаю его темно серым или коричневым.

Рауль рассмеялся. Мое сердце сделало кульбит. Господи! Еще одна такая улыбка, и инфаркта мне не избежать!

Пока я еще не бросилась к нему в ноги, я решила, что пора нам проститься. Дальше доберусь сама.

- Спасибо, что подвезли! Было приятно пообщаться... Я выйду здесь, тут недалеко до моего отеля, – я демонстративно взялась за гладкую дверную ручку, прозрачно намекая, что нашему знакомству пришел конец. Глупо, но от этой мысли мне самой стало слегка грустно. А отеля все так же не видно... Слабый вздох, благо, был еле слышен.

Лицо моего спасителя кардинально изменилось. Словно с него спала маска. Ни тени улыбки. Все дружелюбие, как рукой сняло. Застывшие, почти мертвые, холодные глаза и плотно сжатые губы. Меня обдало холодом.

- Мы уже приехали. – ни нотки бывшего дружелюбия в голосе.

Я оглядывалась по сторонам, моего отеля не видно. И вообще, это место напоминало не просторную площадь, а скорее наоборот... Тут что-то не так. Но додумать эту мысль я не успела. Около моего окна мелькнула чья-то тень... Интуиция зазвенела с такой силой, что вздрогнув, я с трудом сдержала порыв заткнуть уши. Это бы ничуть не помогло...

- Что?! Но мы... Где отель? Это не то место...

Рауль не отвечал. Мы смотрели друг на друга. Я в ожидании и с тревогой, он... без какого либо выражения вообще.

Бросив взгляд куда-то мне за спину, слегка кивнул. Не успела я обернуться и понять в чем дело, как дверца с моей стороны резко распахнулась... Мой недавний, несостоявшийся маньяк неожиданно возник из ниоткуда, схватил меня в охапку своими огромным ручищами и вытащил из машины.

- Нет! – я цеплялась за дверцу. Кричала и откашливалась, подавившись собственными воплями. Бесполезно. Нас никто не замечал. Только горло саднило.

- Какая же ты шумная детка. Нужно занять твой ротик...

Он крепко прижал меня к себе. Закрыл рукой рот. Я кричала и скулила уже в его ладонь...

Нет! Нет! Нет! Только не это! Только не так! Я не хочу сейчас умирать! Я не готова! Да я ведь еще и не жила... Господи, помоги мне! Сумасшедшие, вихрем мечущееся мысли только добавили в копилку страха.

Изо всех сил я отбивалась, как могла. Отчаянно пытаясь вырваться, пустила в ход все – руки, ноги, зубы и ногти. Ублюдок был словно из камня. Пару раз пнула его по ноге, и тут же почувствовала, как он сильнее сжал мою грудную клетку. Трудно было вздохнуть. Легкие жгло. Я отчаянно пыталась сделать вздох. В глазах стало темнеть от нехватки кислорода. Меня с головой накрыла паника. В отчаянии я молилась про себя. Боже, прошу тебя, одну молнию. Только одну. Пусть она поразит этих ублюдков. Я со всей силы укусила его руку, извиваясь и пытаясь причинить ему как можно больший вред.

- Твою ж! – он взвыл...

Рауль что-то сказал ему, я не разобрала, но сразу после его слов почувствовала, как в нос тут же ударил резкий запах. Что это? Клофелин?! Он крепко прижал влажный платок к моему лицу. Я выворачивалась и пыталась кричать сколько могла. Мой «спаситель» даже носа не показал из машины. Были видны только его руки с идеальным маникюром, нервно барабанившие по рулю. Он равнодушно наблюдал за моими попытками освободиться.

Оседая, я почувствовала, как маньяк, взяв меня на руки, совсем не деликатно швырнул мое уже обмякшее тело обратно в автомобиль на заднее сиденье. И как водитель рявкнул что-то насчет порчи салона и содранной с него за это шкуры. Последней мыслью было, как эти руки с длинными изящными пальцами будут красиво смотреться, когда затянут петлю на моей шее... Неожиданная вспышка молнии рассекла только что безоблачное небо. Клофелин ударил в мозг.