Человек — творец, художник

Специфика человеческого — жизнь. "Там, где есть жизнь,— пишет Пико делла Мирандола,— там есть душа, где есть душа, там есть ум". Признавая это, нужно отдать должное всем харак­теристикам человека. Причем далеко не всегда ясно, какая из них является преобладающей.

В эпоху Возрождения человеческая личность по преимущест­ву является творческой, она как бы перенимает на себя творче­скую функцию Бога и способна овладеть и собой, и природой. Че­ловек олицетворяет собой творческое начало, будь это искусство, политика, религия и даже техническое изобретение. Человек могуществен подобно Богу, считает Фичино. Если так, то он спо­собен реализовать предел всякой разумности и красоты. Но как? Каким образом добиться этого?

Свои творения человек реализует в телесном. Здесь возрож-денцы возобновляют античную тенденцию рассмотрения в един­стве духовного и телесного. Причем имеется в виду, что творе­ние является максимально совершенным. Но совершенное есть красота. Человек эпохи Ренессанса — это не просто творец, а тво­рец и художник одновременно. Он и художник в искусствовед­ческом смысле, т.е. живописец, музыкант, и творец в эстетиче­ском смысле вообще, т.е. технический работник. Довольно час­то многие таланты присущи одному и тому же человеку. Так, Ле­онардо да Винчи был живописцем и изобретателем, Микеланд жс.ло — живописцем и поэтом. И оба они внесли существенный вклад в развитие философии.

Эстетическое — доминирующий аспект философии Волрпж дения. И это, конечно жо, и противовес не знавшей продола сред-

невековой моралистике, где подозрительно относились к телес­но-природному, способному, возможно, умалить достоинство бо­жественного: если в церкви петь слишком благозвучно и прихо­дить туда в нарядах, то внимание от божественного, мол, будет отвлечено. Возрожденческое мировоззрение выдвигает прекрас­ное на первый план. Причем таким образом, что первым ставит­ся не столько подражание природе — как это имело место в ан­тичности,— сколько творчество художника. Объектом этого твор­чества является человеческое тело, безмерное любование его кра­сотой. Как видим, торжествует антропоцентризм в его личност-но-материальном значении, но без утраты духовного.

В искусстве большинство сюжетов берут из Библии, а наибо­лее излюбленным сюжетом живописи Возрождения является Бо­городица с младенцем; на смену этим картинам приходят изобра­жения мадонн. Уже сам выбор библейских мотивов указывает на присутствие духовного в картине, оно выражается прежде всего красотой человеческого тела — будь то мужественный Давид, при­готовившийся к схватке с Голиафом, или красивая, изнеженная лежащая Венера. Для эстетики Ренессанса характерна слитность духовности и личностно-материального. Максимального эстети­ческого эффекта можно достичь двумя путями. Первый путь — опора на библейские сюжеты. Грандиозное впечатление произво­дит серия картин сотворения Мира, которое Микеланджело изо­бражает на потолке Сикстинской капеллы в Ватикане: "Отделе­ние света от тьмы", "Сотворение Солнца и Луны", "Сотворение Адама" и т.д. Второй путь достижения эстетического эффекта — это изображение самого себя. Ведь автопортрет художника наи­более ярко выражает его духовность, егр отношение к эпохе. Имен­но начиная с эпохи Возрождения почти все известные художни­ки оставили нам свои портреты. Леонардо да Винчи рисует себя в преклонном возрасте, а Дюрер — в возрасте 13 лет. В XVII в. Рембрандт создает целую галерею своих портретов.

Но исходным учителем живописца является не только Биб­лия, а прежде всего он сам. Художник должен быть образован во всех смыслах: философском, богословском, математическом. В античности математики была основой пифагоризма и платониз­ма, теперь она широко используется в эстетических и одновре­менно анатомических целях. Античность долили рост человека на шесть, семь частей, Альберти — ни 000, и Дюрер — на 1800 частей (!). Речь идет о достижении математически строгой красоты. Но не в смысле современной математики, которая в по­иске объективного стремится дистанцироваться от субъективно­го. В возрожденческой интуиции дело обстоит принципиально по-другому. Здесь математика оформляет субъективное. Наиболее зримо это проявляется в выработке геометрической концепции линейной перспективы.

Метод линейной перспективы состоит в том, что предметы изображаются на плоскости так, как их видит субъект. Парал­лельные линии нам кажутся сходящимися в одну точку, отда­ленное видится малым. Метод линейной перспективы был раз­работан именно в эпоху Возрождения и искусно использовался великими художниками. Перспектива создает объективный по­рядок зрительного восприятия, которое в процессе художествен­ного творчества играет активную роль. Это вполне соответству­ет личностно-материальному принципу возрожденческой эсте­тики, тому факту, что основная наглядная информация идет че­рез глаза и оценивается с точки зрения субъекта. Само творе­ние понимается как процесс, контролируемый зрением и осу­ществляемый рукой. Все, что реализуемо, реализуется рукой. Творчество по-настоящему является рукотворным процессом — и в искусстве, и в литературе. Доверие к понятиям растет не столь быстро, как доверие к искусству и возможностям руки. "Все,— пишет Леонардо,— что существует во Вселенной как • сущность, как явление или как воображаемое, он (человек — В.К,) имеет сначала в душе, а затем в руках". Ему вторит Ми-келанджело: "И высочайший гений не прибавит единой мысли к тем, что мрамор сам таит в избытке,— лишь это нам рука, по­слушная рассудку, явит".

Рука, послушная рассудку,— это ли не один из принципов ин­женерного отношения к действительности? Может быть, правы те, кто считает Леонардо первым инженером на Земле? Леонар­до оставил после себя многочисленные проекты технических уст­ройств, гидротехнических сооружений, записи по механике и оп­тике. Технические идеи Леонардо по большей части не реализо­ваны. И это тоже показательно, ведь речь идет о заре инженер­ной мысли. Для нас важно, что сама направленность философской мысли на материально-личностное приводит к одобрению твор­чества и изобретательства. В результате создаются необходимые предпосылки для становления — пока еще только для становле­ния — инженерного подхода.