Студопедия

КАТЕГОРИИ:

АстрономияБиологияГеографияДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника


Глава 4. Настал черед четвертой иллюзии, стоящей нам исключительных средств




 

ИЛЛЮЗИЯ ВЗАИМОПОНИМАНИЯ

 

Настал черед четвертой иллюзии, стоящей нам исключительных средств. Да, мы верим в угрозы, в счастливое будущее и, одновременно, в страдание, но дополнительно ко всем этим умопомрачительным в прямом и переносном смыслах ошибкам мы допускаем и еще одну — мы верим в возможность взаимопонимания.

Впрочем, я снова вынужден оговориться: речь не идет о том, что мы совершенно не понимаем друг друга, речь идет о том, что нам кажется, что мы понимаем других людей лучше их самих, а они, как нам представляется, должны понимать нас так же хорошо, как мы сами себя понимаем. Сейчас я постараюсь пояснить это на примере.

Понимание пониманию рознь. Когда я говорю, что хочу того-то и того-то, то я посчитаю себя «правильно понятым» только в том случае, если мне скажут: «О'кей! Хочешь — пожалуйста!» Когда же мне в ответ на мое пожелание говорят: «Хотеть не вредно, хоти дальше. Будет иначе!», то я вряд ли посчитаю себя «правильно понятным».

Иными словами, когда речь идет о «иллюзии взаимопонимания», мы говорим о нашем желании, чтобы другие люди согласились с нашим мнением, вняли нашим аргументам и начали думать, как мы.

 

 

Я просто робею, когда вижу свою человеческую ограниченность, мешающую мне охватывать все стороны проблемы, в особенности когда речь идет о коренных проблемах жизни.

Джек Лондон

 

 

Очевидно, что подобные ожидания неправомерны, а потому на этом пути нас неизбежно ждет фиаско. Итак, иллюзия взаимопонимания — что это такое и как с ней бороться?

 

«А вот маме все понятно!»

 

Мать и ее ребенок, до тех пор пока он не освоит правила социальной игры, в каком-то смысле представляют собой единое целое. Если мать не напугана до смерти, не додумывает всякой всячины и способна на полноценный контакт со своим ребенком, то все его нужды ей понятны, причем в полном объеме и своевременно. Разумеется, потребности ребенка в младенческом возрасте не отличаются разнообразием и многоплановостью: поесть, поспать, поменять пеленки.

У ребенка достаточно быстро формируется навык: призывный крик — достаточно эффективное средство, позволяющее удовлетворить все возможные и невозможные его нужды. Между матерью и ребенком формируется, если так можно выразиться, система полного взаимопонимания. Именно это младенческое взаимопонимание с матерью и становится закладным камнем будущей гигантской иллюзии — иллюзии взаимопонимания взрослого человека.

Ребенку предстоит теперь расти и развиваться. Постепенно, от года к году, он будет становиться личностью, которая буквально напичкана самыми разнообразными потребностями, желаниями, установками, требованиями. Разумеется, удовлетворение всех этих нужд растущей личности — дело, мягко говоря, проблематичное. Причем в ряде случаев и сам ребенок не особенно понимает, чего, собственно, он хочет, а его мать — и подавно.

«Капризничает что-то. Никак не пойму, чего он от меня хочет!» — так говорит мать, свидетельствуя тем самым крайне важный этап в жизни ее подрастающего чада. А этап этот трагичен: мать и ребенок перестали друг друга понимать. То, что раньше было только предвестником иллюзии, теперь становится ею самым непосредственным образом.

Дальше — больше. Ребенок начинает сталкиваться в своей жизни с людьми, которые, в отличие от его матери, вообще мало озабочены его желаниями и потребностями. «Хочешь? Хоти дальше!» — вот формула отношений, которые приходят на смену тому, прежнему взаимопониманию. В действительности родители и взрослые просто перестают понимать, что именно ребенку нужно. Зачастую они думают, что желания ребенка неоправданны или что то, чего он хочет, ему не нужно.

Однако ребенок не может понять, что родители (его родители!) его не понимают. Он начинает думать, что они все понимают и только прикидываются, что не понимают, делают вид, чтобы не помогать ему в том, о чем он их просит. Убедившись на нескольких жизненных примерах в правильности своего предположения, ребенок проецирует семейный опыт на опыт жизненный и решает, что все люди все понимают, но просто не хотят идти ему навстречу.

В истории взросления всякого ребенка есть один загадочный феномен, на который мы почему-то практически не обращаем внимания. В определенном возрасте, чаще всего после семи лет, ребенок начинает настойчиво требовать, чтобы родители купили ему какого-нибудь зверя — собаку, кошку, хомячка. Ребенок, как Малыш из сказки про Карлсона, хочет заиметь друга. Что это за друг и почему ребенок так страстно в нем нуждается? Не поленитесь, спросите у ребенка об этом, и он скажет вам, что этот друг необходим ему, «что-бы было с кем поделиться», «чтобы было кому рассказать о своих бедах». Этот четвероногий друг должен стать тем, кто будет его понимать. Да, ребенок к этому времени уже страстно нуждается в понимании, и происходит это потому, что он начинает ужасно тяготиться отсутствием этого понимания со стороны других людей, и прежде всего близких. Однако же он продолжает думать, что понять его можно и что если люди не хотят этого делать, то уж собака-то точно не откажет ему в понимании.

С раннего детства мы испытываем потребность, чтобы нас понимали. Однако в этом «понимали» звучит еще и много других слов — «согласились», «поддержали», «одобрили», «посочувствовали», иными словами — поняли. Еще будучи детьми, мы стали по-настоящему мучиться от недостатка понимания со стороны близких и родных. И чем больше мы переживали из-за этого, тем сильнее нам хотелось быть понятыми, тем сильнее становилась эта иллюзия — иллюзия возможности взаимопонимания.

В дело, как и в случае других иллюзий, подключаются сказки. Там, как вы знаете, не только люди идеальным образом понимают друг друга, но даже и звери способны понимать человека. Собственно, само изложение сказок таково, что иллюзия взаимопонимания буквально вшита, интегрирована внутрь сказки. Сказки буквально пронизаны иллюзией взаимопонимания!

Любящие принцы и принцессы понимают здесь друг друга без слов, способны сердцем угадывать друг друга среди сотен иных, закамуфлированных персонажей. В ряде сказок они даже ни разу не виделись прежде, но уже любят и понимают друг друга, как будто всю жизнь были единым целым — таковы истории и про Спящую Красавицу, про Спящую Царевну с богатырями, которые, кстати, тоже все понимали буквально с полуслова. Разумеется, ребенок принимает все эти взрослые мечты (а сказки рассказывают, как правило, именно мечтательные взрослые) за чистую монету и естественным образом ждет, что в реальной жизни подобные чудеса начнут исполняться. Да в сказках подобное «взаимопонимание» даже чудом не называется. Тогда как в реальной жизни, если бы эта иллюзия и могла воплотиться, то ее непременно следовало бы признать чудом. Фактически же — это просто иллюзия, иллюзия взаимопонимания.

 

 

Зарисовка из психотерапевтической практики: «Мамина дочка»

Вообще говоря, полное отсутствие взаимопонимания между родителями и детьми — это тема отдельного разговора. Удивительно, что все мы рассчитываем на это взаимопонимание, тогда как родители и дети, во-первых, имеют разный жизненный опыт, во-вторых, воспитывались в разные исторические периоды, в-третьих, характеризуются взаимоисключающими желаниями и потребностями. Дискуссию между родителями и детьми можно без всякого преувеличения уподобить неудачному контакту землян с инопланетной цивилизацией.

В качестве небольшой иллюстрации я бы хотел рассказать об одной своей пациентке — Ольге, которая имела свой собственный невроз по своим собственным причинам, но постоянно жаловалась мне на свою дочь Машу, с которой мне также довелось беседовать. В сущности, эти женщины были очень похожи друг на друга, и внешне, и по способу реагирования на внешние обстоятельства, кроме того, у них была сравнительно небольшая возрастная разница — Ольге было 34 года, а ее дочери — 15. Сначала я коротко расскажу о том, как Ольга попала ко мне на психотерапию, а потом мы посмотрим на деле, что такое иллюзия взаимопонимания.

 

 

Жалеть себя? Ну нет. Беспокойте меня, взваливайте на меня свои заботы и волнения. Говорите со мной, и пусть ваши слова построят прочную стену от бурь и штормов. В конце концов, позвольте мне понять, что я в состоянии исправить.

Натали Мерчант

 

 

Ольга развелась с мужем, когда дочери было четыре года, после этого отец Маши исчез совершенно, так что даже алиментов получить с него Ольге не удалось. Ольга жила у своей матери, отношения с которой у нее не ладились точно таким же образом, каким они не ладились у самой Ольги с ее дочерью Машей. Мать Ольги обвиняла ее в том, что та неправильно вышла замуж, в том, что она не умеет воспитывать свою дочь, в том, что она мало зарабатывает… Разумеется, у Ольги было свое понимание всех указанных проблем.

Во-первых, Ольга соглашалась с тем, что вышла замуж не за того мужчину. Но вопрос в том, почему она вышла замуж именно за этого мужчину, а не за какого-то другого? Ответ на это у Ольги был следующий: мать настолько ее подавляла, что жить с ней было невыносимо, единственным способом избавиться от этого давления было замужество. Вот потому, собственно, Ольга и выскочила за первого встречного и при первой же возможности — в 18 лет.

Ее муж, видимо, чувствовал, что в их браке что-то не так (а «не так» в этом браке было то, что Ольга не выходила за него замуж, а пыталась сбежать таким образом от своей матери — что, согласитесь, не одно и то же). В результате брак оказался недолговечным, а Ольге пришлось вернуться к матери, только теперь в еще более зависимом положении — с малолетним ребенком на руках.

Во-вторых, Ольга была категорически не согласна с матерью по вопросу о том, сколько она зарабатывает денег. Для того образования, которое Ольга получила благодаря своей матери и своим попыткам избавиться от бе давления, ее. заработок был вполне достойным. Кроме того, Ольга совершенно не была повинна в случившейся перестройке, последующих российских реформах и прочих вещах, которые сделали ее профессию библиотекаря, мягко говоря, неактуальной и, проще говоря, убыточной. Так что свои заработки, с учетом всяческих халтур и подработок, Ольга оценивала как гигантские, а претензии матери — тоже как гигантские, но в другом смысле. В общем, прийти к консе сусу они никак не могли.

В-третьих, претензии своей матери, касающиеся ошибок в воспитании Маши, Ольга не принимала категорически. Почему? Потому что мама Ольги — бабушка Маши — регулярно рассказывала своей внучке о том, какая ей досталась неудачливая мать (т.е. Ольга), как она неправильно вышла замуж (за «морального урода»), как мало она (т.е. Ольга) тратит на нее, т.е. Машу, времени, тогда как она — бабушка — тратила на Ольгу куда больше времени и сил. В эти моменты Ольга восклицала: «Так что ж ты теперь мною недовольна? Сама воспитала — сама и кушай!» «Вот, я же говорила тебе, Машенька, — взрывалась в ответ бабушка, — неблагодарная она…» (поскольку выражения использовались в этих дискуссиях самые что ни на есть колоритные, я позволю себе их опустить).

Вобщем, Ольга была со своей матерью не согласна, действий ее не понимала и не принимала, хотя, в глубине души, на взаимопонимание со стороны своей матери очень надеялась. Поскольку же надежды сии были тщетны, разочарования были, напротив, исключительными, выливающимися в открытую вражду с противостоянием и регулярными боевыми действиями. Впрочем, эта история с матерью была лишь одним из стрессов в жизни Ольги. Кроме прочего, ее личная жизнь не складывалась никак, дочь проявляла все виды и формы протестующего поведения, на работе — хронический стресс и нестабильность. Не стать в такой ситуации эталонным невротиком нельзя. Вот, собственно, Ольга и стала.

 

 

Жил некогда один человек, он был мистиком и молился Единому Богу. И когда он молился, проходили перед ним хромой, голодный, слепец и отверженный; увидев их, он впал в отчаяние и в гневе воскликнул: «О Создатель, как можешь Ты быть Богом любви и ничего не делать ради того, чтобы помочь этим страдальцам?» В ответ не раздалось ни звука, но святой терпеливо ждал, и тогда в тишине прозвучал голос: «Я кое-что сделал для них… Я создал тебя».

Суфийская история

 

 

В какой-то момент она начала испытывать мучительные боли в животе, у нее возникали приступы слабости, ни с того ни с сего поднималась температура, начинался озноб, головокружение. Обращения к врачам долгое время эффекта не давали, она( была то у одного, то у другого специалиста, они предлагали Ольге на выбор с десяток диагнозов — и никакого положительного результата от терапии. Наконец Ольга оказалась в больнице, где ее обследовали и лечили неизвестно от чего. Она стала худеть, потеряла всякий интерес к жизни, и в конечном итоге кто-то из врачей наконец додумался показать ее психотерапевту.

Психотерапевт поставил единственно правильный диагноз: «маскированная депрессия» (это специфическая форма депрессии, когда основным проявлением этой болезни оказывается не сниженное настроение, которое, впрочем, у этих пациентов тоже наличествует, но беспричинные, не имеющие органической основы боли и прочие симптомы телесного недомогания). Короче говоря, Ольгу в конце концов госпитализировали в Клинику неврозов им. И. П. Павлова, где, собственно, мы с ней и встретились.

Депрессию Ольги лечили, как и положено, — антидепрессантами и психотерапией. Но, как я уже говорил, Ольга целиком и полностью фиксировалась на своих отношениях с дочерью, а о прочем и слышать не хотела. Ее удручало то, что Маша ее не понимает, о ней не беспокоится, думает только о себе, но и о себе толком не думает, поскольку учиться она не хочет и работать тоже. В результате Ольге приходится тащить на себе все и вся, тогда как сил у нее нет и в ближайшем будущем не предвидится. Разумеется, я должен был переговорить с Машей, чтобы выяснить, в чем дело. И эта беседа, которая состоялась у меня с матерью и дочкой, стоит того, чтобы пересказать ее максимально полно.

Все началось с того, что Ольга озвучила все свои претензии к Маше.

 

Ольга: Вот, полюбуйтесь! Три дня ей звонила, просила прийти, а ей, видите ли, некогда! Чем ты таким, интересно, у меня занимаешься?!

Маша: Не твое дело.

Психотерапевт: Ольга, я бы хотел, чтобы мы как-то в конструктивном русле эту беседу вели. Может быть, у Маши действительно были какие-то дела. Маша — были дела?

Маша: Были.

Психотерапевт: Я думаю, о них можно сказать.

Маша: Можно. У меня сейчас сессия, в смысле — зачетная неделя. Я не могу в первой половине дня приходить.

Психотерапевт: По-моему, вполне резонно.

Ольга: И ты хочешь сказать, что стала наконец в свое училище ходить?!

Маша: Это не мое, а твое училище! Знала бы, что ты так будешь на меня наезжать, я бы никогда в него не пошла!

Ольга: И что бы ты, интересно, делала?!

Маша: Нашла бы что!

Ольга: Вот видите, доктор, как она со мной разговаривает!

Психотерапевт: Я вижу, как вы друг с другом разговариваете. Если будете продолжать в том же духе, то мы сейчас закончим.

Маша: Да, не о чем разговаривать.

Ольга: Нет уж, есть о чем! Мы о тебе должны поговорить!

Психотерапевт: Хорошо. Ольга, вы можете мне сказать, в чем суть ваших претензий к Маше?

Ольга: Она мать не уважает, понимаете, доктор! Я сутками работаю, кормлю ее, одеваю, а ей хоть бы хны! Гулянки, парни, дискотеки!

Маша: Давай, давай! Попрекни дочь куском хлеба! Вот ничего от тебя больше не возьму!

Ольга: Да?! Ничего?! И за квартиру платить будешь?!

Маша: Я уйду из твоей квартиры, чтоб ты подавилась!

Ольга: Вот и катись!

Маша: Вот и покачусь!

Психотерапевт: Секундочку. Я могу вставить слово? Маша, насколько я понимаю, твоя мама вовсе не хочет, чтобы ты куда-то уходила из квартиры. Ведь правда, Ольга? (Ольга соглашается. ) Вот, не хочет. Но она беспокоится за твое будущее. Она хочет, чтобы ты училась, получила профессию и могла быть самостоятельной. Это естественное желание родителей — не избавиться от ребенка, но дать ему возможность чувствовать себя самостоятельным. Ольга, я все правильно говорю? (Ольга соглашается). Другое дело, что форма, в которой это благое пожелание подается, мягко говоря, оставляет желать лучшего. Можно, наверное, и как-то иначе об этой своей озабоченности сообщить. Я прав, Ольга?

Ольга: Ну а как с ней говорить, если ей на меня плевать?!

Психотерапевт: Это вы почему так решили? Потому что она вам грубит? Но ведь и вы с ней на повышенных тонах разговариваете, подозреваете ее, во всех грехах обвиняете. По-моему, вполне естественно, что Маша обороняется. Ведь так, Маша?

Маша: Это ей на меня наплевать!

Психотерапевт: Маша, ты явно преувеличиваешь. По-моему, твоя мама, напротив, чересчур озабочена твоей судьбой. В противном случае зачем ей все это?

Ольга: Нет, но вы посмотрите! Я в больнице лежала два месяца, умирала там, есть не могла, похудела на 15 килограммов. А ведь она пришла всего два раза мать навестить, посидела три минуты и ушла!

Маша: Вот вы ее слушайте, слушайте! Я когда приходила — она к стенке отворачивалась и не разговаривала со мной. И что мне с ней, с такой, сидеть было, что ли?!

Психотерапевт: Мне представляется, что ситуация выглядела следующим образом. Твоя мама, Маша, плохо себя чувствовала и очень переживала. Наверное, любой на ее месте нуждается в помощи и поддержке. Ты пришла не сразу, а твоя мама обиделась на тебя, поскольку подумала, что ты недостаточно чуткая. Я не думаю, что этот вывод правильный, однако ее обиду понять можно. С другой стороны, Ольга, она ведь пришла, зачем было к стене отворачиваться?

Ольга: Мне было плохо!

Психотерапевт: Было настолько плохо, что вы не могли с Машей разговаривать? Или вы хотели показать ей таким образом, что вам плохо? Я думаю, что хотели показать. Она поняла это по-своему: что вы обижены и не хотите с ней разговаривать. Разумеется, она тоже на вас обиделась. Вы несколько перестарались в этих невербальных сообщениях и друг друга не поняли.

 

 

Человек, считающий свою жизнь бессмысленной, не просто несчастен, а плохо приспособлен к жизни.

Альберт Эйнштейн

 

 

Маша: Мама, но я действительно за тебя переживала. Но нельзя же меня все время вот так отпихивать!

Психотерапевт: Вы вообще обе специалистки по «отпихиванию» Можно я задам вам по вопросу? (Соглашаются. ) Ольга, вы любите свою дочь? Вы беспокоитесь о ней? Вы на нее зло держите? Мaша, слушай…

Ольга: Ну а как вы думаете?!

Психотерапевт: То, что я думаю, — не важно, важно, как в; Маше об этом скажете. Поймите, это действительно важно,

Ольга: Маша, ну я, конечно, люблю тебя. Мне, конечно, обидно, что ты так поступаешь, но…

Психотерапевт: Ольга, соберитесь, пожалуйста, и ответьте на мои вопросы.

Ольга: Маша, я тебя люблю. Я о тебе беспокоюсь. Я на тебя зла не держу, я просто беспокоюсь.

Психотерапевт: Маша, мама твоя. искренне говорит.

Маша: А зачем она тогда все эти спектакли устраивает?!

Психотерапевт: Маша, это другой разговор. Спектакли можно и убрать, было бы ради чего… Твоя мама думает, что «тебе на нее плевать». Я так не думаю, но она так думает. Если она ошибается, скажи ей об этом.

Маша: Чего я ей должна сказать?!

Психотерапевт: Я думаю, ты знаешь.

Маша: Ну хорошо. Мама, мне на тебя не наплевать.

Психотерапевт: Это то, что надо сказать маме?

Маша: Надо сказать ей, что я ее люблю.

Психотерапевт: А это не так?

Маша: Так, так, так! (Плачет. ) Только она не понимает, она меня отталкивает, она меня не любит!

Психотерапевт: Ольга…

Ольга: Ну, Машенька, ну что ты такое говоришь?.. Я тебя люблю, правда. (Плачет. ) Ты прости меня. Просто ты…

Психотерапевт: Вы можете оставить нюансы на потом?

Ольга: Машенька, прости меня… (Обнимает Машу)

 

 

Истина ничуть не страдает от того, если кто-либо ее не признает.

Иоганн Фридрих Шиллер

 

 

Психотерапевт: Маша, ты ничего не хочешь сказать?

Маша: Ну я же не хотела тебя обидеть…

Психотерапевт: 5\ думаю, что обижать друг друга вы не хотели. Только вот у вас получилось… Знаете почему? Вы рассчитывали на взаимопонимание, а поговорить так ни разу и не смогли. Вы бы сначала поговорили, все выяснили — кто как к кому относится, а потом и предались бы своему взаимопониманию. Вы почему-то думаете, что «мама должна все понимать», «дочка должна все понимать». И ведь вы все понимаете! Разревелись тут… Чего ревете-то?.. Нормально это? — устроили вендетту на ровном месте. Чего делили-то? Если вы друг друга любите, а я в этом не сомневаюсь, надо находить друг к другу подходы. Не сидеть, не ждать, что все само собой случится. И при этом загадывать друг другу загадки. Одна пропадает — не скажет, где, а мать волнуется. Другая — к стенке отворачивается… Ну что, наревелись? Хорошо. Можно попросить вас об одолжении? (Соглашаются. ) Вы, пожалуйста, три дня не касайтесь нюансов и того, кто чего натворил. Просто говорите друг другу, как вы друг к другу относитесь, без уточнений. Если любите — говорите, что любите. И все! Сможете?

Ольга: Маша, надо попробовать.

Психотерапевт: Вот тоже задачку задал!

Маша: Все понятно.

Психотерапевт: У вас достаточно будет в жизни всяких разных напастей. Но если вы друг друга не будете поддерживать, кто будет вас поддерживать? Берегите то, что имеете, а то и вовсе с носом останетесь. Это ведь так просто сказать: «Я тебя люблю». Чего вы стесняетесь? И зачем вы отношения выясняете, если любите? Я не понимаю этого… Все, встретимся через три дня, дальше будем общий язык вырабатывать.

 

Разумеется, впоследствии мы выработали этот «общий язык», прояснили ожидания этих двух женщин относительно друг друга, скорректировали их, приблизив к реальности. Ольга рассказала Маше, почему она ведет себя так, как она ведет. Маша рассказала то же самое маме. Выяснилось, что они пытаются достичь одной и той же цели — взаимопонимания. Правда, методы, которые они использовали до сих пор, в чем мы могли убедиться, способствовали прямо противоположному результату. Почему? Потому что у них была иллюзия, что это взаимопонимание должно возникнуть само собой, причем исходить от противоположной стороны. А взаимопонимание, по крайней мере то, которое вообще возможно, достигается лишь при совместном движении друг другу навстречу.

 

«Меня никто не понимает!»

 

Впрочем, мы взялись за эту иллюзию, что называется, с места в карьер, хотя, наверное, необходимо пояснить, почему это именно иллюзия, а не что-либо иное. Действительно, этот вопрос нуждается в серьезном пояснении! Ведь все мы совершенно уверены в том, что можем быть поняты другими людьми, а главное, что они нам совершенно понятны и доподлинно известны. Вот с этого великого заблуждения и начнем…

Итак, задайтесь вопросом: «Есть ли на всем белом свете хотя бы один человек, который бы понимал меня так же хорошо, как я сам себя понимаю?» Не думаю, что я ошибусь, если предположу ваш ответ на этот вопрос: такого человека нет. Действительно, кто-то нам ближе, с кем-то мы стоим на противоположных позициях. Кто-то понимает нас в одной части, в каком-то одном, двух, трех вопросах, другой в другой части и, соответственно, в других вопросах. Но так, чтобы кто-то понимал нас сполна, понимал во всем… Такого не бывает.

Но если все люди отвечают на этот вопрос подобным образом, то не значит ли это, что и мы, в свою очередь, никого не понимаем так же хорошо, как он сам себя понимает? Однако же в обычной жизни мы испытываем иллюзию того, что мы-то как раз понимаем почти всех. Спроси нас, и мы расскажем, почему тот или иной человек поступил так, а не иначе. Мы объясним, почему кто-то ведет себя так, как он себя ведет, а другой принимает такие решения, которые он принимает.

Разумеется, все это чистой воды бравада и заблуждение. На самом деле мы, конечно, не знаем истинных причин поведения других людей, мы не знаем, почему они думают так, как думают, а главное, мы не знаем, что они в действительности чувствуют. Мы лишь строим предположения, исходя из того перечня данных, который мы имеем на данного субъекта. Объяснить, как вы, наверное, догадываетесь, можно все что угодно, и большого ума для этого не надо.

Вспомните в качестве примера, как ваши родители рассказывали кому-нибудь что-то о вас. Вспомните, как они объясняли ваши поступки, решения, чувства. Вы только вспомните! Особенно хорошо, если вы сможете припомнить то, что говорили другим людям о вас ваши родители, полагая, что вы их при этом не слышите. Эти люди, которые, казалось бы, должны знать нас лучше кого бы то ни было, плетут в подобных случаях такую околесицу, что волосы на голове просто дыбом становятся! И мы удивляемся даже не тому, что именно они о нас говорят, а тому, как им такое вообще могло прийти в голову!

А ведь приходит! И мы зовем все это «взаимопониманием»! Могу вас заверить, что если вы попытаетесь дотошно выяснить, чего стоит ваше «взаимопонимание» с кем-то из близких, то результат «момента истины» заставит вас поседеть! Когда вы узнаете подлинное мнение ваших близких, то поймете, что вы и представить себе не могли, что такое о вас могли думать, так интерпретирвать ваше поведение, так вас оценивать, такие мысли и чувства вам вменять.

А ведь они думают, интерпретируют, оценивают и вменяют…

 

 

В каждом из нас слишком много винтов, колес и клапанов, чтобы мы могли судить друг о друге по первому впечатнию или по двум-трем признакам.

А. П. Чехов

 

Иллюзия взаимопонимания возможна именно потому, что мы совершенно не знаем того, что о нас думают другие люди. Даже если вы и знаете что-то из того, что думают о вас другие люди, — это лишь верхушка айсберга. На самом деле вы не представляете себе ни масштабов, ни подлинного содержания этих рассуждений. Если же вам все-таки каким-то чудесным образом удастся узнать, как другие люди объясняют себе ваши действия и поступки, то всякая ваша вера в то, что вы можете быть хоть кем-то поняты, исчезнет безвозвратно.

Когда психотерапевт говорит сначала с мужем, а потом с его женой (или сначала с женой, а потом с ее мужем), сначала с ребенком, а потом с его родителями (или сначала с родителями, а потом с их ребенком), то ему начинает казаться, что все эти мужья и жены, дети и родители говорят не о тех, с кем он уже имел счастье побеседовать, а о каких-то совершенно не знакомых ему людях! Да, эти версии и интерпретации настолько не вяжутся одна с другой, что представить их в качестве хотя бы взаимодополняющих характеристик практически невозможно!

И все-таки мы продолжаем верить в то, что мы понимаем других людей, и более того, нам кажется, что они должны нас понимать. Иными словами, все мы испытываем иллюзию собственной понятливости, а также иллюзию того, что сами можем быть поняты другими людьми. Это одно из величайших заблуждений, которое стоит нам слишком дорого, поскольку всякая ошибка подобного рода, как правило, оборачивается крайне накладными издержками.

 

 

Зарисовка из психотерапевтической практики: «Его должность — «кавалер»»

Эта история одновременно и комичная, и в чем-то даже трагическая. Молодой человек — Дмитрий, ему 24 года — не может наладить свою личную жизнь. «Я чего-то не пойму, — жалуется он, — все вроде бы делаю правильно, а женщины как-то очень странно реагируют!» В чем же проблема? Дмитрий считает, что всякая женщина должна только радоваться, если у нее появится такой молодой человек: не курит, не пьет, занимается спортом — и каким! культуризмом.

При росте 192 сантиметров Дмитрий весит 120 килограммов, и это не жир какой-нибудь, это самые настоящие мышцы, которые есть везде и поистине в гигантских количествах. При этом Дмитрий готов совершенно серьезно обсуждать «недостаток» у себя мышечной массы в области шеи, хотя если посмотреть на Дмитрия сзади, то возникает ощущение, что у него голова непосредственно переходит в спину. Ну да ладно, вернемся к проблемам Дмитрия.

Итак, Дмитрию не удается наладить свою личную жизнь, при том что сам он — «мечта любой женщины», так, по крайней мере, он думает. Это вряд ли нужно подробно объяснять женщинам, поэтому для мужчин просто скажу, что мечта любой женщины — это нежный, добрый, надежный и внутренне сильный человек. Количество мышечной массы женщин в подавляющем большинстве случаев интересует в самую последнюю очередь.

Теперь представим себе ситуацию: Дмитрий (120 на 192, лицо кирпичом, косая сажень в плечах, кулачищи размером с нормальную голову, голос, как у водосточной трубы) обращается к девушке, будучи при этом свято уверен в том, что она только его и ждет, поскольку он — «мужчина-мечта». Предложение формулируется банально: «Девушка, можно с вами познакомиться? Меня Дима зовут». И ведь попробуй такому отказать! Он одним своим видом пугает, а что если он разозлится?.. Девушка, разумеется, отвечает согласием.

 

 

Никто не станет разыскивать скрытые добродетели.

Оноре Бальзак

 

Нам бы следовало удивляться только нашей способности чему-нибудь удивляться.

Франсуа де Ларошфуко

 

 

А Дима интерпретирует это согласие следующим образом: «Влюбилась в первого взгляда. А как иначе!»

Дальше ситуация и вовсе превращается в разговор слепого с глухонемым. Дима приглашает девушку на свидание. Та соглашается, но почему-то со свиданием этим не спешит. Говорит, что занята, что не может, что туда-то она не ходит, что «может быть, как-нибудь через неделю». Наверное, нетрудно догадаться, что таким образом девушка озвучивает «корректный отказ». Однако если у тебя в голове идея, что ты не можешь не понравиться, поскольку парень ты хоть куда, то отказ этот оказывается незамеченным.

«Хорошо, если занята — это понятно, — говорит Дима, — через неделю — так через неделю. Я тебе позвоню. Давай телефон». Дрожащей рукой девушка записывает телефон с единственной надеждой, что он его или потеряет, или забудет, или еще что-нибудь случится. Но ничего не случается! Дима ждет ровно неделю и звонит. На том конце провода его встречает некоторое замешательство: «Я как-то не готова… Я не думала… Я уже…» «Ничего, — отвечает Дима. — Какие проблемы? Сейчас все решим!»

И вдруг новый поворот: «Ты не понимаешь, — говорит девушка, — у меня есть парень, я с ним уже давно встречаюсь», — несчастная пускает в ход тяжелую артиллерию. Дима ошарашен, но не тем, о чем, наверное, вы подумали. Он удивляется, почему она сразу не сказала, ведь так просто с этим парнем поговорить, чтобы он «отвалил» и не мешал их — этой девушки с Димой — личному счастью. «Парень? — переспрашивает Дима. — Ну так я с ним разберусь. Он тебе вреда не причинит, я заступлюсь». Дима до сих пор не понимает, что девушка пытается ему отказать.

На вопрос, а не думает ли он, что подобным образом девушка просто пытается ему отказать, он дает поразительный ответ: «Если бы она не хотела со мной встречаться, она бы так и сказала. Я же человек понятливый — нет так нет. Но она же соглашалась, мы даже встречу назначали, она мне телефон дала». И ведь Диме даже в голову не приходит, что его можно бояться, что сам его вид внушает естественные опасения, что женщины могут иметь другое представление об «идеальном мужчине», что можно испытывать неловкость при необходимости отказывать, что, наконец, многие вещи в нашем обществе говорятся не в лоб, а намеками — «я не могу, я занята, может быть, как-нибудь в другой раз».

В общем, классический пример полного отсутствия взаимопонимания, при полной уверенности с обеих сторон, что их шаги должны быть поняты другой стороной, а сами они очень хорошо понимают, что там, на том берегу, происходит. Как видно из этого примера — и шаги противоположной стороны могут быть не поняты должным образом, и собственная интерпретация их не всегда обоснованна, да и сам человек часто весьма и весьма замысловато выражается.

 

«Ты только пойми меня правильно!»

 

Как же все это так получается?! Дело в том, что все мы пользуемся одними и теми же словами, однако у каждого из нас любое слово имеет свое, зачастую крайне специфическое значение. Все мы испытывали боль, но ведь боль может быть разной — это может быть боль от радикулитного прострела, а может быть боль в результате тяжелейшей травмы. Понятно, что это разные «боли», однако слово на них одно. И вот кто-то говорит, что испытывал «ужасную боль»… Интересно, эта «ужасная боль» чуть сильнее радикулитной или, может быть, значительно сильнее боли, вызванной размозжением кисти?

Или другой пример. Кто-то говорит, что он «влюбился». Что это значит? Значит ли это, что он испытывает чувство, подобно пылкому Ромео? Или, может быть, он просто сексуально озаботился? Что этот человек понимает под словом «влюбился», как вообще он представляет себе «любовь»? Что это для него — страсть, верность, уважение, самопожертвование, влечение? Когда он говорит: «Я влюбился!» — значит ли это, что он переживает самое важное событие в своей жизни, или же это очередная интрижка? Ни на один из этих вопросов у нас нет и не может быть правильного ответа!

Более того, когда кто-то произносит какое-либо слово, в нашем сознании неизменно всплывают наши собственные значения этого слова. А потому, если кто-то мне сказал, что он любит, я думаю не о том, что он — этот человек — переживает, а вспоминаю о своих, пережитых мною чувствах любви. Но разве не очевидно, что у нас с ним, сколь бы похожими мы ни были, будут разные чувства любви. А потому произнесенное кем-то слово «любовь» не только не проясняет ситуацию, Я напротив, лишь вводит нас в заблуждение. Нам начинает казаться, что «все понятно», хотя на самом деле Ничего не понятно, и притом категорически!

Иными словами, за каждым используемым нами словом стоит наш субъективный опыт, однако наши слушатели осуществляют своеобразную транскрипцию — они переводят наши слова на язык своего собственного жизненного опыта. Вот и получается, что мы рассказываем человеку о себе, а он слышит рассказ о себе (т.е. так, словно бы это происходило с ним). Конечно, ему кажется, что он все понимает! Еще бы! Только на самом деле это иллюзия. Он не нас понял, а представил себе себя на нашем месте. Но он на нашем месте — это совсем не то же самое, что мы на своем!

А ведь нам очень хочется быть «правильно понятыми», мы очень нуждаемся в поддержке, в одобрении. А как нас можно поддержать и одобрить, если нас даже не понимают! Наших чувств, наших намерений различить не могут, наши действия толкуют превратно, наконец, бесконечно нас оценивают, полагая, что они «поступили бы на нашем месте иначе», «правильнее», «лучше», «умнее». Но ведь им, во-первых, никогда не бывать на нашем месте, а во-вторых, им кажется, что мы поступили неправильно, только потому, что они ничего не понимают! И вот мы бьемся, как рыба об лед, и вот мы стараемся, из кожи вон вылезаем, надеясь быть понятыми, а в результате оказываемся оценены и измерены совершенно не нашей меркой.

 

 

Всегда существует возможность дальнейшего взросления, — вы должны брать на себя все большую и большую ответственность за самого себя и за свою жизнь. Разумеется, брать на себя ответственность за свою жизнь и иметь богатые переживания и возможности — это одно и то же.

Фредерик П'ерлз

 

 

Каждый из нас имеет достаточно внешних и внутренних основании, чтобы поступить так или иначе. Таким образом, если чей-то поступок нам не по нраву, это свидетельствует только о том, что мы не знаем этих «внешних и внутренних оснований» соответствующего лица. Теперь оглянитесь вокруг: сколько вам видится человеческих поступков, которые вам не по нутру! Много? И вы еще думаете, что «взаимопонимание» возможно?..

В результате мы чувствуем себя одинокими: «Среди друзей я словно как в пустыне! И что же мне осталось ныне? Только имя…» Весьма недурная иллюстрация к тому состоянию, которое время от времени переживает каждый из нас. В какие моменты мы испытываем это ужасное чувство? Именно тогда, когда нам более всего необходимо чье-то понимание и поддержка. Понятно, что именно в эти мгновения одиночество — это как раз то чувство, которое мы совершенно не расположены испытывать. А придется! Почему? Потому что владеет нами иллюзия взаимопонимания, т.е. абсолютно бесперспективная надежда быть понятыми.

 

 

Как я уже говорил про совесть, мы не хотим брать ответственность за то, что мы склонны критиковать, и проецируем стремление критиковать на других. Мы не хотим брать ответственность за то, что нас дискриминируют, поэтому мы проецируем это вовне, а потом постоянно требуем, чтобы нас любили, и боимся быть отвергнутыми.

Фредерик Пёрлз

 

Мы можем верить в то, что наши слова представляют нас в более истинном свете, чем наши поступки, но для сторонних наблюдателей поступки более красноречивы, чем слова.

Генри Коммагер

 

 

«Как можно этого не понимать?!»

 

Нам кажется, что не понять то, что мы говорим, то, что мы «имеем в виду», невозможно. Мы же говорим так понятно, так доступно, так аргументированно! К сожалению, вся эта понятность и доступность — чистой воды заблуждение. Проблема в том, что мы понимаем свою мысль прежде, нежели успеваем сформулировать ее в словах. Иначе говоря, у нас сначала формируется некое отношение к проблеме, а потом мы его озвучиваем или разъясняем другим людям. Разумеется, нам кажется, что мы делаем это доходчиво и доступно. Но такое впечатление возникает у нас только потому, что мы свою мысль поняли прежде облечения ее в слова, т.е. до всех этих разъяснений и формулировок. А потому мы не можем знать, насколько эта наша мысль понятна окружающим, исходя из наших формулировок.

Впрочем, есть тут и еще один нюанс. Все, что мы сообщаем другим людям, исходит из нашего субъективного внутреннего пространства и погружается в их, другое субъективное пространство. А субъективности у нас совершенно разные, ведь каждый из нас прожил свою жизнь — с ее взлетами и падениями, с ее опытом и образованием, с ее переживаниями и откровениями. У нас были наши родители, наши друзья, наши враги, наши авторитеты и учителя. То, что пережили мы, сделало нас такими, какими мы стали.

Но другой человек прожил свою, а не нашу жизнь. И он только внешне похож на нас, его опыт сделал его другим. В лучшем случае другой человек переживал нечто схожее с нашим опытом, но явно не в той комбинации, в какой это имело место в нашем случае. Да и скорее всего он даже в сходных обстоятельствах уже реагировал как-то по-своему, не так, как мы. А в подавляющем большинстве случаев у других людей и вовсе совершенно иной жизненный опыт, абсолютно не схожий с нашим. Другие люди — это другие люди.

И вот теперь представьте себе, что вы говорите другому человеку что-то, что исходит из вашего представления о жизни. Все это воспринимается им через призму его собственного жизненного опыта. Можно ли думать, что в такой ситуации он поймет вас так, как бы вы хотели быть понятыми? Возможно ли, что он в такой ситуации искренне согласится с вами?

Замечательный художник Василий Кандинский написал как-то в своей работе по живописи: «Зеленый на красном — это совершенно не тот же цвет, что зеленый на синем». Если вы проверите эту мысль, то, безусловно, убедитесь в исключительной меткости данного замечания. Так вот, в процессе нашего общения с другими людьми происходит точно такая же ситуация! Наше ощущение, мнение, представление на фоне нашего жизненного опыта — это одно, и совсем иное, когда это же ощущение, мнение и представление разворачивается на фоне чужого жизненного опыта.

Другой человек может, например, понять из наших слов, что нас уволили с работы. Но он совершенно не способен понять, что это для нас значит. Он понимает, что бы это для него значило. А ведь нам бы хотелось, чтобы нас поняли именно так, как мы понимаем себя, оказавшись в положении безработного. «Пойми ты, это же для меня столько значит!» — восклицаем мы, адресуясь к своему собеседнику. А тот отвечает: «Ничего особенного я в этом не вижу. Рядовое событие. Ну уволили». И что мы должны в таком случае испытывать? Тяжелейшее разочарование! Тяжелейшее!

 

 

Человек, который склонен к возвышенным чувствам, обманывает обычно и себя, и других.

Эрих Мария Ремарк

 

 

Когда начинаешь изучать вопрос возможности взаимопонимания между людьми, то в какой-то момент начинаешь удивляться только тому, как вообще мы умудряемся хоть сколько-нибудь понимать друг друга. Да, психологических механизмов, делающих подлинное взаимопонимание между людьми делом невозможным, столь много, что, зная все их, верить этой иллюзии невозможно. Скорее начнешь сомневаться в том, что ты вообще хоть что-то в этой жизни понимаешь!

 

И наконец, третья, чрезвычайно важная деталь. Во все это безобразие примешиваются еще и наши желания, наши потребности. В целом они, конечно, у всех одинаковые. Мы все постоянно хотим дышать, время от времени мы все хотим есть и пить, у нас также есть сексуальные и социальные потребности. Социальные потребности заключаются у нас в желании одобрения, внимания, высокой социальной оценки, помощи, поддержки; кроме того, к этой группе относятся еще и наши эстетические потребности.

Но ведь это только классификация наших желаний и потребностей, в реальной жизни мы имеем дело не с классификациями, в которые, конечно, все укладываются, а с конкретными желаниями и потребностями. Все мы, например, имеем половую потребность, но вот незадача — он хочет ее, а она хочет другого, а тот, в свою очередь, вообще Бог знает кого хочет. Все хотят, но способствует ли это взаимопониманию? Напротив! «Как ты не понимаешь, что я тебя хочу!» — восклицает он. И она отвечает на этот призыв: «Неужели же непонятно, что я-то тебя совсем не хочу, никак!» Вот и поговорили, поняли, так сказать, друг друга…

Нельзя не признать: то, что очень понравится одному, вполне вероятно, категорически не понравится другому. Вспомните, как вы множество раз восклицали: «Как они могут это есть!», «Я не понимаю, что он в этом находит!», «Как они такое смотрят и слушают!», «Что ему не нравится!» Да, о вкусах, как известно, не спорят. Но ведь то, что нам нравится, воспринимается нами как хорошее или даже идеальное. Спорить с иной точкой зрения мы, может быть, и не будем, но собеседника своего не поймем. А ведь сколько в наших потребностях и желаниях этих, едва уловимых нюансов, особенностей, деталей! Ну что, кто-то еще рассчитывает на блаженство взаимопонимания?..

 

«Можно говорить попонятнее!»

 

Но как же нам дорога наша иллюзия взаимопонимания! Предложить человеку расстаться с этой иллюзией — в высшей степени негуманный шаг, за который автору, наверное, должно быть стыдно. Однако же, и я должен заявить это официально, продолжать верить в иллюзию взаимопонимания, продолжать поддерживать ее — дело во сто крат более накладное! Поверьте, вы не проиграете, а, напротив, существенно выиграете, если перестанете держаться за эту несбыточную, а потому и совершенно бессмысленную мечту.

Каковы же основные проблемы, которые порождает иллюзия взаимопонимания? Давайте попробуем решить такую «арифметическую задачку». В ней дано следующее: у меня есть некое представление о каком-то человеке, который, я думаю, должен меня понимать. С другой стороны, этот человек думает обо мне не то, что я думаю о самом себе (т.е. он меня не понимает), но считает свое мнение обо мне правильным. Вобщем, мы заблуждаемся друг относительно друга и не знаем об этом. Теперь мы входим с ним во взаимодействие, рассчитывая на «полное взаимопонимание»…

Я веду себя так, словно бы взаимодействую с этим человеком, но на самом деле я взаимодействую не с этим человеком, а с моим ошибочным представлением о нем. Он, в свою очередь, взаимодействует не со мной, а со своим ошибочным представлением обо мне. Что у нас получается? И он, и я совершаем поступки, которые исходят из наших ошибочных представлений друг о друге. Наши действия естественным образом приводят вовсе не к тем результатам, на которые мы оба рассчитывали. Мы сердимся друг на друга, ссоримся и расходимся в полном убеждении, что имели дело с «полным идиотом».

Наша классическая ошибка состоит в следующем: мы полагаем, что понимаем другого человека, а он может и должен понять нас. Когда мы взаимодействуем с другим человеком, мы выстраиваем линию своего поведения, исходя из нашего представления об этом человеке. Совершенно аналогичным образом ведет себя и наш визави: он не знает, что именно происходит у нас в голове, однако составил некое мнение о нас. Взаимодействуя с нами, он будет исходить из своих субъективных представлений о нас. Разумеется, мы, с одной стороны, не учитываем его мнение о нас, а с другой — не догадываемся, сколь сильно ошибаемся в своих представлениях о нем. В этом, собственно, и состоит иллюзия взаимопонимания.

Разберем этот механизм на каком-нибудь незамысловатом, но типичном примере. К врачу приходит пациент и рассказывает ему о своих симптомах. Врач слушает его одним ухом, поскольку второе использует в этот момент для разговора по телефону, при этом он заполняет карту и отпускает какие-то распоряжения медицинской сестре. Разумеется, пациент находится в некотором стрессе от такого обращения. Для пациента симптомы, которые заставили его обратиться к врачу, вещи первостепенной важности, кроме того, они кажутся ему необычными, странными и даже ужасными.

Врач, в свою очередь, во-первых, поставил диагноз по внешнему виду пациента (в ряде случаев это чуть ли не самый достоверный метод), а потому ему зачастую просто незачем слушать все эти рассказы и жалобы больного. Если врач и слушает больного, хотя бы и одним ухом, то делает это исключительно из любезности. Во-вторых, врач воспринимает обнаруженное у пациента заболевание как чистой воды безделицу. В этой «безделице» для врача нет ничего необычного, а там более странного или загадочного. Он уже видел тысячи пациентов с этой болезнью и лично провел не одну сотню излечивающих операций по поводу подобного недуга. Поскольку все эти операции были удачными, все пациенты благополучно выздоровели и живут припеваючи, то понятно, что и ужасными эти симптомы врач не считает.

 

 

Никому ничего не должайте, К(» ме взаимной милости и любви.

Франсуа Рабле

 

 

Врач ведет себя столь «невнимательно» по вполне понятным причинам. Особенно эти причины понятны самому врачу. А вот пациенту все это абсолютно непонятно! Он пытается как-то воззвать к «чувству врачебного долга» или вызывать к себе некоторое сочувствие, чтобы врач обратил на него — на своего пациента — хоть какое-то внимание.

«Доктор, — в отчаянии восклицает пациент, — я от этих болей не сплю!» Но какая врачу разница, спит его пациент или не спит?! Это ему совершенно безразлично: «Прооперируем вас — не будет болеть, и спать будете, как младенец!» «Операция!» — восклицает пациент и на десять минут теряет дар речи. «Раздевайтесь!» — командует доктор и двумя движениями исследует разоблаченное тело своего пациента.

«Все понятно, — говорит врач через минуту, — у вас то-то и то-то (набор загадочных и абсолютно непонятных медицинских терминов). Надо оперироваться. Сдавайте анализы и становитесь в очередь на госпитализацию. Все понятно? Хорошо. Следующий!» Полуживой-полумертвый пациент выходит из кабинета с единственной мыслью: «Все пропало!» Он начинает думать, что доктор не выслушал его должным образом и не обследовал «как надо», а потому, по всей видимости, ошибся в диагнозе.

Потом он начинает вспоминать, какой же диагноз ему все-таки поставили, — мысли в голове путаются, слова не складываются, получается полная абракадабра! И наконец, соображения о предстоящей ему операции ставят этого несчастного больного в настоящий тупик. Если доктор ошибся с диагнозом, то: «Они разрежут и зашьют обратно, и боли не пройдут! А если я умру от наркоза!» Короче говоря, самое время вызывать «скорую помощь», правда, психиатрическую.

И теперь мне хочется задать своему читателю вопрос: как вы думаете, доктор все это сделал специально? Лично я готов поклясться, что доктор даже не думал, что его поведение может возыметь такой эффект! Более того, ему показалось, что он был предупредителен сверх всякой меры, любезен до невозможности и точен до безобразия. Почему? Потому что этот доктор, как, впрочем, и любой из нас, страдает иллюзией взаимопонимания. Ему кажется, что он все сказал, диагноз поставил, лечение назначил, объяснил пациенту, что делать: «Какие проблемы?! Да и болезнь выеденного гроша не стоит! Плевая операция! Наркоз местный, аспирин — и тот опасней! Вообще, о чем речь?!»

И ведь эта история — рядовая, характерная для любой сферы нашей жизни. Совершенно аналогичные ситуации возникают у нас в магазинах, в ремонтных мастерских, в официальных учреждениях, в общественных местах. Причем не менее драматичные сцены разворачиваются и в рамках отдельно взятых «жилищных площадей»: разговор двух супругов, разговор родителей с детьми, родителей мужа с невесткой, родителей жены с зятем. Это буквально феерия абсурда, где царствует полное отсутствие взаимопонимания при полной уверенности, что все друг друга могут, а главное — должны понять! Во что оборачиваются подобные сцены? Не мне вам рассказывать…

Конфликты между соперничающими сторонами — вещь естественная и неизбежная. Но что за странная вещь — конфликты между близкими людьми, между теми, кто решает одну общую задачу! По самой логике вещей здесь не должно быть никаких конфликтов! Но стоит только оглянуться, и станет совершенно очевидно: большая часть наших конфликтов — это отнюдь не войны с неприятелями, а борьба с теми, с. кем не должно быть никаких конфликтов! Почему возникают эти ссоры и прочие «натяжения в отношениях»? Если хотите найти ответ на этот вопрос, не мучьте себе понапрасну, просто вспомните об иллюзии взаимопонимания и посмотрите, где из-за этой иллюзии в ваших отношениях с тем или иным человеком произошел сбой. Вы всегда найдете досадную ошибку, вытекающую из этой иллюзии.

 

 

Зарисовка из психотерапевтической практики: «Внимание — это то, что я даю тебе!»

Анастасия живет с Виталием, Виталий живет с Анастасией — у них «семья». Им по 38 лет, их дети уже относительно самостоятельны, а потому отношения между супругами переживают новое рождение или смерть… Это как получится. Анастасии кажется, что Виталий ее уже не любит, а потому пытается заставить его ревновать. Виталию вообще не до любви — частный бизнес, в котором он оказался с 1991 года, съедает все силы и средства.

Анастасии кажется, что он перестал уделять ей внимание, она расстраивается и устраивает ему «сцены». Повод для «сцены» найти нетрудно, а потому это даже не «антреприза», а «репертуарный театр». Виталию кажется, что его Анастасия очень беспокоится на предмет возможной нехватки денег, и потому он из кожи вон лезет, только бы заработать необходимые средства, которых, как известно, никогда не бывает достаточно.

Собственно, я затеял весь этот чрезвычайно банальный рассказ с единственной целью — сообщить о самом что ни на есть частном случае. Дело было в начале 1999 года, когда бизнес Виталия находился на грани полного краха после знаменитого дефолта 1998 года. Анастасия была на нервах, дети заканчивали школу — были на нервах, Виталий был одним сплошным нервом. Но вот удача: Виталий после очень длительного периода простоя заключает перспективную сделку. Надежда вновь оживает, и он хочет поделиться своей радостью с Анастасией — он покупает цветы и заявляется в таком виде домой.

«Тебе что, больше не на что деньги тратить?!» — восклицает Анастасия, выхватывает цветы и бросает их в ванную, где они благополучно и заканчивают свой недолгий век. Виталий раздосадован и подавлен, он даже не находит в себе силы сказать, что дело пошло на поправку, что заключен хороший контракт… Потом Анастасия говорит мне, что Виталий не уделяет ей внимания, а следовательно, разлюбил. Она уже решила: его нужно опять в себя влюблять, а потому она делает вид, будто бы у нее кто-то появился.

 

 

Ни один ум не бывает тождественен другому, и никогда одни и те же причины не вызывают в разных умах одинаковых следствий.

Жорж Санд

 

 

Виталий говорит мне, что Анастасия как-то странно себя ведет и он боится, что это снова кончится каким-нибудь грандиозным скандалом, который обычно, в отличие от каждодневных, но непродолжительных, длится до нескольких месяцев. А ему сейчас очень нужна поддержка, поскольку он начинает совершенно новый проект и не чувствует себя уверенным. Проект этот настолько сложный, что постоянно приходится вникать в новые и новые детали, привлекать новых и новых людей, а потому Виталий без конца думает и передумывает, проверяет и перепроверяет. Ему сейчас ни до чего. Если все получится, то он обеспечит семью на несколько лет вперед…

Ну что я могу сказать, хорошо, что они обратились ко мне вовремя. Если бы ситуация еще чуть-чуть прошла дальше, то, возможно, она вылилась бы в тяжелую драму. Анастасия, неспособная привлечь внимание мужа, который слишком занят работой, чтобы обеспечить семью, а по ее, Анастасии, мнению, подумывает об уходе из семьи, вполне могла бы впасть в ажиотаж и устроить своему супругу «головомойку». Поскольку у Виталия никого «на стороне» нет и подозревать его в супружеской измене просто бессмысленно, то, вероятнее всего, он подумал бы, что «опять вздурилась проклятая баба, не дает старику мне покоя», и, возможно, сказал бы: «Нам, дорогая, нужно друг от друга отдохнуть».

Устроив себе этот отдых, он, будучи человеком еще достаточно молодым, интересным и перспективным, конечно бы, не залежался. У нас вообще мужчин в стране мало, а хороших — так и вовсе считанные единицы. Поэтому подобным материалом, конечно, не разбрасываются. Впрочем, даже если бы он и не ушел, то, возможно бы, запил, что, как вы понимаете, ситуацию никак не улучшило бы. Таким образом, Анастасия, сама того не подозревая, могла бы устроить себе «веселенькую жизнь».

И в чем здесь проблема? Все в той же иллюзии взаимопонимания. Как Анастасия понимает «внимание», которого, по ее ощущению, ей со стороны ее мужа недостает? Ну, видимо, речь идет об уделяемом ей времени, о долгих, задушевных беседах, совместных «культпоходах», о проявлениях нежности с элементами романтики… Как «внимание» понимает Виталий? Он свят верит в то, что его жене становится очень плохо, когда возник ют финансовые проблемы, она переживает и мучается, а он н хочет для нее ни того, ни другого.

Поэтому он полностью поглощен тем, что пытается эти деньги в достаточном количестве добыть. По сути дела, вся его работа, которая буквально съедает всю его жизнь, — это уделяемое им Анастасии «внимание». И если его спросить: «Виталий, ты оказываешь Анастасии внимание?», он чистосердечно ответит: «Конечно, денно и нощно, только этим и занимаюсь». Удивительно, но Виталий, несмотря на все показания Анастасии противоположного содержания, говорит правду. Только вот тут важно то, что Анастасия чувствует, — чувствует ли она это «внимание»? Нет, не чувствует.

Вот, собственно, в этом и состояла единственная проблема всей ситуации, которая могла вылиться в серьезную драму двух очень, как мы видим, радеющих друг за друга людей. Радеющих, но не понимающих, радеющих, но испытывающих иллюзию взаимопонимания. Все это так просто разъяснить! И скольких можно избежать в этом случае трагедий! Но для этого нужно помнить о том, что все мы страдаем иллюзией взаимопонимания, а для настоящего, подлинного понимания друг друга нам необходимо много и плодотворно трудиться.

И только в тот момент, когда близкий мне человек, который считает меня ему родным, перестает вызывать у меня раздражение, недоумение, чувства разочарования и обиды, а только радость, одну только радость, я могу сказать: «С иллюзией взаимопонимания покончено, начинается эра настоящих, искренних отношений друг с другом!»

 


Поделиться:

Дата добавления: 2015-09-14; просмотров: 64; Мы поможем в написании вашей работы!; Нарушение авторских прав





lektsii.com - Лекции.Ком - 2014-2024 год. (0.006 сек.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав
Главная страница Случайная страница Контакты